Возвращение. Глен Хэнлон: никаких обид

— Глен, рады вновь видеть вас в Минске! Как прошел полет?
— Хорошо. Удобные стыковки, отличные самолеты и аэропорты. Все в порядке. Летел из Ванкувера с двумя пересадками — в Торонто и Франкфурте-на-Майне. В принципе из Ванкувера был прямой рейс во Франкфурт, но если бы я полетел на нем, то не успел бы на утренний самолет в Минск.

— В аэропорту вам довольно долго оформляли визу…
— Да, пришлось подождать. Даже не знаю, почему. Хотя в принципе минут сорок — не так и долго. Другие люди, прибывшие в Минск, ждали не меньше. Да и когда прилетаешь в Ванкувер, тоже требуется какое-то время, чтобы пройти все кордоны.

— Работники аэропорта вас узнали?
— Ха! Даже не знаю. По крайней мере никто ничего не сказал.

— Вы прилетели без семьи…
— Жена приехала бы в две секунды, если бы могла… Но у нее контракт в Канаде, она учительница. Поэтому Кэрри останется дома. Сейчас ведем разговор о том, чтобы сын отправился в Беларусь на какое-то время зимой. Посмотрим, как получится. А вообще я здесь, чтобы работать, и домашние меня понимают. Мы с Кэрри оба знаем, что это мой проект. Это то, в чем я нуждаюсь и хочу делать.

— В вашем контракте есть пункт, согласно которому вы должны проводить в Беларуси 200 дней в году. Уже составили график пребывания в нашей стране?
— Еще нет. Займемся этим с понедельника. Для начала надо тщательно все изучить. Ведь у нас три хоккеиста будут выступать в AHL. Возможно, пять белорусов сыграют в юниорских лигах в Канаде, один — в команде колледжа. Я хочу увидеть всех в деле. Пока не знаю их календаря, не могу говорить и о своем. В основном, конечно, все будет завязано на турнирах. Но пока ведь даже не известно, что сборная будет делать во время Олимпиады.

— Но сейчас вы приехали надолго?
— Ха, наверное, до конца года!

— Что, все это время проведете в Беларуси?
— Нет, на короткое время буду возвращаться в Северную Америку. Как я уже сказал, хочу посмотреть на ребят, выступающих там, в том числе и на юниоров. Это важно. Ведь моя работа в Беларуси теперь будет включать в себя и участие в делах молодежной и юношеской сборных.

— Планы на ближайшие дни?
— Мы выработали своего рода программу, общий курс. Пообщаюсь с работниками федерации. Кроме того, в четверг начинается тренировочный лагерь молодежной сборной, надо будет его посетить. Хочу увидеть в деле и белорусские клубы. А в пятницу стартует Кубок Салея. В общем, стремлюсь быстрее включиться в работу. Ее хватает, нужно только составить четкий план. Этим и займусь.

— Встретитесь с тренерами младших сборных?
— Конечно. Надо найти время, чтобы поговорить и со всеми коучами, работающими в белорусской лиге. Постараюсь стать частью их компании — это моя цель.

— А как будете строить отношения с минским “Динамо”?
— О, у него есть тренерский штаб, он знает свое дело. Там есть система, которая работает. Но я привык в таких ситуациях встречаться с коллегами после обеда, разговаривать о хоккее — так же как и с вами, журналистами. Этим мое сотрудничество с клубом и ограничится.

— Динамовское руководство никогда не консультировалось с вами относительно легионеров из Северной Америки?
— Нет. Я не имею отношения к программе “Динамо”, у меня своя работа в сборной. Тем более новичков минского клуба толком и не видел в игре. Разве что немного Дерека Мича по телевизору. Об остальных вообще не имею представления.

— Вы уже определились с ассистентами?
— Да. Но называть имена пока не хочу, сначала поговорю с ними. Может, через несколько дней скажу вам больше.

— Нынче без работы ваши прежние помощники Владимир Цыплаков и Эдуард Занковец…
— Хм… Думаю, сейчас в штабе сборной будут определенные изменения. А вообще хотел бы, чтобы в нашей программе участвовали и некоторые другие экс-игроки сборной. Они могли бы помочь, например, в работе с “молодежкой”, хотя бы в роли наблюдателей. Взять Олега Антоненко — он-то знает, как забрасывать шайбы! Такой специалист может научить юных игроков многому. В Беларуси немало классных мастеров, завершивших карьеру в последние годы. Их всех нужно привлекать!

— Без контрактов и ветераны Андрей Мезин, Алексей Калюжный…
— Не беспокойтесь, они найдут клубы. Уверен, им уже поступили предложения. Просто ребята ждут самого подходящего варианта. Они на хорошем счету в КХЛ и, уверен, помогут своим будущим командам.

