Олег Кузнецов. На Украине патриотический подъем

Беседуем по телефонной связи с Киевом: о жизни и смерти, о войне и мире, о прошлом футболе и нынешнем. И, конечно, о белорусско-украинском дерби, что грянет в четверг на “Борисов-Арене”.

— В субботу умер Федор Черенков. Такая череда футбольных смертей на вашей памяти впервые?
— Никогда еще такого не было. Однозначно. Такой печальный год. Грустно, конечно. Уходят-то молодые парни. Андрей Гусин, Валик Белькевич. Все идет одно за другим: смерть, похороны, сорок дней, снова смерть, снова похороны… Сплошная черная полоса. Тяжело.

— Белькевича хорошо знали?
— Ну как? Тренировал же “Динамо” когда-то, помогал Леше Михайличенко. Общались. Как тренер и игрок, друзьями мы не были. На свадьбе у Валика был, когда они с Седоковой женились.

— Баль на ваших глазах умер?
— Нет. Я не участвовал в том ветеранском матче. Не получилось, был занят. Ветераны же как собираются? У кого есть свободное время, тот и приходит. Андрея знал давно и хорошо. Играли вместе за “Динамо”. Потом в Израиле пересеклись — в “Маккаби” из Хайфы. Я был игроком, он — вторым тренером.

— Вы участвовали в недавнем матче памяти Белькевича, Баля и Гусина. Бегут еще ноги?
— Хорошо, что такую игру организовали. Люди откликнулись, на стадион пришло тысяч пятнадцать болельщиков. Для сегодняшнего Киева это очень прилично. Играть мне уже тяжеловато. Постоянно не тренируюсь. Плюс старые проблемы — со спиной, с коленом, которое когда-то оперировали. Первый тайм отбегал. В принципе мог и больше, но зачем себя насиловать? Было кем заменить. Собралось много ребят: и старики, и молодежь. Всего почти шестьдесят человек.

— У вас действительно в ноге 22 болта?
— Не болты — пластмассовые шурупы. Два десятка вкручено, да. В “Рейнджерс” травму получил, порвал крестообразные связки. В Европе тогда это не лечили, отправили меня в Лос-Анджелес. В специализированную клинику, где ставят на ноги баскетболистов. Там же вшили искусственное ахиллово сухожилие. С этим и живу. Пока болевых ощущений нет. Хожу нормально.

— Кто из нынешних защитников сборной Украины не потерялся бы в “Динамо” Лобановского?
— Хм, хороший вопрос. Мне кажется, футболистов такого уровня сегодня нет. Даже опытных — про молодежь и не говорю. Не хочу никого обидеть, но вспомните, какие ребята играли в союзные времена. Бессонов, Демьяненко, Хидиятуллин.

— На теперешний состав украинской сборной посмотришь — ни одной крупной фигуры. Раньше были Шевченко, Ребров, Лужный… Почему измельчала команда?
— Кто знает. Наверное, политика такая пошла, что футболисты не рвутся никуда уезжать, не стремятся попасть в сильные западные клубы. Хотя могут. Те же Коноплянка, Ярмоленко, Зозуля, считаю, должны играть в Европе. Не знаю, может, время еще не пришло.

— Михаил Фоменко помогал Лобановскому в “Динамо”. Его последователь?
— Я и сам работал с Фоменко. В клубе ЦСКА-“Борисфен”. У него собственное видение, другой набор упражнений. Но общая направленность, конечно, имеет сходство с системой Лобановского. Процентов на семьдесят. Это характерно для всех динамовцев, кто играл у Валерия Васильевича.

— Из матчей с минским “Динамо” какой особенно запомнился?
— С белорусами вообще много пересечений. Думаете, кто меня первым в сборную СССР пригласил? Эдуард Васильевич Малофеев. Дебютировал в Глазго, в игре с шотландцами. Первый матч за суверенную Украину провел в Минске, в 1992-м. Ничья 1:1. С минскими динамовцами всегда был на короткой ноге. В сборную приезжали Алейников, Зыгмантович, Жора Кондратьев. Серега Гоцманов отыграл чемпионат Европы 1988-го. Отличные ребята, прекрасные воспоминания. И с вашим “Динамо” всегда интересные игры были. Самый яркий, наверное, кубковый финал 1987-го. Мы проигрывали 1:3, в концовочке сравняли счет и вырвали победу в серии пенальти. Один из голов я тогда забил, со штрафного.

— Несмотря на это, называли тот финал провальным для себя…
— Называл. Потому что один забил — два привез. Точно помню, что Кондратьев закатил после моей ошибки. И вообще я тогда столько напортачил, что… Ни до, ни после никогда со мной такого не было.

— Какой из сезонов хотелось бы прожить еще раз?
— Наверное, год 1986-й. Взяли Кубок кубков, относительно неплохо сыграли на чемпионате мира в Мексике. Хотя и 1988-й уникальный. Серебро чемпионата Европы. Да все сезоны вспоминаю с теплотой. Особо провальных у меня не было.

