Глеб и сборная. Пойми меня, если сможешь

Но я не буду сейчас клеймить Георгия Кондратьева, который сделал неочевидный выбор, пошел против желания большинства и взбудоражил общественное мнение. Не буду — потому что хорошо понимаю тренера и его резоны в принятии самого громкого кадрового решения.
Глеб сделал славную карьеру. В ней были “Штутгарт”, “Арсенал” и “Барселона”. В ней были Магат, Венгер и Гвардьола. В ней были Месси и Хави, Анри и Фабрегас. Но где бы ни играл Александр, какие бы звездные времена ни переживал, его роману с национальной сборной всегда сопутствовало одно и то же. Непредсказуемость. Мы всегда более или менее знали, что покажет Глеб в матче с условной “Астон Виллой” — и никогда не могли предугадать, как у него получится в поединке с условной Албанией.
Бог весть, что тому причиной, и мне никогда не хотелось метать громы в сильнейшего белорусского футболиста — и говорить о плохой самоотдаче, и попрекать отсутствием бойцовских качеств, и угадывать неуместные релаксации в непринужденной обстановке… Многие большие игроки проходят через подобные укоры — хоть Ибрагимовича возьми, хоть Гиггза. Да хоть даже светлой памяти Белькевича — вы ведь помните, как народного футболиста Валика поругивали за то, что в Киеве он один, а в сборной другой. Жизнь богата на разные проявления, в том числе и такие. Они отчасти объективны — ведь вправду в Лондоне и Штутгарте рядом с Глебом бегали партнеры совсем иного калибра, нежели в сборной. Но поставьте себя на место Кондратьева. Ему играть важнейшие матчи — матчи, которые могут определить и его собственную карьерную участь, и, главное, перспективы команды. Вроде это повод свистать всех наверх — и безоглядно созывать под крыло сильнейших. Только если “свистать” Глеба — то вокруг него непременно надо завязывать все ключевые узлы игры. На нем нужно строить всю комбинаторику и вообще весь созидательный футбол. И вот это — без малейшей гарантии, что у коренника получится. Без уверенности, что он вживется в роль, взвалит ношу, закусит удила и поведет за собой. Без убежденности, что стержневая конструкция выдержит, а не обрушится и погребет под собой все надежды.
Не правы те, кто запальчиво утверждает, будто Александр никогда не бывал на поле подлинным белорусским верховодом. У него случилось достаточно успешных матчей за сборную. Мне вот запала в память годичной давности гомельская игра с французами, где в тандеме с Калачевым Глеб крутил чудную карусель на правом фланге. Тот вечер дал надежду, что на новом витке вошедший в ветеранский возраст хавбек наконец поймает попутный ветер, обретет стабильность и сделается вожаком на постоянной основе. Увы, надежда не сбылась. В том самом тайме с таджиками первая скрипка вела окольный мотив и снова не сыграла маршем. А за ней — не сыграла и команда. И стало ясно, что ничего не изменилось — и Глеб-сборник остался непредсказуемым. Большим мастером, который умеет все, но в конкретный день может не показать почти ничего. Если без обиняков, он остался футболистом, на которого в сборной нельзя положиться всецело.
Кондратьев долго пытался привязать главную звезду к своему небу. Работал гибко, с поправкой на клубные обстоятельства, то вызывая Алекса в сборную, то по договоренности оставляя в стороне. Об этих педагогических приемах можно спорить, факт же в том, что они не принесли эффекта. Ну, это не ново. Глеб и раньше в час икс не светил путеводным светом. Семь лет назад на него ставил Юрий Пунтус в спаренных и решающих встречах с болгарами — закончилось двумя поражениями и тренерской отставкой. Особую роль наряду с повязкой капитана отводил ему и Штанге — закончилось добровольной сдачей капитанских полномочий и очередным финишем сборной ниже намеченных рубежей.
Все это не в упрек Александру, который, давно замечено, сколь бесконечно талантлив, столь ментально чужд ипостаси спасителя отечества. Но все это — и не в упрек Кондратьеву, который просто решил не рисковать.
Да, Георгий Петрович мог обставить этот разрыв иначе — без послевкусия и ощущения некоего скрытого конфликта, вспыхнувшего на люксембургской почве. Ладно, впереди пресс-конференция, где тренер обязательно ответит на самый злободневный вопрос. Да, у нас нынче нет “других писателей” — и с невызовом Глеба команда априори потеряет звездность и лоск. Зато в ней останется уверенность. Уверенность в том, что Калачев выйдет и, как всегда, намотает десяток километров по правой бровке и сделает несколько острых подач. Что Кривец с Брессаном в центре провернут пару-тройку остроумных комбинаций, одну из которых, возможно, завершит Родионов или Корниленко. Что Стасевич слева будет тянуть изо всех сухожилий. Как и Драгун в “опоре”, и Филипенко в отборе, и все остальные. Главный тренер посчитал, что лучше быть уверенным в меньших силах, чем смутно надеяться на бульшие.
Мы не знаем, правильное ли решение принял Кондратьев. Но с моей колокольни оно кажется как минимум понятным. Будет ли оно успешным? Это совсем другой вопрос.