ФХРБ. Ярослав Завгородний: экстракласс вместо экстралиги

— Как-то не было до сих пор повода задать вопрос, что было первичным осенью 2012-го — отставка из федерации или приглашение из олимпийского Оргкомитета?
— Обсуждение второго началось, конечно, раньше — на конгрессах ИИХФ. Но до определенного момента дальше разговоров дело не продвигалось: я был занят работой по подготовке минского чемпионата мира, право проведения которого наша страна очень долго добивалась. Бросать такое дело на полдороги не хотелось. Но в то же время на каком-то этапе возникли определенные сложности.

— Какого рода?
— Как бы это покорректнее ответить… Скажем так, видение формата подготовки с руководителем дирекции у нас стало разниться. Я настаивал, что Оргкомитет должен быть самостоятельной структурой, не имеющей допнагрузки в федерации. Невозможно тянуть два таких серьезных направления по договору подряда или на полставки. Здесь и разошлись во мнениях. И случилось это как раз в тот период, когда нужно было определяться, отвечать ли согласием на олимпийское предложение, или его отклонять. Выбрал первое, и, полагаю, меня многие поймут: шанс получить такой колоссальный опыт представляется, возможно, раз в жизни и далеко не всем.

— По иронии судьбы ваш подход к работе дирекции чемпионата мира большей частью и был позже принят за основу…
— Да, после моего ухода появились ряд сотрудников, отвечавших за конкретные направления подготовки “мира” и только за это. И все равно значительную оргнагрузку приняли на себя городские власти, за что им нужно низко поклониться. Сомневаюсь, что в какой-либо другой стране настолько деятельное участие местных властей было бы возможно. Хотя и то, что дирекция сработала очень хорошо, отрицать нельзя. Все гости отмечали, что минский чемпионат по уровню организации был одним из лучших в истории. Да, не без каких-то шероховатостей, но без них провести такие масштабные мероприятия нереально. Тем более не имея соответствующего опыта.

— Вернемся в Сочи. Знаю, что вы занимались серьезной работой, но довольно смутно представляю, какой именно.
— На первом этапе, когда работа еще не была разделена на конкретные направления, просто входил в команду подготовки хоккейного турнира как руководитель проекта, непосредственно работавший в Сочи. Остальная часть нашего отдела до какого-то времени базировалась в Москве, периодически наведываясь с инспекционными визитами. Так прошли первые полгода. А потом вышло так, что Дэнни Хэйно, отвечавший за работу хоккейного сектора в Оргкомитете сочинской Олимпиады, а до этого — ванкуверской, вернулся на родину, и я на стыке мая и июня 2013-го был назначен главным экспертом хоккейного комплекса по спортивной части. Наконец, в сентябре — руководителем олимпийских соревнований по хоккею. Набор временного персонала, волонтеров, спортинвентарь и многое-многое другое вплоть до дизайна официальной шайбы Игр. Коммуникация с ИИХФ, НХЛ, профсоюзом игроков, Федерацией хоккея России входили в круг обязанностей, помимо прочих. Очень серьезная и интересная работа.

— Полагаю, ни в феврале, ни в марте, ни даже летом возвращение на родину в кресло генсека национальной федерации в планах не значилось?
— Верно. Работа в олимпийском Оргкомитете завершилась в марте, и, если честно, основным желанием на тот момент было отдохнуть какое-то время после нескольких лет очень напряженного графика. Хотя с Рачковским мы встречались в Сочи. Познакомились, поговорили, но тогда речь о том, что он может возглавить федерацию хоккея, если и велась, то только на уровне многолетних слухов. В мае с удовольствием посещал игры минского чемпионата мира. По иронии судьбы — по приглашению ИИХФ: выходит, международная федерация пригласила меня ко мне домой. Но и тогда время активных поисков работы еще не пришло.

— Так понимаю, она сама вас нашла. Когда?
— В августе довелось общаться с Вадимом Девятовским, бывшим какое-то время кандидатом на пост председателя федерации хоккея Беларуси. Но там выступал скорее в роли консультанта и четко обозначил, что не планирую возвращаться в национальную федерацию — думаю о работе за границей.

— И что заставило пересмотреть позицию?
— В том числе и личные причины. В октябре женился, и рассудили с супругой, что ближайшие несколько лет лучше провести на родине. И это решение удачно совпало с серьезным аргументированным предложением Игоря Рачковского вернуться в белорусскую федерацию. Кроме того, многие люди, которым доверяю и мнением которых дорожу, советовали принять предложение. Наконец, просто предметный разговор с Игорем Анатольевичем убедил в том, что он настроен серьезно и имеет четкое видение проблем нашего хоккея и путей их решения.

