Виктор Скрипник: Штанге раскрыл глаза на многое

45-летний уроженец Новомосковска, что в Днепропетровской области, в свое время сам долго выступал за “Вердер” — с 1996 по 2004 год. Закончив игровую карьеру, Скрипник остался в Бремене и работал сначала с юношами, а затем с резервным составом “бело-зеленых”. Следить за работой перспективного тренера — занятие весьма увлекательное. А еще интереснее узнать обо всем этом из первых уст. Корреспондент “ПБ” дозвонился Виктору Анатольевичу в Германию — и услышал от словоохотливого коуча немало интересного.

— В недавнем интервью вы сказали: “Ущипните меня!”. Не можете поверить, что “Вердер” заиграл так успешно?
— Да это придумали немецкие журналисты. Точнее, они спросили, не хочется ли мне ущипнуть себя. Мол, команда играет так хорошо — не сон ли это? Я сказал, что иногда возникает такое желание. А ваши коллеги вложили эти слова мне в уста.

— Своей работой вы наверняка довольны.
— Ну а как думаете? Когда пришел, “Вердер” был на последнем месте. Причем я не мог кого-либо покупать, все приобретения делались без меня. Надо было знакомиться с футболистами. Конечно, я и раньше ходил на стадион, видел, как играет команда. Однако личное общение — другое дело. Сразу словно окунулся в водоворот, времени совершенно не хватало. В такой вот атмосфере пришлось начинать. Однако мы победили в двух матчах подряд — появилась уверенность, поняли, что можем добиться результата этим составом. Но все это не так просто, как может показаться. Я дождался зимнего перерыва. В его ходе провели сбор в Турции, на котором видел футболистов каждый день. Постоянно общались, можно сказать, жили вместе.

— Это помогло?
— Безусловно, поскольку наблюдал за ребятами в приватной обстановке, что очень важно. Чисто спортивную сторону можно разглядеть и с трибуны. Мне же необходимо знать, что передо мной за человек, чем он дышит, какая у него семья, с кем он живет — мамой и папой, девчонкой, есть ли у него ребенок… А в начале второго круга у нас случился эмоциональный всплеск. Поверили в себя — не зря на сборах провели спарринги с командами бундеслиги, обыгрывавшими нас осенью. Мне говорили: зачем это делать? Но я хотел сразиться не с кем попало, а с сильными соперниками. И после зимней паузы мы набрали в чемпионате 12 очков из 12 возможных. Знаем, что это не будет длиться всегда. Следующий матч очень сложный — на выезде с “Шальке-04”, выпавшим из “зоны Лиги чемпионов”. Однако не витаем в облаках, а твердо стоим на ногах.

— Вы жесткий наставник?
— Вообще у меня демократия. Но я беседую с каждым, и все знают, чего от них хочу. Рисую четкую картину: если игроки будут делать то-то, получат по заслугам. А если нет — я должен быть konsequent, последовательным. Если футболист недоработал, то у меня есть Grund… Как это по-русски? Основание принять санкции или какое-то решение не в его пользу. Пока эта система функционирует — парни знают мои требования. Таков футбол и вообще спорт. У меня свои представления об игре, и если что-то считаю неправильным, корректирую. Недостатки способны разглядеть и дети с трибуны. А задача тренера — улучшить игру, указать команде, куда бежать, что делать и так далее.

— Назначение главным тренером стало для вас сюрпризом?
— Было немного не по себе. Хотя к тому времени проблемы “Вердера” стали активно мусолить… При Робине Дутте команда начала сезон с трех ничьих, две из которых были добыты на выезде. Вроде не так плохо. Обходились без поражений, однако качественной игры не просматривалось. И рядовые болельщики стали говорить: “Надо что-то менять!” Затем процесс пошел в кулуарах, прессе, начали высказываться бывшие футболисты, специалисты: мол, нужна новая волна, свежий воздух. А я давно тренировал второй состав “Вердера”. Мы смотрелись неплохо, шли в своем чемпионате на втором месте. Ну и начали раздаваться голоса: зачем брать кого-то со стороны, если в Бремене есть свои — Скрипник, Мирко Вотава. То есть тема звучала. Само собой, я не пилил стул под прежним тренером. Но подумывал: может, что-то случится?

— И случилось.
— Я спокойно относился ко всем этим разговорам в кулуарах. Душой и сердцем болел за то, чтобы “Вердер” не вылетел. Но однажды, после поражения 0:1 от “Кельна”, в два часа ночи мне позвонил Франк Бауманн — бывший футболист бременцев, работающий в клубной структуре. Он сказал: готовься, что-то будет, держи телефон при себе. Дескать, отдыхай, завтра позвоню. А я такой: думаешь, смогу заснуть? Франк тогда добавил, что в 8 утра надо быть у президента клуба. Там и состоялось назначение. Босс сказал: “Знаю, ты можешь!” У меня ведь и так действовал контракт с “Вердером” — не мог ответить, что боюсь.

