Итоги. Ни один наш профессор не готов читать лекцию так, как их тренер

Платонов входил в экспертную группу, которую Украина, невзирая на сложную обстановку в стране, направила для изучения и обобщения зарубежного опыта. Его общение с белорусской узкой аудиторией представим в форме монолога, в который, конечно, попало не все.

О командировании экспертной группы. Это полностью заслуга Национального олимпийского комитета, который у нас работает хорошо. Сергей Назарович Бубка — блестящий руководитель со взвешенными решениями, разумно распределяющий ресурсы, умеющий, кстати, хорошо зарабатывать. Если помните, Бубка в свое время отказался от стипендии Спорткомитета и объявил себя профессиональным спортсменом. Приобретенный личный опыт сейчас использует в работе функционера. Выстроил систему взаимодействия со спонсорами. НОК много зарабатывает за счет программ с авторитетными компаниями. Кроме того, имеется и бюджетное финансирование. Эти деньги рационально разложились на все сферы деятельности: поддержку спортсменов, тренеров, науки, региональных отделений НОКа, широкую издательскую и пропагандистскую деятельность. К слову, все экстра-персоны, присутствовавшие на Олимпийских играх вне квоты МОКа, поехали в Сочи за счет НОКа, а не государства.

Об Олимпиаде. Игры прошли на высоком уровне, абсолютно неожиданном для всего мира и для России тоже. Мне довелось трижды бывать в Сочи, когда город и спортивные объекты были еще далеки от готовности, когда открывался международный олимпийский университет, где я читал лекции. Поэтому наблюдал динамику процесса.
Конечно, то, что россияне сделали, — абсолютная фантастика по всем без исключения направлениям. Я езжу на Олимпийские игры, начиная с 1980 года, но никогда не видел такого материального уровня обеспечения. Только китайские объекты в Пекине можно сравнить с сочинскими. А если брать Лондон, Афины, Ванкувер, то это просто несопоставимо. В Лондоне половина соревнований, при всем богатстве Великобритании, проводились в приспособленных помещениях (бараках, складах), куда добирались поездом, порой с тремя пересадками. Да, британцы экономили, все это понимали и никто не возмущался. Однако и россияне проводили Игры в сложных политических и экономических условиях. И, например, аналогов закрытому стадиону на 50 тысяч зрителей для церемоний открытия и закрытия в мире нет. В Лиллехаммере вообще все сидели на холме, на специальных подстилках. А в общей сложности россияне построили за пять лет 800 объектов!

О безопасности. Ожидалось, что с ней в Сочи будет куда более острая проблема, чем, например, в Солт-Лейк-Сити. Но в США все ходили в носках, их вечно раздевали, проверяли, везде постоянные контакты с полицией, туда не зайди, здесь не пройди — очень много неудобств! А в Сочи никто этого не видел. Людские массы перемещались очень быстро, а паспорт болельщика, который сканировался при входе в бесплатный транспорт и на спортивные объекты, позволял отслеживать все перемещения.
За все время не видел ни одного пьяного, не услышал ни одного грубого слова, даже когда стоял в очередях у подъемников. Российские болельщики поддерживали с одинаковым восторгом как своих, так и иностранцев, как лидеров, так и аутсайдеров. Это нельзя расценить как запланированную акцию, наш народ невозможно заставить делать то, что он не хочет.
В целом Игры в Сочи подняли авторитет всего спортивного движения. Хорошо повел себя Бах. Это удивительно, потому что от него ожидалась немецкая прямолинейность. А президент МОКа восторженно ходил по Сочи хвостом у Путина и повествовал, как на Играх все организовано на таком уровне, что не требует контроля. С другой стороны, Бах обратил внимание на очень важный аспект. Несмотря на жесткую конкурентную среду, на Олимпийских играх в Сочи атмосфера царила действительно уникальная, доброжелательная.