— Калюжный сказал, что с удовольствием встретился бы с вами.
— Знаю, что и он, и Мезин нынче в Минске. И меня это радует. Обязательно пообщаюсь и с ними, и с другими ребятами. С кем-то увижусь, с кем-то свяжусь по телефону. Коммуникация с игроками очень важна, тем более с ведущими.

— Совсем скоро право выступать за сборную Беларуси получат Джефф Платт и Кевин Лаланд…
— Я буду смотреть на всех кандидатов в команду — и из КХЛ, и из белорусской лиги… Не хочу сейчас говорить, что тот или иной игрок будет в сборной или вне ее. Хотя, как и в любой стране, в Беларуси есть группа ведущих мастеров, которых обязательно вызову в команду. Что же касается натурализации… Так ведь делают и в Европе. Два названных вами хоккеиста имеют право выступать за Беларусь. Так почему же не пригласить их? Я уже высказывался на этот счет в прессе — по-моему, даже в вашей газете. Платт — хороший игрок, у него есть белорусский паспорт. Самое главное, он привязан к Беларуси, чувствует себя ее частью. И болельщики ведь ценят его как хоккеиста.

— А не возникнет ли между игроками сборной языковой барьер?
— Не думаю, что это станет помехой. Такая ситуация везде — взгляните на европейский футбол, даже на национальные команды… Да, наверное, вы можете привести доводы против натурализации. Но вряд ли кто-то поспорит, что тот же Платт может помочь нашей команде. А я буду делать все, чтобы у сборной было как можно больше шансов выступить успешно. Но не думаю, что мы продолжим привлекать иностранцев и в следующие пять лет. Надо делать упор на развитие своих талантов. У нас десять игроков в КХЛ, не считая динамовцев. Есть и ребята, задрафтованные в НХЛ.

— Вы упомянули Олимпиаду в Сочи, куда белорусы не попали. Наверное, будет сложно найти соперников на это время?
— Да. Поэтому первым делом и хочется составить календарь на сезон, определиться с тем, что мы вообще будем делать. Не знаю, какие планы у КХЛ, на какое время ее клубы смогут отпустить в сборные хоккеистов, не выступающих на Олимпиаде. Поэтому просто не имею представления, на что мы сможем рассчитывать в феврале.

— Когда вам предложили вновь возглавить сборную Беларуси, долго ли колебались?
— Согласился сразу же. Когда приехал сюда пару месяцев назад, мне объяснили, в чем будет заключаться моя работа. Мы договорились, что приму участие в развитии младших сборных. Зарплату тогда и не обсуждали — этот вопрос затронули уже потом.

— Но контракт сразу вы не подписали.
— Просто некоторые люди находились в отпуске, поэтому официально все было оформлено позже. Тем не менее, когда уезжал домой в Канаду, чувствовалось, что белорусская сторона нуждается во мне, а я — в ней.

— Сильно ли изменился Минск за последние годы?
— О да! Новые отели, машины, автобусы… Много кафе. И Слава (Федоренков. — “ПБ”.) заговорил по-английски!

— Ваша нынешняя работа будет сильно отличаться от той, что была в белорусской сборной прежде?
— Нет. Разница лишь в том, что сейчас она для меня единственная. Значит, появится больше времени для просмотра всех кандидатов. Раньше ведь я работал по совместительству.

— Грабовский как-то сказал, что не вернулся бы в Беларусь в вашей ситуации — после того как с вами поступили в 2009-м…
— Ну, вы должны понять: тогда же меня не увольняли из сборной. Ушел сам, потому что счел, что так правильнее. А то, что сейчас вернулся на прежнее место — такое бывает и в НХЛ. У меня в голове три примера. Скажем, тренера “Монреаля” уволили, а впоследствии он вернулся. Это бизнес. Случается всякое. Когда меня в 2009-м отправили в отставку в “Динамо”, я не воспринял это как что-то личное. На взгляд руководства, мы побеждали недостаточно часто, поэтому с коучем решили расстаться. Ну и что? Очень люблю тренировать, и Беларусь для меня — хорошее место.

— После отставки из “Динамо” сборную вы покинули по своей воле. Потом не жалели?
— Бывало! Но вы вспомните ту ситуацию: из клуба меня уволили за семь или десять дней до “Кубка Полесья”, который должен был стать важным этапом подготовки к Олимпиаде. Я не ощущал, что могу передать игрокам позитивные эмоции, поэтому подумал: лучше пусть командой руководит кто-то другой. Так у нее будет больше шансов на Играх. И сейчас считаю, что поступил верно. Но иногда и правда сожалел — например, когда видел игру сборной в Ванкувере. Хотелось быть там! Я ведь потратил столько времени, чтобы мы попали на Олимпиаду. Впрочем, сейчас каких-то сожалений не испытываю. Бессонницей по этому поводу точно не страдаю…