НеПРОФИЛЬный актив. Брюс Бакнелл: мы похожи

Желание опередить соперника в честной спортивной борьбе для каждого британца естественно, и Брюс, несомненно, принял бы вызов. Но его чутье дипломата, следует полагать, подсказало: в этом поединке с традиционно принципиальным противником его посольство, представленное в основном очаровательными особами женского пола, победит вряд ли. И потому он берет сатисфакцию днем ранее, когда сопровождает своего соотечественника на трассе триатлона в поддержку строительства нового минского хосписа. Впрочем, Бакнелл не только велосипедист, но и отличный ведущий благотворительных аукционов. Автору этих строк довелось видеть в данной роли многих отечественных шоуменов, но Брюс может дать фору любому из них — прежде всего умением выжимать максимум из каждого лота. Его русский, который, кстати, с каждым днем все лучше, поражал в первую очередь напором: “Я хочу еще на 100 долларов больше!”. Белорусы, присутствующие на торжественном приеме в британском посольстве, переглядывались, усмехались и давали все больше и больше — на тот же минский хоспис…

— Брюс, вы ломаете в наших глазах стереотип истинного британца — они у нас ассоциируются главным образом с холодными джентльменами, не страдающими от переизбытка эмоций. Они все хранят в себе и не корчатся на футбольном поле, падая от малейшего контакта с соперником.
— Хм, мы действительно не любим плакать и разыгрывать спектакли, выклянчивая пенальти, как кое-кто другой. В отношении же холодности позвольте с вами не согласиться. Мы очень разные и в своей массе, думаю, похожи на белорусов — такие же толерантные.

— Ваш коллега Ренери говорил, что в его детстве все французские мальчишки мечтали стать астронавтами.
— У англичан тоже была дилемма — когда есть “Битлз” и “Роллинг стоунз”, многие тоже мечтают ощутить себя рок-звездами. Или футболистами. Я принадлежал скорее ко вторым. Но выдающимся игроком, как видите, не стал.
Мой отец был фермером — довольно неплохим. У вас таких, знаю, называли кулаками. Он хотел, чтобы я продолжил династию, но я с детства был любопытен, мне нравилось учиться и узнавать о жизни в других странах.
Учился в университете на севере Британии, недалеко от Ньюкасла. Любил историю, однако, признаюсь, о бывшем СССР знал не очень много. Только то, что до Второй мировой войны, да и после нее наши отношения не были идеальными. Тем не менее во время войны мы были союзниками и у нас была одна общая на всех победа.

— Мы знаем, что англичане любят футбол. Какой клуб сегодня у вас считается самым популярным?
— На этот вопрос ответить трудно. Хорошо быть испанцем, там всего два суперклуба — “Барселона” и “Реал”. Сейчас это, наверное, “Манчестер Юнайтед”. Относительно недавно в популярности с ним мог тягаться “Ливерпуль”, однако он уже давно ничего не выигрывал.
Но в 70-е, в моем детстве, все было по-другому. Тогда за десять лет чемпионами могли стать семь команд, и это было по-настоящему здорово. А теперь понятно, что титул выиграет кто-то из двух-трех клубов — из тех, у кого сумасшедшие бюджеты.

— За кого болеет посол Британии?
— Я провинциальный фан, и моя любимая команда — “Рединг”. Мне нравится Антон Зингаревич — он следует политике клуба и инвестирует в ее академию, где тренируются местные молодые таланты. Алекс Пирс — центральный защитник. Этот парень работает в нашей системе уже десять лет. Я могу назвать вам еще несколько фамилий в подтверждение этого правила. Болельщики любят, когда в основе появляются ребята из тех, кого они каждый день встречают в городе. Для таких парней имя клуба имеет особый смысл, они не приезжают туда на сезон-другой для того, чтобы просто подзаработать денег. И этим они похожи на простых болельщиков, которые остаются со своим клубом при любых обстоятельствах.

— Вы хотели бы к себе Аршавина?
— О, вы выбрали не самый хороший пример. У нас есть Погребняк — во всяком случае пока: наверное, он уйдет в другую команду, ведь мы выбыли из премьер-лиги.

