ЧМ-2014. Мой мундиаль. Конфедератки в небо!

В лежащий на столе исписанный ежедневник были хаотично вплетены неразборчивые фамилии. Доцент пошуршал листами и снова повернулся: “А почему вас нет в моем списке? Точно я рецензент?” — “Точно. Так в приказе ректора написано”. — “Сходите еще раз почитайте”. — “Только что читал”. — “Сходите, сходите”.
За десять минут в утвержденном в декабре приказе ничего не изменилось. Вернувшись, застал преподавателя перед тем же ежедневником: “Ну что?” — “Точно вы”. — “Так, ну ладно. Когда у вас защита?” — “Завтра”. — “Завтра?!” — “Да, но…”
И здесь последовал небольшой приукрашенный рассказ о том, как сложно живется слагателю дипломного труда, ежели научный руководитель — преподаватель-совместитель, депутат Палаты представителей Национального собрания, который в университете бывает нечасто. Да еще отправился в длительную командировку за пределы Минска и в телефонном разговоре не сильно обнадежил: “Когда защита? В пятницу? Приеду только в понедельник, тогда и подпишу бумаги. Валите все на меня и просите о переносе”. Доброта столь важной персоны оценилась сполна, но руководство института валить на преподавателя не рекомендовало. Особенно когда дипломную работу по-хорошему стоило сдать эдак месяц назад.
“В общем, такая история, — добавив виноватости взгляду, молвил я доценту. — Завтра защищаться не буду, но, поскольку работа уже готова, а руководителю пока недосуг, принес показать вам”. Наставник взял 50-страничную распечатку под грифом “Хоккейная тематика в газете “Прессбол” и на глазах начал превращаться в режиссера драмтеатра Сан Саныча из фильма “День выборов”, который выдумывал немыслимые пиар-ходы для продвижения кандидата Игоря Цаплина. Он так же вдумчиво корпел над тезисами. Читал предложение, отпускал в воздух витиеватую мысль, потом резко одергивал ее и осенялся: “Так, глава 1 — “Спорт и спортивная журналистика”… Нет, надо что-то более глубокое. Пускай будет “Спорт и спортивная журналистика в контексте современности”. Записываешь?” Я кивал, а он входил в раж: “Ага, глава 2 — “Развитие отечественного хоккея и отражение этого в газете “Прессбол”… Нет, не годится… Вот! Вот оно! У тебя же есть отличное предложение: “Методологические аспекты творческой лаборатории хоккейного журналиста”. Это же готовое название главы!” А я представлял Сан Саныча: удар — и катарсис…
Рецензент был и зол, и доволен одновременно. Он делал чужую работу — работу научного руководителя, но торжествовал, превращая эту нескладицу в конфетку. Правда, как любой творческий человек, утомился очень скоро — уже на введении. Захлопнул папку и спокойно сказал: “Короче, то, что написал, — выбрось. И напиши заново в том ключе, который я обозначил”.
50 страниц текста, конечно, не претендовали на фундаментальность, ибо создавались наскоро, в два уик-энда между хоккейным и футбольным чемпионатами мира. Иначе не получалось — на выдумку научного труда в цейтноте журналистских будней времени недоставало. Но писать заново… Мозг отказывался это принимать, когда руки держали, казалось, готовую дипломную. А еще невидимый бразильский часовщик раскачал маятник мундиаля так, что кукушка едва не улетела в космос. Планетарный форум сразу увлек, заслонил иные дела, заставил обсуждать матчи, судей и часто расширять от удивления глаза. Он резко диссонирует с польско-украинским EURO, который на старте оставлял после каждой встречи легкое и крайне приятное послевкусие, но уже к середине пути осточертел своей банальностью. Лишил публику всяких новых ощущений. Как трамвай прикатил к финишу с полным прагматизма багажным отсеком. Испания — триумфатор! Избито…
А бразильская фиеста дарит миру карнавал с песнями и плясками на чемпионских, и не только, костях. Торжество неимоверностей. Короли трех последних топ-турниров вылетают раньше Ирана, а Иран, оказывается, умеет играть в футбол не хуже России. Англия проваливает старт, будто не она придумала эту игру. В унисон британской катастрофе президент Коста-Рики выбегает на улицу и по-мальчишески радуется попаданию команды в плей-офф. Знаете, в чем секрет футбольного успеха одного из самых маленьких государств Центральной Америки? Это наисчастливейшая страна в мире согласно международному индексу счастья. Так что просто будьте счастливы!
Событийный вихрь бразильских полей перестроил общественность на южноамериканское время и втянул в авантюру поздних просмотров. А мы еще регулярно строчили что-то в ночь, поутру бежали в универ, затем возвращались в редакцию, исправляли написанное в ночь, смотрели футбол, сочиняли… Докучная сказка, в которой мы — это еще и два Сереги: Горошук и Мордасевич. Для нас троих ЧМ-2014 в скрижалях памяти навсегда займет место рядом с серьезной жизненной вехой, знаменующей финиш очень важного и, возможно, самого чудесного времени — студенческой поры. Пускай в последние годы она была почти заочной, с редкими появлениями в универе при отсутствии работы, но она была и вдруг подошла к концу. И в этой точке тесно сплелась с футболом. Когда на следующий день после встречи с рецензентом предстояло объяснять госкомиссии, почему студент на защите без готового диплома, и просить о переносе, председатель пригласил выйти к публике. “Но, сами понимаете, за кафедру мы вас принципиально не пустим. Стойте здесь”, — он словно провел баллончиком на полу кабинета пенистую линию, которая на девять метров отделила от трибуны для выступлений. Всем было понятно, что итоговый пятилетний труд мне сегодня защищать не дано, однако для наглядности аудитории явили “diplom-line technology”, которая уверовала: точно не дано! А из аудитории на это с интересом смотрел автобус лиц…
Работу я так и не переписал. Уж тем более не выбросил. Косметически подправил, упомянув контекст современности и методологические аспекты творческой лаборатории хоккейного журналиста. А что, и правда звучит! Научный руководитель на ту же работу, которую предлагал выбросить рецензент, вручил отзыв, где рекомендовал поставить “восемь”. Что интереснее, спустя неделю рецензент расплылся в улыбке: “Ну вот! Другое дело! Методологические аспекты творческой лаборатории хоккейного журналиста… Звучит, а? Теперь смело ступай защищаться!..”