Миссионер. Андрей Зюзин: летом приглашали в “Сан-Хосе”

Через год Зюзин уехал за океан, провел десять сезонов в сильнейшей лиге мира, выходил на лед более чем в полутысяче матчей. Сменил шесть клубов, лучшего достижения добившись с “Миннесотой”: в 2003-м “дикари” дошли до полуфинала Кубка Стэнли и споткнулись о “могучих уток” Руслана Салея, который, к слову, выбирался “Анахаймом” в тот же год, что и Зюзин.
Андрей вернулся из Северной Америки в 30 лет, когда в России создавалась КХЛ. Отыграл три сезона за СКА и “Атлант”. Несмотря на то что в последнее время защитник непривередлив в выборе клубов (“Клагенфурт”, “Рубин”, “Алматы”, “Белый Барс”), появление такой персоны в чемпионате Беларуси — событие громкое. Сравнимое разве что с приездом в середине нулевых именитых латышей в “Ригу-2000” да недавней краткосрочной побывкой в “Гомеле” обладателя Кубка Стэнли Дмитрия Афанасенкова. Как и большинство немало поигравших в НХЛ уроженцев СССР, Зюзин в общении — простой и открытый человек. В номере брестской гостиницы понедельничным вечером, после более чем 600-километрового автобусного марш-броска, он рассказал о карьере, семье, дружбе с Салеем и о том, почему приехал в Беларусь.

ИЗ ДОСЬЕ “ПБ”
Андрей ЗЮЗИН. Родился 21.01.78 в Уфе (Россия). Защитник. Рост 186 см, вес 92 кг. На драфте НХЛ 1996 года выбран под общим 2-м номером. Выступал за “Салават Юлаев” (Уфа, Россия, 1994-97, 2004), “Новоил” (Уфа, Россия, 1995), “Сан-Хосе Шаркс” (НХЛ, 1997-99), “Кентукки Тороблейдс” (АХЛ, 1997-99), “Тампа Бэй Лайтнинг” (НХЛ, 1999-2001), “Детройт Вайперс” (ИХЛ, 2001), “Нью-Джерси Девилз” (НХЛ, 2001-02), “Олбани Ривер Рэтс” (АХЛ, 2001-02), “Миннесота Уайлд” (НХЛ, 2002-04, 2005-06), “Северсталь” (Череповец, Россия, 2004-05), “Калгари Флэймз” (НХЛ, 2006-07), “Чикаго Блэкхокс” (НХЛ, 2007-08), СКА (Санкт-Петербург, КХЛ, 2008-2010), ВМФ (Санкт-Петербург, ВХЛ, 2010), “Атлант” (Мытищи, КХЛ, 2010-11), “Биль” (Швейцария, NLA, 2011-12), “Клагенфурт” (Австрия, 2012), “Рубин” (Тюмень, ВХЛ, 2012), “Алматы” (Казахстан, 2013). В регулярных чемпионатах НХЛ провел 496 матчей, набрал 120 (38+82) очков, заработал 446 минут штрафа и показатель полезности -40. В плей-офф Кубка Стэнли — 29 матчей, 3 (2+1) очка, 30 минут штрафа и -5. Полуфиналист Кубка Стэнли-2003. В регулярных чемпионатах КХЛ провел 117 матчей, набрал 33 (12+21) очка, заработал 122 минуты штрафа и показатель полезности +20. В Кубках Гагарина — 18 матчей, 1 (0+1) очко, 12 минут штрафа и -2. Участник двух юношеских (U-18) чемпионатов Европы (1995, -96), и двух молодежных (U-20) чемпионатов мира (1996, -97). Победитель и лучший защитник юношеского чемпионата Европы-1996, бронзовый призер молодежных чемпионатов мира-1996 и -97.

— Как человек с таким НХЛовским стажем попал в “Витебск”?
— Некоторое время провел на Украине и тренировался с “Белым Барсом”, где играл Степа Пономарев. Он решил вернуться на родину. Когда уезжал, я сказал, что, может, тоже подтянусь. Хотя переход, конечно, был внезапным, сам не ожидал. Но поговорил с руководством “Витебска” и согласился.

— Знали прежде главного тренера Дмитрия Дудика?
— Персонально — нет. Слышал имя, Степа мне кое-что рассказывал, но лично не пересекались. Познакомились уже на месте.

