1-я лига. Пилигрим. Блуждающий форвард

Пик в 33

— Минувший сезон оказался самым успешным в вашей долгой карьере. Вы блеснули в возрасте Христа.
— В Сморгони собралась хорошая команда, сложился дружный коллектив, тренер доверял, сын у меня родился — все это окрыляло. Старался оправдать доверие партнеров, тренеров и руководства Сморгони. По забитым голам прошлый год действительно был самым результативным, но, считаю, вся карьера прошла довольно ровно. Было меньше забитых голов, но общий результат команд, в которых выступал, — выше. Может, я позже выстрелил, потому и дольше играю. Многие ребята, которые были ярче и лучше меня, уже закончили, а мне футбол приносит удовольствие. Не чувствую себя на 33. Хочется играть и забивать. Хотя травм не избежал: трижды чистили мениски. А мягкие ткани рвали не раз. И в прошлом году наложили шесть швов над ахиллом. Но по-прежнему получаю яркие эмоции в игре, в команде, в семье.

— C семьи и начнем..
— Жена Ольга — профессиональный парикмахер, последние десять лет не работает, воспитывает детей. Так сложилось: когда у меня рождались дети, играл в “Сморгони” — в 2004, 2009 и 2013-м.

— Главком “Слуцка” Юрий Крот вам не родственник?
— Однофамилец. Играл у него полтора сезона. В 2011-м за 14 матчей второго круга забил 9 голов, а в 2012-м за 23 — 8. Юрий Михайлович резюмировал: “Результативность падает, стареешь, в следующем году забьешь еще меньше. Если ошибся, обязательно об этом скажу”. Но по этому поводу пока не звонил. Такова жизнь футболиста. Расстались по-человечески. А вообще контачим. Он меня с рождением сына поздравил.

— А хотели бы еще поиграть в высшей лиге?
— Конечно! 33 — не время ставить крест. Еще способен помочь командам “вышки”. Тимофей Калачев, с которым учился в Могилевском УОРе, в 32 стал лучшим футболистом Беларуси. Поэтому жду предложений.

Тренеры

— Как начинался ваш футбольный путь?
— Начал тренироваться в шесть лет в осиповичской ДЮСШ у Александра Николаевича Кончица. Параллельно занимался музыкой — играл на трубе. Но только год. Потом целиком поглотил футбол. Было интересно: выезжали на соревнования в Могилев, в Польшу. Был бомбардиром различных детских турниров. Мне было лет 12, когда Кончиц позвал поиграть “за мужиков” меня и еще одного парня. Напарник отказался, а мне тренер велел переодеваться. На мое же недоумение ответил: думаю, из тебя что-то получится. Александр Николаевич вел меня восемь лет, пока не определил в могилевский УОР. Там три года с нами работал Евгений Георгиевич Залеский. По окончании тех, кто приглянулся, взяли в “Днепр”. Я в их число не попал.

— А кто попал?
— Виталий Булыга, Кирилл Быков, Дмитрий Парфенов, Дмитрий Мигас. Из тех, кто чуть моложе, — Тимофей Калачев, Виктор Афанасенко. Я вернулся в Осиповичи и стал играть в местной команде. Сразу — во второй лиге, в первую стали подключать. А “Свислочь- Кровля” как раз пробилась в “вышку”. Меня, 18-летнего, в основном выпускали на замену. В 24 играх забил 4 гола, столько же было у Игоря Поркулевича и Максима Самущика. Появились предложения из других команд, и голова немного закружилась. Звали в “Славию”, которая тогда стала чемпионом. Но там играли Василюк и Стрипейкис. Говорили: поиграешь пока в дубле. Но я остался в Осиповичах, а со временем подписал контракт с БАТЭ.

— Кто вас туда позвал?
— Пунтус. Юрий Иосифович приехал в Осиповичи и после игры отозвал меня, Руслана Свириденко и Сергея Мирончика. Подписали контракт, но меня тут же отдали в аренду в Осиповичи. В межкруговой паузе пригласили в Борисов: тренировался с основной командой, но играл за дубль, которым руководил Игорь Николаевич Криушенко. Забивал, ждал, что дадут шанс. Однако… меня продали в “Дариду”, игравшую в первой лиге. Под руководством Владимира Борисовича Курнева мы вышли в высшую лигу.

