ПО ТУ СТОРОНУ ЗАБОРА

Всегда просыпался за несколько секунд до рева дежурного по роте, еще с карантина на уровне подсознания выработав инстинкт самосохранения от всяких стрессов и неожиданностей. Почему же сейчас так сильны воспоминания той, почти 20-летней давности поры — из стен караулки оршанской «восьмерки», когда в утешение отданным конвойным войскам младых лет, в компенсацию утерянной свободе приводился один железный аргумент: «Ты по эту, а не по ту сторону забора».

Главное, чему научил город тюрем и светофоров, как называли тогда Оршу, в которой на одну тихую улицу было десятка полтора вразнобой регулируемых перекрестков и три колонии разных режимов — это ценить свободу. И потому от любого проявления несвободы, тем более в «самой свободной» стране мира, пусть даже в необходимой для собственной безопасности форме, шифер на моей крыше тихо шуршит. Мне, право, трудно понять, зачем нужно было так неистово бороться за проведение Олимпиады, чтобы поместить гостей со всего мира по сути в военный лагерь и заставить их постоянно думать о бомбах, об отражении террористических атак, о безопасности, искусство сохранения которой, как я наивно ранее полагал, должно быть незаметным. Меня всегда раздражали самонадеянные, смотрящие мимо тебя стеклянными глазами люди в штатском с витыми проводами от телефонных динамиков в ушах, но они — хоть какое-то соблюдение приличия, хоть некоторая иллюзия внешней свободы. В Солт-Лейк-Сити и окрестностях все наоборот: безопасно по-американски – значит страшно.

Вид из окна — цветочки. Ягодки — это вертолеты над головой, танки у входа в Олимпийскую деревню (символично, что она – бывшая военная база), вышки, автоматчики, собаки и бесконечная потеря драгоценного времени в очередях на личный досмотр. Кроме воли и пространства, ты лишен здесь самого, казалось бы, неотъемлемого –- 24 часов в сутках. На самом деле их гораздо меньше, потому как никогда не знаешь, когда выехать и куда пойти, чтобы не попасть на перекрытую улицу, не угодить в пробку на досмотр автомобилей, не застрять в очереди к металлоискателю и т.п.

Наша хоккейная сборная в этом водовороте времени просто-таки утонула, проводя световой день напролет в суматохе перемещений и стерилизации. Выезд из деревни в 8.00, возвращение в 19.00 -– обычный график при одной (!) тренировке на льду или игре. Мало того, что арены разбросаны по всему штату Юта да лед, как специально, распределен по полюсному признаку, так еще и постоянные проверки на дорогах.

Доберись за десяток километров в «E Center», где располагается базовая раздевалка команды, пройди автотранспортный и личный досмотр, погрузи форму и отправляйся еще за 70 км в «Seven Peaks», где также строгая режимная зона. Вооруженные по стандартам голливудских боевиков морские пехотинцы устрашающе выворачивают автобус наизнанку, зычно перекрикиваются, рапортуя о прохождении участков («В багажнике никого!», «Днище чистое!», «Капот в порядке!», «В салоне 30 человек по списку!»…), а сами хоккеисты тем временем шарят по карманам, дабы в чистоте и порядке предстать перед миноискателем. Попал в раздевалку –- это еще не значит, начал готовится к выходу на лед. Амуниция, транспортирующаяся отдельным грузовиком, обычно запаздывает с идущего своим чередом таможенного досмотра.

Откатались — в обратный путь по той же схеме. Особенно жанрово автоматчики выглядят в темное время суток –- в звуке и дымке гудящего рядом с палаткой военно-полевого генератора, в контровом свете работающих от него прожекторов –- все как в кино, только не понарошку. И они отнюдь не шутили, когда однажды при возвращении подопечных Владимира Крикунова в «E Center» минут на 30 арестовали белорусский автобус. Поводом к этому послужило то, что один из наших хоккеистов забыл в раздевалке свою аккредитационную карточку. Пока ее не обнаружили, заложники сидели на своих местах без движения…

