Australian Open. Женщина в красном. Смерть двух Давидов

Среда — прекрасный день, чтобы увидеть в деле звезд небывалой величины на главном корте. День начали Макарова и Винчи, и свое дело сделали — то есть сыграли быстро и не отнимали время у тех, кто ждал главного. Утреннюю сессию в гостях у “Рода Лейвера” заканчивали Мария Шарапова и Роджер Федерер — люди, обожаемость которых в любой точке земного шара зашкаливает.
Только сама Саша Панова знает, каково это — играть против такого соперника, как Шарапова. Подачи, техника, “физуха” — это все понятно, это все само собой. Но есть и еще один фактор. Маша — самое тоталитарное воплощение идеала в современном женском теннисе. Она красивее всех, желаннее всех и популярнее всех. По количеству твитов за весь турнир со своим хэштегом #teamsharapova она уступает только Федереру и Надалю. А конкретно вчера обошла даже игравшего вслед за ней швейцарца. Причем из 43 432 твитов 73 процента были положительными.
“Шугапова” соткана из тонких запахов конфет и распространяет вокруг себя свет и сладость. Все без ума от нее. И с этим ничего не поделать.
Александра Панова, некрасавица с острым загорелым лицом индейца, все понимала и так. И все-таки интересно: каково ей было пробиваться сквозь такую толщу боления против? Мисс Панова (с ударением на первый слог) выиграла жребий, скучно объявил судья — “и это все, что она сегодня выиграет”, подумала арена.
Панова подала, взяла первое очко — и в честь этого не случилось ни одного хлопка. Вообще. Никакого. Даже подобия на хлопок. Пока болельщики хотели не тенниса. Они хотели скорее сфоткать корт и всадить его в инстаграм с бодрой подписью “Я на игре Шараповой!!!”
1:2. 1:4. 1:6. “В первом сете выиграла Шарапова, счет — 6:1”, — объявляет арбитр с густыми баритоном и бородой-ваххабиткой. Трибуны благостно томятся. С одной стороны, скучновато, а с другой — это же Шарапова, чего же вы ожидали. Что какая-то Панова с ударением непонятно на какой слог из квалификации навяжет ей сопротивление?
Нет. Панова — просто бык с паром из ноздрей, в которого изящный тореадор будет сейчас втыкать пики. Таковы правила гламурной теннисной корриды. Маша с каждым геймом играла все лучше. Посылала мячи все ниже. Была все беспощаднее. Все более дразнящим выглядело ее кроваво-красное платье.
После первого сета арена выдохнула с сонным удовольствием от шаговой близости к легенде. Удовольствия от тенниса не было. Для этого нужны все-таки два человека. “Индеец” Панова устало опустилась на скамейку, утерла лицо полотенцем, открыла бутылку и посмотрела вдаль.
Как будто смирилась с тем, что она здесь — декорация для съемок рекламы чужих конфет. Маша стонала в игре, прыгала, разводила руки в стороны, брала челленджи, радовалась очкам. А Панова со стоическим спокойствием переходила с половины на половину. Во время пауз старалась сразу зайти в тенек.
6:1. То же было и в матче Иванович с Градецкой. Но то заполошная Иванович, а то великая Маша. Маша такого не спустит.
Тем не менее во втором сете что-то изменилось в воздухе. Солнечное пятно мягко двигалось от западной трибуны к восточной. Панова встала и пошла играть.
Сначала это показалось запоздалой реакцией на шок шараповского идеала. А потом становилось все понятнее: она не так проста. Ее игра не сказать что изысканна, но добротна. Не сказать что суперстабильна, но на одну встречу может хватить. Наконец, терять ей было нечего. “Квалифай”, который мог запросто слить еще румынке Кирсте в первом раунде. И кто бы удивился? Кто бы вообще хватился, если бы Панова проиграла в квалификации? Она и била со спокойностью покойника. И с приходом этой спокойности вдруг обнаружилось, что хоронить ее рано.
Маша откровенно прозевала момент, когда с пятой передачи пересела на третью. Когда ее убаюкали крики с трибун “Маша, камон, блин!” — “камон”, видимо, для верности, на случай частичных проблем с русским языком из-за длительного отсутствия практики.
