ЧМ-2014. Мой мундиаль. 511 из 512

Много ли в наше цинично-раздрайное время осталось искренних в своей общедоступной магии и привлекательности схожих примеров единения? Футбол — одно из тех немногих неразгаданных таинств, где “потолок” Висконти наиболее близок к покорению.
…Крепкая дружба нас не связывала. Но в последний год жизни, когда была протянута рука помощи, он растаял и потеплел. От того разухабистого, с соленым матерком московского “звездочета” уже ничего не осталось. В одну из последних наших встреч он неуклюже- сбивчиво попросил:
— Тут финальный свисточек у меня того… скоро. Годков через пяток посмотреть бы чемпионатик мировой, но жаль — не покатит… Ты, может, заскочил бы ко мне, у ограды соточку пригубил и результатики сообщил, кто кого… Ты не представляешь, как скучно будет там (уже нетвердой худющей рукой указал на небо) без футбола…
Эту просьбу осенью 2008 года озвучил Виктор Павлович Трубицын. В ней и кроется все та же непостижимая тайна. 24 июня день рождения Палыча. Подоспел срок, созрели новости, чемпионатик в разгаре… Обещание надо выполнять. Ведь и впрямь скучно всем нам без футбола. И там, да и здесь. Сплошные ущербные бои за властные тугрики без правил — мельчаем.
В начале июня раздался ожидаемый звонок от Димы Беленького. Каюсь, трубку не снял — попал в жуткий цейтнот. Уже полчаса безуспешно блуждал по московскому Введенскому кладбищу, а могилу Юрия Ильича Ваньята отыскать не мог. Накануне чемпионата мира дал себе слово: выкроить полдня из столичной чехарды и положить букет цветов кумиру своего детства и юности. И вот — о эврика! — узрел-таки искомый постамент “Журналист Юрий Ильич Ваньят”. А тут — бац! Звонок Ильича минского. Из двух Ильичей в это мгновение выбрал московского. Присел и открыл раритетную книгу с автографом патриарха:
— Разумом я неоднократно расставался с футболом — и сразу сердцем угадывал: расстаюсь сейчас с очень важным для сути своей, с тем, что надолго связывало меня с детством, без памяти о котором в нашей профессии и делать нечего…
Ваньят, Филатов, Фесуненко, Винокуров — те чарующие редкие тропинки, которые манили-увлекали нас, мальчишек 70-х. Пару кликов в ноутбуке, и ты вновь рядом с ними? О наивность! Как там у старины Бредбери? “Электронные книги пахнут подожженным бензином”. А вот живые пожелтевшие ваньятовско-филатовские фолианты — особенные, настоящие. Который год собираюсь и все не успеваю окунуться в свою юношескую коллекцию из 200-300 раритетов, бережно хранимых в отцовском кабинете. И как можно забыть тот ваньятовский автограф-загогулину в Петровском парке на “Динамо” в далеком 75-м. Ильич минский, знаю, поймет.
Непрочитанные книги умеют мстить. Старое изречение. И современное. Жаль, не всеми открыт даже Маркес… Впрочем, “Мечту не съешь, но она насытит”.
У футбола, вина и женщин есть одно сходство — в них никогда не прекращается процесс брожения. Может, в этом скрыт секрет перманентного тяготения?
Футбол — идеальная форма столь модного сегодня эскапизма — полного бегства или стремления скрыться хоть на время от осточертевшей цивилизации. Собирать боровики на Россонщине или курить бамбук на Гоа. Расчудесная параллельная реальность, где минимум фальши и дутых героев. Сюжеты непредсказуемы, нет тирании безумного большинства, борьба неподдельная и неподковерная, результат заведомо нелукавый, горечь и радость прекрасная в своей искренности. Просто хочется всерьез пожить несерьезно. Без лжи и беготни. Хоть один этот ласковый июнь. Получится? Увы, вряд ли. 511 из 512 — это у Висконти.
Ничто так не усиливает твои амбиции, как фанфары в честь твоего соперника. А если эти фанфары много лет доселе звучали в твою честь? Сейчас можно, конечно, изгаляться над согбенным испанским тореадором, мол, “когда дряхлеющие силы нам начинают изменять…” Испания — доказательство того, что самый сильный яд исходит от засохшего лаврового венка. Не спешите, хулители. Как шутят испанцы: “Завтра — обычно самый загруженный день недели”. Загруженный настоящей интригой. Встанет ли с колен Касильяс? И как высоко взлетит ван Перси? Попробуй отгадай. Ведь как поднадоел лес поднятых рук за 2х2=4. Уж лучше “если тебе дадут линованную бумагу, пиши поперек”. И пишет Коста-Рика, и пишет Колумбия, и Мексика с США не отстают. А сколько еще будет возможностей, и главное — желающих. Но разве кто воспринимает всерьез их каллиграфию? Европа, как и полагается, позиционирует себя “первой скрипкой”. И если такие сластены за столом пороков, как Италия или Франция, лишь щелкнули каблуками, подтверждая свои амбиции, то германский рык и рев при откупоривании португальского портвейна впечатлил. Как доходчиво и просто игровые противоречия сгладила немецкая лопата. Вслед за Фазилем Искандером хочется кивнуть “Я верю, но негромко”. Потому что будущие примы мундиалей поначалу чаще всего тихорятся в камышовой заводи. Фрегаты Неймара и Месси тоже придерживаются золотого правила: главное не старт, а финиш? Маловероятно. Похоже, в топки брошены все дровишки, а вот в их сухости есть сомнения. Дыма много — жара нет.
Нашими гирями трудно взвешивать всю многоликую африканскую фауну: слонов, орлов и иже с ними. Пока эволюция идет строго по схеме: от простейших к запутавшимся.
И наконец, нами получен предварительный ответ на будоражащий вопрос: может ли быть “широка страна моя родная” без Широкова?
“Я принадлежу к уходящему классу, я свободен от иллюзий и не способен к самообману, — говорит герой Висконти. — Мы, леопарды, львы. Те, кто придет на смену, будут шакалишками, гиенами”. Спасибо, Ефросинья Леонидовна, за тот уютный кинозал в Красном костеле. Он помогает и сегодня любить — жизнь, футбол, и верить в Икера, который встанет с колен.