БОЛЬНАЯ ТЕМА. Пришел, увидел, бередил

Повод

Беларусь проиграла стартовый матч важнейшего футбольного турнира голландцам, и в этом, собственно, нет ничего неожиданного. Задел не сам факт поражения от сильного соперника — с “баранкой” из Эйндховена в тот вечер могла уехать любая сборная мира, — а то, в какой форме это произошло. Проигрыш был бездарен и, по сути, освежил в памяти печальные события годичной давности, когда в решающих играх против Украины и Уэльса требовались концентрация всех усилий и применение профессионализма, а команда оказывалась беспомощной и неподготовленной. Сейчас ситуация усугубилась тем, что сборная Беларуси, укрепившаяся в новом цикле свежими силами в лице Кутузова, Глеба, Омельянчука, находилась на подъеме — от нее в свете последних результатов справедливо ожидали достойного сражения, получился же просто пшик.

Возможно ли было сыграть лучше? Вероятно, да, но очевидно, что качественной подготовке к самому важному матчу сезона, задававшему тон двухлетнему отборочному циклу, помешал ряд факторов, главным из которых является неадекватность отношения к ключевому событию со стороны главного тренера команды.

Поповщина

Мы совсем не заметили, как в процессе канонизации отдельной личности потеряли классические ориентиры цивилизованного общества, вернулись в эпоху потакания, причитания, идолопоклонства. Эдуарду Малофееву многое позволяли, все прощали, и вседозволенность Юпитера однажды привела к тому, что за быков стали брезгливо держать тех, кто на порядок сильнее, организованнее нас, у кого полезно учиться. Белорусский футбольный мир в некоторой степени окунулся в поповщину с ее длиннобородыми атрибутами, всепоглощающими религиозными установками, отвержением светской культуры и, как следствие, лицемерием, самообманом. Произошла подмена понятий, извратились истины, отправные точки. Показательный момент! Главный тренер нашей футбольной сборной, в силу величия пренебрегавший столь неотъемлемым компонентом профессии, как изучение соперника, в один момент публично обернул этот недостаток в достоинство. Но, что самое главное, “приход” этому даже не воспротивился, напротив, массы вняли заявлениям Василича на предмет “Пусть они изучают нас!”, повизгивая от восторга. Элементарное невежество возвели в кич. Это все равно как на голоса заряженной толпы пустить азбуку, арифметику, научные открытия, профессионализм.

Например, предложенную нашей редакцией видеозапись товарищеского матча Норвегия — Голландия игроки сборной Беларуси на базе в Стайках смотрели без главного тренера, который еще задолго до начала сбора заявил СМИ, что не собирается подстраиваться под соперника, не станет мешать голландцам, а, независимо от них, построит свою игру — первым номером.

“Veni, vidi, vici — пришел, увидел, победил” — эти слова произнес Юлий Цезарь. Но не до, а после победы над понтийским царем Фарнаком. “Понты” наших полководцев, как правило, преждевременны и по своему определению ведут к поражениям. Так было год назад на “Динамо”, когда в решающем сражении против Украины белорусские тактические построения разошлись по швам; так случилось потом в Уэльсе, когда духом павшее войско не нашло в себе средств продолжения борьбы; так произошло и сейчас в Эйндховене. Сборная Беларуси с точностью до наоборот, а потому совершенно спонтанно, неподготовленно выполняла предбоевые установки вождя. Страна слышала одно, а видела, как Штанюк из последних сил по рукам и ногам вязал ван Нистельроя, как Лухвич едва поспевал за Клюйвертом, как Гуренко мешал играть Зендену, как Ромащенко сдерживал Риксена и как, в свою очередь, наши первые номера в лице Кутузова сидели на голодном пайке. У нас не было ни единого шанса, нам не позволили не то что спеть, а даже кукарекнуть, и ситуация эта, по большому счету, поддавалась изучению, легко просчитывалась, представлялась чисто интуитивно.

Агония

В отсутствии как минимум интуиции Малофееву не откажешь. Но когда же был искренен Эдуард Васильевич: в наставлениях журналистов на голландский марш или в заявлениях им же о своем личном демарше? Утром 29 августа, за день до того, как главный тренер принес в БФФ свое заявление об отставке, в нашей редакции раздался звонок, возвестивший о шокирующем решении ЭВМ… не ехать в Голландию. Слава богу, телефонный провод не передает запах, но от звука, несшегося из трубки, все равно ехала крыша. Невменяемый рев, лишь местами напоминавший голос трезвого Малофеева, бранил на чем свет стоит отчет в свежем номере “ПБ” о конференции БФФ и угрожал стереть его автора с лица земли за то, что в статье “Искренний футбол” не было указано, что аплодисменты в зале итожили выступления не только “какого-то” Шапиро, но и самого Малофеева. Выражения, примененные ЭВМ год назад на пресс-конференции в адрес нашего журналиста Сергея Олехновича, по сравнению с теми, что использовал абонент сейчас, можно назвать цветочками. Истинные же ягодки посыпались тогда, когда монолог перешел в будущее время. Нам сказали, что мы, оказывается, ждем не дождемся, когда Малофеев проиграет три осенних матча, чтобы согнуть его в бараний рог, но Эдуард Васильевич не доставит нам такого удовольствия и предпримет все, чтобы прежде в бараний рог свернуть “Прессбол”. В связи с этим прозвучали обещания народного кумира пройти по всем высочайшим инстанциям под флагом угрозы его отставки из сборной.

