Тренерский цех. Александр Руммо: до востребования

— Как прошло возвращение к родным пенатам — в “Юность”?
— Возвращение-то, строго говоря, состоялось еще прошлой осенью. Причем сам позвонил и попросился на работу, сказали — приходи. Сначала трудился в “Юниоре” ассистентом главного тренера, а зимой был переведен в команду МХЛ.

— Интересно работать с молодыми игроками?
— Да, ведь по уровню чемпионат МХЛ очень приличный, проходных матчей там практически не бывает. Поэтому сейчас времени на раскачку нет. Уже известен регламент, совсем скоро получим конкретную задачу и будем готовиться к сезону.

— Довольны, что оказались востребованы на тренерском поприще после изрядного перерыва?
— Востребован сегодня Майк Кинэн. Вообще, это какое-то глобальное слово. Реальность гораздо проще: сегодня доволен тем, что являюсь главным тренером команды МХЛ.

— Вы одним из первых белорусских коучей обучались в Высшей школе тренеров в Санкт-Петербурге. Полезная страница биографии?
— Это было в 2005 году. Группа тогда была в принципе самая первая, экспериментальная — курс был не до конца отлажен. Поэтому тренеры большую часть времени обсуждали те профессиональные аспекты, которые их волновали в первую очередь. Кроме белорусов, там были представители России, Латвии, Украины.

— Учебу оплачивал клуб?
— Я получил направление от “Керамина”, где в то время работал. Но платить за меня клуб отказался. Поэтому решил вложить собственные сбережения, потому как осознавал, что учеба может очень помочь в дальнейшем.

— Дорого стоили занятия в ВШТ?
— Курс как таковой — три тысячи долларов. В эту сумму не входили расходы на проживание и питание.

— Знания, приобретенные в Питере, оказались полезными?
— Безусловно! Главным образом, в плане нюансов физической и специальной подготовки, особенностей работы в предсезонный и соревновательный периоды. Но в Беларуси после возвращения все равно нужно было сдать внутренний квалификационный экзамен. Даже несмотря на то, что у меня уже была бессрочная российская лицензия на тренерскую деятельность.

— Вы со специалистами из других стран слушаете одни и те же лекции. Почему же тогда хоккейные результаты у наших клубов ниже, чем у тех же россиян и латвийцев?
— Просто условия разные. В Латвии и других странах хоккей развивается за счет частного бизнеса. Посмотрите, кто попал в финал КХЛ — две частные команды. “Льву” ведь можно было двадцать чехов набрать, а у них выступала чертова дюжина легионеров. Просто хозяин решил побороться за Кубок Гагарина и сделал по-своему. Вот когда у наших команд появятся конкретные хозяева, они сами все сделают.

— Что именно?
— Найдут профессионалов во все сферы клубной жизни, которым никто не будет мешать работать. За ошибки частник будет отвечать перед собой, платить за них собственными деньгами.

— Но ведь с командой работает тренер.
— Есть специалист, которому доверяют команду, платят деньги и ставят задачу. Если он ее выполняет — молодец: болельщики и хозяева клуба будут довольны. Не выполняет — уступает дорогу следующему. Для меня это аксиома.

— В свое время вы стали известны широкой публике, работая главным тренером “Бреста”…
— О, интересное было время! Мог в 2006 году оказаться в Жлобине, но туда в последний момент назначили Евгения Лебедева. И вдруг звонок из Бреста от тогдашнего гендиректора клуба Вадима Глушко: “Приедешь? Правда, у нас хоккеистов нет. Вообще! Один защитник Жуков на две команды!” Я согласился, даже несмотря на такое обстоятельство. Просто в то время другой возможности возглавить команду экстралиги не было.

— Получается, собирали коллектив с нуля?
— Сначала посчитал, сколько финансовых средств можно потратить на хоккеистов. Оказалось, что их было не очень много, а если откровенно — денег практически не имелось. Начал звонить игрокам, кого смог — собрал. В основном люди из фарм-клубов. С опытом игры в экстралиге в том наборе оказались только Саша Иваненко и Витя Луговской. Три звена насобирали и начали играть потихоньку.

— В своем первом сезоне вы набрали лишь 11 очков, а во втором заметно больше — 30…
— Летом 2007 года руководители поставили “Бресту” задачу — набрать в чемпионате 30 баллов. И мы справились! Для того коллектива любая победа была огромным достижением. Команда участвовала немножко не в своем чемпионате — экстралига в середине двухтысячных была очень сильной. А ограниченность в финансах не позволяла тогда приглашать в команду качественных хоккеистов.

— Пытались как-то изменить ситуацию?
— Руководство обещало, что с каждым годом будем “добавлять, усложнять, выходить на новый уровень, в том числе денежный”. Но время шло, а ничего не менялось. Я стучал, бегал, кричал, давал интервью “про танкистов и артиллеристов”…
После второго сезона снова пошел просить увеличения бюджета для борьбы за плей-офф. Мне сказали, что надо играть тем, что имеем. Но команду-то надо было усиливать! И вдруг боссы заявили, что найден тренер, который готов с этим составом замахнуться не то что на восьмерку, а даже на шестерку!