— Лобановский иногда использовал вас в роли персональщика. Тяжелая ноша?
— Не было такого, чтобы я кого-то прямо неотступно опекал. В наше время играли по другой схеме. Оборонялись не в линию — в центре был передний защитник и задний. Я выходил передним. В этой зоне чаще всего оказывались нападающие соперника. Получается, против них играл. Это нельзя назвать персональной опекой.

— У нас любят вспоминать, как на чемпионате мира 1990 года Зыгмантович лично держал Марадону.
— Конечно, помню тот матч. Самое интересное, что сразу Марадону хотели доверить другому, не помню, кому именно. Но он пошел в отказ. А Зыгмантович согласился. И с задачей справился неплохо.

— Для вас топ-турниры были обыденностью. Детали стираются?
— Это вехи, как можно забыть? Многие большие футболисты не знают, что это такое — чемпионат мира или Европы. Общаюсь с ребятами помоложе, рассказываю. Олега Лужного возьмите. Человек сделал хорошую карьеру, за лондонский “Арсенал” играл. Но на “мир” или “Европу” так и не съездил. Как и Валик Белькевич, и Саша Хацкевич, и много других игроков. А это вершина карьеры. Память на все годы. Мне повезло. Два чемпионата мира, два EURO. Плюс ЧМ-2006 в качестве тренера, помощника Олега Блохина.

— Белорусы в сборной СССР держались особняком?
— Ничего такого не замечал. У нас не было разделения на киевлян, минчан или спартаковцев. Алейников все время в основе выходил. Лобановский ему доверял и не смотрел, из какого он клуба. Или Хидиятуллин с Дасаевым, москвичи. Вообще команда была сплоченная. Это сейчас потренировались и разбежались. В гостиницах селятся в одноместные номера. Мы об этом и помыслить не могли. Собирались в Новогорске, на всю базу — один телефон на первом этаже. Вечером собирались возле него, ждали звонков от родных. Пока то да се, успевали и пообщаться, и анекдоты потравить. Дружно жили.

— Уже будучи игроком сборной СССР, вы жили в Киеве в общежитии…
— Да, так получилось. Сборник и в общаге. Жилищный вопрос… Время было такое — молодой, неженатый. Хотя и когда семью завел, приходилось снимать жилье за свои деньги. Ходили к Лобановскому, просили помочь. Пришло время, получил ключи от квартиры. Но, честно говоря, сильно по поводу быта не заморачивался. Желание одно — играть. Особенно когда еще был холостым. Я больше времени на базе проводил, чем в той общаге. Заезжали туда за три дня до игры. А теперь посчитайте, какой был график. Чемпионат, еврокубки, сборная.

— Вы родились в Магдебурге. Что-нибудь помните с тех времен?
— Почти ничего. Отец был военным, жили в военном городке. В Магдебурге если бывал, то ничего в голове не отложилось. Родители уехали из ГДР, когда мне исполнилось шесть лет.

— В Киев вас поманили из черниговской “Десны”, из второй лиги. Ошалели от такого внимания?
— Вторая союзная лига — это уровень, до которого некоторым командам украинской элиты еще надо дотянуться. Это во-первых. Во-вторых, Чернигов — недалеко от Киева. За командой следили. А я как раз удачно играл. Меня не один раз в “Динамо” звали. Пузач, помощник Лобановского, постоянно приезжал: давай, давай… Отказывался. Общался с опытными черниговскими ребятами. Отговаривали: куда ты поедешь, малой?! Там какие футболисты — одни сборники! Мне 19 было всего. Потом все-таки решился.

— В “Рейнджерс” уезжали вместе с Михайличенко?
— Нет. Леша на год позже подъехал. До этого год в “Сампдории” играл. Четыре сезона с ним в Глазго оттрубили.

— Главное, что вам дали эти годы?
— Там все другое, абсолютно. Быт, деньги, отношение к футболистам. Что главное? Ну, играл, с людьми общался, язык выучил. Вообще ехать в Шотландию не хотелось. Были другие предложения, поближе к дому. Британия казалась краем света. Но Лобановский все советовал: только “Рейнджерс”, ни о чем другом даже не думай!.. Оказалось, они “вели” меня три года, приглашали настойчиво. Поехал. С женой и ребенком. Потом и Леша присоединился. Не жалею, конечно. Дочка маленькая была, три годика. Пошла в садик в Глазго. Там все по-английски — выучила. Без акцента говорит. Вообще шотландцы — очень добрые, гостеприимные люди.

— “Кресты” вы, кажется, порвали в первом же матче за “Рейнджерс”.
— Во втором. Восемь месяцев лечился. Полностью так и не восстановился. Травма тяжелая, плюс во время реабилитации не все правильно делал. Какое-то упражнение нужно было повторить столько-то раз — я выполнял меньше или больше. Все из-за плохого знания языка. Но кое-как выздоровел. Сначала за дубль играл, посмотрел, как британцы работают с молодежью. Потом в основу вернулся.

