Три Сереги. Они тоже люди
М. Двое Серег, один из которых я, уже в солнечном Катаре и вовсю окунаются в антураж гандбольного чемпионата мира. Его в нашей рубрике в ближайшие недели наверняка не избежать. Однако пока охота поговорить о мяче все-таки не ручном, а “ножном”. Вернее — “Золотом”. Вечером трудного дня он был вручен Криштиану Роналду. Вручен справедливо. Это признаю даже я, хотя из всей тройки кандидатов португалец симпатичен мне менее всех. Так сильно и стильно, как КриРо, в 2014 году не играли в футбол ни Месси, ни Нойер, ни кто-то еще. Даже странно, что этого не хотят понять и принять многие. Они с пеной у рта доказывают, что “Золотой мяч” должен был достаться кому-то из чемпионов мира. Но временной отрезок, на основе впечатлений которого голосуют респонденты, равен году. А “мундиаль” уложился в месяц. Несмотря на идентичность названий, “Золотой мяч” ФИФА — не “Золотой мяч” чемпионата мира. В противном случае раз в четыре года организаторам можно было бы не париться и отдавать объединенный трофей лауреату прямо после финального матча.
Ну да ладно. Нас цюрихская раздача слонов интересует скорее под другим ракурсом. Историческим. Ведь с “Золотым мячом” у каждого из нас связаны личные переживания и впечатления. Не так ли?
Н. И ясно, что самые “древние” они у меня. Вот сверился сейчас с ретроспективным перечнем лауреатов. И получается, что первый в нем, кого помню зрительно, Яшин. Правда, его игру в том самом 1963-м, когда Лев Иваныч получил приз от “France Football” по малости лет видел не в режиме “лайв”, а уже повзрослев, в исторической хронике. Кстати, его тогдашнее признание журналистами — это, если угодно, дань впечатлениям не то что одного месяца и даже не одного матча, а всего-то тайма! Его Яшин сыграл удивительно вовремя — в октябре, на “Уэмбли”. Он защищал ворота “сборной мира” в поединке, посвященном столетию футбола. Тот сезон оказался беден на резонансные события. И так получилось, что именно лондонский матч был в центре внимания всего мира, еще не очень-то охваченного телевидением. Несмотря на выставочный формат, соперники играли более чем всерьез. И свои первые 45 минут советский голкипер отработал действительно феноменально и “насухо”. И потом, в ходе начавшегося вскоре голосования европейских журналистов, несомненно, сработал эффект свежести впечатлений.
Сказать по правде, тот год не был самым ярким в долгой и славной яшинской карьере. А предшествовавший ему 1962-й вообще сложился мрачно. Ведь Льва Иваныча попросту “назначили” крайним, объявили главным виновником неудачи сборной СССР на чемпионате мира в Чили. Причем телетрансляций на Союз с того далекого турнира не было, оценки давали лишь немногочисленные журналисты, попавшие под влияние официального “мнения”. Газетам у нас тогда верили свято. И полоскала Яшина молва нещадно. Но после “Золотого мяча” все враз оттаяли. А уже в 1966-м, когда чемпионат мира из Англии был впервые масштабно показан советским ТВ, вратарь предстал на экранах в облике сказочного богатыря. Его нашло многолетнее народное почитание. Скажу просто: Яшин, стоявший насмерть в эпическом полуфинальном противостоянии западным немцам, стал сильнейшим фактором, повлиявшим на мое мировоззрение новополоцкого октябренка-второклассника.
К. В списке тех, на кого “Золотой мяч” свалился счастливым снегом на голову, можно подчеркнуть и еще одну советскую фамилию. Игорь Беланов, 1986 год. Это уже мое детство, мой первый сознательный болельщицкий сезон. Тогда безоглядно радовался такому признанию киевского форварда, а теперь понимаю: почести лучшего футболиста ему принес, по сути, один бесподобно сыгранный матч. Хет-трик в ворота бельгийцев в 1/8 финала мексиканского чемпионата мира (один из голов — с пенальти). Тот бой “советы” проиграли и погоды на “мундиале” не сделали. Но Беланов в душу запал — и этого “запала” хватило.
