ЗНАКОМСТВО. Внук академика — профессор шахмат

С древнейшей игрой Александра познакомил отец. В возрасте шести лет Грищук-младший приобрел первый соревновательный опыт: участвуя в турнире 3-й категории, набрал 19 очков из 19 возможных. Чуть позже выиграл первенства России в четырех возрастных категориях. В шестнадцать стал гроссмейстером и теперь с рейтингом за 2700 постоянно входит в элиту взрослых мировых шахмат. И хотя участие в супертурнирах в Вейк-ан-Зее и Линаресе пока не принесло Александру сколь-нибудь значимых успехов, думается, рано или поздно они придут. Последние сомнения в этом отпадают, стоит лишь просмотреть партии талантливого шахматиста. К примеру, Грищук — Дреев на клубном чемпионате России-2003, Халифман — Грищук в Бундеслиге-2002/03 или сыгранную там же остроумную миниатюру Грищук — Храчек. Лучшие образцы творчества Александра достигают логической завершенности, как правило, до сорока ходов. По его мнению, если игрок побеждает быстро, причина кроется в дебютной катастрофе. Если этот процесс длительный — значит, партия изобилует взаимными ошибками.

В рапид-турнирах Грищук чувствует себя как рыба в воде и такого же скоротечного стиля придерживается в общении с прессой. С журналистами молодой человек остается немногословным и сдержанным, при этом всегда — вежливым и корректным. Хорошее воспитание — заслуга семьи. В роду у шахматиста экстра-класса сплошь физики. Одна ученая степень на двоих у родителей Александра. А наибольших высот в науке достигли бабушка, защитившая докторскую, и дедушка, академик Александр Федорович Андреев, вице-президент Академии наук и директор Института физических проблем имени Капицы. Дело династии Грищуков — Андреевых наследник продолжил в другом направлении: ныне он студент Академии физкультуры. Успех в Пойковском, где двадцатилетний москвич выступал вместе со своим одноклубником Алексеем Александровым, стал поводом для телефонного звонка.

— Саша, был трехлетний период, когда турнирные победы обходили вас стороной. Поэтому вначале примите поздравления.

— Спасибо. С Сергеем Рублевским мы набрали очков поровну, и первое место я занял только по коэффициенту. К тому же мне удалось выиграть в последнем туре, а так все время отставал на пол-очка.

— Если всех чемпионов мира поделить на гуманитариев и технарей, соотношение будет не в пользу последних. Не помешает ли ваша родословная достичь пика шахматной карьеры?

— Считаю, эта статистика не имеет большого значения. А потом все мои родственники, особенно по линии мамы, становились физиками скорее по традиции. Домашние были уверены, что и я пойду по этому пути. Но выбор пал на шахматы: нельзя же, чтобы в семье были одни ученые.

— А стать чемпионом мира вам хочется?

— Безусловно. Но нельзя сказать, что эта идея захватила меня целиком.

— Верно ли, что вы типичный вундеркинд? Говорят, школу закончили в пятнадцать лет…

— Все дело в том, что мне не нравилось в детском саду. Там я заехал одному пацану лопатой, меня выгоняли. В общем, разные случались истории. Поэтому пошел в школу и закончил ее рано. Сел за парту, когда мне было без двух месяцев шесть. А получил аттестат — без двух месяцев в шестнадцать. Не более того.

— То есть особо одаренным вы себя не считаете?

— Ну как? Я был, мне кажется, таким разумным парнишкой. Физика, математика давались относительно легко. Но никакими сверхъестественными способностями не обладал.

— Похвальная скромность. Даже в коротком разговоре не обойти молчанием такие темы, как пражские соглашения и предстоящий чемпионат мира по нокаут-системе в Ливии. К слову, намереваетесь ли поехать в Триполи?