На следующий день, в пятницу, Малофеев не отошел, и крыша от общения с ним поехала уже у руководства БФФ. Причины, указанные в заявлении об отставке, назвать уважительными нельзя, скорее они были вздорными, как само состояние заявителя. За отсутствие аплодисментов обижаться на прессу, конечно, можно, но прецедентов таких пока не создано даже в Туркменистане; пенсия тоже не приходит неожиданно, а состояние здоровья, хотя и сугубо интимно, в тот момент целиком зависело от степени общественного порицания — лучшим лекарством против болезни ЭВМ виделась работа.

В любом случае на бумаге заявитель был явно неискренен, а на словах, адресованных руководству БФФ, главная причина скоропалительного заявления выглядела более прозаично — низкий оклад главного тренера при якобы наличии выгодных предложений из-за рубежа.

В другой ситуации это назвали бы шантажом, бегством, трусостью, чем угодно, но, учитывая все обстоятельства и статус Эдуарда Васильевича, его решили пригласить для беседы. Тренера сборной в федерации безуспешно ждали все выходные, а в понедельник, как ни в чем не бывало, но в том же неуравновешенном состоянии главный тренер заехал на базу в Стайки. И Григорий Федоров вместе с министром Евгением Ворсиным бросились его уговаривать. Нечто подобное президент БФФ делал год назад, перед матчем с Польшей, но тогда лечебная миссия Федорова ограничивалась спасением от горячих паров главного футболистов — теперь же игроков ЭВМ сделал не врагами, а союзниками, популярно объяснив им, что таким образом он борется за их деньги. На самом деле вопрос о повышении общих премиальных за стартовые матчи нового отборочного цикла Федоров решил заранее. В пожарном же порядке, прямо накануне игры с Голландией, стала рассматриваться лишь отдельная зарплата главного тренера. И настойчивые попытки Валерия Стрельцова обратить внимание на этот момент Александра Лукашенко во время визита главы государства в Стайки выглядели апофеозом печального маскарада.

“В бою температуру не меряют” — это одна из заповедей “Искреннего футбола”, проповедуемого Эдуардом Малофеевым. И здесь, оказывается, все наоборот — меряют, и не только температуру…

Чудо

Измерять зарплату главного тренера сборной — дело пустое. Денег в белорусском футболе, по европейским меркам, на самом деле ничтожно мало. Например, за одного только Рууда ван Нистельроя “Манчестер Юнайтед” выложил 30 миллионов долларов — это вдвое больше, чем трансферная стоимость всех белорусских футболистов, вышедших в минувшую субботу на стадион получившего деньги ПСВ “Эйндховен”, вместе взятых. Более того, названная сумма никак не сравнима даже с совокупным годовым бюджетом всех клубов высшей лиги белорусского чемпионата, каждый из которых в среднем равен полутора миллионам. А ведь за сборную Голландии против Беларуси играл не только ван Нистельрой, но и Стам — 26 миллионов, Зенден — 12, Клюйверт — 20, Хасселбэнк — 24, а там еще Давидс, Райцигер с ван дер Мейде на выданье. Самый дорогой из реализованных товаров белорусского футбола за всю его историю — Виталий Кутузов — в этом голландском списке не дотягивает до половины Зендена, что уж говорить об остальных, собиравшихся играть первым номером?

Как-то наш хоккеист Эдуард Дьяконов, чья игровая карьера в чемпионате СССР пришлась на то время, когда ЦСКА располагал супертройками двух поколений — Крутов — Ларионов — Макаров и Могильный — Федоров — Буре, рассказал о своем конфликте с Владимиром Крикуновым. Тренер минского “Динамо” накричал на своего защитника, мол, ты такой- сякой здоровенный, не можешь этого клопа-Буре задавить. “Чтобы задавить, нужно сначала догнать”, — ответил Дьяконов. И был совершенно прав. Ибо тот, кто играет с Буре (Клюйвертом, Хасселбэнком, ван Нистельроем) на одних скоростях, стоит с ним и одних денег.

Мы говорим о настоящем генофонде нашего футбола, хотя есть и гораздо более важная материя — его производные. Детские школы, база, тренерские кадры в Беларуси по сравнению с современной Голландией находятся на уровне средневековья. Оставим за скобками суперстадион “Филипс” и иже с ним — для нас это уже другая, космическая субстанция. Более приземленными видятся иные контрасты: в одном только Эйндховене полей с подогревом больше, чем во всей Беларуси просто полей, а одна лишь школа “Аякса” за пятилетку выдает на-гора столько звезд мирового класса, сколько весь белорусский футбол за всю его историю, начиная с довоенных времен.

