Виктор Сокол. “Юрок, дай пробью!”

На пороге 60-летнего юбилея, который грядет 5 декабря, Виктор Петрович без труда выбирает самые памятные матчи своего продолжительного игроцкого века и рассказывает о дебюте Минска на международной арене. Тогда, в сентябре 1983-го, Сокол-старший и не подозревал, что станет лучшим бомбардиром сильнейшего клубного турнира Европы…

ТАБЛО
КУБОК ЕВРОПЕЙСКИХ ЧЕМПИОНОВ-1983/1984
1/16 финала. Ответный матч
ГРАССХОППЕР (ЦЮРИХ, ШВЕЙЦАРИЯ) — ДИНАМО (МИНСК, БССР) — 2:2
ЦЮРИХ. 28 сентября 1983 года. Стадион “Хардтурм”. 18 000 зрителей.
СУДЬИ: Б.Маккинли, В.Маклиш, Г.М.Александер (все — Шотландия).
ГРАССХОППЕР: Бербиг (к), Шэллибаум, Ладнер (Маршан, 74), Эгли, Ин Альбон, Херманн, Коллер, Верли, Сульзер, Раймондо Понте, Яра.
ДИНАМО Мн: Курбыко, Боровский (к), Курненин, Янушевский, Шишкин, Зыгмантович, Гоцманов, Пудышев, Алейников, СОКОЛ, Кондратьев.
ГОЛЫ: 1:0 — Раймондо Понте (21). 1:1 — Кондратьев (31). 2:1 — Раймондо Понте (48, со штрафного). 2:2 — СОКОЛ (83, со штрафного).
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: Гоцманов (52).
Первый матч — 0:1.

— На волне чемпионского успеха “Динамо” продолжало неплохо выступать и в следующем году. Я уже стал чаще попадать в основной состав. В сезоне-82 провел только два матча. Тогда была серьезная конкуренция в атаке: Кондратьев, Гуринович, Василевский… Выступал в основном за дубль, забил 27 мячей. А в 1983-м навалились проблемы на Игоря Гуриновича, который сломал ногу. Проводил на поле гораздо больше времени, и бронзовый сезон получился более цельным. Золотой медали, понятно, не получил — ее тогда давали за 50 процентов сыгранных матчей. А вот награда за третье место уже никуда от меня не делась. Это тоже почетно, тем более если ты футболист основы.
Осенью 83-го предстоял дебют в Кубке чемпионов. Тогда в турнире участвовали только 32 команды, и “Динамо” стартовало сразу с 1/16 финала. Не помню, откуда мы узнавали о жеребьевке, по-моему, шел какой-то радиорепортаж. Тогда ж ни интернета, ни трансляций не было. О том, кто достанется в соперники, особо не думали. Ну выпал “Грассхоппер” — и нормально. За год до этого с Цюрихом играли динамовцы Киева, дважды победили с “сухим” счетом. Поэтому жребий сочли удачным. Да и Швейцария в то время не особо котировалась. Союзный чемпионат входил в число лучших в Европе и считался гораздо сильнее. Но все равно многие называли фаворитом “Грассхоппер”. Вениамин Арзамасцев тогда ездил с оператором в Швейцарию смотреть матч соперника на внутренней арене. Привезли запись, потом ее изучали. В принципе Цюрих показался серенькой командой, которая, как некоторые отмечали, играет медленно. А у “Динамо” было движение. Посмотрите, какая полузащита: Пудышев, Алейников, Зыгмантович, Гоцманов… Мяч очень быстро перемещался. Футболисты “Грассхоппера” и сами говорили, что пропустить в гостях два — это будет хороший результат. Хотя в итоге нам пришлось несладко. Видимо, использовали такой ход, чтобы расслабить минчан.