— Почему в нынешнем сезоне вы не провели ни одного матча?
— В официальных встречах действительно пока не выходил. Лишь в конце декабря сыграл в одном контрольном поединке за “Белый Барс” против КХЛовского “Донбасса”. Официальных попросту не было. Чемпионат Украины такой: три-четыре матча могут идти подряд, а потом большой перерыв. Праздники и все такое. С “Барсом” был договор: если надумаю остаться — они заявляют, и я продолжаю чемпионат. Но решил, что оставаться не буду — поеду в “Витебск”.

— Начинали сезон в Казахстане, верно?
— Не то чтобы начинал… Меня туда пригласили больше для пиара команды “Алматы”. То есть потренироваться, поиграть в выставочных матчах. Изначально речь об участии в чемпионате не шла. Хотя полноценный контракт казахи предлагали. Но на это не подписался, потому что там были другие задачи.

— А с “Витебском” какая договоренность?
— Здесь я до конца сезона, до конца плей-офф.

— Что раньше знали о нашем хоккее?
— Если честно, буквально чуть-чуть — только со слов Степы Пономарева. Сейчас будет время познакомиться.

— Не опасались?
— Какие могут быть опасения? Все знают, что в Беларуси очень любят хоккей и президент страны заинтересован в развитии вида спорта, сам стоит на коньках.

— И уровень чемпионата не отпугивал?
— Нет. Ребята же все талантливые. Да, где-то уровень выше, где-то — ниже, но игра развивается. И надо же хоккейный век продолжать. Именно за этим, а отнюдь не за деньгами, сюда и приехал — чтобы продолжить свой век и закончить сезон именно в “Витебске”.

— И даже аутсайдерский статус клуба не смущал?
— Ни в коем случае. Понятно, что каждому хоккеисту хочется поехать в хорошую команду, которая идет на первом или втором месте. Однако, может, и “Витебск” скоро будет в лидерах.

— Но чем-то же вас все равно надо было заманить.
— Заманили хоккеем.

— Готовитесь примерить роль дядьки-вожака в молодом коллективе?
— Что-то вроде этого. Здесь уже и Степа есть, который много поиграл на хорошем уровне, другие ребята. У всех большая ответственность.

— С главным тренером вы почти ровесники. Раньше такое бывало в карьере?
— На следующей неделе, 21 января, когда мне исполнится 36, догоню его по количеству полных лет. Но, знаете, тренер для меня — всегда тренер, а игрок должен знать свое место. Хоккеисту говорят, что делать, он выполняет задания. Хотя вне площадки отношения должны быть теплыми, дружелюбными, людям надо проявлять понимание. В этом плане очень хорошо, когда наставник близок команде по возрасту: общается с игроками, знает их внутренний мир, настроение. Он ведь не только тренер для ребят, но еще и второй папа, который помогает, отвечает за них.

— Что уже успели увидеть в Беларуси?
— Прибыл сюда только в ночь на понедельник. Поспал и сразу в автобус — поехали на матч в Брест. Не видел вообще ничего, кроме пейзажей за окном автобуса. Но время еще будут. Мне многие рассказывали, что Витебск очень красивый, уютный и чистый. По-моему, один из самых чистых в Беларуси.

— Раньше бывали у нас?
— В составе питерского СКА в 2009-м дважды приезжал играть против минского “Динамо”. Но тогда тем более некогда было куда-то сходить. Потренировались, поспали, сыграли — улетели. Ну ничего, сейчас займусь изучением Витебска. Как раз в начале февраля грядет международная пауза — появится время.

— Вы поиграли в сильнейших клубах мира и сейчас перебрались в белорусскую провинцию. Не секрет, что в областях у нас с инфраструктурой не очень. Это тоже не смущает?
— Нет, абсолютно. Меня ведь сюда силой не затягивали — сам изъявил желание. Знаете, сегодня “Витебск” в чем-то отстает, но так не может продолжаться вечно. На следующий год, может, и финансирование лучше станет, и новые интересные игроки появятся, и болельщики подтянутся. Для этого надо работать. Тяжело начинать с нуля — всегда охота приехать на готовое. Но когда люди по крупицам что-то выстраивают, как сейчас тренерский штаб в “Витебске”, им за это стоит выказать огромное уважение. Главный тренер и его помощник заинтересованы поднять здесь хоккей. Только на это не всегда обращают внимание. А мы немного пообщались с Дмитрием Дудиком. Он рассказал, что в Витебске было раньше и что — сейчас. Люди начинают, по сути, от истоков. Это отлично! Потому что город хороший, арена хорошая. Есть все! Думаю, на следующий год и с финансированием будет порядок. Хотя это, конечно, зависит в большей степени от тех, кто спонсирует команду. Но еще раз подчеркну, что тренеры — молодцы, не побоялись поехать и взяться за дело. Вот вы у меня спрашиваете: “Витебск — как так?” Ничего здесь зазорного нет. Я же сказал, что приехал не за деньгами. Мог сидеть дома и иметь нормальный заработок — у меня есть свои дела. Однако вопрос в том, хочешь ли ты играть в хоккей. Мне предложили приехать, потому что это будет хорошо для города, для команды. Почему бы и нет?

— То есть вы увидели какую-то идею, в реализацию которой готовы ввязаться?
— Конечно. Как уже сказал, легко приезжать на готовое. А когда начинаешь сначала, когда вкладываешь душу — в этом самый кайф. Вот тренеры приехали, Степа Пономарев, Алексей Страхов, я. Если получится, глядишь, люди запомнят с хорошей стороны, одарят уважением. Надеюсь, в скором времени хоккей в Витебске будет в порядке. Не вижу для этого никаких препятствий. Разве что финансирование может подкачать, но это тоже дело поправимое.

— Вы съездили в Казахстан, как сами сказали, больше для пиара. Теперь здесь хотите помочь поднять хоккей. Выходит, можно сказать, что у вас миссионерские функции…
— Ха, думаю, можно и так сказать.

— Вы упомянули некие дела, которыми могли бы зарабатывать. Что за они, если не секрет?
— Ой, это тоже связано со спортом. Одна из самых ярких витаминных компаний. А название потом скажу. А то скоро Олимпиада. (Смеется.)

— А что вас сподвигло вернуться из-за океана в 2008-м?
— У меня заканчивался контракт с “Чикаго”. Александр Иванович Медведев как раз организовал Континентальную хоккейную лигу, позвонил и пригласил вернуться в Россию, в питерский СКА. Многие ребята тогда вернулись: Женя Набоков, Дарюс Каспарайтис, Леша Яшин… Когда Александр Иванович предлагает — надо соглашаться. Он любит хоккей, делает все для него. Сами видите, до какого уровня поднялась игра в России.

— И какой вам запомнилась только становящаяся на ноги КХЛ после десяти сезонов в НХЛ?
— Конечно, было непривычно — все другое. Я давно уехал, от многого отвык. Большие площадки — это немного иной хоккей. Потребовалось время, чтобы снова адаптироваться. Тот же языковой барьер… Много нюансов. Но тем не менее очень благодарен, что Александр Иванович пригласил. Это было хорошее время: в Санкт-Петербурге появилось много друзей. Считаю, тогда и команда у нас была что надо.

— К слову, о языковом барьере. В интернете есть видео, где вы по ошибке даете комментарий российскому журналисту после матча КХЛ на английском. Настолько отвыкли от родного языка?
— Немудрено, ведь много лет слушал в основном иностранную речь. Несмотря на то что в НХЛ хватало русских легионеров, даже между собой постоянно общались на английском, потому что он несколько проще в плане подбора слов. Так что по приезде в Россию действительно перестраивался не без труда. Но потом втянулся. Сейчас видите, как хорошо говорю. А первое время после возвращения часто не мог связать слова.

— Выходит, играя в Северной Америке, редко выбирались домой?
— Очень редко. Первые два года летом еще прилетал в Уфу, где живут родители, сестра, брат. А потом пошли свои дела, друзья. Много всего появилось, и свободного времени стало меньше. Иногда и летать неохота было, потому что родители регулярно навещали — по два-три раза в год. Но при этом всегда находился на связи с друзьями. Они тоже ко мне приезжали. Им проще и интереснее было согласиться на перелет: кто-то хотел детей сводить в “Диснейленд”, кто-то просто увидеть Америку. Не каждому ведь это удается. А потом женился, дети родились. Так и пустил корни в Штатах и на некоторое время отдалился от родины.