Возможно, без столь грозных мер хозяевам Олимпиады сегодня не обойтись и крыша станет на место при первом же оскале желтых зубов в черной бороде под чалмой, нависшей в качестве главой угрозы над цивилизованным миром. Но перед глазами встает и шокировавшая меня тогда улыбка одного не испорченного интеллектом лица. Его обладатель, не выдержав и девяти дней от трагедии 11 сентября, на костях и душах манхэттенских развалин на весь мир скандировал «Ю -Эс-Эй!» Трудно сказать, какой из этих двух оскалов настораживает меня больше…

Самым сильным из противоречивых впечатлений Олимпиады пока остается картина, представшая в Прово на подступах к арене, где проводили свой стартовый матч белорусские хоккеисты. Представьте себе громаднейший диснейленд с водопадами, каруселями и прочими американскими горками, вокруг которого два ряда колючей проволоки и вышки с вооруженными до зубов часовыми – этакий очаг веселья в тюремном интерьере. Чтобы в него попасть, а это единственный путь простых смертных на «Seven Peaks», необходимо, естественно, затратить добрые 40 минут на досмотр, чтобы затем оказаться… в пустоте -– никому почему-то не весело.

В принципе известно, что американцы -– жизнерадостные, нормальные ребята с неограниченными возможностями, но от проявления их главного завоевания — свободы –- крыша свободного белорусского журналиста здесь едет. То, например, что в нашем привычном понятии кажется простым и доступным, здесь обнесено конгломератом тайн, запретов и условностей. Для выхода в Интернет с мобильного ноутбука, например, невозможно заполучить мобильный телефон. При очень большом желании работает прокат, но его прейскурант –- 200 долларов в сутки. Есть также ограничитель стран дозвона, в числе которых Беларусь рядом с Афганистаном, что приводит в шок. Это вам не Минск, где просто приобретаешь сим-карту с 10-долларовым дополнением на передачу данных и строчишь себе из Гомеля или Ганновера, сколько душе угодно. «Олимпиада –- большой бизнес, — отвечают американцы на недоумения по этому поводу. — Это прайм-тайм, когда же еще зарабатывать?»

И выхода нет –- идешь к единственному, обладающему монопольными олимпийскими правами провайдеру –- компании «Qwest». Цена наземного подключения для всех одинакова — 45 долларов. Но оказалось, что даже со всеми паролями и настройками дозвониться до оплаченного сервера можно далеко не отовсюду. В олимпийской деревне, например, «Qwest» объявлен вне закона, здесь свой хозяин, компания «AT&T», интернетовских услуг для внешних устройств по определению оргкомитета не предоставляющая, но построившая свои сети таким образом, чтобы клиенты как можно больше покупали их голосовые карточки. В штабе белорусской делегации, например, есть все атрибуты современного офиса, однако, если копнуть глубже, то компьютеры, телефаксы, принтеры носят, скорее, бутафорский, игрушечный характер. Сюда из Минска дозвониться можно, отсюда –- без шансов, только по карточке «AT&T», доступ в Интернет с которой заказан –- компанией «Qwest». Замкнутый круг? Он самый, и, чтобы его разорвать, как оказалось, нужно соприкоснуться… с ФБР. Работник этой спецслужбы неизвестно откуда вырос за спиной корреспондента «ПБ», как только тот попытался обмануть систему, подключив свой ноутбук к стационарному компьютеру в сервисном центре деревни. И после короткого жесткого разговора стало совершенно понятно, кому именно принадлежит идея лишения всех до единого компьютеров деревни элементарных дисководов – тут не вирусной безопасностью пахнет, а все той же — коммерческой.

На этот же счет пресс-атташе белорусского НОКа Петр Рябухин рассказал анекдот, имеющий статус были. Единственный телевизор, предназначенный для белорусской делегации, захотели переместить из комнаты шефа миссии в холл. Перенесли, подключили — не идет. Вызвали монтера — пришел администратор: «Вы нарушили безопасность установки технических средств. Это стоит 200 долларов». — «Штраф?» — «Установка»… Телевизор, естественно, вернули обратно, но вскоре он и на старом месте перестал идти. Больше никого не вызывали –- так свободнее… Теперь под моей крышей висит один вопрос: по какую же она сторону забора?