Бронза 54-го. Часть четвертая

Начало матча с киевлянами не предвещало проблем. Уже на 6-й минуте эффектная комбинация Курнев — Егоров — Бачурин должна была привести к голу, но выход один на один завершился в пользу вратаря Олега Макарова. Впрочем, “в пользу” в том случае звучит кощунственно: прыжок в ноги (а бросались голкиперы исключительно головой вперед, а не трусливо ногами) закончился для Макарова травмой, и в самом дебюте место в воротах был вынужден занять запасной страж — стройный и длиннорукий Евгений Лемешко, впоследствии тренер харьковского “Металлиста”. Ровно через минуту минчане устроили экзамен и ему, но дублер не спасовал, в отчаянном броске отразив удар головой Анатолия Егорова. А на 13-й минуте последовала оборотка. Защитники “Спартака”, как и в киевском матче, не справились с капитаном “Динамо” Зазроевым, который на левом фланге обыграл Голубева и выложил мяч в центр штрафной на ногу Виньковатову — 0:1.

К чести минчан, их игра не расстроилась. Умно распасовывал Курнев, не сбавлял активности на острие Егоров. К перерыву навели порядок в доме защитники: Мимрик прочно зашнуровал Зазроева (противоборство капитанов стало одной из сюжетных линий матча), Голубев приноровился к быстрому Фомину, и атака смогла работать без оглядки. На третьей минуте второго тайма Егоров, обыграв справа двух защитников киевлян, восстановил равновесие в счете. А за десять минут до финального свистка обострившееся противостояние разрешилось красивым ударом Голощапова, в прыжке замкнувшего головой угловую подачу Мозера.

18 июля в День физкультурника перед минской публикой предстало столичное “Торпедо”. Авторитетный клуб, призер предыдущего чемпионата с левым крайним Ильиным и набирающими ход Ивановым — Стрельцовым “под нападающими”. Последний останется в памяти минских болельщиков двумя дополнительными обстоятельствами: весной 1957-го в Одессе грубо сломает колено, а с ним и карьеру спартаковцу Вячеславу Артемову, что принесет матчу второго круга в белорусской столице дополнительный ажиотаж. Настроение в городе было такое, что пришлось привести органы в состояние повышенной готовности: на поле могла хлынуть толпа. Но обошлось, а Стрелец обратил трибуны в свою веру приобщением к чуду двух эффектных голов, забитых гением головой и ногой (итог встречи — 2:2).

Так будет через три года, а тогда, в 54-м, первый тайм проходил под диктовку “Торпедо”. Нападающие творили с соперниками что хотели: Стрельцов убирал центрального защитника, уходил в фланг, таранил крайнего, а потом пяткой выдавал такой пас на 15 метров, что партнеру оставалось только попасть в ворота. К 32-й минуте гости выигрывали 2:0

Казалось, исход предрешен. Но так не думали минчане, в общей сложности одержавшие в том чемпионате шесть волевых побед. Переломить ход игры помогла удачная замена, произведенная Бозененковым в перерыве: уходившего от столкновений Курнева сменил охочий до борьбы Фаломеев. Минчане резко прибавили в скорости и движении и перетянули удачу на свою сторону. На 56-й минуте дальний удар Николая Макарова получился не столько сильным, сколько коварным: попав в кочку, мяч перескочил упавшего в угол вратаря. Сил прибавилось, и спартаковский штурм заставил Петрова капитулировать еще дважды — после ударов Фаломеева и Бачурина. Табло зафиксировало победу хозяев со счетом 3:2. Когда команды уходили с поля, торпедовский тренер Николай Морозов обескураженно окликнул капитана. Виктор Марьенко лишь развел руками: сами видели, они побежали как сумасшедшие, не знаешь, кого держать…

Следующая встреча с московскими одноклубниками должна была также проходить в Минске. Ветераны по сей день убеждены в том, что именитый клуб попросту испугался набравших ход белорусов, которые, забегая вперед, потеряли в домашних встречах лишь два очка (+8=2-0). Волевым решением Москвы матч перенесли на нейтральное поле в Ригу, приурочив к союзной Спартакиаде ЦС “Спартак”. Игру сделал рижский судья Клавс.