— Работа в штабах Ворсина и Рачковского разнится?
— С точки зрения обязанностей — минимально. Отличие в том, что сейчас у меня очевидно больше опыта, больше связей для осуществления больших проектов федерации хоккея. Хотя, понятно, отталкиваться нужно от бюджета.

— Насколько он это позволяет?
— Вопрос скорее к нашим финансистам. Но с учетом подхода нового председателя, считаю, все в наших руках. Мы не сидим и не ждем прямых госвливаний, а думаем, как зарабатывать самим. Работаем со спонсорами, делаем серьезные коммерческие предложения. И рады, что партнеры откликаются, несмотря ни на что.

— Намек на последние события на валютном рынке страны?
— И это, конечно, тоже. Но и не только. Просто практически все рекламные договоры с крупными партнерами закончились вместе с майским чемпионатом мира. Нужно договариваться о продолжении. А это сейчас сложнее: понятно же, что “мир” сам по себе был хорошей приманкой для рекламодателей. Но работаем. Воссоздаем отдел маркетинга, который организовывался во времена Владимира Наумова, но позже был расформирован. Возможно, на каком-то этапе это было и оправданно, но времена меняются. Нужно создавать хоккейный продукт и продавать его. Детский хоккей и маркетинг — огромный и слабо востребованный пока резерв для роста.

— У Рачковского пять “вице-”. Но, если задуматься, первый зам — именно генеральный секретарь, не так ли?
— Дело не в том, кто первый, а в том, что все — не формальные заместители, а люди, на которых председатель действительно может опереться. Я же по мере необходимости могу что-то подсказать в силу своего опыта. Собственно, в этом состоит роль генерального секретаря в том числе и в ИИХФ: построение вертикали работы офиса, роль советника при президенте международной федерации. Вице-президенты же трудятся каждый по своим направлением. Схема отработана, ее жизнеспособность доказана.
Понятно, что, кроме прочего, в моем ведении международные связи. Работаем над тем, чтобы в ближайшее время состоялись встречи Игоря Рачковского с президентом ИИХФ, ФХР, новым президентом КХЛ Дмитрием Чернышенко. Еще один забавный поворот: рад буду встретиться со своим недавним шефом в новом качестве. Ведь Чернышенко возглавлял оргкомитет сочинской Олимпиады. Считаю, лиге очень повезло, что у нее появился такой руководитель.

— А я вот опасаюсь, что КХЛ теперь подпадет под более сильное влияние Федерации хоккея России.
— Что ж, у каждого свое мнение. Но я уверен, что, например, в части маркетинговой составляющей лига станет более справедливой по отношению к клубам. Вопрос давний и пока слабо решавшийся, что, точно знаю, вызывало уже едва ли не открытое недовольство на местах. Уверен, что улучшится и качество телевизионной картинки. Тем самым, разумеется, не хочу принизить роль Александра Медведева, который сделал больше, чем кто-либо, для становления и развития проекта. Очень дорожу дружбой с ним и уверен, что он еще очень многое сделает для хоккея в России.

— Оставим глобальные темы, обратимся к нашим родным. Несложно заметить, что в каких-то частях ваши обязанности пересекаются с функционалом генменеджера “Динамо” Владимира Бережкова в роли зампреда федерации. Работаете вместе или параллельно?
— Фигурально говоря, мы определенно в одной команде, пусть и не в одной пятерке. Неплохо сотрудничаем с “Динамо”, Максим Субботкин недавно вошел в состав правления КХЛ. Что очень важно: чем большим будет наше представительство в различных международных структурах и комитетах, тем лучше. Клуб выработал формулу, по которой он развивается, это приносит ему успех. Надеюсь, принесет и сборной.

— Предполагая, о какой формуле речь, не могу не сыронизировать: “при творческом к ней подходе”.
— И что же? Главное, что наша молодежь все равно получает практику, о которой еще несколько лет назад приходилось только мечтать. И, самое приятное, неплохо справляется, взять хотя бы пару Шинкевич — Лисовец. У федерации и клуба сейчас если и не совпадающие на сто процентов, то близкие позиции. Комфортно работать и менеджерам с обеих сторон, и тренерам. Это здорово.

— Кроме прочих вопросов, вы занимались продвижением нашего клуба в Лигу чемпионов…
— Да, однако, как показала практика, у “Немана” это получилось значительно лучше.