— Собираюсь. Однако не уверен, что этот турнир состоится: в последнее время срывались не одни соревнования. Ну а пражские соглашения еще в мае 2002-го вызывали огромные сомнения у многих, в том числе и у меня. Я не разделял восторженного тона, присутствовавшего в публикациях журналистов, в первую очередь ангажированных. Сложилось впечатление, что эйфорию от объединения шахматного мира просто навязали. В это время сам находился в Праге, играл в быстрые шахматы — таких настроений не ощущалось и близко.

— Изъявляете ли желание выступать за сборную России? На последней шахматной Олимпиаде в Бледе набрали “плюс три” и оказались ценным командным игроком.

— На самом деле у меня была еще Олимпиада в Стамбуле, то есть я уже двукратный олимпийский чемпион. Действительно, за сборную готов выступать всегда, особенно когда созданы условия для ее игроков. В последнее время все наши пожелания выполняются, поэтому цвета сборной России защищают сильнейшие. К тому же у меня есть такая глупая мечта — стать десятикратным чемпионом Всемирных шахматных олимпиад. По этой части рекорд принадлежит не Карпову и Каспарову, а Тиграну Петросяну — в составе сборной СССР он девять раз, с 58-го по 74-й год, завоевывал Кубок Гамильтона-Рассела. Но быстро превзойти его достижение не получится — это дело времени.

— Кто ваш самый преданный болельщик?

— Наверное, дед и тренер, Анатолий Авраамович Быховский. Дед всегда следит за моими выступлениями, заходит на все сайты. Постоянно сообщает, какой у кого рейтинг. Стоит мне где-нибудь неудачно сыграть, сразу интересуется: почему, что не так?

— Рассказывают, одно время с его подачи вам отыскали мецената?

— Спонсорская помощь была давно и длилась всего год. Определяющей роли она не играла, но все равно я благодарен поддержавшему меня человеку. Сейчас свой выездной календарь обеспечиваю сам. Считаю, по российским меркам у ведущих гроссмейстеров заработок хороший. Хотя, если сравнивать, условно говоря, сколько получает пятнадцатый футболист и пятнадцатый шахматист мира, мои гонорары померкнут.

— Когда вы заявляетесь в опен-турниры вроде “Аэрофлота”, не боитесь растерять коэффициент ЭЛО?

— В этом году я там не играл — не хотелось. А вообще не стоит так уж дорожить рейтингом. Если его беречь, можно вообще нигде не выступать.

— В течение последних двух лет на фотографиях вас можно было видеть с разными прическами. Прежде чем заменить пышную шевелюру стрижкой под ноль, вы проиграли какое-то пари или задались целью эпатировать публику?

— Ни то и ни другое. Решил поменять свою внешность, когда в моде были дрэды — такие косички. Но носить их оказалось довольно непросто: такое ощущение, будто огород на голове. Единственный способ избавиться от “растительности” — это наголо постричься, что я и сделал.

— Как подобает всякому продвинутому шахматисту, вы разбираетесь в компьютерах, знаете английский?

— Компьютером-то я так, средне владею, на уровне обычного пользователя.

— Взломать базу данных в каком-нибудь банке не сможете?

— Нет. А английский… Ну да, говорю — разговариваю с детства, к тому же учил чуть-чуть. И потом, профессия обязывает — невольно приходится говорить и понимать.

— Саша, есть ли у вас девушка и не докучают ли поклонницы, коих, смеем предположить, у вас немало?

— Вообще-то эту тему с журналистами я не обсуждаю.

— Хорошо. Но кое-кого вы все же приручили. Речь о собаке Зеве, которая, по слухам, очень чутко относится к вашим выступлениям: когда не ладятся дела, верный пес впадает в меланхолию и теряет аппетит. К четвероногому любимцу вы неравнодушны?

— Конечно, это член семьи. Сейчас лежит со мной рядом и мечтает о прогулке. Если я в Москве, эта обязанность возлагается на меня. Времени, которое Зева отнимает у шахмат, не жаль.