Да, киевское “Динамо” в том году наворотило дел в Европе — взяло престижный Кубок кубков. Но в атаке у “лобановской” команды солировали другие герои — Блохин и Евтушенко. А всю игру на правах вольного художника делал Заваров. Тот самый Заваров, кстати, которого подавляющим большинством голосов признали тогда игроком года в СССР! Признали, как и полагается, советские журналисты, а уж они о футболе на одной шестой части суши знали заведомо и намного больше зарубежных коллег.
Это, кстати, и к вопросу о методиках определения лучшего. Раньше судьбу “Золотого мяча” направляла мировая пресса — и случались такие вот милые девиации, такие неожиданные сюжеты. О них можно спорить хоть до хрипоты — настолько они неоднозначны. Не говоря уже о противоречивости самой “золотомячной” истории, ведь до 1995 года на суперприз могли претендовать исключительно футболисты-европейцы — и это ограничение задвигало в “офсайд”, скажем, Пеле и всю Бразилию, Марадону и всю Аргентину… Футбол был в неоплатном долгу.
Сейчас все изменилось: критерии унифицировали, подогнали под общий аршин, расширили “электорат”. Право голоса получила “общественность” всего мира и… Теперь мы выбираем уже не человека какой он есть, а светлый образ — идеал, плакат, бренд. Белановым и Яшиным на сегодняшние подиумы ход заказан. А главного футболиста, боюсь, мы и дальше будем выдвигать по законам “двухпартийной системы” — Месси или Роналду.
М. По логике разговора, сейчас я должен выложить личную историю о лауреате из своего детства. Причем рожденным он должен быть тоже в СССР. Яшин, Беланов — в компанию к ним уж очень просится Андрей Шевченко, подфутболивший “Золотой мяч” в 2004-м. Но так уж получилось, что самые прочные воспоминания остались от другого розыгрыша, четырьмя годами ранее. 2000 год, спор за “Golden ball” Зидана и Фигу… Теперь я знаю, что в том году они эпично зарубились на EURO и вообще являли собой прообраз нынешней сладкой парочки Лео и Криштиану… А тогда я был просто без ума от Зизу, влюбившего в себя еще на мундиале-1998, и не замечал никого вокруг. Тем сильнее была досада, когда в конце года, накануне объявления результатов, наткнулся на грустные спортивные новости в “ящике”. Там прокручивали грубый, на красную карточку, фол Зинедина в одном из матчей его “Ювентуса”. Говорили, что он устал и начал срываться, но главное — что именно эта выходка может стоить ему “Золотого мяча”.
Награда в итоге и досталась не Зидану, а Фигу. Не думаю, что все из-за того злосчастного игрового хулиганства. Скорее всего, к тому времени все респонденты давно уже проголосовали и забыли… Но случай почему-то крепко сидит в памяти и сейчас, 14 лет спустя. А еще с тем “Золотым мячом” связан мой первый известный опыт чтения “ПБ”. Наверняка отдельные выпуски держал в руках и раньше. Но тот номер, от которого спустя пару дней почему-то остался только вкладыш, памятен особо — и, как сейчас помню, начинался с колонки о номинантах на главный индивидуальный трофей 2000 года. Вкладыш был храним свято, перекладывался из одной коллекции газетных вырезок в другую и наверняка пылится где-то дома до сих пор. Если говорить пафосно, с “Золотого мяча” и началась моя любовь к “Прессболу”.
Н. Если подхватывать тему лауреатов-кумиров, то мой номер один, конечно, Олег Блохин, из года 1975-го. Это было вообще время предельно обостренного восприятия окружающей действительности: окончание школы, выбор профессии и поступление на журфак. И ярчайшим фоном тех событий шел феерический сезон в исполнении киевского “Динамо” — с выигрышем Кубка кубков и Суперкубка, фактической идентичностью составов клуба и сборной СССР, также выдавшей ряд эффектных побед. По моему твердому убеждению, советские команды никогда прежде и после тоже не показывали футбола более цельного, стилистически выдержанного, вызывавшего эстетический восторг и гордость. Имена тех избранников Базилевича и Лобановского мои сверстники из числа болельщиков и сегодня “по позициям” отмолотят так же бойко, как пушкинские строфы про “чудное мгновенье”.
