Вячеслав Сиваков

…Он родился в Быхове за три года до начала Великой Отечественной, навсегда забравшей батю (его слово) и старшего брата. До того как уйти в мясорубку фронта, отец успел свезти жену и сынишку в деревню – наверное, спасти. Быхов сильно бомбили из-за аэродрома, а они с матерью сидели в глуши и за войну видели одного немца. Когда отгремело, вернулись в райцентр. Жизнь по-прежнему вращалась вокруг аэродрома, а поскольку каждый полк ВВС имел после войны футбольную команду, игра стала центром притяжения. На зрительских лавках неприхотливого стадиончика летчики оставляли кителя с орденами и бросались в игру, в которой не были асами, но покрывали издержки техники и тактики искренностью и азартом. Облепившие поле мальчишки жадно впитывали увиденное. А потом делились улица на улицу – в одной из дворовых таких игр, броском в ноги останавливая прорыв, вратарь Сиваков лишился трех передних зубов.

За год до окончания школы, осенью 1954-го, Вячеслав услышал по радио, что в Минске открылась Футбольная школа молодежи. Он еще не видел настоящего тренера и подумал: вот бы… А пару лет спустя в ФШМ оказался, поступив в минский политех и будучи однажды присмотрен тренерами в воротах студенческой команды. Любимое занятие и 800 рублей в месяц за удовольствие – так разбились мамины мечты об инженерном образовании сына. Еще через год, учась уже в институте физкультуры, на второе “преступление” в маминых глазах Сиваков не пойдет, отказавшись отправиться в новообразованный гомельский “Спартак” с ФШМовским тренером Павлом Барановым.

А на следующий год команды мастеров появились в остальных областных центрах, за исключением Гродно, — по ним разъехались все. Поехал и Сиваков – в Витебск, где еще только свыкавшиеся с командой болельщики путали Алика Гиршина и Геннадия Леладзе, крича еврею “грузин”, а грузину — “еврей”. Играло “Красное знамя” ни шатко ни валко, это в новом сезоне с приходом Борозны, Артемова, Ильина, Рудермана команда станет представлять из себя определенную силу, но Сивакова в ней к тому времени не будет – не поделив с тренером блондинку, он поедет по свету и задержится в команде Петрозаводска.

Вернувшись через несколько лет в Минск, он зацепится за предложение армейского клуба, в котором решили ставить работу с детьми. Именно юношеский футбол и приведет Сивакова в конце концов в Гродно – город, ставший его судьбой.

На снимке мы видим Вячеслава Сивакова периода работы с юношами “Немана”. В 1969 году его команда выиграла безраздельно принадлежавший до сей поры минчанам “Хрустальный мяч” (в руках у капитана команды 1952 года рождения Володи Савинского). Через год следующий возраст гродненских юношей взял серебряные жетоны и достойно (второе место в полуфинальной стадии, проиграв 0:1 будущему чемпиону – киевскому спортинтернату) представил республику на Союзе. Специалисты отмечали, что у гродненцев поставлена нехарактерная для любящих – болезнь возраста – тянуть одеяло на себя юношей сбалансированная командная игра.

А взрослой командой в то время руководил гражданин кавказской наружности без тренерского образования, но с рекомендацией сухумского “Динамо” и орденскими планками в два ряда. Тренировал он никак, но умел заинтересовать начальство и продержался два с половиной года, пока “Химик” наглухо не осел на последнем месте. Поговаривают, компетентные органы к тому времени выяснили, что на деле “орденоносец” сидел в войну в Иркутской тюрьме…

Вячеслав Сиваков принял руль терпевшего бедствие “Химика” в сентябре 1975-го. Убрал из состава 9 человек, отдал главные роли в ведении игры солировавшим у него в юношах Владимиру Курашу и Валерию Абрамуку. Через год ввел в игру новых выпускников гродненской ДЮСШ Сергея Корозу и Сергея Нефедова. Команда преобразилась.

Я помню ту удивительную команду, в которой были собраны футболисты гренадерского роста, проповедовавшие неожиданно ажурную спартаковскую игру. Это была знаменитая “команда Сивака”, способная, по свидетельствам, не просто расслабиться – оторваться, всегда оставаясь одной “бригадой”, зараженной неистребимым командным духом и готовая положить на поле голову. Тренер чувствовал нити и, словно старый лис на охоте, действовал предельно гибко, представая то добродушным, многое спускающим дедом, то решительно сжимая подопечных в не терпящий возражений кулак.

Как-то в 1976-м играли в городе медных рудников Чиатуре на вырубленном в скале стадионе с натянутой у обрыва сеткой. Добыть на закавказском выезде очко было тогда за подвиг, но нулевой ничьей остались довольны обе команды. После игры чиатурцы закатили гостям банкет и так накачали вином, что, прибыв последним рейсом вагончика (транспортом в этом городе – канатная дорога), гродненцы чуть не ползком преодолевали лестничный марш гостиницы. Сиваков к тому времени уже обнаружил отсутствие штыков – за исключением двоих, не преминувших у тренера отметиться. Всю ночь и переезд по перевалам в Гори Сиваков решал для себя мучительную задачу: отчислять ли загулявших или тех двоих, не оказавшихся с командой в нарушении…

По прибытии в гостиницу следующего города тренер дал команду через 10 минут строиться для кросса. И вот они стоят перед ним – едва живые, а на улице ветрище, холод жуткий… Сиваков посмотрел на них, посмотрел… и распустил по номерам: “Ладно, спать! Завтра будем разбираться”. В завтрашней игре команда бежала, как ошпаренная.

В 1980 году “Химик” выиграл в своей зоне первое место, самую малость не дотянув в играх финальной пульки за выход в первую лигу, через сезон занял второе место, пропустив вперед набравший при Байдачном обороты “Днепр”. Сиваков будет руководить командой до середины 1990-го, потом уедет в черный Бенин, по возвращении едва не выиграет первое место во второй (теперешней первой) лиге национального чемпионата, собрав своих постаревших, но голодных до футбола воспитанников под флагом “Кардан Флайерс”, наконец, еще раз шагнет в неманскую реку.

…Загадочное дело душа человеческая. О чем можно жалеть, какую боль носить в 64 года, войдя в историю и статистику, прожив в футболе завидную многим тренерскую судьбу?

— Не доиграл, — признается Аркадьич, приняв за ностальгией воспоминаний лишку, когда язык теряет способность сопротивления и уже не таит сокровенного. — Пусть не сильный игрок был, но столько не доиграл…