1-я лига. Напомнил о себе. По “Мосту” да в “Звезду”

— Пять матчей — пять мячей, откуда у хавбека такая результативность?
— Форму набрал. В начале сезона тяжело было: из-за повреждения хряща и операции пропустил восемь месяцев. Травму еще в “Минске” получил, причем на ровном месте. Поднимался после тренировки по лестнице, заныло колено. Расстались “по обоюдному”.

— Что врачи говорят?
— Играй, пока можешь. После матча с “Минском-2” передали услышанные на трибуне слова: “Ого, как Русецкий бежит! Восстановился, видать. Ему застраховаться надо — и в высшую лигу!” Если без шуток — только форму наберу, неприятность случается… С “Минском” так же было: работал через боль, хотелось зарекомендовать себя, а вышло вон как. После нашего третьего дивизиона быстро адаптировался. Так было всегда, лишь однажды сложности возникли — в Швеции. После белорусской второй лиги на быстрой шведской синтетике поначалу не успевал. Мяч быстро ходил, не то что на Семашко, где еле катится. Скорее бы синтетику на стадионе РЦОПа поменяли, а то на древнем поле не убережешься. Есть желание еще поиграть на хорошем уровне. Недавно мой агент Дирк Франке интересовался, не хочу ли снова в Швецию. Тогда ответил, что рано, форма не та.

— Решил уехать за рубеж, где провел большую часть карьеры?
— Почему нет? Уровень вторых дивизионов Швеции и Чехии знаю, соответствую ему и подхожу под силовой футбол, который там в фаворе. Из-за физических данных меня в чешский “Мост” и взяли. Ведь техника была слабенькая. Подтянул, благо партнеры помогли.

— Чему еще в Европе научился?
— Профессионализму, как бы громко это ни звучало. В 18 лет оказался за границей, обживался в компании четырех соотечественников — Гречишко, Слабашевича, Бабакова и Юрченко. Потом остался один. За два года в Чехии понял: ничего другого не умею, футбол — работа, к которой надо относиться со всей ответственностью, вкалывать до седьмого пота. Хотя чрезмерное желание вылезло боком.
Как-то решил с партнером самостоятельно потренироваться. Били на силу с дальних дистанций, прыгали на одной ноге — нагрузились прилично, заболело колено. Откачали жидкость, вроде прошло, в игре перебросил соперника, сделал рывок — и мениск “щелкнул”. Из-за финансовых проблем в клубе страховка была хилой, поэтому дорогостоящую операцию сделал дома. Вернулся в Чехию, начал предсезонку. И тут позвонил бывший тренер, позвал в высшую лигу, в “Викторию” из Жижкова. Нагрузил незалеченную ногу, колено снова подвело — три месяца простоя. Новый сезон начал здорово: дважды забил, четыре передачи отдал, реально команду тащил! И в октябре 2011-го Георгий Кондратьев позвал в олимпийскую сборную на матч с россиянами. Сыграл через боль, неудачно, и решил снова лечь на операцию. Контракт с “Мостом” закончился, поэтому вернулся в “Звезду” восстанавливаться. Набирал форму во второй лиге, когда агент предложил поехать во второй шведский дивизион. Полгода провел в “ИК Браге”. Хорошо вписался в коллектив, и страна очень понравилась.

— Больше, чем Чехия?
— Чехия — как второй дом. Да и подход ко всему там даже в Д2 более профессиональный, чем у нас в высшей лиге. В “Мосте”, который был своеобразным инкубатором по доводке футболистов со всего света до определенного уровня, уделяли внимание многим мелочам: режиму, правильному питанию, подготовке, восстановлению. Недаром сейчас человек тридцать, прошедших ту школу, выступают в высших лигах Чехии, Словакии, Польши. Француз Кевин Лафранс за сборную Гаити (его мама оттуда родом) даже против испанцев играл, сейчас он в “Видзеве”. Патрик Обойя защищает цвета сборной Кении. За многими слежу, ведь у нас была легионерская коалиция: два македонца, белорус, аргентинец, кениец и француз. Общались на “англо-чешском”. Хотя Обойя, даром что лет пять в Чехии играл, языка не выучил. Он вообще уникальный персонаж: предшественник Суареса — даже на тренировках заводился и кусался. У него “слоновья нога” — Патрик единственный футболист в моей карьере, бивший пыром босой ногой. Сам техничный, называл меня “дерево”. “Люби мяч, Сергей, люби!” И давай финты показывать. Плюс бразильцы, аргентинцы — так технику и подтянул.