— Гаскойна не застали в Глазго?
— Нет, он приехал позже. При мне в команде были другие звезды. Алли Маккойст — легендарный нападающий, по сорок голов за сезон колотил. Защитник Гари Стивенс и вратарь Крис Вудс играли за сборную Англии. Тогда такое время было, что в “Рейнджерс” не продавали футболистов, а покупали. Клуб постоянно выигрывал чемпионат Шотландии.

— После ежовых киевских рукавиц вы не обалдели от европейской свободы?
— Что-то такое чувствовал. В Глазго были одноразовые тренировки — полтора часа. Отработал с утра, затем обед — и свободен. Непривычно. Даже сами местные футболисты перед важными матчами, например дерби с “Селтиком”, голосовали за более серьезный подход. Просили: давайте, мол, хотя бы в гостинице накануне игры переночуем. Такой вот режим. Да, ежовых рукавиц нет. С другой стороны, каждый понимает, что за собой надо следить самому. Будешь ерундой заниматься — не будешь играть. Футбол накажет.

— Разве шотландцы пьют меньше нашего?
— Я не видел, чтобы они так уж пили. Крепких напитков при мне в “Рейнджерс” не употребляли. Пиво разве что. Ну, шампанское. И не курят особо. Может, сигару иногда. Больше болельщики по этой части. Суббота для них — святое время. Перед игрой собрались компанией, приняли. На стадионе поорали-попели — снова в паб.

— В команде подшучивали, что рыжеволосые Кузнецов и Михайличенко — вылитые шотландцы?
— Ну да, было немного. Но британские шутки, они такие… Короче, английский юмор. Мы не слишком понимали их хохмы — они не слишком понимали наши.

— Ваша дочка сегодня — московская актриса. События в Донбассе ничего не нарушают в ваших контактах?
— Проблем нет. У нас в Киеве все спокойно. Сейчас так называемое перемирие. Война давно всем надоела. И жизнь наша лучше не становится, проблемы в экономике, продукты дорожают. Думаю, еще долго у украинцев не будет прежних отношений с Донецком, Луганском, Россией. Многих киевлян убили, львовян. В Донбассе гибнут мирные люди. Россияне тоже разные. Есть друзья, которые остались друзьями. Есть другие — им что-то доказываешь, не всегда воспринимают. Может, время еще всех примирит. Но когда — не знаю.

— Чемпионат мира-2006, вы в штабе Блохина. Самые сильные эмоции в тренерской карьере?
— Были еще интересные события. Когда с Михайличенко тренировали “Динамо”, постоянно играли в группе Лиги чемпионов. Большие соперники были: “Арсенал”, “Интер”. Лига чемпионов — тоже высочайший уровень. Но чемпионат мира все же стоит особняком.

— Когда в 1/8 финала со швейцарцами Милевский забил решающий послематчевый пенальти пижонской подсечкой — глаза на лоб не полезли?
— Да там полскамейки чуть с ума не сошли! Молодой пацан, и вдруг такое творит. Он же в отборочном цикле толком не играл. Взяли на “мир” из “молодежки”. Но со временем он завоевал доверие тренера. Талантливый парень. Ну, рискнул тогда с этим пенальти — забил же.

— Если бы Милевский реализовал себя полностью, какого калибра вырос бы игрок?
— Когда был в порядке, в форме и не разбрасывался на всякую ерунду — признавался игроком года на Украине. Был лидером сборной и “Динамо”, носил капитанскую повязку. Забивал, отдавал голевые передачи — получал удовольствие от футбола. На мой взгляд, главная ошибка Артема — вовремя не уехал в европейский клуб. Сейчас уже тяжело. А потенциал у парня очень приличный. Помню время, когда люди ходили на стадион только на Милевского.

— Правда, что украинцы сплотились вокруг своей футбольной сборной?
— Абсолютная правда. У нас сейчас небывалый патриотический подъем. Перед каждым матчем чемпионата включают гимн. Но не это главное. Минут за пять до финального свистка зрители встают и начинают петь гимн сами. Киев, Львов — много где так происходит. Те же фанаты. Раньше враждовали — теперь собираются, вместе ходят на стадион, играют товарищеские матчи. Донецкие, киевские… Нация реально сплотилась. Футбол — отдушина для людей. Только он и остается — нет ни гандбола, ни баскетбола. Конечно, и сборная старается изо всех сил. Тем более Михал Иваныч Фоменко такой мотиватор. Это несчастье, что словакам проиграли. Моменты были, но… Не сложилось.

— Украинцы обязаны побеждать в Борисове?
— Думаю, шансы 50 на 50. У команд из бывшего СССР матчи всегда напряженные. Мы же играли с вами несколько лет назад в отборочном турнире. Тоже был серьезный футбол. Знаю, что белорусы не смогли победить в Люксембурге, но без подробностей. У нас же со словаками не вышли четыре-пять основных ребят. Сейчас они уже в строю. Но легко украинцам в Борисове точно не будет.

— Где собираетесь смотреть игру?
— Буквально завтра с утра уезжаю со своими юниорами на турнир во Францию. Так что только интернет — и то, если будет время. Постараюсь, разумеется, посмотреть. Прогноз? Ставлю на победу украинцев — 2:1.