— Шутки шутками, но закономерный вопрос: гродненцы завоевали “уайлд кард” лиги как победители Континентального кубка. Процесс продвижения на этом завершен, или будем бороться за вторую путевку?
— Гродненцы действительно сделали большой и важный шаг. Зная конъюнктуру, могу сказать, что добиться места хотя бы в отборочном турнире уже в следующем розыгрыше было бы очень сложно — дай бог хотя бы через год. Почему — очевидно: Лига чемпионов все-таки в большей степени бизнес-проект, влияние ИИХФ на который очень ограничено. Так что сейчас главная задача — достойно представить страну в этом проекте, доказав, что мы в его рамках состоятельные партнеры. Нужно помнить, что путевка “Немана” — пропуск только в отборочный турнир, а не в основную сетку. Наиболее вероятная вторая белорусская путевка — не состоявшийся пока договор лиги с КХЛ. Вот здесь у нас есть что предложить: шикарная арена, безусловно боеспособная команда.

— Завершая тему международных лиг, поинтересуюсь мнением о необходимости возвращения “Юности” в ВХЛ.
— Сложный вопрос, который можно рассматривать и с позиции болельщика, и с точки зрения спортивного функционера. Все упирается в бюджет: если иметь его гарантированный хотя бы на три-пять лет — можно обсуждать. Но опять заявляться на год-два без далеко идущих планов, по-моему, не стоит. У нас есть система, выстроенная на базе “Динамо”, которая более или менее начинает работать. Выстроить вторую параллельную будет очень тяжело.

— Немногим ранее вы уже предвосхитили вопрос о главных болевых точках — детском хоккее и маркетинге. Я правильно понял, или есть что добавить?
— Разве что уточнить: в детском хоккее главная болевая точка — тренерские кадры. По части инфраструктуры и количества занимающихся проблем как раз минимум. При этом я не говорю, что все плохо. Есть много хороших примеров, даже когда люди работают на голом энтузиазме, но задача федерации в том числе — поиск и подготовка тренерских кадров, проведение кэмпов, семинаров. И не для галочки. В свое время к нам приезжали тренеры НХЛ, позже работавшие в ней и главными, и ассистентами. Специалисты по физподготовке, работе с вратарями. Это был неоценимый опыт, который нужно возобновлять. Очень нужны специалисты по катанию. Причем не на неделю-две, а с контрактом на несколько лет. И чтобы они работали не только в столице, но и выезжали в регионы, скажем, на месяц поочередно. Чтобы учили детей, а белорусские коллеги учились у них.

— Что будем делать с экстралигой? Игорь Рачковский уверен, что ее уровень можно подтянуть новым Статусом хоккеиста и долгосрочным регламентом.
— Мы должны создать продукт. Вместо экстралиги — продукт экстракласса. Понятно, что деньги решают многое. Но многое решает и организация. Очень рад, что и в этом направлении сейчас ведется колоссальная работа, которая пока, возможно, не видна ни болельщикам, ни даже некоторым специалистам. Новый спортивный директор федерации Александр Хромылев делает здесь очень многое: еженедельно несколько раз по три-четыре часа заседает группа разработки нового и действительно долгосрочного регламента чемпионата. В расширенном составе, но чуть реже, собирается команда по разработке статуса. Получается, сани готовятся даже не летом, а еще предыдущей зимой. Работаем с телевидением. Есть сложности с нормативными документами, базой на местах, однако все решаемо. Не нужно ничего придумывать: перед глазами блестящий пример КХЛ, в маркетинговой составляющей которой нужно просто перенять лучшее и адаптируемое к условиям национального чемпионата. Понятно, что ситуация не улучшится по щелчку пальца за месяц или даже за год. Но планируется ряд новшеств, которые постепенно будут вводиться и в конечном счете принесут результат. И в той же телевизионной “картинке”, и в зрелищности, и в посещаемости.

— Что с возвращением экстралиге международного статуса?
— Это не самоцель, никто не рассылает соседям приглашения ради голой идеи, что у нас вновь непременно должны выступать клубы из Украины или Латвии. Но мы открыты для предложений. Ранее вот интерес высказывал клуб из Смоленска. Логистически это удобно, если россияне будут соответствовать новым требованиям нашего регламента, с удовольствием развернем сотрудничество, это будет интересно и взаимовыгодно. Но исходим из того, что главная цель сейчас — чтобы этим требованиям для начала соответствовали наши клубы. Когда продукт будет создан, уверен, желающие принять участие из числа соседей появятся естественным образом.

— Может показаться, что новому руководству федерации пока везет: за пару месяцев “молодежка” наконец вернулась в элиту, “Неман” взял евротрофей и путевку в Лигу чемпионов. Или такая постановка заденет и дело не в фарте?
— Любой успех — плод многолетней работы, и нельзя недооценивать труд предшественников. Тот же Павел Перепехин получил возможность проработать три цикла, а не был отправлен в отставку после первого. Мы же будем говорить о результатах нашей работы, когда сборная пробьется на Олимпиаду. Это четкая приоритетная цель, но ее достижение — результат хорошо налаженной системы.