— Курнев вам доверял?
— Да. Но хозяин “Дариды” Владимир Делендик любил менять тренеров. Пришел российский специалист Адамян и привез восьмерых россиян. Я стал редко попадать в основу. Спросил у главкома, рассчитывает ли он на меня. Услышав “нет”, отправился в аренду в “Сморгонь”. Мы тогда заняли третье место в первой лиге. По окончании сезона Анатолий Иванович Юревич пригласил в минский “Локомотив”. В 18 матчах в “вышке” забил 4 мяча. Это стало поводом для аренды в солигорский “Шахтер”. В его составе благодаря Юрию Васильевичу Вергейчику стал чемпионом Беларуси. В предпоследнем матче с минским “Динамо” Сергей Павлюкович разорвал мне шипами ногу. Наложили швы. Чтобы получить медаль, в последней игре по настоянию Вергейчика я вышел на две минуты.

— Кто из именитых наставников произвел впечатление?
— С каждым было приятно работать. Первым поверил в меня Курнев. Мне было 20 лет, команда боролась за выход в высшую лигу. Но он ставил меня в основу. Олег Михайлович Кубарев вселил оптимизм. В последних играх сезона я забил брестскому “Динамо” и “Молодечно”, и мы остались в высшей лиге. Тогда почувствовал, что кое-что умею. Очень много в плане тактики и понимания игры дал Юревич. Интересно был построен тренировочный процесс у Вергейчика. Вроде нет особых нагрузок, а играется легко. У него я больше выходил на замену, но он доверял мне, когда команда уступала.

— Кто лучше других управлял игрой?
— Во время матча, мне кажется, лучше не мешать. Подсказки иногда злят или отвлекают. В этом отношении выделялся Юревич: он молчал, но в перерыве и после матча Анатолий Иванович каждому раскладывал по полочкам, что и как нужно исправить.

— Не было конфликтов с тренерами?
— Я не конфликтный человек. На поле в пылу борьбы могу вскипеть, но после — извиниться, если был неправ. В прошлом году удалили за отмашку. Просто есть неудобные защитники. Для меня таковой — Дмитрий Таращик. Он добрый парень, но манера игры у него колючая.

Против Ривалдо

— Скажу еще об одном тренере. Виктор Болютович Кумыков сейчас тренирует карагандинский “Шахтер”, а четыре года назад работал в узбекском клубе “Насаф”. То был мой первый легионерский опыт. У Кумыкова я все время играл в составе.

— Он-то где вас увидел?
— В 2009-м я играл в “Сморгони”. Были серьезные задержки зарплаты. А у нас родилась вторая дочь, и материальный фактор обрел решающее значение. Уволился, предложений не было. Обратился к Владимиру Николаевичу Косаковскому, который мне и раньше помогал. Он с ныне покойным Сергеем Корнеевым быстро все организовали. Уже назавтра Корнеев позвонил: “В Узбекистан поедешь?” Мне было 29, выбирать не приходилось. Корнеев огорошил: “Через час за тобой заеду, через два — самолет”. Так я оказался в Узбекистане и отыграл там полтора сезона за “Насаф” из города Карши.
Поначалу донимала жара. Думал, не выдержу. Но постепенно акклиматизировался. Там все тренируются в бейсболках, чтобы не получить тепловой удар.

— “Насаф” — сильный клуб?
— Думаю, он не уступает БАТЭ и минскому “Динамо”. На следующий год после моего ухода “Насаф” выиграл Кубок АФК, второй по значимости клубный турнир в Азии. Но тогда им уже руководил Анатолий Демьяненко, знаменитый в прошлом защитник киевского “Динамо” и сборной СССР. Он, кстати, заметил, что база “Насафа” не уступает базе киевского “Динамо”: гостиница, тренажерный зал, бассейн, баня, пищеблок. Поле одно, но хорошего качества. Другой комплекс полей — возле стадиона.
В 2009-м мы стали бронзовыми призерами узбекского чемпионата и перед нами поставили задачу выиграть золото. После первого круга отставали от “Бунедкора” и “Пахтакора” на 1 и 2 очка. В начале второго проиграли оба матча главным соперникам. И Кумыкова сменил Демьяненко. В итоге мы снова стали третьими. Но место в составе я потерял. В конце сезона Анатолий Васильевич сказал: “Сергей, без обид, буду менять всех легионеров”.