О выступлении белорусской команды. Оно стало событием. От души поздравляю. Желаю вам плодотворно использовать этот успех для дальнейшего развития спорта. Вот, например, Назарбаев после Игр в Лондоне тоже говорил, что спортсмены сделали для страны то, что двадцать лет она не могла сделать всей своей экономикой, политикой и так далее. В Казахстане эти слова не остались словами. Спортсменов сразу втянули в систему рекламы товаров, они стали узнаваемыми людьми, их раскрутили очень сильно. Ну и соответственно инфраструктура толчок получила: Казахстан уже сегодня готов проводить зимние Олимпийские игры, а биатлонные и лыжные объекты там даже лучше, чем в Сочи. Думаю, в Беларуси после такого грандиозного успеха тоже произойдут подвижки.

О причинах победы России в медальном зачете. Канадцы победили в Ванкувере в основном за счет трасс: санных, бобслейных, лыжных. Они никого из главных соперников туда не пускали. Специалисты говорят: чтобы саночникам и бобслеистам адаптироваться к трассе, нужно как минимум по сорок спусков пройти. Но соперникам позволили сделать лишь по восемь-десять спусков, да еще отключили при этом видеоаппаратуру, дескать, сломалась. Или вспомните элитных горнолыжников, чуть ли не половина из которых попросту не удержалась на трассе. То есть канадцы все устроили под себя и американцев, и этим обеспечили невиданное ранее количество медалей.
Россия сейчас сделала то же самое, предоставила предпочтительные возможности для своих спортсменов. Таких результатов у нее прежде не было ни в сноуборде, ни в санях, ни в бобслее. Подавляющий прогресс! И, конечно, отдадим должное в непосредственной организационной работе, где были учтены все мелочи.
Россияне купили, привлекли спортсменов и создали им условия. Сегодня, например, на Украине стали говорить: вот смотрите, восемнадцать атлетов, уехавших от нас за годы независимости, получили олимпийские медали, выступая за другие страны. Восемнадцать — это близко к тому количеству медалей, которое мы вообще получили.
Например, Волосожар выступала за Россию и стала олимпийской чемпионкой. Никто не виноват, что у нас, вместо того чтобы найти ей хорошего партнера, дали “мешка” по конъюнктурному принципу. Или Григорьев — опять же чисто наш спортсмен в шорт-треке, которому не дали денег на то, чтобы тренироваться, и он искал, куда бы уехать, а россияне ему предоставили все условия. Также они поступили с корейцем Аном и так далее. То есть россияне провели целую серию операций и завоевали половину медалей благодаря одной только организации — не за счет подготовки.
И все это заслуженно. А то ведь у нас есть умники, которые говорят: “Вот белорусы получили наши медали во фристайле”. Да, оба чемпиона сочинских Игр — украинские спортсмены. Были подготовлены до какого-то уровня у нас. Потом мы не смогли создать им условия, и они, как это и положено сегодня, поехали туда, где их создают. В Беларуси этим фристайлистам обеспечили результат. Все справедливо. И здесь не о чем говорить.
Вместе с тем подобные процессы спортивной миграции обнажают другие проблемы: например, очевидно, что в России разрушена система образования, давным-давно развалилась и до сих пор не восстановлена система повышения квалификации. И только-только появились элементы научного обеспечения подготовки, в большей степени пока рекламные, потому что нет кадров.
Конечно, России еще предстоит большая работа, но в целом там трудятся весьма эффективно. И основной момент, что отличает их от белорусов (такое впечатление у меня сложилось после общения с вашими тренерами): в России значительно более серьезное и широкое внимание к развитию детско-юношеского спорта. Например, после Универсиады в Казани они передали все фантастические сооружения Поволжской академии, и теперь уровень обеспечения спортивной инфраструктурой этого учебного заведения можно сравнить только с Пекинским институтом.
Подобная ситуация в Саранске. Я читал там лекции, и мне жаловались: “У нас проблемы!” А что за проблемы? На 350 тысяч населения так много спортивных объектов, что они не могут их заполнить. Провели этап Кубка мира по легкой атлетике. Есть гимнастический комплекс, лыжный: все освоить не в состоянии!
То есть в России развитие спортивной инфраструктуры не носит точечного характера (Сочи — и все), оно распространяется по регионам. И общий культ спорта, который запущен во многом благодаря Путину, уже оказывает воздействие на сферу национального самосознания. За россиян можно только порадоваться. Они очень много сделали и добились в этом плане международного признания.
Приятно, что и у вас есть такие прекрасные возможности использовать этот успех в Сочи для развития спорта, обратив внимание прежде всего на ту часть, которая должна волновать все наши страны: в России, Беларуси, на Украине мало детей, много пожилых людей, и вся пирамида стоит на голове. Низкая рождаемость, на которую наслаиваются негативные внешние факторы (телевидение, общая развлекательная сфера, изменения ценностных установок), приводит к тому, что для спорта сегодня очень тяжело взять откуда-то людей. В ГДР в свое время пятьдесят процентов видов спорта вообще не развивали, потому что 16 миллионов населения не позволяли их развивать. Людей мало! А в Беларуси сегодня в три раза меньше детей, чем было в ГДР…

