Олимпийский эпилог. Ивар Михал Улеклейв: буду нужен — останусь!

В прошлом 47-летний Ивар сам был неплохим биатлонистом, выступал на Олимпиаде-1994 в Лиллехаммере, а на чемпионате мира-1991 завоевал серебряную медаль в эстафете. Затем, став сервисменом, он помогал со смазкой лыж соотечественникам, в том числе знаменитому Оле-Эйнару Бьерндалену. И вот в нынешнем сезоне опыт и умения скандинава пригодились в Беларуси. Правда, не факт, что сотрудничество с Улеклейвом продолжится. В последнее время много говорилось о том, что норвежец уходит — то ли по собственной инициативе, то ли с ним не хотят продлевать контракт. Решив прояснить все эти вопросы и заодно узнать о “викинге” Михалыче побольше, мы связались с ним и попросили об эксклюзивном интервью. Способом общения Улеклейв выбрал скайп, и наш звонок в среду застал его в дороге — смазчик как раз в тот день вылетел из Минска.

— Ивар, в Беларуси вы задержались ненадолго…
— Действительно. В понедельник прилетел в вашу столицу вместе с олимпийцами, а в среду уже пришла пора уезжать. Дела — сейчас я уже в Амстердаме… Кстати, в Минске до этого бывал лишь в 1990 году, когда еще сам выступал. За те месяцы, что работаю с белорусской сборной, приезжать к вам не доводилось.

— За 24 года изменилось многое?
— О да! Определенно больше, чем за этот же срок в Норвегии! Город преобразился, построили много новых зданий. Совершенно другой вид. Мне очень понравилось.

— Встреча олимпийцев тоже впечатлила?
— Конечно. Мы прилетели на президентском самолете… Прием получился прекрасным. В Норвегии подобного размаха нет. А я ведь в 2002-м возвращался на родину вместе с Оле-Эйнаром Бьерндаленом, когда он завоевал четыре золотые медали в Солт-Лейк-Сити. Но тогда все было скромнее. Телевизионщики, конечно, нас встречали. Однако такого ажиотажа, как в Беларуси, не возникло.

— То есть Харальд V свой самолет не присылал?
— Ха, нет. Хотя вообще наш король интересуется биатлоном. Он завсегдатай этапа Кубка мира в Холменколлене. Я, правда, с монархом никогда не пересекался. А вот Бьерндален с ним знаком. Они иногда общаются — может, раз в год. Ну так Оле-Эйнар — национальный герой!

— В Сочи белорусские биатлонистки добились прекрасного результата. Для вас это стало сюрпризом?
— Знал, что наши девушки, в первую очередь Домрачева, способны на многое. Но, с другой стороны, спортсменок с большим потенциалом много. Только разница в том, что у Дарьи получилось, а у Бергер, Мякяряйнен, Соукаловой и других — нет.

— Как вообще вышло, что вы работаете в белорусской сборной?
— Андриан Цыбульский позвонил в августе прошлого года и спросил, интересует ли меня такой вариант. Я сказал, что может быть, но надо подумать. Через какое-то время Цыбульский прилетел в Осло. Мы встретились в аэропорту, поговорили предметно. Потом я еще посоветовался с семьей и в октябре ответил на предложение белорусов согласием.

— С Цыбульским вы были знакомы и раньше?
— Еще с тех пор, как он был смазчиком в сборной Беларуси, а я — в команде Норвегии. Не могу сказать, что знал его хорошо, но здоровались. В основном виделись на этапах Кубка мира. Кстати, немного были знакомы и с Домрачевой. Давно обратил внимание, что Дарья всегда приветлива и дружелюбна. Да и вообще, белорусы всегда устраивали веселые вечеринки. Поэтому у меня сложилось впечатление, что это дружная команда.

— Так и оказалось?
— Да. Кстати, когда я раздумывал над предложением из Беларуси, обратился за советом к знающим людям. К тому же Рафаэлю Пуаре, знакомым из сборной Украины, которые хорошо представляют положение дел в вашей команде. Все в один голос порекомендовали мне принять этот вызов.

— Значит, и Пуаре тоже?
— Да, Рафаэль посоветовал поработать с белорусами.

— Вернемся к Олимпиаде. Знали о структуре сочинского снега заранее?
— Особой информации не было. Точнее, была, но еще с прошлого года, а сейчас все изменилось. Во многих других командах думали, что на олимпийской трассе теплая погода. Но снег в Сочи холодный, влажность низкая. Поэтому надо работать с “холодными” лыжами. В этом плане, возможно, нам немного повезло с условиями.