— Видно, вы не очень хорошо относитесь к легионерам из бывшего СССР.
— Их было не слишком много: Аршавин, Смертин, Глеб — безусловно, очень хороший игрок, Воронин, Павлюченко… Но мы не можем сказать, что кто-то из них стал эпохой в английском футболе. Возможно, для этого тому же Глебу следовало бы поиграть в “Арсенале” подольше. В середине 2000-х “Арс” был очень крутой командой и Алекс являлся одним из стилеобразующих игроков.
Премьер-лига — очень жесткий турнир, куда стремятся попасть все лучшие футболисты, и от этого он, как мне кажется, теряет свою самобытность, которая была в 70-е годы. Но, возможно, это всего лишь ностальгирующий взгляд мальчика, повзрослевшего на 40 лет. И тем не менее самые яркие эмоции ощутил именно тогда, в эпоху своей юности.
В то время мы еще жили победой Англии на чемпионате мира 1966 года и мало кто сомневался, что в ближайшем будущем этот успех будет повторен. Но сейчас, наверное, все наоборот, многие преисполнены скептицизма в отношении сборной. Действительно, она составлена на первый взгляд из большего количества классных игроков, но ей никак не удается хотя бы приблизиться к успеху той великой дружины Бобби Чарльтона.
Впрочем, у нас еще есть регби — может быть, там мы берем сатисфакцию за то, что не достигаем многого в самой популярной игре.

— Нас всегда удивляло, что и другие распространенные на континенте игры — баскетбол, гандбол, волейбол, да и хоккей — в общем-то находятся у вас в роли пасынков.
— Все дело в традициях — мы к ним очень привязаны. У нас их просто нет в тех видах, которые вы перечислили. А раз так, то вся энергия аккумулируется в регби — это довольно грубый спорт, в котором можно проявить свои эмоции. Впрочем, на третьем месте по популярности у нас крикет — одна из самых мирных игр на планете.

— У вас случился такой впечатляющий рывок на Олимпиадах, если в 2000 и 2004 годах вы замыкали десятку в общекомандном зачете, то в Пекине были уже четвертыми, а в Лондоне вообще третьими. Чем это объясните?
— Конечно, мы хотели очень хорошо выступить на домашних Играх и начали готовиться к ним сразу же, как только заслужили право на их проведение, поэтому ободряющие нас результаты были получены еще на Олимпиаде 2008 года.
Правительство учредило национальную лотерею для поддержки олимпийской команды, что позволило устранить существовавшее разделение между любителями и профессионалами. Эта грань начала постепенно стираться.

— Сколько у вас платят спортсменам экстра-класса?
— Все зависит от спонсоров. Все члены национальных сборных получают поддержку от правительства и определенный процент поступления от лотереи. Но главные спонсоры — федерации.
Скажем, в последнее время настоящий прорыв произошел в велогонках. Бредли Уиггинс выиграл “Тур де Франс”, а Крис Хой вообще стал шестикратным олимпийским чемпионом. Разумеется, эти победы сопровождались большим ажиотажем со стороны болельщиков, и потому очень многие хотят быть спонсорами федерации. Конечно, звезды получают от этого прямые дивиденды. Думаю, они довольны…
Кроме того, давайте не будем забывать, что Великобритания — богатая страна, наш ВВП составляет 2 миллиарда долларов. Мы можем приглашать на работу тех менеджеров и тренеров, которые способны вывести наши сборные на новый уровень. Скажем, команду велосипедистов в начале нашего грандиозного рывка возглавлял австралийский тренер, а менеджером легкоатлетической команды стал голландец.
Впрочем, самое раскрученное лицо — Себастьян Коу. Он двукратный олимпийский чемпион в беге на 1500 метров, а свою первую победу будущий лорд одержал в Москве в 1980 году. Коу избрал карьеру политического деятеля, был членом английского парламента, руководил работой Оргкомитета Олимпиады-2012, а сейчас еще и вице-президент Международной федерации легкой атлетики.

— Его пример — другим наука.
— Согласен. Но такие спортсмены — уникумы, их никогда не бывает много. Большинству атлетов трудно сделать подобную карьеру даже в спорте — одна травма может перечеркнуть усилия многих лет, и, возможно, поэтому они часто стараются взять максимум того, что могут.
Когда молодые футболисты ведут себя плохо, об этом сразу все узнают. Многих раздражают их большие зарплаты, но я отношусь к этому спокойно: если хозяева футбольных клубов имеют возможность платить молодым людям большие деньги, то кто запретит им это делать?

