Юниорский чемпионат мира 1979 года

Впрочем, кубок двухлетней давности отнюдь не служил пропуском к новой вершине: игроки золотого состава (Бессонов и компания) влились во взрослый футбол, а степень талантливости новой подросшей плеяды могла существенно отличаться.

Возрастным цензом значилось “до 20 лет” – шестнадцать команд-финалисток включали игроков, родившихся после августа 1969 года. Помимо трех белорусов, в Иокогаму (место дислокации нашей группы) прибыли, в частности, Чанов-младший, Хачатрян, Полукаров, Раденко, Овчинников, Салов, Михалевский, Олефиренко, Думанский, Пономарев, Зубенко, Заваров, Таран, Стукашов.

Групповой турнир сборная СССР начала с двух легких побед над Венгрией (5:1) и Гвинеей (3:0), обеспечив себе прохождение в следующий этап. Последний матч наши проиграли – 0:1 Уругваю, чем определили себе в соперники по четвертьфиналу сборную Парагвая. То, что мы попадем на одну из команд четвертой подгруппы, было известно заранее, и еще по прилете в Японию Коршунов прямо из токийского аэропорта отрядил Абрамовича шпионом в город Кобе. Сопровождавшие сборную люди в пиджаках поинтересовались у Брониславовича, знает ли он иностранные языки, и, удовлетворившись отрицательным ответом (“Не владеете? Ну, нормально”), выдали под расписку конверт с деньгами.

В гостинице “красного посланца” взяли в оборот парагвайские журналисты. Наполнили вином огромный кубок, который Брониславович, не моргнув глазом, осушил за дружбу до дна – и только по вытянувшимся лицам понял, что сосуд предполагалось пустить по кругу. Советский Союз получил таким образом крепкую репутацию, и в дальнейшем на всем протяжении своего шпионства Абрамович не знал, куда прятаться от восторженных визитеров. Что не помешало ему высмотреть преимущества и болевые точки латиноамериканской команды. Игра парагвайцев строилась на двух лидерах – атакующем полузащитнике, мастере стандартных положений Ромеро и форварде Кабанасе Гонсалесе, в центре обороны верховые мячи становились добычей двух мощных столпов баскетбольного роста, а вот крайние защитники страдали медлительностью, и Гуринович со Стукашовым имели все основания их задергать.

Четвертьфинальный матч начался с гола Ярослава Думанского, заработавшего специальный приз за самый быстрый гол чемпионата (через семь лет на взрослом мундиале такие же часы “Сейко” получит за выдающийся дальний выстрел в ворота венгров Сергей Алейников). Но прошло всего несколько минут, как мяч оказался в воротах советской сборной. Штрафной удар, назначенный почти с угловой отметки, не таил прямой угрозы, и Чанов сосредоточился на руководстве расстановкой защитников. Пока он жестикулировал, раздавая команды, хитрец Ромеро по сложной дуге завернул мяч в угол – 1:1. Но и это было еще не концом сумасшедшей драматургии дебюта. На 22-й минуте пробитый Ачучарро мяч заметался между игроками штрафной и срикошетировал в сетку – 1:2. “Губа, я тебя урою!” – рычал дорогой на перерыв лидер нашей атаки Таран (вообще-то кличкой Чанова было Гундос), а незадачливый голкипер размазывал катившиеся по щекам слезы. В раздевалке Коршунов велел готовиться запасному вратарю из Днепропетровска, но тот, на беду или на счастье, забыл в гостинице карточку участника. Тогда последовала команда снова натягивать свитер Чанову: “Ты напортачил, тебе и исправлять”.

Во втором тайме у советской сборной не клеилось, и, думая уже о полуфинале, парагвайские тренеры дали отдохнуть двум ведущим игрокам, о чем скоро пожалели. Концовка матча походила на штурм Берлина. Наши всей командой пошли вперед, момент за моментом упускал Олег Таран, все летело мимо, пока наконец не удалась комбинация Хачатрян – Пономарев с голевым ударом последнего. Добавочные полчаса не принесли результата, и настало время Виктора Чанова.

Серию одиннадцатиметровых открыл удар парагвайца – вратарь парировал. Но дрогнули нервы у бакинца Игоря Пономарева, позволившего отличиться и голкиперу соперника. Следующие удары, по три с каждой стороны, прошли без промахов. В пятом, решающем, южноамериканец перехитрил себя – положил вратаря в один угол, но не попал в другой. Ставить победную точку тренеры отправили Игоря Гуриновича – штанга! Серия продолжилась до промаха. На седьмом пенальти Чанов в броске дотянулся до мяча, посланного Дельгадо, и кончиками пальцев отвел угрозу. Ашот Хачатрян, чья очередь настала, дрогнул, сослался на боль в ноге, и мяч схватил Головня, решительно направившись с ним из центрального круга к “точке”. “Гена, останови его! – встрепенулся Коршунов. – Пусть бьет Чанов!” Абрамович рванул вдоль боковой, за ним бросилась ничего не понявшая полиция, но тренер ускользал, вырывался и истошно вопил: “Саша, дай Чанову! Чанов бьет!”

