Лига чемпионов. "Атлетик" — БАТЭ. Вокруг матча. Обычный день в офисе

Мы еле перенесли мощь вторничного удара по психике от блистательного “Сан-Мамеса” и наивно полагали, что больше чудес у “Атлетика” в запасе не осталось. Суперарена, бюст Пичичи, зона работы СМИ, достойная зала в музее Гугенхайма за оригинальную подсветку и изящество кресел. Ну вроде все. Дыхание выровнялось, пульс пришел в норму.
На официальный обед “Атлетик” пригласил к себе в офис. Странновато, конечно. Обычно вариантов два — или ресторан, или стадион. “Лилль” еще приглашал на свою базу. А тут — офис. Ну это даже хорошо. Отдохнем от режущего глаз великолепия стадиона. Посмотрим, в каких условиях люди работают.
“Офис “Атлетика”? Это совсем рядом. Повернете здесь направо и идите, пока его не увидите. Он будет за забором”, — сказала мне барышня в гостинице. “А я не могу его проглядеть?” — удивился я. “Не можете. Вы сразу поймете, что это он. Там будет еще большая белая корова”, — улыбнулась барышня. “И что, у вас тут в Бильбао все знают, где офис “Атлетика”? Вы все, что ли, такие фанаты, что он для вас достопримечательность?” — “Ну, может, не все, но многие. Все- таки это особое место”.
Во всем этом чувствовалась неизбежность подвоха.
Особняк Ибаигане действительно не пропустишь. Посреди каркасно-монолитного края улицы Масарредо он стоит солидно. Вокруг него забор, в заборе красивые деревянные ворота, за воротами садик и та самая белая корова, на борта и лоб которой нанесены альтернативные эмблемы “Атлетика”. Но самое главное — сам особняк. Он деловит снаружи, а внутри… Ну, я давно не был в Эрмитаже, но в тот момент, когда открылись двери, это было первое слово, пришедшее в голову.
Следующие минут десять ушли на переспросы у тамошних обитателей: и что, это правда офис? Сюда ходят на работу? Каждый день? По лестнице с тяжелыми деревянными перилами? Мимо резного дерева? Под фигурными потолками? Мимо хрусталя? Под витражами? И камины работают? И это реально главный офис? Не запасной никакой, не резиденция президента?
Они улыбались и говорили (видимо, привычные к такой реакции): нет, не запасной. Единственный.
Особняк этот в начале прошлого века заказал Рамон де ла Сота — богач, сколотивший состояние на кораблестроении на здешних верфях. Сеньор де ла Сота был болельщиком “Атлетика” и огромным патриотом Басконии, активно участвовал и в Первой мировой (помогал англичанам, которые затем присвоили ему рыцарское звание) и успел немного повоевать с Франко.
Диктатура отобрала Ибаигане у семьи де ла Сота. После смерти Франко особняк вернулся к семье, у которой в 1980-м его и выкупил “Атлетик”, решив устроить в историческом здании офис. С тех пор в этот почти музей и архитектурный памятник (он даже на картах обозначен как достопримечательность) сотрудники особенного клуба ходят на работу.
В переоборудованном погребе продолжают разливать вино гостям, которые ошалело бродят от стены к стене, глядя на собранные фотораритеты. “Я был на этой игре мальчишкой. Стоял январь, и вдруг пошел невиданный для Бильбао снег. Меня засыпало, как снеговика, я мерз, но сидел”, — рассказывает член правления “Атлетика” Анхель Мария Горостиди, указывая на фотографию двух капитанов, выводящих свои команды на поле в снежный буран. Под фото подпись: “1957. “Атлетик” — ”Манчестер Юнайтед” — 5:3”. В гостях баски “сгорели” 0:3 и дальше не прошли. Но кто был — не забудет. Хотя здесь не забывают вообще ничего. Для этого клуба нет ничего святее истории.
Дедовский наказ “только баски в команде” здесь не обсуждается. Он воспринимается как ценная заповедь, с которой жить легче. Победа здесь приятна втройне — ведь выиграли свои. А поражение переживается проще — все-таки это свои. Кстати, самый строгий в мире лимит на легионеров не распространяется на тренеров и других сотрудников. Главный тренер или генеральный секретарь здесь может быть не баском. Третий вратарь второй команды — никогда.
За обедом кормили диковинными морепродуктами и агитировали сходить на Кандинского в Гугенхаймовский музей, чтобы как следует подготовиться к матчу. Хотя к чему, думалось, готовиться? После офиса с витражами мы видели все.
Оказалось, нет.
“Сан-Мамес”, заполненный болельщиками, нанес еще один сокрушительный удар под дых. Такой мощной, но интеллигентной, понимающей поддержки не доводилось видеть, пожалуй, нигде. Как и такого дружного исполнения гимна на баскском. Как и встающего на ноги стадиона при каждой замене. При этом безо всяких намеков на оголтелый национализм или вообще что-либо, чего можно было ожидать.
Бильбао — город явлений исключительно неожиданных. Такое впечатление уносили с собой пассажиры рейса “Белавиа” в Минск — в снегопад, в котором никогда не было “Манчестер Юнайтед”. Пока.