Второй сет был откровением для всех, кто это видел. Для всех тысяч шестнадцати на арене. Главной победой Пановой был даже не счет второго сета. Настоящим землетрясением души стал выкрик с трибуны в районе седьмого гейма — “Come on, Alexandra!” Сделанный неуверенно, с явной боязнью сказать что-то не так на чужом языке, но зато искренне. А за ним последовал еще один. И еще. И уже увереннее. И вот они уже вывели коллективную формулу — “Come on, Alex!”
Съемки рекламы конфет закончились. Вновь начался теннис.
Публика — девка. Но девка в основном справедливая. Она любит тех, кто заслужил. Остаток матча нейтралы обрели ориентацию — за неведомую им еще два часа назад Алекс из Краснодара. И ветер надежды наполнил ее паруса.
Панова шла по карнизу, как лунатик. Пока не проснулась и вдруг не обнаружила под собой высоты, на которую она взобралась. Одного взгляда вниз хватило, чтобы задрожать. Одной дрожи хватило, чтобы Шарапова перерешала все в свою пользу.
Маша с бледным лицом отыграла и отставание, и матчболы. А в таких концовках побеждает обычно тот, у кого их было больше. И “индеец” Панова вынуждена была оступиться, отступить, уступить…
И мы возвращаемся в рекламу конфет. Святая княжна Маша, сейчас румяна, а ранее, как мел, уже бодро говорит в микрофон подбежавшего диктора-информатора, как это все было непросто, как непросто. Но ответить на вопрос “Как вам соперница?” она не может начать где-то полминуты. Потому как трибуны на слове “соперница” встали и аплодировали довольно долго.
Так Мария Шарапова оформила путевку в третий раунд “Australian Open”-2015. Так все мы узнали и до конца жизни запомнили теннисистку Панову.
Теннисиста Болелли мы тоже запомним. По тому же поводу, на том же звездном фоне. Как самого четкого портильщика праздника. Ну, пусть не портильщика, но откладывальщика.
За Болелли трибуны не болели — это естественно. Ведь на той стороне — ум, честь и совесть АТП-тура, величайший Роджер Федерер. И, несмотря на плохой первый сет, легендарный Федя явил миру свой гений, закоротил и заколотил несколько блестящих мячей, проводил феноменальные комбинации, а один раз сорвал восторг трибун, через всю площадку отпасовав мальчику, подающему мячи. Тому не пришлось ни шага делать, ни позу менять: как были подняты руки, так мяч и прилетел.
В общем, Федерер, подобно Маше, властвовал и царил в умах и на корте. Болелли в меру скромных способностей старался этому мешать. Не получилось в целом, но очень получилось в частности.
Пошли матчболы. И вот один из них сыграл и был поначалу засчитан. Арена “Рода Лейвера” встала и начала аплодировать своему кумиру. Люди с вензелями “RF” на найковских кепках — обнимать и целовать себе подобных. Роджер скромно кланялся.
А тем временем внизу Болелли затеял против общего праздника диверсию. Итальянец попросил просмотр последнего своего удара, списанного рефери в аут. Видеть он точно не мог: все решали миллиметры. Однако у парня оставались неиспользованные челленджи, которые в будущей жизни ему не понадобятся: фактически его клиническая смерть на турнире уже состоялась. Отчего ж не попробовать?
Продолжая аплодировать Федереру, все посмотрели на экран… а он вдруг показал оттягивающее конец итальянца “in”! Что означает переигровку очка.
Болелли матчболы отыграл! Так лягушка с картинки душит уже проглотившего ее наполовину аиста.
Довольных по этому поводу, кажется, не было. Через две подачи Болелли попал первым мячом в сетку, и с трибуны выкрикнули ехидное: “Бери челлендж!” Стадион заржал полностью, включая всех судей, всех операторов и секьюрити. После этого Болелли уже не сопротивлялся…
Голиафы прошли туда, куда хотели. Давиды проследовали в противоположную сторону. Таков порядок дел в большом теннисе. И самое забавное: даже в случае условной победы условной Пановой соотношение сил не изменилось бы. Ходят все равно на Шарапову. Ходят не совсем ради спортивного интереса. Интерес другой.
Но без Давидов у них бы ничего не вышло. Для тенниса нужны двое.