Гибель хоккеистов ВВС

Трагедия в небе на подлете к Свердловску случилась 5 января 1950 года. Команда направлялась на очередные календарные матчи, которые должны были состояться в Свердловске и Челябинске. На месте падения самолета обнаружили груду искореженного металла и несколько пар коньков с чудовищно изогнутыми лезвиями. Опознать в этом месиве тела возможности не представлялось. Останки доктора Гальперина определили по сломанному пополам серебряному рублю, который доктор возил как талисман, а в куске самолетной обшивки нашли колоду карт заядлого преферансиста Бочарникова.

Нападающего московского “Динамо” Бориса Бочарникова назначили играющим тренером ВВС буквально за несколько дней до трагического авиарейса. Известно, что именно он настоял на необходимости добираться в Свердловск не поездом, а самолетом, экономя таким образом для тренировок целых три дня.

Характерно, что не только его близким пришлось корить себя, что не отговорили мужа или сына от перехода в новую команду. Лучший хоккейный голкипер страны рижанин Харий Меллупс, новатор техники вратарской игры, в жизни добродушный, душевный парень, уступил настойчивым уговорам переехать в Москву всего четырьмя месяцами раньше. Вместе с ним ради перспектив ВВС покинул интересную рижскую команду элегантный защитник с мощным броском Роберт Шульманис…

Большой потерей для всего советского спорта стала гибель в этой авиакатастрофе разностороннего Зденека Зигмунда, обрусевшего чеха, которого очень любили в команде. Публике Зигмунд был известен как хоккеист, футболист, а больше всего он преуспел в теннисе, где стал чемпионом СССР в парном разряде. Кстати, одним из лучших в Союзе теннисистом был и Иван Новиков, высокотехничный крайний форвард хоккейного ВВС.

Находился в салоне обреченного самолета и младший брат знаменитого в будущем тренера Анатолия Тарасова — превосходивший того в игровом искусстве Юрий Тарасов, летели второй вратарь Виктор Исаев по прозвищу Фыка, форвард Александр Моисеев. Летел 29-летний, игравший последний сезон левый крайний Юрий Жибуртович, который, почти безнадежно опаздывая к назначенному на шесть утра вылету с Центрального аэродрома на Ленинградском шоссе, на пределе сил несся с сумками через Петровский парк — мчал к своей гибели.

Кто-то теряет — кто-то находит: были и счастливчики, которых случай спас. Уроженца Челябинска нападающего Виктора Шувалова, впоследствии лучшего за все годы подыгрывающего Боброва, на Урал решили не брать во избежание лишнего ажиотажа — неизвестно, как восприняли бы появление недавнего любимца болельщики “Трактора”.

Защитник Александр Виноградов отбывал дисквалификацию за нападение в одном из предыдущих матчей на вратаря, да к тому же залечивал повреждение: во время тренировки неудачно был брошен на бортик Жибуртовичем.

Тренера Матвея Гольдина, которого за тур-другой до выезда в Свердловск сменил Борис Бочарников, сняли за то, что после неудачного для ВВС матча с “Динамо” тот поздравил с хорошей игрой отличившегося у соперников Василия Трофимова — не зная, что за спиной находится болезненно воспринявший проигрыш генерал авиации.

Тот же курировавший команду генерал невольно спас жизнь и администратору ВВС Кольчугину: провожая хоккеистов в Свердловск и не обнаружив в салоне новоприобретенного Боброва, генерал поднял администратора буквально из кресла, приказав передать деньги и командировочные документы другим, а самому отправляться на поиски недисциплинированного бомбардира, который не соизволил явиться и на предыдущий матч против родного ЦДКА — уж не переманил ли его какой из конкурирующих клубов!

А Бобров мирно посапывал в постели, когда в дверь его двухкомнатной квартирки на Соколе зазвонил-забарабанил снятый с рейса Кольчугин. По одной из версий, Бобра спасла выпивка — с вечера он крепко засиделся в “Арагви”. Но на то она версия, чтобы не быть окончательно доказанной, — на тумбочке не зазвонил надежный, годами проверенный будильник. Всеволод не мог его не услышать, здесь же спал и его брат Борис, перед постановкой на тумбочку будильник проверявший. Это был, похоже, не случай, а сама судьба.

В то же утро Кольчугин с Бобровым сели в свердловский поезд, в пути следования которого в Куйбышеве Боброва настигла страшная весть.

Но матчи должны были состояться. Василий Сталин приказал подчиненным бежать на стадион и хватать всех подряд. Виноградова, Шувалова, бывших игроков команды Стриганова, Афонькина, Чаплинского, ряд новичков спешно посадили в поезд, отправлявшийся на Челябинск.

Челябинские болельщики, знавшие о случившейся трагедии, собрались на матч в количестве, намного превышавшем вместимость деревянных трибун катка “Дзержинец”, рассчитанных на три тысячи стоячих мест. Впервые в своей истории челябинские любители хоккея болели за гостей. Трибуны страстно поддерживали “полосатых”, восторженно принимали “перебежчика” Шувалова, которого еще недавно готовились освистать, одобрительные возгласы слышал привезенный гостями футбольный голкипер Николай Пучков, вообще не умевший кататься на коньках. В начале каждого периода его под руки везли через площадку к воротам, где он опускался на колени и в таком положении держал оборону — впоследствии один из лучших вратарей советского хоккея.

Ведомые блестящим Бобровым, военные летчики выиграли матч 8:3. А через неделю они играли в Москве против “Локомотива” — местом матча на всякий случай назначили маленький каток в Лефортово, не имевший трибун. Матч не афишировался, и болельщики о нем не знали, но те, кто все же оказался за бортиком лефортовской коробки, стали свидетелями и вовсе невиданной игры Всеволода Боброва, в одиночку обыгрывавшего всю пятерку соперника, прыгавшего через скрещенные клюшки, ускользавшего от силовых приемов и забивавшего, забивавшего — в падении, из-за ворот, из-за спины… Он понимал, что сыграть ему в этот день не с кем (лишь Шувалов и Виноградов были хоккеистами достаточной квалификации), и брал на себя все. Своей безудержной, феерической игрой он словно салютовал памяти несостоявшихся партнеров и расплачивался с сохранившей ему жизнь судьбой.

Чувствуя на себе особую ответственность, так и игравшие до конца чемпионата в две неравнозначные пятерки хоккеисты ВВС сражались на льду как львы и едва не совершили чудо. Лишь поражение в проходившем под сильный снегопад последнем матче с рижским “Динамо” со счетом 3:4 лишило их бронзовых медалей — от третьего места летчиков отделило всего одно очко.