И все же олицетворением того стиля был, безусловно, Блохин. Он, двадцатидвухлетний, резко стал на крыло именно в тот год и без удержу забивал самые знаменитые из динамовских мячей. Важнее всех — три суперкубковых в ворота “Баварии”. Особенно первый, в мюнхенском матче. Жутким огорчением того сентябрьского вечера стало для нас отсутствие телетрансляции. Ее, вопреки твердым ожиданиям, Останкино так и не смогло выкупить у немцев. Поэтому страна следила за игрой в прямом радиоэфире в исполнении Николая Озерова. Словесное живописание того голевого рейда Олежки (иначе стремительного форварда тогда не называли), в одиночку, на смене ритма и направлений, одурачившего в штрафной звездных Беккенбауэра, Шварценбека и Майера, казалось очередной озеровской гиперболой. Такого просто не могло быть! Следующим вечером всего нестерпимее было дождаться спортивной страницы программы “Время”. И увидеть-таки этот эпизод, и убедиться, что это был редкий случай, когда народному комментатору не пришлось ничего преувеличивать ради красного словца. Тот “Золотой мяч” Блохину твердо и по заслугам прочили еще до начала голосования…
К. Еще один куплет на заданную тему. В 1987-м “Мяч” достался Рууду Гуллиту — суринамскому голландцу, который не только играл на ура и на-гора, но и внес в футбол моду на невообразимо косматые прически. Единственный раз я видел его “живьем” летом 2011-го. Это был молодежный чемпионат Европы в Дании — тот самый, где белорусы вырвали бронзу заодно с олимпийской путевкой. Случился, помню, свободный вечер, и я выбрался из Орхуса в Виборг — на “групповой” матч англичан с чехами. И так сталось, что мы смотрели футбол вместе с Всеволодом Филипенко — отцом нашего “испанца” Егора, прибывшим на EURO поболеть за сына. Мы глядели на поле, а двумя рядами ниже туда же глядел и Гуллит. Уже погрузневший, коротко стриженый и даже чуть неказистый 49-летний человек-легенда на местах за десять евро. Кажется, он только-только развязался с грозненским “Тереком”, где безуспешно пытался тренировать.
В перерыве мы захотели с ним сфотографироваться, Филипенко-старший даже достал “мыльницу”. Но… что-то остановило. Понятно что — кроме нас, Гуллит не интересовал больше никого. Вообще. То ли датские обыватели не признали его, без дредов и в каком-то заурядном сером “куртафане”, то ли он к тому моменту на турнире примелькался и удовлетворил спрос на экспресс-фото — но теперь сидел на стадионе как простое физическое лицо. Мы засомневались — может, не он? — застеснялись и так и не подошли к голландцу с дружеским белорусским приветом.
Я к чему это? Во-первых, к тому, что после заката карьеры небо становится ближе и звезды скатываются с небосклонов прямо к нам. Они тоже люди. И новый футбол мы уже смотрим вместе, с одних стадионов, иногда даже за десять евро. А во-вторых, есть у нас в редакции человек, который побратался на селфи с доброй половиной ныне живущих футбольных селебрити. Сергей Николаев (еще один Серега) — прессболовский полиглот и большой любитель совместных фотографий со знаменитостями. Месси, Роналду, Нойер, Роббен, Рибери — все они проходят у Николаши одним списком в “Фэйсбуке”, почти как одноклассники из соседних подъездов. И прошлые обладатели “Золотого мяча”, и нынешние. И будущие тоже никуда не денутся — вот только минует эпоха Криштиану и Лео.
Комментарии
Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь