Игорь Гуринович. Япония, Марадона, “Playboy”...

Но стать на одну ступень популярности с легендарным форвардом киевского “Динамо” помешали травмы, которые пришлись на пик карьеры и не только лишили Гуриновича поездки на Олимпиаду в Сеул, но и не дали воплотиться всему тому, о чем мечтал Игорь. По собственному признанию, в сумме он потратил на восстановления после многочисленных повреждений порядка шести лет и снова полноценно почувствовал вкус игры лишь к тридцати годам. В 30 еще сумел уехать за кордон и узнал, что такое футбол в Англии. Правда, из-за отказа в рабочей визе вскоре вернулся в Беларусь, чтобы затем снова уехать легионерствовать: Кипр, Украина, Польша, Испания, Австрия. А закончил Гуринович в 36 в столичной “Атаке-Ауре”. Нынче селекционер минского “Динамо” в очередной серии проекта “Матч моей жизни” вспоминает, как в 19 лет противостоял Диего Марадоне…

ТАБЛО
ЮНИОРСКИЙ (U-20) ЧЕМПИОНАТ МИРА-1979
Финал
АРГЕНТИНА — СССР — 3:1
ТОКИО. 7 сентября 1979 года. Национальный стадион. 52000 зрителей.
АРГЕНТИНА: Гарсия — Симон — Карабелли, Росси, Альвес — Ринальди (Меса, 49), Барбас — Марадона (к) — Эскудеро, Диас, Кальдерон.
СССР: Вик. Чанов — Хачатрян — Янушевский (Олефиренко, 56), Раденко, Овчинников, Полукаров — Пономарев, Думанский (Михайлевский, 60) — Стукашов, Таран, ГУРИНОВИЧ.
ГОЛЫ: 0:1 — Пономарев (52). 1:1 — Альвес (68, с пенальти). 2:1 — Диас (71). 3:1 — Марадона (76, со штрафного).

— За карьеру набежало немало памятных матчей. Взять хотя бы Ташкент в союзные времена. Июль, на дворе невыносимая жара — 40 градусов. Игра назначена на два часа дня. А Малофеев, любитель интенсивных разминок, выгоняет нас разогреваться минут эдак за сорок до стартового свистка. “Пахтакор” тогда тренировал Иштван Секеч. Помню сумасшедшие глаза, когда он увидел, как белорусы вкалывают, пока все стремятся скрыться в теньке. После этого вышли и укатали соперника — 3:0. Я два забил и Алень (Сергей Алейников. — “ПБ”.) один.
А как забыть поединок заключительного тура чемпионата-1982 против “Спартака”? Тогда тоже оформил дубль, который помог команде поставить жирную точку в золотом сезоне. Яркими моментами ознаменовано и выступление за юношескую и молодежную сборные СССР. Часто пересекались с командой ФРГ — очень сильной на тот момент. С Маттеусом, Литтбарски, Феллером… Не раз доводилось забивать немцам, и мы побеждали 2:0, 3:0… Но рассказать хочется о финале чемпионата мира 1979-го. Токио, на трибунах 52 тысячи зрителей, в соперниках Аргентина…
Это был турнир для 20-леток, командой руководил Сергей Коршунов. Параллельно тогда существовала сборная U-23, ведомая Николаевым. Валентин Александрович часто подключал меня к матчам за старших. Повезло поиграть с большими мастерами: Газзаев, Балтача, Шенгелия, Дараселия, Гуцаев… Вся элита советского футбола вышла из этой “молодежки”, которая в 1976-м выиграла чемпионат Европы. Но и наша команда была хороша: Чанов, Таран, Думанский, Янушевский, Гамула, Раденко… С 1977-го по 1979-й во всех турнирах проиграли лишь несколько матчей. В 1978-м еще по “юношам” тоже взяли золото на Европе и, по-моему, автоматом получили путевку на юниорский “мир”. Сохраняли уверенность в собственных силах и ехали с надеждой если не на победу, то как минимум на попадание в призы.
Кроме меня, Беларусь представлял Витя Янушевский. Принимали нас всегда хорошо, ведь коллектив интернациональный, дружный. Там и россиян-то было немного: украинцы, армяне, азербайджанцы… С удовольствием приезжали в команду и преисполненные энтузиазмом сражались за честь одной большой страны, за тренера Коршунова, которого очень любили и уважали. А с Яником еще и селились вместе: сначала в сборной, позже — в “Динамо”. Его смерть в 32 года, окутанная загадкой, стала настоящим шоком. Если честно, до сих пор не знаю, во что верить. Одни говорят одно, другие — другое. Где правда — не разберешь…
Перед отъездом на чемпионат мира по традиции предстояло выслушать патриотические наставления спортивного руководства. Помню, одели всех футболистов в какие-то серые костюмы в ГУМе, посадили в автобус и отправили в Спорткомитет, где была назначена встреча с председателем. Подъезжаем, а из Спорткомитета выходит Горшков — известный советский фигурист. Окидывает нас взором и, уже уходя, оборачивается: “Блин, думал китайцы!” А китайцы ведь тогда все в одинаковом ходили — в синих брюках и пиджаках. В Союзе выбор нарядов тоже был не шибко богатым, поэтому из заграничных поездок по возможности привозил домашним что-то из одежды — какие-нибудь модные вещи, которых не сыщешь в СССР. Старался родственников немного приодеть.