— Большие деньги все же губят юные умы…
— Не могу полностью согласиться с этим утверждением. Все зависит от характера человека и от его воспитания. Если у него умные и проницательные родители, которые могут дать трезвый совет, то ребенок, как правило, не теряет голову от больших денег и ведет себя соответственно, думая о будущем, когда ему не будут уже столько платить.
Мне очень симпатичен по своим человеческим качествам Дэвид Бекхэм. Ему не чужда благотворительность, и он тратит на нее миллионы фунтов. Знаю, как ему нелегко было в “Реале” при Фабио Капелло. Коуч не видел Дэвида в составе, но он продолжал упорно работать — в первую очередь на команду. И в один прекрасный день Капелло прозрел: он понял, что без англичанина, а главное, без его необычайно выверенных пасов, которые могут обострить ситуацию в любую секунду, игра команды блекнет.
Бекхэм — пример профессионализма. Да, ему повезло избежать больших травм, но, возможно, это лишь подтверждает то, что к футболу он всегда относился серьезно.
Энди Маррей, выигравший “Уимблдон” через 77 лет после того, как это сделал последний англичанин, тоже стал культовым персонажем в истории британского спорта. Такие люди, как Бекхэм и Маррей, привлекают к спорту внимание тех, кто им никогда не интересовался. Они становятся кумирами для детей, им стремятся подражать тысячи подростков. И в этом я вижу их особую миссию.
Для меня лучший спортсмен тот, который остается в памяти людей не только замечательной карьерой, но и красивыми поступками и красивым поведением в повседневной жизни. И Дэвид, и Энди — весьма обеспеченные люди, которые тем не менее по-прежнему просты и доступны, они стремятся отдать столько же, сколько берут от жизни.

— Вообще в вашей стране живет немало неординарных спортсменов и тренеров. Один Арсен Венгер чего стоит.
— Француз, конечно, не самый успешный тренер в премьер-лиге по части добывания титулов, но акционеры “Арсенала” им довольны — политика Венгера по приглашению молодых игроков ведет к тому, что они постоянно оказываются в плюсе. Ведь молодые дарования продаются затем по куда большей трансферной стоимости, нежели обошлись лондонцам.

— Русский олигарх Алишер Усманов давно хочет стать владельцем контрольного пакета акций “Арсенала”, чтобы вдохнуть в этот клуб новую жизнь.
— Как рядовой болельщик я против соревнования бюджетов. Мне хочется, чтобы был установлен некий потолок, дабы и другие клубы тоже могли развиваться вне зависимости от размеров кошелька своего патрона. К этому призывает Мишель Платини, и я полностью поддерживаю его точку зрения. Футбол будет жить только тогда, когда он будет искренним.

— Интересно, как вы решаете у себя в Англии проблему детских тренеров? Их зарплата сопоставима с заработками коллег, работающих со взрослыми атлетами?
— У нас сильные любительские традиции, это значит, что все парни, гоняющие мяч, играют за любовь. Каждое воскресенье люди делают это. То же касается большинства детских тренеров — кроме работающих в спортивных академиях. Тренерам приятно ощущать, что они способствуют привлечению детей к спорту.

— Вы хотите стать державой номер один в мировом спорте?
— Нас точно не влекут лавры ГДР, стремившейся любым способом утвердиться в мировом сознании как страна, производящая наибольшее количество спортсменов на душу населения.
Это не прерогатива нашей страны. Все же спорт — это больше развлечение, чем политика. Все зависит от зрелищности, традиций, усилий менеджмента. Зрители должны голосовать деньгами за то, что они хотят видеть. Наша федерация тенниса почти не получает поддержки от государства, потому что зарабатывает средства на свое существование Уимблдонским турниром.
Британцы любят спорт, процентов 30-35, думаю, им активно интересуются. Это хорошая цифра, уверяю вас.

— Я не сомневаюсь. На мой взгляд, в Беларуси этот показатель раз в пять-шесть ниже. Скажу честно: меня поразило то, что на Паралимпиаде в Лондоне было просто огромное количество болельщиков, до отказа заполнявших трибуны даже во время квалификационных состязаний.
— Это традиции. Мы не делим спортсменов на здоровых атлетов и паралимпийцев. Для нас все они одинаковы. Это мужественные люди, которые стараются раздвинуть существующие представления о человеческих возможностях. В этом, как мне кажется, состоит главная функция спорта — его азарт заставляет нас выходить на тренировки, чтобы завтра быть лучше, чем сегодня…