От "Анахайма" до "Шахтера". Салей мне очень помог

Однако в трех заокеанских сезонах он сыграл за “уток” только в 56 матчах, в которых набрал 6 (3+3) очков. Остальное время провел в АХЛовском “Цинциннати”… После возвращения Алексей и на родине не стал звездой. Выступал за “Авангард”, “Витязь”, “Крылья Советов”, “Химик”, “Газовик”, родную “Тверь”… В последние годы бороздил просторы ВХЛ в “Торосе”, “Буране”, все той же “Твери” и “Южном Урале”. А прошлый сезон заканчивал в степном Казахстане в клубе “Алматы”.

— Алексей, каким ветром занесло в Солигорск?
— Как обычно — попутным! Но не стал бы употреблять слово “занесло”, хоть и прилично помотался из команды в команду в последнее время. “Шахтер” — просто очередной этап карьеры…

— …которая начиналась так многообещающе…
— И еще не завершилась! У меня есть время и желание напомнить о себе. В Солигорске намерен всерьез этим заняться!

— Долго размышлял над предложением из Беларуси?
— Вообще не раздумывал! Примерно неделю назад мне позвонил агент и предложил вариант с “Шахтером”. Через день переговорил с менеджером горняков Александром Алексеевым, после чего не стал тратить время зря, собрал вещи, сел в машину и уже 11 сентября был на месте. Честно говоря, даже информацию о Солигорске не искал.

— “Не тратить время зря” — это значит начать работать в команде? В межсезонье ты вроде бы нигде не был замечен.
— Да, тренировался самостоятельно. Ибо после расставания с “Алматы” возникли определенные сложности с новым местом трудоустройства. К сожалению, в России сейчас пристально смотрят в паспорт. Были, правда, предложения из третьего по рангу российского дивизиона, но я их всерьез не рассматривал. Хотя обещали, что на следующий год команды будут заявляться в ВХЛ. Тем не менее не хотелось терять год в РХЛ, где уровень игры не очень высокий.

— В Казахстане, куда едет много легионеров, желания остаться не было?
— Никакого. Конечно, некорректно так выражаться, но мне там не понравилось вообще.

— Даже несмотря на наличие в команде многих хорошо знакомых игроков? С тем же Татариновым завоевал в 2000 году серебро на юниорском чемпионате мира и попал вместе на драфт.
— Даже несмотря на это. Сказалось отношение вышестоящих в команде людей.

— Не слишком ли часто у тебя возникают разногласия с этими вышестоящими? Перед переездом в Казахстан случился разрыв отношений с “Южным Уралом”. Не боишься навсегда получить репутацию “плохого парня”?
— Самое интересное, что я совершенно неконфликтный человек и на протяжении карьеры крайне редко попадал в подобные ситуации. А ведь было и такое, что идти на конфронтацию выглядело едва ли не единственным выходом из положения. Однако как-то терпел.

— Конфликт в Орске тоже был единственным выходом?
— Прошлым летом долго сидел без работы, поэтому, когда сообщили об интересе со стороны “Южного Урала”, времени на раздумья не тратил. Приехал в конце октября, поговорил с главным тренером Анатолием Чистяковым, и тот сразу сказал, что рассчитывает на меня как на лидера. Отыграв девять матчей, взглянул как-то на статистику и увидел такую картину: играю в среднем семь-девять минут за матч. Соответственно возник вопрос: как с таким временем можно стать лидером?

— Вопрос был задан коучу?
— Естественно.

— Итог?
— Вечером 27 ноября сразу после игры с “Зауральем” меня уволили. А уже утром “ушли” самого Чистякова. Так сказать, за компанию… С подобным я прежде не сталкивался: вечером расстаются с тобой, а утром — с тем, кто тебя уволил.

— Доводилось бывать в нашей стране прежде?
— Да, года два назад приезжал в санаторий “Озерный” недалеко от Гродно.

— Подлечиться или отдохнуть?
— Первое. Давно испытывал проблемы с суставами, со спиной. Хорошие знакомые посоветовали съездить именно туда. И я остался доволен полученным результатом.

— Травмы стали главной причиной того, что двенадцатый номер драфта-2000 так и не прижился в сильнейшей лиге мира?
— Не только. Не смог полностью адаптироваться к тамошней жизни, пресловутые языковые проблемы… Хотя две операции на одном плече в дебютный сезон также сделали свое черное дело. Но с высоты прожитых лет скажу, что помешало стечение обстоятельств. Как ни банально это звучит.