Вопрос: “Могла ли Беларусь победить Голландию?”, таким образом, не стоял — мы не имели на это никаких оснований, кроме одного — чуда. Но лимит на спортивные чудеса наша обиженная собой, но не богом страна давно превысила, хотя все равно продолжала верить в сверхчеловека, который по мановению волшебной палочки выведет нас в первые номера. Сказка затмила умы и отбила охоту трудиться для достижения более приземленной, но реальной цели — сделать все возможное, чтобы сыграть против грозного соперника достойно, не предать свое профессиональное отношение к делу и надежды простых болельщиков на качественный футбол. У нас был шанс если не сделать шаг вперед, то хотя бы укрепиться в надеждах, не откатиться — мы же прямо со старта бездарно и просто сдали назад.

Деньги

И все-таки много ли платит страна своему сказочнику? Вопрос-таки не праздный, потому как напрямую вытекает из главного противоречия героя — между словом и делом. Ведь в соответствии с целями и задачами, которые публично ставит перед собой главный тренер, его полста тысяч долларов в год однозначно представляются мизером — чудеса стоят дорого! Но по конечным результатам выступления сборной все опускается на землю, и невольно вспоминаешь и о полученных подъемных, и о начисленных премиальных, а также о том, что работать на эти деньги много не надо — всего-то несколько недель в году, когда легионеры приезжают домой на игровые сессии. Здесь кроется еще одна, а точнее, сразу две антитезы ЭВМ. Первая: главный тренер в публичных выступлениях всегда ставил на первое место результат, только при получении которого можно требовать вознаграждение. Вторая: Эдуард Васильевич, как Виктор Тихонов в хоккее, сравнивал профессию тренера с хирургом, которому, дабы не потерять квалификацию, постоянно необходима практика — работа. А уж за нее, естественно, нужно платить сполна.

Но вознаграждение неожиданно встало впереди результата, а от работы в минском “Динамо” Малофеев отказался, причем обстоятельства его ухода из клуба, как две капли воды, схожи с симптомами отставки из сборной. Там был субботник — тут конференция, выход в люди и главное — повод выпить. И если профессионал позволил себе появиться навеселе на публике на могилевском стадионе, то что уж говорить о спрятанных от посторонних глаз Стайках, куда по такому случаю перестали пускать журналистов. Они хлынули за священный забор лишь в фарватере широкой спины Александра Лукашенко, приехавшего поддержать сорвавшегося Василича, но того соратники заботливо эвакуировали, приняв наставления заявить государю нации о низкой зарплате ее кумира. К тому моменту, за три дня подготовительного к Голландии сбора, главный тренер не провел с командой ни одной (!) тренировки — он не работал.

Покаяние

В советском кинематографе на паритетных началах сосуществовали два образа — слесаря Афони, который плохо трудится, потому что ему мало платят, и хирурга Мишкина, оперирующего в любых условиях, несмотря ни на что. Страну, разумеется, больше забавлял веселый, афористичный Афоня, но держалась она все же на Мишкиных, на тихих и неприметных профессионалах.

Не тот костер лучше, что ярче горит — чтобы приготовить пищу, не всегда нужно много огня. Например, творческому, растущему тренеру Валерию Воронину, достигшему в минувшем хоккейном сезоне на всех фронтах максимально возможных результатов, удержаться в седле помешал один “недостаток” — скромность. Трезвое общественное мнение и твердая логика оказались неспособны противостоять наветам и сплетням — Воронина убрали только за то, что о нем пошел слух — якобы закладывает. В данном случае опять все наоборот: нет результата, но есть любовь, и она, слепая, ведет непогрешимого кумира впереди нас “путем истинным”. Ему все прощается, ему все дозволено, к нему у нации другие мерки. Куда так зайдем, догадаться не сложно — благими намерениями вымощена дорога в ад. Надо бы остановиться, оглянуться — грешить больше нет сил.

По большому счету, в ссылках на “негативное отношение прессы” Эдуард Малофеев был прав. Мы повинны перед своим футболом в том, что десятки тысяч людей не хотят просыпаться, продолжая верить в сказку, которая обречена на плохой конец, а значит, по определению является злой. В итоге опять проиграем и будем до одури ковыряться в мелких причинах, казнить стрелочников, искать ведьм, но в высшем футбольном свете снова не найдем себе места.

Мы — маленькая страна и должны реально оценивать свои силы: не лицедействовать, не уповать на чудеса, а стремиться шаг за шагом решать реальные задачи, которые нам под силу, а уж Его величество случай, спортивное счастье принимать как дар божий, не занося его в свои творческие достижения, не крича на каждом шагу, что мы займем первое место.

Волшебство в итоге играет против трудолюбия, профессионализма, а без этих качеств не достичь ничего. Пора научиться говорить и принимать правду: мы просто пока не готовы к большой игре — ни материально, ни умственно, ни морально. Мы недостаточно потрудились для осуществления своих наполеоновских планов, являющихся сегодня не более чем голым волюнтаризмом. И если рано или поздно не протрезветь, не взяться за ум, на плохое настроение мы будем обречены всегда. И у наших детей и внуков в связи с этим не будет душевного покоя — в их доме не будет радости от футбола, у них не перестанет ехать крыша.