О школьном и студенческом спорте. Развить сегодня спорт в наших странах можно только через слияние физического воспитания в системе образования с детско-юношеским спортом. Преобразовать в единую систему! И первая задача руководителя школы — сохранение здоровья и полноценное развитие ребенка, а не набивание его знаниями, половина из которых, прошу прощения, либо не нужна, либо не правильно дается.
Допустим, в канадских школах большая часть детей участвует в соревнованиях сразу за несколько команд, у них мало времени остается для учебы. Но многие родители говорят: “Черт с ней, с учебой. Главное — без наркотиков, без вредных привычек. Учиться потом все равно придется всю жизнь, все нормализуется”.
Сегодня, к сожалению, много людей уезжает с Украины. И мне рассказывали за рубежом, что в систему образования наши эмигранты вписываются очень быстро, всего за один год, однако им требуется времени в три (!) раза больше, чтобы выполнять программу на уроках физкультуры.
Это показательный пример, характерный и для Беларуси. При лицензировании учебных заведений, будь то вузы, будь то школы, не учитывается необходимость обеспечения полноценной двигательной активности, имею в виду наличие спортивной инфраструктуры, микроклимат, режим рабочего дня. Хотя директоры учебных заведений — шустрая публика, очень быстро приспосабливающаяся, и если бы им сверху поставили задачу, они бы ее выполнили. И зарубежный опыт подсказывает, что это единственно правильный выход.

О формах активизации детско-юношеского спорта. Этих форм большое количество. Однако в наших странах они идут снизу — от энтузиастов, идейных людей. А мне кажется, что правильнее, чтобы государство увидело: сегодня абсолютно другая жизнь во всех отношениях — иная система образования, иные возможности, иная социальная среда, иная экономика и так далее.
Этот механизм изменений должен быть запущен сверху и не на основе сохранения всего, что было при Советском Союзе, а с использованием опыта, например, Америки или Канады. Вот на чем держится у них вся масса? На системе школьных соревнований, лицензирования учреждений образования. И в вашей стране эту систему легко ввести: если на высоком уровне в ее необходимости убедили, то дальше все выполняется автоматом! Это у нас тяжело сделать, где каждый тянет неизвестно куда. На мой взгляд, для Беларуси это был бы кардинальный шаг вперед.

О системе подготовки США. Вы не поверите, но схемы подготовки лучших американских спортсменов сложены на материале советских работ 70-х годов. Американцы впитали все лучшее, чего никак нельзя было от них ожидать, потому что они прежде никогда и ничего, кроме своего личного опыта, не воспринимали.
Вот за счет чего США выиграли на лондонской Олимпиаде у Китая? Китайцы пошли по устаревшей советской модели — за счет вала. 80 велосипедистов запустили в котел: кто выживет, тот победит. В 2008-м эта модель еще работала. В 2012-м уже нет. Американцы использовали штучный подход и неожиданно умудрились обставить китайцев. Появилось множество новых знаний в области методики тренировки. За последние годы наука продвинулась вперед, дает практические рекомендации, и среди них очень много интересных и принципиальных подходов. Если когда-то американцы в точности попадания в пик формы на главных стартах четырехлетия уступали немцам (в этом немцы всегда были асами, думаю, Зиберт очень помог вашей Домрачевой), то сейчас в США ситуация другая.
Кроме того, новые инструментальные методы позволили влезть в организм туда, куда раньше и невозможно было. Ученые нашли такое количество фактов, которые меняют многие представления, связанные с подготовкой, даже из числа устоявшихся. Никто раньше не мог и подумать, что исчерпание гликогена или повышение внутренней температуры являются не теми факторами, которые заставляют нервную систему включать охранительные механизмы, и что эти факторы самой нервной системой и регулируются. Допустим, идет гонка на 50 километров, на уровне подсознания регулируются активность мышечной деятельности, концентрация молочной кислоты и гликогена. То есть нервная система не угнетается, она, наоборот, управляет сигналами от систем жизнеобеспечения, не давая выйти показателям за опасную границу. Это открытие несет за собой серьезные изменения в содержании тренировочного процесса. Существенный резерв повышения качества подготовки! Впрочем, можно долго говорить на эту тему. Действительно, возникло очень много интересных деталей, принципиально важных в системе повышения квалификации.

О лицензировании тренеров. В последние годы у меня появились время и возможность серьезно подойти к написанию двух-трех комплексных работ по спортивной подготовке. Я поднял огромный массив, порядка двух тысяч литературных источников, большей частью зарубежных. И показательно, что основной объем научного знания, который влияет на систему подготовки с точки зрения ее качества, накоплен в последние годы благодаря тренерам. То есть 40 процентов — наука, а 60 — обобщенный тренерский опыт, и в первую очередь американских специалистов, которые во многом выросли благодаря абсолютно уникальной системе повышения квалификации.
После 1988 года, когда США с треском проиграли Олимпийские игры, они задумались, в чем же проблема. И пришли к выводу, что дело в специалистах. В то время тренерами работали бакалавры и бывшие спортсмены, системы образования не было. Ее создали. Пять уровней. Нижний — бакалавры со знаниями медицины, физиологии, педагогики. Они могут работать тренерами на начальном звене. Первая категория — зарплата 25 тысяч долларов в год. Тренеры четвертой и пятой категорий, которые имеют право работать с национальными командами и руководить центрами, имеют 250 тысяч в год. Поначалу пройти через это сито было просто. В 90-х годах 88 процентов тренеров по плаванию получили четвертую и пятую категории. Но затем каждые пять лет их пропускали через сито лицензирования. И теперь таких осталось всего 11 человек.
При лицензировании учитываются два критерия: знания (через сдачу экзаменов, подготовку методических материалов) и опыт практической работы. Ведь можно иметь глубокие знания, а быть нулевым тренером. А бывает и наоборот. Тогда вокруг этого специалиста создается система, в которую он органично вписывается со своими умениями.
В итоге за последние пять лет в США выпущено, например, около двадцати книг по тренировке пловцов. И лишь одна из них написана научным работником, все остальные — тренерами-практиками. Три года назад я был на семинаре в Мексике. Вышел тренер, стал сыпать биомеханическими терминами, раскладывать ускорения и усилия у метателей. Вышел второй, у него в докладе замелькали слова и фразы “мочевина”, “лактат”, “управление нагрузками”, “зоны интенсивности”… Ни один наш вузовский профессор не способен на этом уровне прочитать лекцию! Причем и тот, и другой докладчики оказались практикующими тренерами США. А ведь специалистов такой квалификации в США раньше не встречалось, там все были менеджерами!
И вот пример другого плана. После пекинских Игр мы на Украине проводили семинар. Идея была такая: все тренеры, добившиеся высоких результатов со своими учениками, делают доклады по подготовке. Мы предложили им даже помощь. Однако так и не смогли организовать ни одного доклада: ни один тренер не оказался способен проанализировать свой опыт — профессионально и грамотно. Это следствие разрушения системы переподготовки специалистов…