— Страха правда не было?
— Если боишься — чего начинать? Хотя нервозность присутствовала. Думал, смогу ли поднять команду со дна таблицы? С другой стороны, если откажусь — тренерская карьера в бундеслиге может не начаться. А, скажем, на Украину меня не тянуло. Хороших предложений с родины не было — так, разговоры. Это сейчас, после стольких побед, когда мы вылезли из подвала, можно смеяться над теми мыслями. Кстати, президент “Вердера” — хороший мужик. Он поддержал, сказал: ты сможешь! Сейчас хвалит, говорит, что я молодец.

— Вы первый украинец, ставший у руля команды бундеслиги. Есть чем гордиться?
— Отношусь к этому спокойно. Как выходил из дома, так и выхожу. Только раньше ездил с женой закупаться по магазинам — ящики с водой таскать и так далее. А сейчас уже нет. В людных местах могут возникнуть суматоха, столпотворение. А по городу по-прежнему гуляю свободно. Когда мы побеждаем — на душе приятно, спокойно. Но если будем проигрывать — может, лучше сидеть дома. Бремен — город маленький. Здесь “Вердер” — чуть ли не единственная достопримечательность. Ну, еще есть пивзавод “Beck»s” и небольшая статуя бременских музыкантов. Красивый город, в центре старые улочки. Тебя все знают…

— Реально ли тренеру с просторов бывшего СССР возглавить команду бундеслиги, если раньше в Германии он не жил?
— Не знаю. Я после игровой карьеры учился на Украине, получил лицензию “А”. Нам там говорили, что она подходит для работы в Европе. Но приехал в Германию — и мне сказали, чтобы учился здесь. Решил начать со ступени ниже. Сдал на категорию “B”, позволяющую тренировать детей. В Германии к воспитанию молодежи относятся со всей серьезностью. Нет такого, чтобы бывший футболист показал себя, бросил ребятам мяч и ушел. И нет самотека, когда игрок выплывает сам. Все воспитываются в клубных академиях. Я работал с 14-15-летними ребятами. Помню, среди них был Левент Айчичек — сейчас он у меня в основной команде. Потом получил категорию “А”, ну а затем дошло и до “Pro”. В общем, прошел все ступени.

— В Германии вы уже 19 лет. По менталитету стали немцем?
— Мне нравится немецкий порядок. Но вообще, оставаясь здесь жить после окончания игровой карьеры, больше учитывал интересы семьи. Меня звали в Россию, на Украину, но дети к тому времени провели восемь лет в Германии. Говорили лучше по-немецки, чем по-русски. Отправились бы в бывший Союз — пришлось бы сложно в школе. Они могли читать и писать на русском, но не так уверенно, как дети на Украине или в России. И я почувствовал, что еще не до конца выполнил миссию. Так что решил остаться, благо возможность представилась. Можно было продолжать делать хорошее дело в хорошей стране. Предложили контракт, и стал работать с юношами “Вердера”. Но в душе я по-прежнему украинец. Паспорт немецкий так и не получил. Иногда не хватает украинской неразберихи. Хотя сейчас приоритеты поменялись. Мне уже 45 — взрослый дядька. Покоя хочется больше, чем ажиотажа. Рад, что остался в любимом деле.

— А когда вы только приехали играть за “Вердер”, окунулись в совсем другой мир?
— Это был 1996 год. Вспомните, какие тогда в бывшем СССР были чемпионаты, какой уровень жизни. Лихие девяностые. Все старались куда-нибудь уехать. Мы даже товарищеские матчи за границей проводили для того, чтобы кому-нибудь понравиться. Сейчас такого нет — наоборот, с Украины никто не хочет за рубеж. А зачем? Ты и на родине красавчик, тебе отлично платят. Я, наверное, не смогу пригласить в “Вердер” футболиста украинского топ-клуба. В Бремене просто столько не зарабатывают. Впрочем, никого не осуждаю. Сам был бы только рад, получай такие деньги. А если вспомнить тот же “Днепр”, откуда уезжал в “Вердер”… Вроде был вице-капитаном команды, выступал за сборную Украины. А зарабатывал две тысячи долларов в месяц. Плюс премиальные, которые то давали, то не давали. Никакого шока при переезде в Бремен не испытал. Что я, раньше не бывал за границей? Хотелось сделать что-то хорошее для семьи. Чтобы близкие ни в чем не нуждались. Для этого мужчины и нужны — содержать и защищать родных. Я захотел — и уехал. Повезло: протекцию составил Бернд Штанге, тренировавший меня в “Днепре”.

— Это уже интересно. Немец ведь не так давно тренировал сборную Беларуси…
— Естественно, я в курсе. Мужик в Днепропетровске показал нам, как футболисты живут за границей. Стали стирать форму — клуб нанял двух бабушек, взяли две стиральные машины. И потом лежала чистая форма, у всех одинаковая. Сейчас смешно вспомнить, но для нас это было в новинку. За провинности Штанге установил систему штрафов в один доллар. Вроде мало, однако у кого-то за месяц набегало 30 долларов, у кого-то пять, у кого-то один. И главный нарушитель думал: “Что я, дурачок? Следующий раз не хочу платить тридцать”. К таким методам можно относиться скептически, тем не менее они реально укрепляли дисциплину. Хорошие стояли времена — помню, мы выиграли 11 матчей подряд. Только потом вмешалась политика, команда фактически распалась. Семь человек ушли в “Борисфен”. Темная история…

— Со Штанге контакт сохранился?
— Не буду кривить душой — такого нет, чтобы мы перезванивались. Однако при возможности передаем друг другу привет через общих знакомых. Если увижу Бернда, с удовольствием пообщаюсь. Приятные воспоминания — человек раскрыл нам глаза на многое.

— Вы ведь успели поиграть в чемпионате СССР.
— Да, перед самым развалом Союза. В 1991-м защищал цвета “Металлурга” из Запорожья. Кажется, провел 25 матчей. Задача у команды была простой — не вылететь. Состав — наполовину из бывших днепровцев: Таран, Шох, Башкиров, Сорокалет. Я, совсем молодой, учился у них жизни и азам футбола. Приезжал тогда и в Минск. С тех пор, кстати, в Беларуси вообще не бывал. СССР распался, и Украина стала “самостiйной”. Я в первые годы оставался в “Металлурге” — чемпионат сначала был не очень, но потом разыгрались, появились спонсоры.

— В нашей стране у вас есть знакомые?
— Разумеется. Например, Игорь Цаплюк, Барабаш, с которыми я учился в спортинтернате. То есть они украинцы, но не нашли себя дома и поехали в Беларусь. Не хочу сказать ничего плохого о вашем футболе, однако некоторым не повезло на Украине, зато улыбнулась удача у вас. В Могилеве тоже были пару человек… А, ну и общался несколько раз с Александром Глебом. Это знаменитый футболист. Вообще Беларусь — хорошая страна. Я читаю новости, слежу за всем…

— События на Украине явно не оставляют вас равнодушным.
— Как нормальный украинец, я уважаю решение страны идти в Европу. Тем более сам в Европе живу и знаю, как здесь обстоят дела. И в курсе, как на родине чувствует себя брат (родителей уже нет) — за народ все решают. Очень хочу и надеюсь, что дома воцарится мир. Лишь бы не стреляли — ведь погибли уже пять тысяч мирных жителей. Брат живет в 200 километрах от мест, где идут бои — что там, всего день пути. Я переживаю, все это, как говорится, не есть хорошо. Но, если честно, не верю, что недавние минские переговоры быстро что-то изменят. Если бы все этого хотели, мир воцарился бы уже в сентябре. Так что настроен довольно скептически — и все-таки надеюсь!

— В одном интервью вы говорили, что вам регулярно звонят агенты из бывшего СССР, в том числе из Беларуси, и предлагают футболистов.
— Бывает. Они говорят, что игроки у них хорошие. Стараюсь верить. Но есть такая программа: вносишь туда фамилию и смотришь лучшие, худшие моменты в исполнении футболиста. Оцениваешь владение мячом и так далее. Даже не надо никуда ехать. Все становится ясно очень быстро. А в общении никому не отказываю. Некоторые игроки из бывшего Союза, может, нам и подходят. Однако у них такие запросы! Не могу представить, что “Вердер” согласится платить подобные деньги футболистам, не проведшим ни одного матча в бундеслиге. Нам же нужны таланты, которые способны вывести команду из зоны, в которой она была еще недавно. Но бюджет клуба не столь велик. Если на Украине игрок может получить миллион чистыми, то здесь 50 процентов уйдет на налоги. Жаль, что мечты у игроков поменялись — теперь они не такие, как у моего поколения. Мы хотели уехать в топ-чемпионат, сравнить себя со звездами, повариться в этом котле. Сейчас же приоритеты иные — хотя это вполне легитимно. Критиковать нынешних игроков нельзя. Я слежу за украинскими топ-клубами — “Шахтером”, киевским “Динамо”. Помню, как донетчане дважды разгромили ваш БАТЭ. Жаль, что белорусы уступили так крупно, ведь у вас приличная команда. Видел, как она обыграла саму “Баварию”! С “Шахтером” БАТЭ провалился, но это все преходяще…