Тур 3. Картинка с натуры. Наши — это кто?

Где энтузиазм участников соревнований? Где болельщицкие души в оливковых рощах? Где пристадионный народный “обсос” и бурление страстей? Нет ничего. Только демисезонный холод и нестройный матерок в угрюмом околотке “Строителя”.
Но чу! Вот в ажурных, еще только едва надвигающихся сумерках показалась группа в одинаковых костюмах и на роликовых коньках. Один из розовощеких конькобежцев виражисто тормозит неподалеку от центрального входа, с доверчивостью телепузика бросая сакраментальный вопрос в могучую кучку коротко стриженых отроков с бело-синими шарфами на жилистых шеях: “Парни, а кто сегодня играет?” А спустя секунду, услышав вырывающий для аборигена мозг ответ “наши с “Шахтером”, медленно и задумчиво продолжает путь, успевая под гогот “бело-синих” выдавить в космос: “Если с “Шахтером”, то наши — это кто?”
Для несущего дежурство на основном служебном входе милиционера “наши” — это те, у кого на груди болтается бэйджик с журналистской аккредитацией или указанием на принадлежность к администрациям клубов. С обладателями таких “фактических бумажек” старший прапорщик Володя улыбчив и обходителен, как шофер Джабраил с заведующим райкомхозом товарищем Сааховым. Но вот у “блатных” дверей неспешно возникают протеже Александра Чивадзе тоже Александр Гурули и “засланец” Владимира Журавля Игорь Кузьменок — и Володя решительно надвигает на лоб фуражку и всей своей монументальной 160-сантиметровой сущностью противится присутствию неизвестных персон без опознавательных бэйджей. Благо на горизонте своевременно появляется другой Володя, побольше — клубный водитель “Шахтера”. “Спокойно, Володя”, — говорит Володя большой. “Это футболисты. Наши, шахтеровские. Просто не играют сегодня”. Обстановка разряжается. “Пожалуйста, всегда рады”, — распахивает створки Володя маленький. И от его улыбки становится всем светлей.
…Внутри арены зябко и ветрено, как незвездной ноябрьской ночью на караульной вышке. Через десяток минут после стартового свистка рефери Дениса Щербакова импозантный инспектор поединка минчанин Геннадий Якубовский, демократично заседающий в ложе прессы, натягивает на голову плотную шапочку. Его примеру следует добрая половина репортеров. Зрители постепенно начинают вставать с не согревающих пластиковых насестов да так и остаются в вертикальном положении. Увы, не от сопереживания событиям на поле. Событий нет и не предвидится.
Привычный галдеж с песнопениями и каноническим “пого” царит только в фанатских секторах. Особенно, как водится, весело в динамовском, числом в два раза превышающем тоже далеко не хлипкий солигорский. Немудрено, что напротив столичной “торсиды” контролируют ситуацию порядка тридцати милиционеров — против десятка на противоположном конце трибуны. Впрочем, серьезной работой в этот томный вечер не загружены ни те, ни другие сотрудники охраны правопорядка.
Что до рядовых солигорских болельщиков, то они на излете рабочей недели, вопреки приклеившемуся “кузьмичовскому” имиджу и тоскливому зрелищу, поддерживают родную калийную дружину на удивление тепло и почти без специфических гопнических пассажей. Правда, фирменный досрочный исход с ярусов “Строителя” начинается-таки минут за семь до долгожданного для многих занавеса.
Хотя были и такие, кто финальный аккорд уругвайца Фигередо, до сердечного защипа напугавший горняков и их поклонников, пропускал сквозь себя с чашкой чая аль чего покрепче уже у телевизора. Как тот потешный бойкий дядечка, в перерыве на ладной беларускай мове докучавший в курилке прессболовским корреспондентам: “Нiчога ня бу- дзе. Пайду да хаты, жонка чакае. А як там “Неман” згуляў? Прайграў? Вось б… А я на iх дзесятку паставiў, з “кэфам” добрым. Фiгня, кажаце? Гэта для вас фiгня. А для мяне — грошы”. И растворился в темноте, скорбно шурша газетой “Агародыч” под мышкой…
…После матча малолетние охотники за вензелями футболистов дежурно берут в оборот всех подряд, включая массажистов, администраторов и случайных прохожих. В подтрибунье пишущая и снимающая братия тычет всевозможной аппаратурой в не шибко расстроенные лица игроков, пуще других мучая безотказного Диму Молоша. По примыкающей к стадиону улице проносится чудак с криком: “Кристина Козел — ты лучшая!” и шлет воздушные лобзанья в адрес не замечающей маниакальных телодвижений экспрессивного поклонника телеведущей. А возле клубного автобуса чуть ли не полкоманды “Шахтера” обступает Владимира Журавля и его ассистента Игоря Горелова. О чем говорили — делится Леша Янушкевич: “Тепло пообщались, пожелали друг другу удачи. Все-таки мы четыре года провели вместе с Владимиром Ивановичем — а это большлй срок, за который было сделано немало”. За сим в теплой и дружественной обстановке и расстаются. Едем домой и мы, ругая холод, голод и невзрачные нули…