ЧМ-2014. С места событий. Короля уделала свита. На роду написано

Много лет мы почитали “Красную фурию” за монаршую особу, она владела всем золотом мира, но ничто не вечно под луной. В Бразилии испанцев разбил паралич, который подкрался незаметно, хотя давно был написан на лбу. В футбольном мире будет другой самодержец.

Дон Кихот и Росинанты

Теперь, конечно, легко говорить о причинах этого летального исхода. Даже вскрытия не требуется, чтобы вывести заключение: клиент сгинул от старости. Или от устарелости, что одно и то же. От естественных причин. Любой футбольный обыватель сегодня с видом тонкого аналитика может сказать: сборная Испании себя изжила. Разложилась на плесень и липовый мед. Хавиньеста как основа жизнедеятельности износилась. “Тики-така” — изнемоглась. С лица Висенте Дель Боске исчезло все императорское и появилось что-то донкихотовское. Все правильно: Росинант отбегал свое и уковылял на живодерню. С переполненных трибун “Мараканы” это было очень хорошо видно — в игре со сборной Чили испанцы не играли, а агонизировали. Это был именно табун Росинантов. Хаби Алонсо спотыкался, Иньеста припадал на правую ногу, Серхио Рамос — на левую, Диего Коста и Торрес — на обе ноги, Касильяс — на обе руки. Задорные чилийцы издевались над соперником, как издеваются над слабосильными пенсионерами хулиганы-подростки. И 2:0 — еще божеское отношение юношеского максимализма к заслуженной дряхлости.
Вопрос: мог ли Дель Боске предупредить эту немощь? Ответ: едва ли. Его команда была до того цельной, самодостаточной и твердой, что совершенно не предполагала замены отдельных механизмов. И совсем не в составе дело — дело в идеологии, в самой сути. “Фурия” — самая идейная сборная мира, а когда идея отживает, полумерами не перебьешься. Это как в анекдоте: как ни тасуй колоду — получается автомат Калашникова. Дель Боске и сам был частью этого монолита — более того, он сам этот “калаш” и собирал. Так что фиаско на мундиале испанцы могли избежать только одним способом — проделав тренерскую рокировку. Только где ж это видано — менять проверенного командира перед решающей атакой? До такого постмодернизма мировой футбол еще не дозрел. Потому и вывод: испанский провал был предначертан судьбой — по аналогии с мировоззренческим крахом “Барселоны”. У “калаша” закончились патроны — и только сейчас его создатель может уходить на пенсию и уезжать на ранчо.
Правда, умирать можно по-разному. Можно с гранатой в руке, а можно — с уткой под кроватью. Испанцам не повезло — сложить голову геройски, где-нибудь в плей-офф в серии пенальти, не посчастливилось. Песок посыпался много раньше — и в таких количествах, что мундиаль команда покинула раньше других соискателей титула. Это единственное, что гложет пиренейскую душу. Тот, на кого молились долгие годы, получил увесистый пинок под зад. Вышло почти как в “Бриллиантовой руке”: “Пшел отсюда, щенок!”. Впрочем, и в этом ничего нового нет. Большой шкаф всегда громко падает. Под сардонический смех шкафов поменьше, тумбочек и табуреток.