Незадолго до старта в еврокубках “Динамо” покинул возглавивший олимпийскую сборную Эдуард Малофеев. У руля стал Арзамасцев. В принципе никаких радикальных перемен не последовало. Тренерский штаб и до этого работал в связке — Малофеев, Арзамасцев, Савостиков. Теоретиком же был Арзамасцев, он составлял графики работы. Эдуард Васильевич утверждал и воплощал на поле то, что задумывал Вениамин Владимирович.
Малофеев — жуткий максималист. Для него каждый матч — это непременно должна быть победа. Если проиграем — значит, что-то не так. Начинает будоражить всех на свете. Поэтому в 1983-м, после чемпионства, приходилось сложно, порой не хватало стабильности в результатах. И это было проблемой для Эдуарда Васильевича, который так уверовал в себя и команду, что поражений вообще не принимал. Проиграли — значит, все, кто-то сдал игру. Да, доходило и до такого. Поэтому оступимся — и сразу собрания, накачки, мол, не имеем права!
Перед игрой с “Грассхоппером” Малофеев приехал в Минск. Накануне в его жизни произошло знаковое событие — родилась третья дочь. И по случаю своеобразного хет-трика он говорил журналистам: “Хорошо бы и Цюриху забить три. Тогда можно спокойно отправляться в Швейцарию”.
Дебют в Кубке чемпионов — это что-то незабываемое. На трибунах море людей. По протоколу 55 тысяч, но я не уверен, правдивая ли это информация. 35 тысяч точно было. Ажиотаж огромный. Первый международный матч! Говорили, заявок от предприятий поступило чуть ли не сто тысяч. Тогда вся Беларусь болела за “Динамо”. Даже на обычные поединки чемпионата СССР приезжали со всех городов. По сути, одна команда играла на высоком уровне. Областные дружины выступали во втором дивизионе. После чемпионства мы много ходили по заводам, фабрикам, учебным заведениям, общались с людьми. Даже в тюрьме побывали. Нас человека четыре-пять отправили встретиться с заключенными в известной минской колонии на Опанского. Те, надо заметить, были заядлыми болельщиками, столько вопросов задавали.
Минск к дебюту на международной арене подготовился очень хорошо. На улицах, по пути к стадиону, торговали прохладительными напитками, бутербродами. Такого раньше не встречалось. Все благодаря футболу. Но мы работали на базе, вдали от городской суеты. Только друзья постоянно звонили, просили билеты. Мы заказывали, однако не без проблем. На руки давали то ли по десять, то ли по двадцать квитков, чтоб хотя бы близкие могли сходить. Передавали прямо перед матчем у ворот стадиона. Приехали на автобусе, отдали билеты и пошли разминаться.
Окунуться в атмосферу еврокубков — это еще и уникальная возможность увидеть Западную Европу. До этого ездили только в Польшу, ГДР… Сборы проводили в Эшерах. Иногда случалось попасть куда-нибудь в Африку или на Ближний Восток: Гана, Иордания… Хотя в том же 1983-м, после чемпионства, Москва поощрила поездкой в Америку. Конечно, в каждой такой командировке обязательно были люди из КГБ, команда проходила инструктаж. Перед Штатами он был очень подробный. Собрали всех: “По одному не бродить. Делимся на две группы: в первой главный — генерал Василий Шкундич, руководитель БФСО “Динамо”, во второй — начальник команды Леонид Гарай. Так по пятнадцать человек и гуляем”. Но туда приехали — ходили где хотели, никому не нужны были.
Старались привозить из поездок сувениры детям и женам. Правда, суточные были мелковатые. Только перед Америкой нормально дали — могли и приемником каким-нибудь разжиться. А из Швейцарии что везти? Разве что хорошие часы. Но на них, видимо, не хватало, потому что не припомню, чтобы кто-то покупал.