— А именно?
— Вслед за травмой и непростым процессом восстановления наступил предлокаутный сезон, а на третий год моего пребывания за океаном чемпионат из-за разногласий владельцев клубов и профсоюза игроков вообще не состоялся. Нисколько не оправдываю себя, тем более наделал достаточно ошибок, но эти факторы сыграли не в мою пользу. Кстати, еще интересная деталь: за девять предшествующих моему появлению в “Анахайме” сезонов “могучие утки” болтались преимущественно в нижней части таблицы. Если не ошибаюсь, всего два раза попадали в плей-офф, где лишь однажды прошли дальше первого раунда. А в год моего дебюта в “регулярке” установили клубный рекорд по набранным очкам, в нокаут-раунде стали победителями конференции и только в финале плей-офф уступили “Нью-Джерси”. При этом впервые за все время боссы “Анахайма” в лице прежде всего генерального менеджера Брайана Мюррея начали подписывать звездных игроков. Таких как Адам Оутс, Сандис Озолиньш, Петер Сикора, Стив Томас…

— Ты в том историческом плей-офф сыграл всего четыре матча.
— Как раз перед этим перенес операцию на плече. Но и четырех поединков хватило для того, чтобы почувствовать вкус настоящих североамериканских сражений на выбывание. Огромный опыт!

— Следующий сезон стал неудачным и для команды в целом, и для тебя лично.
— Из “Анахайма” в межсезонье ушел многолетний лидер Пол Кария. Что касается меня, то уже на старте не заладилось со злополучным плечом. Лечился, восстанавливался, играл в фарм-клубе в АХЛ, но рецидив и повторная операция спутали карты.

— Ты вернулся в Россию, однако вскоре предпринял попытку вернуться в НХЛ через минорную ECHL…
— Да, но поезд уже ушел. В НХЛ не принято кого-то ждать. Выбор игроков огромный, поэтому с ними особо не церемонятся. И конкуренция соответственно жесточайшая. В любом случае так и не смог полностью поменять мировоззрение, принять североамериканские привычки, образ жизни.

— И даже сравнение со знаменитым Майком Модано не помогло?
— Честно говоря, на первых порах из-за языковых проблем все эти громкие эпитеты пролетели мимо меня. Хотя, не скрою, приятно, что сравнивали с такой яркой фигурой.

— Язык в итоге удалось осилить?
— Да. Пускай не в совершенстве, но на бытовом уровне разговаривал вполне сносно. Сейчас без практики стал многое забывать, тем не менее при необходимости объясниться могу.

— В “Анахайме” твои пути пересеклись с Русланом Салеем. Что скажешь о легенде белорусского хоккея?
— Только наилучшие слова. Очень хороший человек, царствие ему небесное. Скромный в быту, но не щадящий ни себя, ни соперников в игре. Именно Руслан много помогал вначале, переводил, подсказывал, как вести себя в той или иной ситуации, — мне в 20 лет в США все было в диковинку. Его советы очень пригодились не только в НХЛ, но и в жизни. Расти уделял мне много времени, за что ему огромное спасибо. Авиакатастрофа ярославского “Локомотива” стала для меня сильным потрясением. Помню, готовился с нефтекамским “Торосом” к регулярному сезону в ВХЛ. Едва пришли с ужина, как по телевизору передали эту страшную новость. Никто из нас не хотел верить. На следующий день была очень плохая тренировка…

— Ты вернулся в российский хоккей, но толком нигде себя не проявил. Хотя в первом чемпионате КХЛ наколотил за воскресенский “Химик” 15 шайб. Почему не получилось продолжить?
— В Воскресенск приехал за год до создания КХЛ, когда окончательно расстался с мечтой об НХЛ. Тот сезон пошел кувырком: сначала безуспешно попытался закрепиться в “Витязе”, потом — в “Крыльях Советов”. Наконец оказался в Воскресенске, где, к слову, спортивным менеджером был мой земляк из Твери. С “Химиком” тогда победили во втором дивизионе, а я сыграл вполне результативно: в 20 матчах забросил 7 шайб, 4 из которых — в плей-офф. В межсезонье предложили продолжить сотрудничество. Не стал отказываться, потому что чувствовал — игра идет. Приятной неожиданностью стало включение в последний момент “Химика” в КХЛ вместо “Автомобилиста”, у которого появились финансовые проблемы. В принципе, несмотря на то что команда финишировала на последнем месте, своей игрой в целом остался доволен. 15 заброшенных шайб за команду-аутсайдера — очень неплохо. Тем более сразу после окончания чемпионата получил девять предложений от других клубов КХЛ.

— И ни один вариант не пришелся по душе?
— Отнюдь! Просто тогда по регламенту лиги до 28 лет можно было заключить только двухгодичный контракт. А мне было 26, и в Воскресенске отыграл год. Поэтому и не поменял клубную прописку.