— Неудачный для белорусов спринт — просчет вакс-группы?
— Вообще-то Домрачева на трассе показала чуть ли не лучшее время. С плохими лыжами так хорошо не пробежишь. Просто она слишком медленно стреляла и потеряла более 30 секунд только на двух огневых рубежах. Не знаю, кто опытался представить это так, будто у нее возникли проблемы с лыжами. Это в корне неверно.

— Но перед гонкой преследования вы что-то изменили?
— По большому счету, нет. Использовали ту же смазку.

— А что это за мазь двадцатилетней давности, о которой вы говорили журналистам?
— В свое время приготовил ее сам. Использовал этот продукт еще в Норвегии, и он давал фантастические результаты! И сейчас сказал, что мне нужна та мазь. Хотя некоторые говорили, что она устаревшая, но я очень просил.

— Вы поняли о сочинских трассах что-то такое, что до конца Олимпиады не поняли другие команды?
— Не знаю. Думаю, в некоторых сборных поняли не меньше нас. Например, в чешской или швейцарской. А вот у других и правда возникли проблемы.

— Какое впечатление вообще оставила организация Игр?
— Знаете, все было хорошо. Хотя перед стартом у меня были опасения по поводу повышенных мер безопасности. Но все оказалось очень просто. Проходишь один раз через контроль и оказываешься на большой территории, где нет никаких досмотров.

— Интересно, как в Норвегии восприняли, что вы помогаете чужой сборной?
— На самом деле ко мне возник немалый интерес. Газеты, телевидение…

— Косых взглядов, ревности не было?
— Люди из мира биатлона понимали ситуацию… Но, может, кто-то из тех, кто не имеет прямого отношения к спорту, и выражал негатив. Некоторые говорили: чего это он помогает команде другой страны, и тому подобное. Но я не обращал на это внимания. Везде найдутся люди, которые так думают. Зато, например, Тора Бергер меня поддержала. В Норвегии, кстати, сейчас тоже очень хорошая вакс-группа. Но моим соотечественникам в Сочи немного не повезло.

— Вас ведь норвежцы тоже звали. Белорусы заплатили больше?
— Не скажу, что деньги — это главный фактор. Просто мне хотелось чего-то нового, и здесь ваша команда проявила интерес. Хотя Бьерндален и правда приглашал меня поработать с нашими биатлонистами.

— Вы ведь с ним друзья?
— Верно. Знакомы уже больше двух десятилетий. Еще с тех времен, когда я сам выступал и был ветераном, а Оле-Эйнар — юниором и только начинал путь к олимпийским медалям. Это было в начале 90-х. В 1994-м мы оба выступали на Играх в Лиллехаммере… Потом, году в 96-м или 97-м, я стал заниматься смазкой лыж, и Бьерндален предложил мне поработать с ним. Так что знаем друг друга очень хорошо.

— Что можете сказать о Дарье Домрачевой как о биатлонистке и человеке?
— Как спортсменка она очень сильна. Ее выступления в Сочи действительно впечатлили. Ведь Дарья испытывала колоссальное давление. Все хотели, чтобы она взяла золото. И Домрачева сделала это — да не один раз, а целых три. Что касается характера, то Даша — добрая. И очень амбициозная — хочет стать лучшей, добиться многого. У меня с ней сложились хорошие отношения.

— Что за история с вашим уходом? Сами не захотели продлевать контракт, или белорусы не выразили желания продолжить сотрудничество?
— У меня соглашение до конца сезона. То есть пока продолжаю работу с белорусами. А потом… Все будет зависеть от желания вашей федерации. Хотят ли там, чтобы я остался?

— Ну а сами-то испытываете такое желание?
— Да, если буду востребован! Но это зависит не от меня. Если не нужен, то навязываться не стану.

— В любом случае, считаете белорусский опыт позитивным?
— Конечно. За несколько месяцев было много хорошего.

— Да и ваша репутация наверняка улучшилась.
— Не знаю… Стараюсь учиться чему-то каждый день. Просто работаю, использую свою систему.

— А что можете сказать о белорусских смазчиках вашей группы?
— Сотрудничество с коллегами мне понравилось. Все они поработали очень хорошо. Вместе мы составили сильную команду. Здорово помогали друг другу, и это способствовало хорошим результатам.