Очень хотели пройти “Грассхоппер” — не зря же попадали в еврокубки. Обидно было бы сразу вылететь. К матчам готовились стандартно: за два дня заезд в “Стайки”, спим, едим, тренируемся. Методика, наработанная годами. Поединки, как уже говорил, получились очень сложными. В Минске победили всего 1:0, покойный Юра Курненин забил со штрафного. Эйфория от победы огромная! Правда, Эдуард Васильевич все равно пожурил, говорил, мало голов. Моментов действительно имели прилично, однако реализовали всего один. Наверное, волнение всему виной. Столько народу, ножки колотятся. Психологически нелегко, опыт нужен. Конечно, и раньше играли на переполненных стадионах: в “Лужниках” — при ста тысячах, в Киеве — при восьмидесяти. В Минске тоже хватало аншлагов. Конечно, не на всех матчах, как сейчас пишут, но на Киев, Москву, Тбилиси люди шли стабильно. А тогда с “Грассхоппером” мандраж был вызван в первую очередь ощущением дебюта в большом турнире. Когда первый раз участвуешь в еврокубках — это испытание. Но Малофеев, несмотря на упреки, потом внушал: “Ничего, готовимся! Там дадим бой! Тоже выиграем!” В этом плане он уникальный человек. Мог завести любого.
Минск радовался победе. Арзамасцев по малофеевской системе после серьезных матчей отвозил команду снова на базу для восстановительных процедур: баня, бассейн, массаж. И только через день уже появлялись в городе. Поэтому ощущение праздника после знаковых побед в основном проходило мимо футболистов. По телефону только родные рассказывали: “Ой, здесь такое творится! Все кричат, радуются!”
К ответной встрече готовились спокойно. Хотя, наверное, впервые предстояло сыграть на чисто футбольном стадионе. Он небольшой, уютный, тысяч на двадцать. Трибуны нависают над полем. “Стюарды” уже в то время по периметру стояли. Впрочем, когда подавали угловые, все равно могло что-нибудь из толпы прилететь. Помню, когда в 1984-м в Кубке УЕФА встречались в Лиссабоне со “Спортингом”, болельщики во время выхода на поле забросали яблоками. Португальские фанаты вообще безбашенные, болеют, как турецкие.
Перед матчем в Цюрихе тренер швейцарцев югослав Мирослав Блажевич говорил, что у “Динамо” самое слабое звено — оборона, и это оставляет хозяевам шанс. Наверное, там действительно так считали, хотя защита у нас никогда не была слабой. Боровский, Янушевский, Курненин, Шишкин, Белов… Где здесь хрупкое звено?
Может, в гостях и не испытали бы столько проблем, не пропусти первыми в безобидной ситуации, когда Понте хорошо попал в ближний угол. Благо Кондратьев вскоре подкараулил отскок после удара Гоцманова и сравнял счет. Но “Грассхоппер” в начале второго тайма снова отличился. 2:1 — и судьба противостояния повисла на волоске. Если швейцарцы забивают третий — они выходят.
В концовке “Динамо” получило право на штрафной метров в 20-22 от ворот. А тогда ж одним мячом весь матч играли. Юрка Пудышев, который обычно “стандарты” исполнял, берет его, устанавливает. А я, помню, свежее себя чувствовал, говорю: “Юрок, дай пробить. Запущу на трибуны, так хоть немного времени убьем”. Тяжело было. “Грассхоппер” давил. Но смотрю — вратарь как-то неудачно “стенку” выстроил, открыл ближний угол. Ну я поверх “стенки” и запустил в “девятку”. 2:2 — и уже полегче стало. В последние пять минут уверенно держались.
В тот год, как раз незадолго до поездки в Швейцарию, советский истребитель по ошибке сбил близ Сахалина южнокорейский пассажирский “Боинг”. И на Западе очень обострились антисоветские настроения. Настолько, что после матча, когда уже радостные загрузились в автобус, подлетели какие-то молодчики в кожаных куртках. Человек двадцать-тридцать. И давай молотить по автобусу. Полиция еле разогнала. Хотя официальные представители в Цюрихе встречали хорошо: гостиница, условия — к этому претензий нет.