Обладавший приличным ударом донецкий вратарь исполнил сатисфакцию как надо: бесхитростно, но неотразимо влупил в “девятку” и помчал, пока его не настигла и поглотила куча мала. По пути в раздевалку рыдал уже Головня, его успокаивали: “Мы в полуфинале!», а он твердил: “Почему меня остановили?” Когда приехали к гостинице, Сергей Стукашов не смог подняться в автобусе с кресла: выложился так, что ноги не слушались. Его отнесли в номер на руках, и два дня спустя в матче с поляками компанию Тарану и Гуриновичу составил в атаке Заваров.

Замеченный наставниками сборной еще 14-летним на всесоюзном турнире “Юность”, в Токио луганский вундеркинд был моложе партнеров на два года. В юношеском возрасте имеют значение даже месяцы, однако талант Саши был настолько ярок, что тренеры решили рискнуть. Полуфинальный матч стал бенефисом Заварова, дриблинг и нестандартные решения которого приводили польских защитников в отчаяние. Но единственный, определивший судьбу встречи гол провел на 50-й минуте не он, а забивавший почти в каждой игре полузащитник Пономарев. А на финал Сергей Коршунов Заварова не поставил, решив, что тот достаточно наелся против поляков и, кроме того, в главном сражении с аргентинцами полезнее будет менее одаренный, но бойцовый, сформировавшийся в мужичка Олег Таран.

Финальный матч проходил 7 сентября 1979 года на главном стадионе Токио. Посещаемость предыдущих встреч не оставляла сомнений в том, что футбол Страной восходящего солнца еще не распробован (что удивительно вспоминать на фоне ажиотажа последнего мирового первенства), и все же в этот день семидесятитысячник был заполнен почти до отказа. Фаворитом считался соперник под началом Луиса Сезара Менотти, годом раньше приведшего к великой победе национальную сборную. Аргентинскую “молодежку” вел уже тогда блистательный Диего Марадона, лишь в последний момент отцепленный наставником от состава взявшей золото мира главной команды.

Штаб Коршунова понимал, что состязаться с аргентинцами в открытом футболе подопечным не с руки, и потому избрал осторожную схему. Перед либеро Хачатряном выстроились в линию четыре игрока обороны, причем Раденко держал Марадону, Овчинников – Диаса, а Полукаров – Эскудеро. У правого защитника Янушевского непосредственного подопечного не было, и он имел возможность подключаться вперед в помощь отвечавшим за центральный круг Думанскому и Пономареву. В составе не было Александра Головни, который лишился участия в финале из-за двух предупреждений.

Тактика Коршунова работала до середины второго тайма. Более того, на 52-й минуте после навесной передачи Гуриновича Пономарев головой вколотил мяч в сетку, и наши повели 1:0. А потом возник эпизод, который мог окончательно склонить чашу весов в сторону советской сборной. В быстрой контратаке Гуринович, не встречая препятствий, с правого фланга вошел в штрафную, а по центру на всех парах мчал потерянный защитниками Таран, который в случае передачи имел перед собой пустые ворота. Но Игорь мяча не отдал, пошел на сближение и пробил в закрывавшего ближний угол голкипера – момент был упущен.

Менотти подозвал к бровке не похожего на себя Марадону и на глазах у всего стадиона напихал восходящей звезде по первое число. И Марадона проснулся. Понесся на мощных своих ногах, обводил, пасовал, бил – на таких скоростях, словно все остановились. На 68-й минуте в наш дом постучалась беда. Фланговый проход аргентинца закончился прострелом, и мяч попал в руку бежавшего параллельным курсом для подстраховки партнера Хачатряна. По убеждению советской стороны, это не являлось игрой рукой, мяч сам нашел конечность, но свисток прозвучал. Альвес пробил с одиннадцатиметровой отметки сильно и точно.

Прошло всего три минуты, и Диас, лучший бомбардир чемпионата, после блестящего сольного прохода вколотил мяч в сетку, а еще через пять минут Марадона со штрафного нашел брешь в стенке оборонявшихся. После финального свистка советская скамейка чуть не в полном составе держала Сергея Коршунова, рвавшегося с кулаками к судье. Но в глубине души наставник наверняка понимал, что проиграл сопернику, который был объективно сильнее.

Лидер и капитан аргентинцев получил приз лучшего игрока чемпионата – точную копию того, что годом раньше был вручен его старшему соотечественнику Марио Кемпесу. В футболе начиналась эпоха Диего Армандо Марадоны.