О причинах прорыва голландцев. Конечно, еще востребованы какие-то фрагменты и отечественного опыта, однако жизнь идет вперед, и надо ориентироваться на передовые достижения. Вот возьмем голландцев. Никто не ожидал, что у них получится такой прорыв в конькобежном спорте. А они скопировали норвежскую модель, которую те реализовали еще двадцать лет назад: жесткое управление подготовкой узкой группы спортсменов, отсечение тех, кто ни на что не претендует, система стимулов, организационное и материальное обеспечение, что и привело к высокому качеству.
Это принципиально отличается от подходов, когда огромное количество людей вовлечено в подготовку — в надежде, что кто-то из них выскочит. Не выскочит. Классический пример: от Украины на Олимпийские игры в Лондон попали 78 легкоатлетов. Это четвертый результат по количеству спортсменов после России, Китая и США, говорящий о развитии детского спорта, работе тренеров на местах — при том что в стране нет ни одного нормального стадиона. Таким образом, общей ориентацией было набрать побольше лицензий. Набрали. И поехали в Лондон. Лучший результат сезона там показал только каждый десятый. Девяносто же процентов выстрелили на других соревнованиях, в том числе коммерческих. Абсолютно бессистемно. А как себя чувствовали в этой толпе наши лучшие люди, как, например, Добрыньска, олимпийская чемпионка 2008 года, которая накануне Лондона выиграла чемпионат мира в помещениях и была свежеиспеченной рекордсменкой мира? На 78 атлетов лишь 1 массажист. Притом спортсмены — люди специфические: когда 60 человек ни на что не претендуют, они создают невыносимую среду в коллективе, которая расхолаживает, развращает, разрушает и прочее. В результате Добрыньска, с ее опытом, биографией, будучи 30-летней взрослой спортсменкой на вершине, срывается и не доходит до конца соревнований…
Подобные моменты у норвежцев и в данном случае у голландцев отсутствуют. Они идут по пути минимизации количества людей, которых отправляют на подготовку, и создания всех условий для сильнейших на конкурсной основе. Лучшие получают гранты и могут выбирать себе, простите за грубое слово, “обслугу”: массажистов, врачей, психологов, диетологов, которые конкурируют между собой. И следующий вопрос, ими уже решенный, — это попадание атлетов в благоприятную обстановку, в центры, внутри которых они находятся все 24 часа. Специалисты там отвечают за каждый час жизни спортсмена, снимают все его проблемы, в том числе касающиеся будущего: здесь учеба, что делать с деньгами, как общаться со СМИ, куда потом трудоустроиться и так далее.

О перспективах Узбекистана. Рассуждая о чужом опыте, интересно просто поехать в эту страну с системой управления, похожей на белорусскую своим жестким администрированием, и посмотреть, что сделал Каримов в здравоохранении и образовании. Сначала он создал фонды, в которых 10-30 процентов государственных средств, остальное — коммерческие. Президент заставил весь бизнес вкладывать свободные деньги в социальную сферу, а не в офшорные зоны, как происходит, допустим, на Украине. Оснащение всех учебных заведений в Узбекистане удивляет западных специалистов. Медицинские, автомобильные, спортивные колледжи оснащены на уровне наших национальных вузов. А этих колледжей — тьма! Спортивные сооружения есть при школах в каждом кишлаке.
Каримов прошелся железной рукой по всей системе образования, резко ограничил количество мест в вузах. Туда поступить почти невозможно, даже на коммерческой основе. Мест столько, сколько нужно специалистов. Президент все вбросил в систему профессионального обучения. И если Узбекистан сегодня на двенадцатом месте по производству автомобилей, а в спорте еще нет результатов, то со временем и они придут.

Все эти вещи требуют размышления. И сегодня, глядя в будущее, Беларуси надо срочно выработать концепцию, которая скорректирует систему подготовки к Рио-де-Жанейро-2016. И уже пора формировать стратегию в проекции на следующие Олимпийские игры.