Назначение. Свой взгляд. Наш

Наши футболисты нынче биты до такой степени больно, что за них никто не даст и одного небитого сдюшоровца — веры больше даже в него. Если вы, подобно Георгию Кондратьеву, не похоронили ее совсем.
Хацкевич — человек как минимум смелый. Он пришел на сборную в беспримерно суровую для нее годину. Пришел без подушки безопасности на случай скорых аварий. Без спасательных кругов, что помогут добраться до берега, если команде суждено и дальше тонуть.
Хацкевич — человек как минимум разумный. Он, и будучи игроком, никогда не лез в карман за красным словом и при желании вполне мог бы удариться в инаугурационную риторику. Но не стал. Ибо ему ясно, что наступившая зима в рисовании его тренерского образа и оценках профессиональных качеств будет значить совсем мало, если не сказать — бесполезна. Судить мы будем теперь исключительно по игре, когда придет ее час.
Опыт предшественника у разболтанного руля был для нас жестким уроком, вакциной против заблаговременной эйфории, против доверия дружеским чувствам и первым впечатлениям. Впрочем, это совсем не избавляло организаторов вчерашнего представления Хацкевича исполкому БФФ от соблюдения хотя бы минимальных процессуальных условностей. От изначальной солидарной заботы о своем избраннике. От следования формальной логике событий.
А то ведь отчасти конфузно выглядели и благодарность назначенца за оказанное доверие, и обещание им скорой пресс-конференции, прозвучавшие еще до того, как состоялось утверждение в должности путем поднятия рук. Да и совет изложить планы как минимум тезисно, в формате декларации о намерениях лишним не стал бы. Хотя бы для того, чтобы члены высокого собрания в очередной раз не ощутили себя малозначимой низиной, считаться с коей верхам совсем необязательно.
Мы так и не узнали ни состава того самого негласно уполномоченного ареопага, который просеял в короткий срок сонмище кандидатов, официально очерченных круглым числом 30. Ни тех соображений, которые помогли ему предпочесть Хацкевича, скажем, заявившимся на “кастинг” Олегу Блохину, Радомиру Античу или самому Диего Армандовичу.
Тонко прочувствовав эту аргументационную пустоту, за честь мундиров неискушенных коллег-управленцев красиво постоял Евгений Шунтов. Исполкомовский аксакал мощно пустил в ход “олдскульные” навыки и умения. Он лаконично обозначил зависшее над овальным столом недоумение и предложил способ развеять его в скором будущем. Он снял остатки напряжения неформальным обращением к кандидату на “ты” (которое, пожалуй, вполне мог себе позволить). А еще произнес то, что так необходимо было услышать про Хацкевича в эту минуту всем нам: “Он — наш человек”.
По большому счету, только это имеет сегодня значение. Завтрашнее приложится.