— Но ты же из “Моста” ушел?
— Из-за уймы легионеров — были еще англичане и канадцы — и жесткого лимита (на поле могли быть лишь трое) пришлось уйти в аренду в “Градец-Кралове”. При этом жили мы все равно в Мосте, возвращаясь после игр. Однажды партнер, чех Яма, прилично набрался. Сесть за руль не мог, упросил меня, хотя прав тогда не было. Сзади — второй партнер, тот вообще в хлам, а я тогда уже не пил совсем. Для начала с парковки выехал на встречную, а когда на трассе хотел включить дальний свет, вырубил фары. Парни отрезвели моментально, и давай на меня орать. Слава богу, в кювет во тьме не съехал.

— Почему не остался в “Браге”?
— Сохранили место во втором дивизионе, а тренера убрали. Новому дали уйму денег на трансферы, набрали под выход в элиту людей, даже вратаря из американской МЛС привезли. Не помогло — вылетели! Кстати, взяли парня из высшей шведской лиги с алкогольной зависимостью и отсидевшего в тюрьме. На реабилитацию. У нас такое даже представить невозможно!

— Чего еще не представить?
— Четырехразовые тренировки — не для слабонервных! Даже Магат позавидует. По приезде в Чехию было несладко, но когда вернулся из “Градец-Кралове” в “Мост”, у Мартина Пульпита чуть не умер! Каждый вечер, еле добираясь до кровати, думал: зачем мне этот футбол? Но нагрузки выдерживал, за что тренер меня любил. Зато потом в сезоне по полю летал, с обоих флангов успевал атаковать! Самое страшное воспоминание — трехкилометровый кросс по снегу. Бегать у Пульпита можно было только в кроссовках, в них подошва поднята — чтобы не травмировать ахиллы. Если их не было, орал, штрафы давал, садил “на банку”. Однажды, забыв свои, взял у партнера “лысые”, по рыхлому снегу проваливался-скользил, чуть не умер, но добежал пятым. После тренировок всегда загоняли в джакузи, сауну, на массаж, приучая восстанавливаться, и даже давали штрафы пытавшимся смыться пораньше бразильцам. Это же профилактика травм.

— Кроме Пульпита, кто из тренеров запомнился?
— Уругваец Хорхе Анон — профи хорошего уровня. В это время в “Мосте” начался кризис: хозяева клуба “выводили деньги”, и чтобы команда совсем не “поплыла”, взяли его. При Аноне появилась книга тренажерного зала: он всем измерил толщину костей ног, рук, размер мышц, все учел и вывел нагрузку для каждого индивидуально. Причем она варьировалась: максимальная, средняя и пониженная. В тактике тоже не профан: у него был свой рисунок игры, комбинации отрабатывали на тренировках до автоматизма. Потом из “Сиднея” пришел Михал Зах. Сразу стал менять тактику, игра не шла, после поражения в душевой говорю партнеру: “Тактика — shit, тренер — shit”. А он, оказалось, рядом был: разорался в раздевалке, бутылку с водой швырнул. Но через день извинился, сказав, что впервые в карьере случился такой взрыв. Однако в состав ставил, не гнобил на лавке, как у нас обычно в таких случаях бывает.

— В Чехии хорошо платили?
— В 18 лет 400 евро на карманные расходы при бесплатном жилье и питании — неплохие деньги. А когда тебе 21 и ты уже в основе, то и тысяча не видится заоблачной зарплатой. Премиальные небольшие, в Швеции их вообще не было, зато там выше зарплата — три тысячи евро.

— Как дела в “Звезде”?
— Владимир Пигулевский всегда принимает меня с распростертыми объятиями. Играем хорошо, но невынужденные ошибки все губят. Молодым не хватает мастерства. Не увидел в лиге ни одной команды, которая бы нас “душила”, переиграла. Все одного уровня: кто чаще “обрезается”, тот и проигрывает. И реализация важна. Вот “Славии” уступили 3:4, так три гола сами себе привезли, соорудив мозырянам контратаки, плюс пенальти. Нам бы в защите еще пару опытных ребят, как Апанас, в шестерке шли бы уверенно, ведь по забитым мячам — среди лидеров.