Но Япония, естественно, в первую очередь ассоциировалась с аппаратурой. А уже по приезде произвела впечатление своими многоуровневыми дорогами. Снизу машины, сверху — поезда. На тот момент, тридцать пять лет назад, увидеть такое — это просто культурный шок. А еще футбольные поля. На таких, как в Японии, играть в ту пору не доводилось. Издалека — словно искусственное. По качеству просто обалденное.
Чтоб в поездке мы не сильно соблазнялись капиталистическими изысками, к команде приставили парочку из КГБ. Молчаливые такие. Мы все смеялись, старались ходить, чтоб они нас не видели. А те глазами по сторонам оп-оп-оп — где, кто, чего. Что ж, это их работа.
К сожалению, перед стартом турнира меня угораздило очутиться в лазарете. Поехали на базу в Хабаровск на десятидневный сбор. В одной из игр дернул мышцу — диагностировали какое-то перенапряжение. Поэтому стартовые поединки в Японии пришлось пропустить. К тому моменту мы уже одержали две победы: над Венгрией — 5:1 и Гвинеей — 3:0, что обеспечило выход в плей-офф. Впервые появился на поле в третьем матче против Уругвая, ничего уже не решавшем. К сожалению, уступили 0:1. Пишут, мол, мы специально “слили”, чтобы раньше финала не встретиться с Аргентиной. Но что-то я такого не помню — больше похоже на бред.
В плей-офф уже стало сложнее. На первой стадии разошлись миром с Парагваем, и билет в следующий раунд пришлось отвоевывать в серии пенальти. К сожалению, свою попытку я запорол — попал в штангу. Хотя мог принести команде победу раньше, чем это сделал вратарь Чанов в девятой серии ударов при счете 5:5. Он прилично орудовал ногами, поэтому на призыв тренера “Витя, иди бей!” откликнулся без смущения. Разогнался и как дал — без шансов для коллеги. Я же принципа ради зарекся, что больше не буду исполнять пенальти. И в следующий раз подошел к “точке” только спустя пару лет в матче с “Торпедо” из Кутаиси. Благо удачно. Правда, вскоре играли в гостях с “Жальгирисом”. Шла 85-я минута, минское “Динамо” уступало 1:2, одиннадцатиметровый… И снова не забил!..
После победы над Парагваем попали в полуфинале на Польшу. Постоянно ее обыгрывали, однако всегда не без проблем. Об этом, конечно, в ту пору нигде не писали, но поляки нас не очень любили. Соперничество шло на ножах. Да и надо понимать: до финала чемпионата мира оставался один шаг — легкого матча по определению быть не могло. В итоге выжали минимум — 1:0.
Перед финалом чувствовали волнение, смешанное с большим желанием победить. Выходим на поле: 52 тысячи человек (в основном японцы), ансамбль, живая музыка — почти как у взрослых. Непередаваемые ощущения! Первый раз играл при таком количестве болельщиков. Это позже доводилось выходить на газон родного “Динамо”, когда его трибуны ломились от наплыва зрителей.
Аргентина в соперниках — лучшего мотиватора не придумаешь. Про Марадону уже тогда слава ходила — был раскрученным персонажем. За год до этого, в 1978-м, Диего числился кандидатом на участие во взрослом чемпионате мира, проходившем на его родине. Но тогда Сесар Менотти отцепил молодое дарование от состава накануне турнира, что очень расстроило Марадону. Он позже признавался, что так и не простил тренеру то решение. Хотя Менотти тренировал и “молодежку” — как они уживались, я не знаю.
Однако куда больший отпечаток в памяти оставил Рамон Диас — лучший бомбардир турнира. В свои девятнадцать парень казался опытнейшим нападающим. И, как по мне, выглядел гораздо предпочтительнее Марадоны, которого просто хорошенько разрекламировали. Диас позже немало выступал в Италии, хотя звездой планетарного масштаба почему-то так и не стал.
