Игрок месяца. Игорь Брикун: пока только паспорта дают...

Так что Брикун-старший получает от “ПБ” лавры героя ноября. Тем более после возвращения Игоря с легионерских хлебов поводов пообщаться с ним хватало…

— Отчего же “Гомелю” так поперло в ноябре?
— Не могу судить, что происходило до этого. Команда играла то ярко, то не очень. Пожалуй, с приходом Александра Леонидовича появилась стабильность. Может, больше внимания уделили обороне, стали чаще обсуждать игровые моменты. Стараемся помогать друг другу, не делать лишних движений, обходится без авантюр. Готовимся через эти матчи к плей-офф. Там задача одна — победить. Ошибки уже не простят.

— С Андриевским вы работали в “Гомеле” в конце “нулевых”. Он сильно изменился?
— Тот же человек, только опытнее стал. Может, будь я полевым, что-то и заметил бы. Но то, как Александр Леонидович общается с коллективом, проводит предыгровые тренировки — это осталось прежним.

— А что изменилось в клубе за без малого четыре года вашего отсутствия?
— Тренерский штаб. И, конечно, стало меньше зрителей — это сразу бросилось в глаза и опечалило. Будем стараться вернуть народ на трибуны.

— В первом же матче после возвращения вы отдали голевую передачу. Когда-то говорили, что следите за бомбардирской статистикой…
— Это случается редко, поэтому и интересно. Вот в субботу, против “Бреста”, снова отдал — уже четырнадцатая голевая в чемпионатах.

— А есть мечта забросить?
— Было бы забавно. Но об этом не стоит думать, а то можно не справиться с основной задачей — ловить шайбы. Забивают пускай полевые. При случае помогу пасом.

— Неужели не появляется соблазн, когда соперник снимает вратаря?
— Честно говоря, хорошо помню только один момент, когда шайба находилась на крюке и имел возможность бросить. Четвертый матч финальной серии против “Металлурга”. Но “Неман” тогда вел с разницей в гол — риск был неоправдан. Вот если бы в два… А то всякое могло помешать: лед, клюшка или элементарно не хватило бы сил. Кажется, они есть, а руки уже устали. Припоминаю и еще один похожий эпизод, однако тоже не рискнул.

— Правда, что еще по ходу прошлого сезона намеревались податься из “Немана” в “Гомель”?
— В Гродно была сложная финансовая ситуация, почти год сидели без денег. Долго искал общий язык с руководством, стоял перед непростым выбором. Целая группа хоккеистов собиралась уйти. Но уже полтора сезона провели бок о бок с теми ребятами, взяли одно чемпионство, шли ко второму. Решили остаться, доиграть. Потом и долги стали выплачивать, почти все закрыли.

— В 2011-м вы уходили из “Гомеля” после конфликта с Андреем Скабелкой. И, насколько помню, по сей день председательствующий в клубе Виталий Усович принял тогда сторону главного тренера. Это не осложнило нынешнее возвращение?
— Тогда не нашли общего языка конкретно со Скабелкой. Да, директор занял определенную позицию. Но задолженностей никаких не оставалось, пожали друг другу руки. Просто дороги в тот момент разошлись, сейчас — сошлись. Это жизнь. Отношения у нас нормальные.

— В прошлом сезоне, играя в “Немане”, вы серьезно подрались с Брахманисом. Сейчас и с ним дорога свела…
— Отлично ладим, даже сидим вместе в автобусе. Тогда произошел обычный игровой эпизод. “Гомель” “горел” 0:3, подскочил адреналин. Я завелся — он ответил… Хорошо бы таких хоккеистов, играющих на эмоциях, в лиге было больше. Подрались, пожали после матча руки и забыли. А люди получили удовольствие. Это гораздо интереснее, чем когда приезжает “Могилев” и получает ворох шайб при отсутствии всякой контактной борьбы.

— В ВХЛ такого не встретишь. Что у вас не сложилось в “Сарыарке”?
— Просто решил покинуть Караганду. Шансы давали, играл так же как и другие вратари — не лучше и не хуже. Не был на голову выше остальных. Поэтому выходили на лед по очереди. Правда, пару матчей пропустил, получив небольшую травму на тренировке. Знаете, привык в Беларуси играть много, а там могло набежать максимум три матча в месяц. У меня вовсе получилось три за два месяца. Хотелось большего, чтобы раскрыться. В итоге принял очень непростое решение уехать. Подходил, разговаривал с президентом клуба, но первый раз не отпустили — тренеры хотели, чтобы остался. Через две недели снова пошел. Немаловажен еще и семейный фактор — трудно без жены и ребенка. Дочке три года — тот возраст, когда: “Папа, папа…” А домашних в Караганду забирать не видел смысла. Паша Боярчук уехал в августе, в сентябре посмотрел состав — и уже не узнал команду. В “Сарыарке” можно дважды сыграть плохо — и тебя уволят. Представляете, перевозить семью за четыре тысячи километров, чтобы потом, в случае чего, обратно? Да и климат суровый. Улетал — было минус пять. Через две недели заглянул — уже минус тридцать пять. Снега по уши. Хотя в целом в “Сарыарке” мне нравилось. Три вратаря — конкуренция подстегивала. Даже на тренировках нельзя было пропускать. На каждом матче пять с половиной тысяч зрителей, приятная атмосфера. Что касалось хоккея — вопросов никаких. Поэтому прощался с клубом хорошо. Возможно, еще пересечемся. Хотя со следующего сезона ВХЛ запретит голкиперов-легионеров и казахстанским клубам.