Гол москвича (если быть буквальным, переехавшего питерца) Николая Дементьева на 5-й минуте не сбил настроя номинальных хозяев, и уже на 10-й минуте после углового Юрий Бачурин головой восстановил равновесие, а на 25-й Борис Курнев дальним ударом вывел минчан вперед.

Действующий чемпион прибавил, во втором тайме преимущество проигрывавших стало очевидным. Но хорошо сработали защита и Хомич, отразивший ряд неберущихся, казалось, мячей. В последней трети тайма белорусы должны были подвести под матчем черту, но Клавс оставил без внимания снос в штрафной убежавшего в контратаку Фаломеева. А ровно за десять минут до финального свистка последовал одиннадцатиметровый в минские ворота. Мимрик встречал Симоняна в метре от линии штрафной и блокировал удар поставленной перед мячом ногой, споткнувшись о которую форвард кубарем покатился в штрафную. Отставший от эпизода Клавс из центрального круга указал на “точку”, хотя Мимрик продолжал красноречиво стоять на месте, где встречал соперника. Возмущенный Хомич вообще ушел из ворот и вернулся лишь после угроз снять команду с розыгрыша… Но и 2:2 было москвичам недостаточно в условиях обострившейся турнирной гонки. На 85-й минуте уже после гонга московский спартаковец из чудовищного офсайда, о котором безуспешно сигнализировал боковой арбитр, а оравший “Вне игры!” Хомич даже не пытался реагировать на удар, вколотил мяч в сетку. Эдгарс Клавс (97 матчей в чемпионатах, памятная медаль и два попадания в список лучших судей сезона) засчитал и это — 2:3. Минчане подали протест, рижские болельщики забросали Управление футбола негодующими письмами. Но решение вопроса спустили в ЦС “Спартак”: ваши команды, вы и разбирайтесь — а там приняли сторону тех, кто был больше дорог. Результат утвердили.

Засевшая в памяти на десятилетия обида на Клавса обусловлена исключительной важностью матча: за пять туров до конца чемпионата в случае победы минчане могли реально претендовать на медали более высокой пробы (при удачном стечении обстоятельств — на золото). В целом судейские ошибки, не достигая, конечно, теперешних масштабов, большой редкостью не являлись. Но иногда случалась и откровенная, санкционированная сильными мира предвзятость. Обычно судьи лояльно относились к хозяевам, и команды, пострадавшие от неправильных решений, долго зла не держали, будучи в другой раз обласканы Фемидой в качестве принимающей стороны. Старые минские игроки вспоминают, как в 1952 году открывали домашние игры 2 мая с киевским “Динамо” и проигрывали по ходу 0:1. Народ негодовал. Минут за 15 до конца поединка правый полусредний гостей Виньковатов прибежал помочь обороне и, запустив попавший на ногу мяч из штрафной, помчал в центр поля. Судил встречу уже упоминавшийся нами судья всесоюзной категории Михаил Белянин — маленький, толстый, не привлекавшийся к тому времени к обслуживанию матчей в столице (поговаривают, его выбраковал из-за внешнего вида Берия, дескать, пропагандируем спорт как здоровье и красоту, а тут пример обратного рода…). Арбитр дал свисток и направился в штрафную — никто не знал, что на уме, с какой целью? А тот поставил мяч на одиннадцатиметровую отметку. Здоровенный центральный защитник киевлян Голубев (не путать с минским) по кличке Робсон — ломовик, имевший в “послужном списке” три перелома, включая ключицу Григория Федотова, решительно направился к арбитру. “А ты у Виньковатова спроси”, — и Голубев наивно отправился к партнеру на середину поля. Тем временем спартаковец Бармашев поставил мяч на “точку” и получил добро на пробитие — 1:1. “Поздно, ребята, на центр! — отрезал Белянин подбежавшим Виньковатову с Голубевым. — Хотите народу праздник испортить? Приеду к вам — тоже помогу…”