“Маракана” и Маракана

Испанская игра была приторной уже давно. Два года назад на EURO с нее тоже плевались, но тогда “Фурия” еще морально и физически не устарела, а главное — на ее стороне стояла огромная и шумная торсида. В Польшу и на Украину пиренейских мачо явилась целая прорва — от их пестрого изобилия рябило в глазах. В Бразилии — неблизкий свет — была совсем другая картина. Совсем другой коленкор. Испанцев за океан выбралось совсем негусто — в том же Рио за пару часов до матча их еще надо было найти. Среда в Городе Бога была исключительно чилийским днем.
От нашей квартиры в районе Ботафого до “Мараканы” в районе фавел — десяток станций метро по одной ветке. Но это не значит, что покрыть этот путь в день матча можно за полчаса. Берите выше — в два с половиной раза больше. Дорогу удлиняют два обстоятельства. Во-первых, подземка в Рио медленная — переполненный поезд тащится в тоннеле, как земляной червяк, часто останавливаясь передохнуть. На станциях подолгу стоит, “курит”, вбирая в себя все новых пассажиров. Во-вторых, триста метров до стадиона по прибытии еще попробуй пройди. Мост, ведущий к “Маракане”, не то чтобы сильно широк, он дает эффект песочных часов — народ скапливается на этом перешейке, идет плечом к плечу, локоть к локтю, голова к голове. Скорость — полшажочка в секунду. В этой толпе страждущие умудряются искать и находить лишний билетик, малолетние коробейники продавать воду и пиво, и все-все-все — бесконечно фотографироваться.
Запахи возле главного стадиона чемпионата воздух также отнюдь не озонируют. От протекающей вдоль дороги речки разит какой-то сточной дрянью.
Речка называется Маракана — именно она дала название арене еще в 1948 году — и это несколько меняет дело. И, конечно, человеческими криками полнятся окрестности по мере приближения стартового свистка. Многотысячная толпа может молчать только на похоронах отцов народов. В день большого футбола многотысячная толпа производит такой ор, от которого болят не только уши, но и зубы. В воскресенье ревели аргентинцы — и казалось, что это предел человеческих возможностей. Но в среду на сцену вышли чилийцы — и с легкостью взяли сверхзвуковую скорость.
“Пиночетов” в Рио понаехало столько, что прямо невдомек, кто остался в эти дни на родине, на том узеньком клочке земли, что ниточкой вытянулся по тихоокеанскому берегу вдоль Анд? Глядя на чилийские толпы в Рио, так и представляется, как в Сантьяго и Пуэнте-Альто стоят пустые дома и в них кричат голодным криком оставленные дети.

Туалет и команчи

“Парни, ну что? Они еще здесь?” — молодой сеньор в красной майке прячется в туалете. На его одежде герб Чили, на лице — красно-синяя боевая раскраска. Туалет стоит в медиа-зоне “Мараканы”, здесь сейчас шумно, беспорядочно и всюду шурует полиция со стюардами…
Только что случилось ЧП местного масштаба — первое серьезное происшествие на мундиале. Чилийских фанатов явилось на игру много больше, чем было билетов, — и безбилетная часть публики, не найдя иного выхода, просто разворотила металлические ограждения и рванула на территорию стадиона. На пути оказался всего лишь пресс-центр — бессчетные столы с проводами и стойки волонтеров. Около семидесяти болельщиков ворвались в помещение, как команчи, и… Нет, они не стали снимать скальпы и даже кого-то бить — ни один бледнолицый журналист не пострадал. Зато потерпели белые стены из пластика — две из них “команчи” просто разгромили. Они опять же всего лишь искали выход к трибунам, а если к дверям не подходят ключи — вышиби дверь плечом. Журналисты, то еще племя, полетели в гущу событий — и стали снимать-снимать-снимать… Пока не пришел лесник и всех не разогнал. Полиция, стянув силы, таки справилась с бунтом индейских прерий и в течение получаса навела порядок. Чилийские инсургенты были крепко взяты под микитки — и препровождены в чудные решетчатые резервации. Остатки рассеянного войска прятались потом по туалетам и просили белорусских журналистов поглядеть, как там обстановка на линии фронта.
А потом была игра — прозрачная, как дождевая капля в Рио. То чилийцы били испанцев, то испанцы получали от чилийцев — вот и все разнообразие. Уже к перерыву стало ясно, что скорее в ложе прессы нормально заработает “вай-фай”, чем пиренейская старушенция просветлеет и явит последний приступ молодости. Видя это, чилийцы были в восторге. Показалось, что им, испаноговорящим, так же, как и нам, не чужд синдром младшего брата. И великое счастье это — уделать на чемпионате мира кастильскую метрополию. Свита заломала руки королю — и заодно досрочно вышла в плей-офф. И пошла плясать губерния — несмотря на дождь и похолодание.
Домой мы возвращались поздно — уже после хорватов с камерунцами. Чилийское море давно схлынуло из метро и расплескалось по кафе-барам. В вагонах были уже не сотни-тысячи, а всего лишь десятки. Затесались в эту братию и пятеро испанцев — здоровых идальго средних лет. И который раз показали, как легко они принимают как подарки судьбы, так и удары.
Испанцы веселились. Повисали на поручнях и соображали гимнастические этюды. Танцевали прямо на ходу. Рисовали на чужих щеках свои красно-желтые флаги. Весело перекрикивались с чилийцами. Увивались возле бразильянок. Им не было грустно — им было хорошо. Австралийцам они говорили: “Не все же время нам выигрывать. Иногда надо делиться. Мы и с вами в третьем матче поделимся! Не жалко!” Чилийцам они говорили: “Мы-то по-прежнему чемпионы — а где ваши титулы?”
Поезд ехал медленно, как земляной червяк, но время бежало незаметно.