— Как ладили с конкурентами — Ковачем и Демидовым?
— Хорошие ребята. С Демидовым больше общались — он русский. А Ковач — словак. Они своеобразные люди. Хитренькие, как цыгане.

— Ковач в почете у публики…
— Ну да — и царь, и бог. Зрители очень любили его послематчевые шоу.

— Как и вы, он танцевал когда-то после побед “Gangnam Style”.
— Президент клуба говорил: “Надо, чтоб трибуны заполнялись. Делайте что хотите”. У Ковача была своя программа. Мы с Демидовым тоже дурачились немного. Еще латыш Артур Кузьменков участвовал. Залазили в интернет, искали какую-нибудь прикольную песню и секунд тридцать под нее танцевали. Людям нравится: пять с половиной тысяч ждут, не уходят после игры. Но плясать с Ковачем “Gangnam Style” не доводилось. Он один солировал. Наша программа не заходила так далеко. Увлекался чересчур. Кувырки на льду… Смотрелось иногда не очень.

— Чем запомнится Казахстан?
— Особо страну не видел. Улетели на выезд, прилетели, сыграли, опять улетели. Да и выезжаешь из города — степи. Что там смотреть? Есть, конечно, красивые места, но до них не добирались.

— Как раз после вашего ухода из “Сарыарки” в минском “Динамо” возникли проблемы с вратарями, подписали Тэйлора. “Зубры” не звали?
— Конечно, есть цель пробиться в КХЛ, но у “Динамо”, наверное, свой взгляд на мою игру. Клуб приглашал в 2009 году, но третьим вратарем. Тогда еще Мику Оксу звали. Вернулся бы в ОЧБ, только не в “Гомель”, а в “Шахтер”. Поэтому не видел смысла. А больше предложений и не поступало. Видимо, не подхожу.

— Зато сборной подходите. Приятно было в ноябре вернуться?
— Конечно, только турнир в Любляне получился не ахти. Австрийцев должны были обыгрывать, хорошо действовали. А у словенцев приехал почти олимпийский состав, без одной пятерки. Это очень крепкая команда, хотя и ее перебросали. С Японией бодались… Если помните, Япония в 1998 году выступала на Олимпиаде. После этого платила деньги, чтобы играть в элите. В стране пытались развивать хоккей, популяризировать. Ребята, которые три года назад приехали из Китая, рассказывали, что выступали в слабых командах, но у японцев и корейцев были сильные клубы. Там платят деньги. Много канадцев и американцев, предпочитают Азию местным ECHL или АХЛ. Вот за шестнадцать лет при хорошей конкурентной среде там и вырос уровень хоккея. Сборная в прошлом году на чемпионате мира пошумела в группе “А” дивизиона 1. И в Словении бежала как бешеная. Как мы шутили потом: выскочили на “Ямахах”. У нас же поехала команда, где многих вообще впервые вызвали.

— Но вы же понимаете настроения болельщиков: японцев, австрийцев должны побеждать при любых раскладах.
— Должны, должны… Должны “масочники” в экстралиге играть. В последние два года ни одного не встретил. Сейчас играют в основном хоккеисты, которые выросли на четырех ледовых дворцах. Четырнадцать лет прошло с тех пор, как в 2000-м начался бум по строительству арен, а плодов нет. Нет молодых, одаренных ребят. Когда они начнут появляться, тогда и должны будем обыгрывать японцев. Да, плохо, неприятно, но такая ситуация.

— Верите в перемены?
— Пока не вижу сдвигов. Основная проблема — в детских школах. Говорят, надо ими заниматься, однако только паспорта дают. Дворцы ведь не для этого строили, чтобы потом каждого канадца звать белорусом. Зарплаты и премии во внутреннем чемпионате в последнее время значительно урезались. Детские тренеры ищут возможность подзаработать. Так почему те деньги, что ушли из ОЧБ, не направить специалистам в школы? Со мной в физкультурном учились пятнадцать человек. Из них десять поступали на футбол, но не прошли конкурс. Как они могут вырастить хорошего хоккеиста? Если только не придет такой же талантливый, как Грабовский или Костицын. Может, пускай будет меньше школ, но чтобы там работали хорошие специалисты за хорошие деньги. Решить вопрос с экипировкой. Раньше ведь в секции попадало больше детей из небогатых семей. Рубились за команду, чтоб школа что-то выиграла, получила комплект формы. Сейчас доходит до того, что родители обеспечивают возраст и решают, кого ставить в состав, кого — нет. Лезут в процесс. Мы росли более самостоятельными.

— К паспортизации вы относитесь очень ревностно. Как-то перед чемпионатом мира поглумились в “твиттере” над Лаландом…
— Было дело, пошутил. Но тот “месседж” адресовался скорее генеральному менеджеру сборной. Тогда многих мучил вопрос, почему нельзя было подготовить одним из трех вратарей кого-то из ребят, которые имеют к Беларуси куда большее отношение, чем человек, согласившийся принять гражданство в обмен на трехлетний контракт. Те же Мильчаков, Горячевских больше заслуживали вызова в сборную. Конечно, как все получилось в итоге — это другой вопрос. Лаланду выпал фантастический шанс, и он сыграл неплохо.

— Общались с Кевином в Словении?
— А как? Английского не знаю. Он должен на русском говорить, раз приехал в мою сборную. Так что только через Андрея Мезина немного. Да особо и не приходилось…

ЛАУРЕАТЫ СЕЗОНА-2014/15