— Кумыков и Демьяненко отличались от белорусских специалистов?
— Не очень. У Демьяненко тренировки были интересные. Кумыков же делал упор на розыгрыш стандартных положений. Это сейчас и Караганда подтвердила. Штрафные, угловые, ауты — все наиграно, каждый знает, куда бежать и как действовать. Мне тренер определил роль подносчика снарядов. Я занимал определенную зону, принимал верховые мячи и головой сбрасывал под удар партнерам. Мы тоже много забивали после “стандартов”. Иногда целую тренировку отрабатывали только эти розыгрыши. Занудно. Да еще под узбекским солнцем. Но это помогало побеждать, потому терпели.

— Кумыков — жесткий тренер?
— Мог прикрикнуть, если что не так. И в перерывах матчей случались всплески эмоций. А иногда говорил спокойно: “Ребята, терпите, ловите момент”. Чувствовал, когда надавить, когда успокоить. Часто после его настроек выходили и забивали.

— Уровень чемпионата Узбекистана сравним с белорусским?
— Первые шесть-семь команд сопоставимы с нашей ведущей шестеркой, остальные — слабее второго нашего секстета. На матчи приходит намного больше зрителей, чем у нас. К примеру, в Карши с населением 240 тысяч человек на 15-тысячный стадион регулярно собирались тысяч десять зрителей. Когда начинался хлопковый сезон, их становилось меньше. Но семь тысяч бывали всегда. Когда же приезжали столичные “Пахтакор” и “Бунедкор”, стадион был забит до отказа. В Ташкенте посещаемость меньше. Думаю, в среднем тысяч пять собиралось и на “Пахтакоре” (это центральная арена, как у нас “Динамо”), и на стадионе “Жар”, где играл “Бунедкор”. Запомнилась игра в Намангане. Мы приехали туда после нескольких побед в Кубке АФК. Выходим, а 42-тысячный стадион — битком! Хозяева открыли счет уже на второй минуте. Поднялся невообразимый крик, мы друг друга не слышали. Когда на 93-й сравняли, с трибун на поле полетели камни. Мы сбежались к центру поля и под охраной полиции ждали, пока народ разойдется.

— Вам повезло играть против Ривалдо…
— Пересекался с ним трижды — в чемпионате и Кубке. “Бунедкор” был тогда очень силен легионерами, а тренировал его Луис Фелипе Сколари, нынешний наставник сборной Бразилии. Ривалдо, несмотря на 37, был лидером на поле, но не тянул одеяло на себя, играл на команду, катился в подкатах. И стал лучшим бомбардиром, забив 21 гол. Его команда выиграла золото. Выездные матчи с участием Ривалдо собирали почти полные стадионы. В игре не задумываешься, а перед ней ощущаешь большое уважение к человеку, которого дважды признавали лучшим в мире.

— Играя за “Насаф”, ощущали внимание местных тиффози?
— Пристальное. И сейчас болельщики из Карши пишут мне в социальных сетях. Поддерживаю связь и с местными футболистами. Вообще, узбеки — люди приятные, открытые… Уровень жизни у них в целом ниже, чем у нас. В Ташкенте, Самарканде, Бухаре это не очень ощущается, а в других городах заметно.
Легионерский период — самый интересный в карьере. С удовольствием еще раз окунулся бы в эту атмосферу.

В Ливане

— Как оказались в Ливане?
— В Кубке АФК встречались с клубом “Аль-Ахед”. За два матча забил им три гола и отдал две голевые передачи. И в конце сезона мне предложили туда перейти. Контракт полугодовой, но отыграл лишь три месяца. Чувствовал себя неуютно, мешал языковой барьер. Когда приехала семья, стало легче. Но все равно ощущал дискомфорт.

