ЧМ-2014. Искренне. Мой старший брат. Письмо Глену

Сегодня как раз такой, и ты, знаю, простишь мне это панибратство, потому что ты на самом деле мне брат. Старший — хотя и не взращенный на просторах нашей восточной соседки, привычно считающей белорусов своими близкими родственниками.
Помнишь, мы даже как-то шутили с тобой, что Канада очень похожа на Беларусь именно этим родственным статусом — но уже по отношению к американцам.
Может, именно поэтому тебе легко удавалось находить общий язык не только с игроками, но и со всеми, кому повезло узнать Глена Хэнлона хоть немножко ближе.
У тебя отличное чувство юмора, однако ты всегда помнишь, что я журналист, и просишь не публиковать шутки, которые кому-то могли показаться обидными — особенно в преддверии чемпионата, когда, уверен, ты не спал ночами и репетировал речь, с которой входил к ребятам в раздевалку.
Я знаю, это ключевой момент, и Олег Знарок — триумфатор нынешнего чемпионата — наверняка поступал так же, но он строил свою большую и дружную семью по другим, российским, лекалам. Наши точно удивились бы предложению звонить тебе ночью — при первых признаках драки, чтобы главный тренер успел приехать и принять самое живое в ней участие.
Ты отличал нас от русских и понимал, что главное для нас — это просто поверить в себя: сломать пресловутый комплекс младшего брата по отношению не только к землякам Малкина и Овечкина, но и к шведам, финнам, чехам и, конечно, канадцам.
Ты рассказывал, что в Канаде учат хоккею совсем по-другому — начиная с веры в себя и собственные возможности, памятуя о том, что любая похвала окрыляет даже самую заурядную личность, и она обязательно становится лучше.
Ты учил нас человечности, и главный тренер национальной сборной страны по художественной гимнастике Ирина Лепарская — априори тонкий знаток мужчин, просила познакомить вас, поскольку собственными глазами видела, как ты упирался во время нашего 24-часового марафона за жизнь украинской гимнастки Марины, с больным суставом и болью в глазах честно наматывая круги по манежу РЦОПа на протяжении двух часов.
Да, Ирина Юрьевна, он настоящий мужик — с непонятной для большинства его коллег философией: он всегда должен быть впереди, вдохновляя не столько долгими речами, сколько самым доходчивым — собственным примером. Наши тренеры — главные, и не очень — бегали сдержанно, кружочка по три-четыре, это ничуть не удивляло их подопечных, а с тобой почему-то все было иначе.
Ты вообще другой. Ездишь по правилам, даже если на ближайший десяток километров нет ни одного милиционера, и наши ироничные комментарии, кажется, ничуть не смущают тебя, ведь ты придерживаешься дорожных знаков.
А помнишь, ты запретил выставлять фото в социальные сети, когда мы ездили в детдом. Ты почему-то вообще не хотел, чтобы об этом кто-то знал, кроме тех, кто вместе с тобой гонял там мяч — с Хэнлоном в воротах.
Черт возьми, ты же был вратарем — а любой спортивный журналист знает выражение Константина Бескова (очень хорошего советского тренера), что он не верит в тренеров-вратарей.
Киперы — это вообще люди в себе, целиком сконцентрированные на полете шайбы и, наверное, до конца недооцененные. Может быть, и в самом деле лучше всех разбираются в партнерах именно они, из-под маски читающие характер каждого своего визави — простодушно-напористого или хитрована, который и в глаза-то никогда не смотрит, чтобы не предугадали его коварные намерения.
Не знаю, чем руководствовались те, кто когда-то давно приглашал его в Минск, но генеральный секретарь федерации Святослав Киселев был шокирован тем, что тогда ему пришлось провести самые короткие переговоры в жизни. “Он согласился, даже не спросив о зарплате”.
Нам повезло, что в 2005-м в НХЛ был локаут и мы не потратились на зарплату тренера “Вашингтона”. А ему просто было интересно попробовать с европейцами, пусть даже недавно выбравшимися из-за большой стены.
Ты сразу начал ломать ее тень, оставшуюся в нашем сознании, когда присутствие жен на чемпионатах мира с участием их мужей приравнивалось к измене родине и подрыву национальных интересов. До тебя почему-то никому не приходило в голову, что за рубежом игрокам нужен хотя бы этот десяток болельщиков — самых преданных и любимых.
Ты собирал по крупицам все, что было у нас внутри, и ты сделал Команду из людей, которые в одно и то же время оказались в одном месте, — это касалось не только игроков, но и всей системы жизнедеятельности сборной. Ты находил слова для каждого, уверяя, что его собственный труд ничуть не менее важен, чем игра хоккеистов, и потому тебе (редкий случай) никто не мог сказать плохого слова в спину.
Ты работал на полном доверии к другим и, подозреваю, требовал того же по отношению к себе, и потому, наверное, ушел практически сразу, когда в запальчивом генеральском решении почувствовал вдруг угрозу всей той системе, которую строил кропотливо и на перспективу.
Слава богу, тебя вернули — после серии откровенно провальных сезонов, когда симпатичная и грозная команда вновь превратилась в заурядного середняка. Оказалось, любая копия (а остальные, куда им деться, старались походить на тебя) была хуже оригинала, и наша привычная вера в чудо вполне осязаемо оформилась в сочетание — Глен Хэнлон.
Ты бы мог отказаться, памятуя провал со словацкой сборной на ее домашнем чемпионате мира в 2011 году — лишь 10-е место при всех поражениях с разницей в одну шайбу. Но, к счастью, ты снова вошел в эту реку, словно кризисный менеджер, прекрасно понимая, что повторения Братиславы в Минске тебе не простят.
Ты все сделал правильно, выжав в Минске из нашей сборной, наверное, 110 процентов ее сегодняшних возможностей и практически повторив итог ее лучшего выступления на чемпионатах мира восьмилетней давности.
И я не знаю, должны ли мы судить тебя за то, что, получив приглашение работать со сборной Швейцарии, ты все же принял его (ведь, кажется, именно так обстоит дело?). Наверное, на твоем месте так поступил бы любой из нас, прекрасно понимая, что в нашей стране каждый главный неизбежно становится прорабом, ответственным за все, не имеющее даже отдаленного отношения к сборной.
А там — в стране, неожиданно быстро наладившей систему производства хороших хоккеистов — можно даже получать удовольствие от работы в системе, которую построили еще до тебя специально обученные люди. Нет, все правильно, возраст тоже… Комфортная страна с самым вкусным в мире шоколадом и все такое…
Наверное, ты будешь испытывать смешанные чувства, когда сборная Швейцарии выйдет на лед против сборной Беларуси на следующем чемпионате мира и, давая интервью белорусским СМИ, будешь сдерживать комок в горле, обмениваясь взглядами с проезжающими мимо твоими бывшими подопечными, для которых ты раньше был отцом и старшим братом.
А теперешний их старший брат, надеюсь, тоже будет тонким и умным стратегом, отправляя команду на лед, не забудет бросить ребятам: “Да, ну и это… Сделайте приятное Хэнлону, пусть после нашей победы похвалит ребят, к которым когда-то имел отношение”.
Все нормально. Это большой спорт — мир профессионалов и их новых мотиваций в борьбе с такими же, как и они. Я даже сочувствую тебе, Глен, потому что не понимаю, как можно мотивировать швейцарцев, ведь у них и так вроде бы все есть…
Но все равно спасибо за то, что ты сделал нас немного другими. Мой любимый бывший старший брат.