— Так вы пропустили значительный и важный период в истории России на стыке конца девяностых и первой половины нулевых. Какой предстала страна после возвращения?
— Развернулась просто на 180 градусов. Когда уезжал — было одно. Потом, когда изредка гостил, понемногу что-то менялось, хотя в целом оставалось сереньким. А когда вернулся, увидел Россию совершенно другой. В девяностых перебирали флаги, гимны. Родился под одним знаменем, улетал за океан под другим. События развивались стремительно. А после возвращения уже стабилизировалась обстановка. Естественно, многое интересно было увидеть.

— Отправлялись в Америку без проблем?
— Так ведь не начало девяностых, когда сбегал Могильный. Уехал спокойно — все знали о моих намерениях задолго до отъезда. Мог перебраться за океан годом ранее — сразу после драфта, где “Сан-Хосе” выбрал под вторым номером. “Акулы” предлагали начать в юношеской команде, но я пообещал “Салавату”, что останусь еще на сезон.

— Помните драфт?
— Безусловно, такое не забывается. Кому посчастливилось побывать на церемонии — помнят всю жизнь. Естественно, все было в диковинку. Мы ведь даже по телевизору ничего подобного не видели и близко. Это сейчас можно посмотреть все, что пожелаешь. А раньше максимум по выходным какие-то нарезки НХЛовских матчей.

— Знали, что пойдете под высоким номером?
— Да, это в принципе было известно за год. Не знал только, первым или вторым выберут.

— Тем же летом под девятым номером “Анахайм” застолбил права на Руслана Салея. Знали его?
— Само собой! Мы часто пересекались, встречались перед матчами или после них, могли сходить поужинать вместе. Не сказать, что созванивались каждый день, но всегда, когда виделись, тепло общались. Нередко сталкивались лицом к лицу на площадке. К большому сожалению, не довелось поиграть в одном клубе. Увы, судьба так распорядилась, что больше и не доведется.

— Судьба еще столкнула вас в полуфинале Кубка Стэнли в 2003-м…
— Да, хорошая серия была. Руслан тогда прилично играл — на ведущих ролях. Сандис Озолиньш тоже погоду делал. Жаль, наша “Миннесота” проиграла. Не хватило немного, чтобы пробиться в финал.

— Тот сезон считаете лучшим в карьере?
— Один из самых памятных — так это точно. Пройти до полуфинала Кубка Стэнли легко только на словах. Все должно быть на твоей стороне, если хочешь взобраться высоко. Видите, тогда получилось. Слаженный коллектив подобрался.

— Что еще яркого приходит на ум из вашей заокеанской карьеры?
— Самое яркое в моей жизни — рождение детей. Их четверо, и все появились на свет в Америке. У нас большая семья.

— И она по ту сторону Атлантики?
— Да, там все наши корни, дом в Сан-Хосе. Благо сейчас есть скайп. Можно и поговорить, и увидеть родных. Не то, что раньше. После окончания сезона воссоединимся. Все лето, как правило, провожу за океаном.

— Сколько в семье мальчиков-хоккеистов?
— Один, самый старший — Иван. В феврале будет 11 лет. Играет в “Джуниор Шаркс”. Остальные девчонки — они его поддерживают.

— Вы ведь могли вернуться в НХЛ в 2011-м, верно?
— Да, но тогда просто не сошлись в интересах. Были предложения, штук шесть, кажется, или что-то в этом роде. Но по-настоящему серьезных — два. Естественно, одно от “Шаркс”, другое — от “Рейнджерс”.

— Какие-то связи с НХЛовской командой “Сан-Хосе” остались?
— Конечно. И с клубом, и с ребятами. В том числе с теми, кто уже закончил и обосновался в городе. Летом постоянно встречаемся. Вижусь и с генеральным менеджером “акул” Дугом Уилсоном. В общем, самые теплые отношения. Это мой первый НХЛовский клуб, где сейчас работают многие экс-хоккеисты, с которыми в свое время играл бок о бок.

— Может, и вас звали в менеджмент “Сан-Хосе”?
— Да, буквально летом предлагали начать с должности тренера-консультанта в главной команде. Основной штаб уже был укомплектован, а мне и еще одному экс-игроку “Шаркс” Майку Риччи предложили оказывать содействие в работе с защитниками и нападающими соответственно. Но я отказался, потому что не желал заканчивать — хотел еще поиграть в хоккей.

— И все же это удивительно: вы могли работать в НХЛ, но сейчас в стане аутсайдера чемпионата Беларуси…
— Да ничего — еще успеется. У нас все впереди.