У нас в финале не играл Заваров — потеря, конечно, значимая. Тоже очень хороший футболист, техничный, передачу мог отдать классную — одним словом, самородок. Если честно, уже не вспомню, почему Саша пропускал решающий матч: то ли травма, то ли дисквалификация, то ли просто не поставили в состав. Хотя и без Заварова дело поначалу спорилось. Да, аргентинцы атаковали активнее, часто пытались вскрыть оборону индивидуальными действиями, но мы держались стойко. А вскоре после перерыва Пономарев вывел команду вперед: отдал направо на Стукашова, пробежал метров тридцать к центру штрафной, получил обратную передачу и из района одиннадцатиметровой классно пробил головой впритирку со штангой. Аргентинцев хватило отчаяние. Как сейчас помню: Менотти подзывает к себе Марадону, они о чем-то эмоционально разговаривают, Диего поворачивается и как начинает орать на партнеров! Тем словно “энерджайзеры” вставили. Влажность высокая, духота, бегать тяжело, а они рванули так, что просто смяли нас. Быстренько троечку вкатили — и все. Мастера. Что тут скажешь?
Хотя шанс удержать перевес был. Взять тот же пенальти, назначенный при счете 1:0. Аргентинцы наседали, игра часто смещалась в нашу штрафную, и в одной из таких атак случился досадный эпизод. По-моему, Марадона простреливал слева, а Хачатрян шел на перехват. При этом не падал, не стелился в подкате, но мяч как-то нелепо попал ему в руку, и судья без раздумий показал на “точку”. Ну а второй гол Диаса — это шедевр. Человек промчал через полполя, обставил всю защиту и с 12 метров пробил левой мимо Чанова. Говорю же — талантливее Марадоны был. Хотя Диего через пару минут тоже эффектно отличился со штрафного. Спасти положение не хватило ни времени, ни сил.
Вместе с финальным свистком на поле высыпали болельщики, настало всеобщее ликование, обнимания с триумфаторами. А у проигравших — собрание в раздевалке. Сидим понурые, молчаливые — никто слова вымолвить не может. У нас ведь психология была другая. Сознание того, что жили в Советском Союзе, что представляли великую державу — это обязывало, стимулировало. То есть второе место — настоящая трагедия. Однако зашел Коршунов: “Ребята, вы чего головы повесили? Вы что, проиграли, что ли? Нет! Вы выиграли серебро чемпионата мира!” Он в принципе был мужиком немногословным, говорил коротко и по делу. Но классный — и как человек, и как тренер. Читал потом, что выпить любил. Правда, в команде никто никогда не видел, чтобы он нарушал режим. Я и не подумал бы!
За второе место каждому заплатили по 260 долларов — прямо после турнира, на месте. Там же их и спустили. Привез проигрыватель, усилитель и пластинки виниловые. По тем временам — о-очень круто. Это как сейчас заиметь дорогой автомобиль. Среди сувениров остался еще халат самурая. Правда, не боевой, а тот, который надевают после битвы.
По окончании турнира шефство над сборной СССР взяла компания “Playboy”. Решила проспонсировать нам шопинг и отдых. На следующий день загрузились в самолет и полетели на Филиппины — в их роскошную виллу на берегу океана. Естественно, поездка произвела сильное впечатление на двадцатилетних советских парней. Лежали в бассейне, а девочки-зайчики с ушками и хвостиками подносили кока-колу (алкоголя там не было). Немного почувствовали себя капиталистами. Наверное, это делалось в целях рекламы, все-таки команда стала серебряным призером. Заглянули репортеры, пофотографировали. На меня это хорошо подействовало — приехал на родину и сразу начал забивать. В первом же после возвращения матче против “Черноморца” отличился с передачи Байдачного. Как к поездке на Филиппины отнеслись сотрудники КГБ? Думаю, положительно. Все мы люди, и их как членов делегации “зайчики” обслуживали наравне с остальными.
На родине встречали буднично — приехали и приехали. Отправились по клубам, ведь в чемпионате СССР оставался важный осенний отрезок. Из той сборной процентов 60-70 футболистов потом заиграли в основных составах. Были, конечно, те, у кого не сложилось, как хотелось бы. Наверное, Ярик Думанский, Игорь Гамула не полностью реализовали свои задатки. Миша Олефиренко выходил одно время в основном составе киевского “Динамо”, но потом затерялся. Еще, пожалуй, Серега Стукашов не проявил себя так, как мог бы. Он бежал с сумасшедшей скоростью — тридцать метров за 3,7 секунды. Самый быстрый в той команде. Но во взрослой сборной СССР засветился всего пару раз.
Уехать играть за границу советские футболисты тогда не могли. Даже не знаю, интересовались ли после чемпионата мира кем- то зарубежные клубы — такая информация до адресата доходила редко. Мне поступало только предложение от “Монако” еще в 1977-м. Тогда на берегу Лигурийского моря выиграли товарищеский турнир, где в финале обставили тех самых немцев с Маттеусом. Но отъезд во Францию казался чем-то немыслимым и скорее походил на фантастику.
Сейчас с удовольствием вспоминаю и эту сборную, и золотое минское “Динамо”. Игра доставляла удовольствие не только зрителям, но и самим футболистам. Болельщики, кстати, как-то презентовали запись токийского матча против Аргентины. Она и на “ютьюбе” есть. Качество, правда, оставляет желать лучшего, но, если присмотреться, можно и себя разглядеть, и друзей увидеть…