— Эдвард Милушев?
— Да. Я ответил, что с этим составом шестым не буду, да и восьмым тоже. В итоге расстались. Хотя команда была отличная: никакой внутренней дисгармонии, несмотря на аутсайдерский статус, никогда не наблюдалось. Мы были как пиратский корабль: могли вместе или утонуть, или взять кого-то на абордаж. Но с тех пор стараюсь не влезать в хоккейные проекты, где нет вообще ничего…

— А как же в таком случае украинские “Львы”?
— Изначально меня звали во Львов на конкретные условия, которые были весьма приличными. Ко мне в Беларусь приезжал генеральный менеджер, с которым обсуждали бюджет клуба, подбор игроков, задачи. Когда я туда приехал, увидел отличную команду: Степа Пономарев, игроки сборной Украины. Другой вопрос, что все так сложилось…

— Точнее будет сказать — разложилось. И очень быстро.
— Игроки требовали заработанные деньги, а им под разными предлогами пытались их не платить. Изначально мы договаривались с руководством, что если дела наладятся, то я вернусь во Львов готовить команду к сезону-2013/14. Но потом они предложили лишь участвовать в чемпионате среди любителей, а мне это было неинтересно.

— Злосчастная олимпийская квалификация сборной в Риге зимой 2005 года, надо полагать, памятна вам даже больше чем многим?
— Точно, я же тогда был ассистентом Михаила Захарова в сборной. Правда, присоединился к команде перед самым отлетом в Латвию. Этим турниром работа в сборной и ограничилась, ведь после той неудачи ее тренерский состав был полностью заменен. Хотя ни о чем не жалею — тот опыт оказался весьма полезным.

— Форвард “Немана” Павел Боярчук рассказывал, что когда он играл за гродненский фарм- клуб в сезоне-2008/09, ваши тренировки отличались повышенным накалом.
— Тренировка должна быть приближена к игре, все надо делать быстро, не жалеть себя. Занятие не нужно растягивать, работать надо практически без пауз, мощно, агрессивно. Игроки должны оставаться в тонусе и четко выполнять установку. Если же на тренировках бардак, то и команда будет играть точно так же. И это не какая-то особая тренерская позиция, а веяние времени — сейчас все так работают.
Паше, наверное, что-то пригодилось — он здорово вырос за последнее время. Хотя я с этими ребятами всего год работал. Если что-то сумел им передать — замечательно.

— После года в гродненском “фарме” вы пошли на повышение в основную команду.
— Да, в том сезоне мы смогли добраться с “Неманом-2” до финала. Однако позвали меня не из-за результата. Вообще, разве в нашем чемпионате при назначении тренеров оценивают их профессиональные достижения? Скорее больше котируются личные связи, какая-то протекция. Примерно такое получилось и в том случае: мы с Кравченко тогда неплохо ладили.

— В чем секрет преображения “Немана” в то время?
— Подобралась неплохая команда единомышленников, начиная от тренеров с игроками и заканчивая администраторами с водителями. Всем хотелось что-то выиграть. Ну и серьезная финансовая почва дала свои плоды — ведь благодаря ей удалось пригласить очень сильных хоккеистов: Осипова, Шабанова, Еремина, Полушина, Глебова. Мы вполне могли бы стать чемпионами, если бы не “Юность”.

— Многие вспоминают слова Михаила Захарова, сказанные после того финала: “Неман” выиграл столько матчей, сколько мы решили”. Вы не заметили тогда какого-то подвоха?
— Не знаю, что имел в виду Захаров. Мы играли в хоккей и хотели победить. А что творилось вокруг, мне неизвестно. Если что-то и было, то меня в это не посвящали.

— Ваше расставание с “Неманом” случилось всего за два дня до старта чемпионата- 2011/12, что само по себе любопытно.
— Мы не слишком гармонично смотрелись с Кравченко на лавке. Он маленький и толстый, я худой и длинный. Мне предложили отрезать ноги, а я отказался. А если серьезно, то меня вызвал генеральный директор клуба Василий Рудько. В личной беседе он попросил покинуть команду. Со своей стороны предложил решить вопрос о компенсации за расторжение действующего контракта. Деньги мне выплатили. Я ушел.

— Как попрощались с Кравченко?
— Он вообще тогда отстранился и не пытался ничего объяснить. Хотя если бы подошел и честно сказал, что хочет быть главным тренером в единственном числе — “носить корону с жезлом”, мы поняли бы друг друга. У меня с ним не было никаких конфликтов, мы нормально общались. Так что расставание получилось вроде как заочным.

— Свое решение он впоследствии объяснил тем, что на скамейке ему нужен “не друг, а помощник в работе с командой”.
— Было смешно это читать. В той ситуации он проявил полное слабоволие и бесхарактерность. Впрочем, не хочется развивать тему — тренер закончил в Гродно так, как закончил…