Вечером позволили себе пивка попить. Оставались ночевать в Цюрихе, а по возвращении на родину команде обещали несколько выходных. Юрка Пудышев, капитан, душа коллектива, организовал всех, отметили первый успех в еврокубках. Пиво швейцарское понравилось. Не наше “Жигулевское”, которое тогда в основном одно было на весь Союз, и то в дефиците.
В следующем раунде попали на “Раба ЭТО”. С венграми как-то удачно все сложилось. 6:3 в гостях, 3:1 дома. Шесть голов на выезде — сами удивлялись! Просто защитники у них были высокие, словно на подбор, и играли в линию. А у “Динамо” Юрка как даст передачу “за шиворот”, так то я один на один выскакиваю, то Жора. Даже Румбутис однажды оказался тет-а-тет с вратарем и забил. Моментов двадцать создали. Я в двух встречах наколотил пять мячей. С учетом гола в Швейцарии стал лучшим бомбардиром Кубка европейских чемпионов. Правда, памятных призов за это не получил, но в прессе успех отмечался. Венгры, кстати, потом приглашали перебраться в Дьер. Однако генерал Шкундич сказал, что Сокол нужен “Динамо”, поэтому об интересе “Раба ЭТО” мне даже не сообщили. Узнал только спустя несколько лет. Впрочем, уехать из Советского Союза в любом случае было невозможно. Первые легионеры отправились за границу уже ближе к девяностым. А тогда шел 83-й…
В четвертьфинале Кубка чемпионов-1983/84 попали на бухарестское “Динамо”. Матч проходил уже весной, в марте. Сложно было подготовиться. Тренировались декабрь, январь, февраль. То в Сочи, то в Эшерах. Трехразовые занятия. Но условия были… Лужи, грязь, воды нет, ели какие-то макароны — это катастрофа! Сколько мы играли в еврокубках — постоянно вылетали весной в 1/4 финала. Ни разу не миновали эту стадию! Перед минским матчем с “Грассхоппером” прошел дождь, и мы немного не угадали с обувью, которую в перерыве пришлось менять. Но это были цветочки. Я помню, как весной 1988-го встречались в четвертьфинале Кубка обладателей кубков с бельгийским “Мехеленом”. Поле на “Динамо” подмерзло. Вот тогда ни резиновые, ни железные шипы не держали. Скользили, как по льду. А бельгийцы вышли в бампах — и комфортно себя чувствовали. В итоге сыграли 1:1 после гостевого поражения 0:1 и вновь вылетели.
Сложно в такую погоду — поле ведь без подогрева. Чего только раньше не придумывали, чтобы привести его в надлежащий вид. Даже вертолетами сушили: опускались на газон и нагнетали за счет тепла от вращения лопастей. Однажды в марте, не помню перед каким матчем, поле вовсе накрыли как парник. Сделали настил из дерева и пластика, пригнали какую-то установку из аэропорта, которая гоняла теплый воздух. В итоге газон потом отдельными травинками вырастал, которые торчали, как лук. Ему ведь, чтоб нормально после зимы сформироваться, времени требуется где-то до мая. Но надо отдать должное работникам стадиона — сил они тратили уйму.
С “Динамо” на международной арене считались. Джон Тошак, который руководил “Реалом Сосьедад” в конце восьмидесятых — начале девяностых, однажды перед жеребьевкой какого-то турнира говорил: “Пускай достанется кто угодно, только не динамовцы Минска”. Мы ведь прошли испанцев в Кубке кубков-1987/88. На следующий год Тошак пригласил белорусов в Сан-Себастьян сыграть товарищеский матч. Приехали — и снова победили. Через год нас опять зовут, и только с третьего раза обыгрывают. Тошак, пока не взял реванш, не успокоился. А нам было в радость ездить в Испанию. Курортный город, солнце, Бискайский залив, чисто футбольный стадион — красота!
Жалко, что так ни разу и не прошли четвертьфинал. Но в то время объективно не готовы были играть ранней весной. Сейчас уже особо не копаюсь в прошлом, со временем многое забылось. Только когда Гоцманов из Америки приезжает, а это случается раз в год, можем посидеть, поболтать…