— Кроме хорошей результативности, воскресенский период был омрачен большими финансовыми трудностями.
— Что говорить: до сих пор “Химик” должен кругленькую сумму. Но я никуда не обращался, верил, что во втором сезоне в КХЛ все образуется. Тем более руководство клятвенно обещало, что деньги на участие найдутся. Увы… За пять дней до начала тренировочного лагеря объявили, что никакого КХЛ в Воскресенске не будет. Куда в такой ситуации можно устроиться? Никуда.

— Но ты же съездил на просмотр в “Атлант”.
— Вроде бы по игре проходил в основу. Во всяком случае тогдашний главный тренер мытищинцев Федор Канарейкин прямо сказал: “Если бы приехал в начале мая, я тебя не раздумывая подписал бы”. А так нужно было кого-то увольнять, возможно, идти наперекор чьим-то интересам.

— Как-то получается, что ты не всегда оказывался в нужное время в нужном месте.
— Пожалуй. Взять тот же отъезд в Северную Америку: сейчас думаю, что надо было ехать сразу 18-летним пацаном. Чтобы быстрее адаптироваться к тамошнему хоккею в юниорской лиге или еще годик-другой пообтереться в российской суперлиге.

— В России ты начал с московского “Динамо”.
— Да. Даже сыграл один матч в золотом для бело-голубых сезоне-1999/2000. Кстати, в “Динамо”, которое возглавлял Зинэтула Билялетдинов, выступал вместе с Алексеем Калюжным.

— Потом был сезон в ЦСКА, куда тебя отправили на правах аренды.
— Причем сыграл на хорошем уровне, что придало уверенности перед пересечением Атлантики. К слову, и в стане армейцев довелось играть с белорусом — ворота защищал Алексей Щебланов.

— Ты был чемпионом ВХЛ с “Торосом”. Как думаешь, уровень лиги заметно уступает КХЛ?
— Скажу так: не каждый игрок из КХЛ сможет проявить себя в ВХЛ. И амбиции, желание, деньги здесь ни при чем. Более того, на собственном опыте знаю, что в КХЛ играть даже чуть легче. Несмотря на то что в ВХЛ качество хоккея с каждым годом становится все лучше, на площадке очень много борьбы. Постоянно надо драться, толкаться, пихаться. А в КХЛ более высокий уровень исполнителей, что позволяет больше думать об игровых моментах — ты почти всегда знаешь, куда нужно ехать, чтобы получить пас.

— Хотелось бы услышать твое мнение и об уровне нашей экстралиги. Одну игру “Шахтера” ты посмотрел, в двух принял участие.
— По этим матчам сложно создать истинное представление о силе чемпионата. Хотя что сразу бросается в глаза, так это скорость. Она даже чуть выше, чем в ВХЛ. Вообще, пообщавшись здесь с ребятами, узнал, что в Беларуси есть пять-шесть играющих команд и примерно столько же послабее.

— А если сравнить с чемпионатом Казахстана?
— В Казахстане все очень напоминает российскую “вышку” до создания ВХЛ. Та же тягучая, вязкая игра, с обилием единоборств, со своеобразной трактовкой правил силовой борьбы, которая зачастую ведется за гранью фола. В Беларуси матчи динамичнее.

— Твоя манера игры сильно изменилась. Поговаривают, что раньше мог легко “накрутить” нескольких соперников…
— На мой взгляд, тот, кто хотя бы сезон поварился в соку низших североамериканских лиг, меняет прежний стиль. Да, раньше любил раскатиться как следует, но сейчас действую более рационально. Не тяну одеяло на себя. Сколько можно? (Смеется.)

— А как же индивидуальная статистика?
— Она, конечно, важна, но командные интересы всегда ставлю выше.

— Хобби?
— Люблю машины, рыбалку, шашлыки.

— Судя по тому, что за полдня спокойно собрался и поехал в незнакомую страну, семейными узами не обременен?
— Именно так. Получается, меня не многие выдерживают. (Смеется.)

— Кстати, из попавших на драфт НХЛ в 2000-м в “Шахтере” уже выступали двое хоккеистов: вратарь Матуш Костур, выбранный в пятом раунде “Нью-Джерси”, и нападающий Томаш Курка, завербованный во втором раунде “Коламбусом”. Оба надолго не задержались. Не смущает печальный опыт предшественников?
— Есть такое! Считаю, тот наш драфт в принципе стал каким-то… нефартовым, что ли? В первой двадцатке оказались восемь россиян, но только Фролов и Волченков задержались в НХЛ надолго. А вообще, меня смущают четные числа: так повелось, что все неприятные события случались именно в четные годы. Надеюсь, к переезду в Солигорск это не относится. Должно же когда-то наступить исключение из правила. Очень хочу выиграть с “Шахтером” чемпионский титул.