С места событий. Пар в гудок

Применительно к инопланетным выражениям чемпионских лиц в великих викториях главное, конечно, финишные мгновения и финальные сирены. Но как же хочется, чтобы этот, может быть, самый радостный в жизни блеск глаз и улыбок сиюминутно и с “протяжечкой” отпечатался в болельщицкой памяти, как прочерченное гвоздем наивной детской ручонкой слово “люблю” на лобовухе отцовского автомобиля…
В этом смысле “креативщики”, придумавшие вручать отдельные награды Олимпиады не по окончании соревнований, а на следующий день, положили мне за шиворот здоровенную искусственную ледышку. И теперь должны если не “выпить иаду”, то как минимум проставить ящик шампанского и обед в крутом сочинском ресторане.
Кто до сих пор не в теме: в Сочи впервые в истории Олимпиад награждение медалями осуществляется в одно и то же время в одном месте — в символичные 20 часов 14 минут по Москве на специальной площади в сердце Олимпийского парка, которая носит немудреное название Medals Plaza. Поскольку самые рейтинговые состязания завершаются отнюдь не ранним вечером, их венценосным участникам приходится ждать раздачи призовых слонов практически сутки, а то и более, тогда как сразу после звездного финиша им предлагают суррогат в виде неброской цветочной церемонии.
С одной стороны, логика организаторов бронебойна, как джеб Николая Валуева: дескать, вручение медалей происходит в особо торжественной атмосфере, на возвышающейся сцене, при неслабом скоплении народа. С другой — не состоятельна, как Евгений Петросян в роли профессора Преображенского. Во-первых, скопление народа на церемониях награждения зачастую не так велико, как хотелось бы устроителям. А во-вторых… В том-то и дело, что в обстановке пышного официоза теряется главное — неповторимый девятый вал первородных эмоций. Их продления, — когда вскоре после финиша или объявления официальных результатов на еще пульсирующие адреналином шеи вешаются олимпийские кругляши, когда под звуки гимнов и трепет национальных флагов по щекам текут самые глубокие слезы, — лишены и спортсмены, и мы. Завтра эти эмоции в угоду теле- и фотокамерам, передовицам ведущих газет, академичным музейным экспозициям будут рафинированы и законсервированы. Весь пар выйдет в гудок…
Это все к разговору о триумфаторских лицах. По победному “свежаку” я хочу их видеть как можно дольше и сразу на подиуме. На его ступеньках они могут быть разными. Вспомните не по-земному просветленные — Аллы Цупер и Антона Кушнира. А обычно лучезарное и смеющееся Даши Домрачевой после третьего золота? Это было лицо бесконечно измученного человека, без привычно зашкаливающей “улыбочной” амплитуды. Но от этого контраста — не менее искреннее и еще более родное.
А ведь есть еще нередко полные трагизма лица тех, чьи чемпионские амбиции пошли бронзовым прахом. Как, скажем, на понедельничной цветочной церемонии у застывшего в каком-то нелепом полуприседе по левую руку от Кушнира китайца Цзя Цзунъяна, смотревшего на мир глазами только что взятого под стражу члена политбюро китайской компартии. Через день он получит свою бронзу с резиновой улыбкой на невозмутимом лице. Но это будет уже не совсем по-настоящему…