— Что там за футбол?
— Любительский. Уровень нашей первой лиги. Мастерства особого нет, но играют с желанием, бегут вперед, не думая о защите. Кроме трех-четырех человек, все имели и другую работу: в банке, магазине, на почте… Из-за возможных конфликтов болельщиков в Бейруте на матчи не пускали, кроме людей, приближенных к командам. Зато все игры транслируются по телевидению.
Нам поставили задачу в Кубке АФК выйти из группы. Мы проиграли два поединка, и хозяева посчитали, что задачу выполнить невозможно. Поскольку мне платили большие, по их меркам, деньги, они предложили досрочно расторгнуть контракт, я с радостью согласился. Успел сыграть в чемпионате семь матчей, дважды забил и отдал пять голевых передач. Но сам, оказываясь в благоприятной позиции, мяча не получал. Главный бомбардир, ливанец, относился ко мне ревниво.

— В Ливане порой бывает неспокойно.
— Когда прилетел в Бейрут с “Насафом”, в городе сновали военные, американцы, при входе на стадион досматривали личные вещи. Но позже, когда там играл, было спокойно. Правда, по городу ездили машины с пулеметами. И было видно, что центр Бейрута сильно поврежден во время конфликта “Хезболлы” с Израилем. Потихоньку город восстанавливают. В плане развития Бейрут выглядит вполне современно: европейская архитектура, все в стекле, броская реклама, красивые вывески, множество туристов. Блеск характерен в основном для христианского центра, а мусульманские окраины, где клуб для нас снял трехкомнатную квартиру, выглядят довольно серо.

Первая лига

— Многие команды первой лиги увольняют футболистов по окончании сезона. Как в “Сморгони”?
— Некоторые ребята подписывали контракты до конца года, некоторые, в том числе и я, до 1 февраля. С нами клуб рассчитался еще до Нового года. Председатель Сморгонского райисполкома Мечислав Гой поблагодарил за выполнение плана (6-е место) и сказал, что хочет всех видеть в команде и в новом сезоне.

— Вы поиграли за добрый десяток клубов…
— В этом плане мне далеко до партнера по “Сморгони” Николая Рындюка: пилигрим белорусского футбола — 19 клубов! Очень опытный игрок, работал под началом известных специалистов. Может и совет дать, и на деле показать. Мы играли тандемом: я — “верхнего нападающего”, он — “подо мной”. И забивали с передач друг друга. Познакомились в Узбекистане, где Рындюк тоже был легионером. У нас есть еще несколько известных футболистов: бывший игрок минского “Динамо” и “Шахтера” Сергей Ковальчук, поигравший в Борисове Павел Шмигеро…

— Как менялись ваши заработки на протяжении карьеры?
— Сколько платили в “Осиповичах” — уже и не вспомню. В БАТЭ получал 50 долларов, но там деньги не были главным фактором. До Ливана заработки шли по нарастающей: в “Насафе” — до трех тысяч долларов в месяц, в “Аль-Ахеде” — до семи тысяч. В первой лиге потолок — тысяча долларов. Это с премиальными и другими бонусами. Понятно, лишь в то время, когда играем.

— Качество полей?
— Самые ужасные — в Полоцке и Светлогорске. Хорошее поле в Слуцке. В Сморгони, может, чуть хуже, но к матчам его готовят. А сейчас будут укладывать новое, синтетическое. Руководство района развивает сморгонский футбол.

— Тренировочный процесс в выс- шей и первой лигах сильно разнится?
— Нет. В обеих работают специалисты с тренерскими лицензиями. А вот условия подготовки отличаются. Одно дело тренироваться в Турции на зеленом поле, другое — топтаться на снегу. Поэтому в первой лиге только к лету начинает просматриваться осмысленный футбол.

— Транспорт тоже играет важную роль?
— Конечно. От него зависит, в каком состоянии и настроении приедем на игру. Почти у всех команд первой лиги есть свои автобусы, как правило, старенькие. Вот “Слуцк” выделялся новым.

— В первой лиге люди ходят на футбол?
— Когда у нас пошла серия победных игр, в Сморгони собиралось полстадиона. А трибуны там на три тысячи мест. Однако в целом зрительский интерес за эти годы немного упал. Помню, в Светлогорске или Речице люди стояли по кругу, сейчас этого нет. Доминируют другие приоритеты.