Какие люди. Олег Чернявский: как бы не попасть под закон о тунеядстве

Нынешнюю встречу Чернявский, впрочем, назначил рядышком с торговым центром “На Немиге”, где когда-то тоже трудился. Был солнечный полдень вторника, и первый, разогревочный, вопрос напрашивался сам собой: “У вас сегодня выходной?” Ответ ввел в недоумение: “Теперь у меня каждый день выходной. Временно безработный…” С этой жизненной трудности мы и начали наш долгий разговор.

— Как вы лишились работы?
— В декабре, перед Новым годом, сделали мне такой сюрприз. Признаю, там была моя ошибка. Хотя могли и не уволить. Скажем так, попросили. Не хотели ту историю особо разглашать. Все мои попытки устроиться на другую работу к успеху не привели. Пока безработный. Что делать, честно говоря, даже не знаю. Как дальше жить? Будем что-то пробовать… Не хотелось бы попасть под новый закон о тунеядстве. Где-то же надо брать и эти три с половиной миллиона. Предложений в связи с экономической ситуацией особо нет. Везде сокращения, снятие надбавок…

— В службе охраны “Виктории” вашим напарником был другой бывший футболист — Юрий Трухан…
— Да, Юрий Антонович часто меня сменял. Обсуждали футбол. Кстати, и хоккей. Во время хоккейного чемпионата мира в нашем отеле жили пять сборных: Германии, Швейцарии, Латвии, Финляндии и США. Всем все понравилось. Трухан и по сей день там работает. Но последнее время тоже, так скажем, без настроения. Требования ужесточаются, а подпитки финансовой при этом нет.

— В поисках новой работы к футбольным людям пробовали обращаться?
— Пробовал. Ездил в федерацию. Просился на прием к нашему многоуважаемому первому заместителю. Но к Сафарьяну, к сожалению, так и не попал. Это нонсенс. Он меня даже не принял. Хотя сам находился в кабинете. Сослался на очень сильную занятость и не смог уделить мне даже десяти минут. Это расстроило. Поговорил с техническим директором федерации Михаилом Никифоровичем Вергеенко. Он посоветовал обратиться именно к Сафарьяну. Думаю, тот мог бы посодействовать, чтобы я оказался хоть как-то при деле. Пристроить, скажем, администратором. С удовольствием согласился бы даже на небольшую оплату. Но он меня и выслушать не захотел.

— А другие?
— Другие? Конечно, обзванивал людей, просил. Но им эта головная боль тоже не нужна. Они обещали помочь. Но как скоро — вопрос. Я готов на любые условия. Специфика, место расположения уже не имеют значения. Но пока глухо. Буквально накануне отзванивался человек. Говорит, ничего нет. Везде кризис.

— К Чижу не ходили?
— Нет. Я с ним не так близко знаком. Я ведь играл, когда президентом был еще Хвастович. Думаю, в “Динамо” работает много людей, которые знают о моем положении и могли бы ему как-то намекнуть. Но Юрий Саныч, наверное, даже пытаться не будет что-то делать. Ему это не нужно. Ему нужен диплом, другие бумаги, которых у меня нет. Везде надо образование. В это все и упирается. По новому законодательству трудиться в клубах я не имею права.

— Почему во время карьеры не получили корочку?
— Да как-то все время откладывал на потом… Занимался семьей. Да и, если честно, не люблю учиться. То, что сегодня преподают у нас в университетах, — это ужас. Был на переподготовке. Имея звание мастера спорта, могу работать инструктором-методистом. Побыл там двенадцать дней — и мне уже даже в университет ходить не надо. Взять тот же БГУФК, который “ценится” на весь бывший Советский Союз. Говорю не потому, что не хочу учиться. Отношение к спортсменам высокого уровня там неправильное. Допустим, на один день попадают соревнования и экзамен. Так экзамен не перенесут. Потому что университет считает себя выше чемпионов мира. Разве это нормально? Так было в мое время. Может, хоть сейчас что-то изменилось к лучшему.

— На что живете?
— Пока работает супруга. Скоро и дочка начнет. Тяжело выживать. Что будет дальше, не знаю, Может, люди прочитают интервью и встрепенутся? Конечно, ближе мне все-таки футбол. Работа тем же администратором, которая не требует какой-то специальной подготовки. Думаю, ну могли бы они пойти навстречу и найти для меня эти пять миллионов.

— Ваша теперешняя ситуация напоминает положение, в которое вы попали, только завершив карьеру.
— Там другая ситуация. Не было такого жесткого кризиса, как сейчас. Тем более у меня имелись средства, накопленные за время карьеры. На них мог безбедно существовать три-четыре года.

— Не жалеете, что во время выступлений не открыли какой- нибудь бизнес?
— Чтобы открыть бизнес, надо иметь средства. А мы не зарабатывали таких баснословных денег, какие игроки высшей лиги имеют теперь. Если бы годика два-три поиграл в той же России, даже во втором дивизионе, возможно, и скопил бы первоначальный капитал. Да и о семье старался заботиться. Основная часть доходов ушла на покупку квартиры. А уехать не повезло. Хотя звали в Израиль, в венскую “Аустрию”… Клубы не сошлись в цене или в зарплате.

— В пору выступлений за минское “Динамо” вы были известны не только как футболист, но и как пасечник…
— Ха, понял, о чем вы. Отец занимался пчеловодством. Из Беларуси часто приезжали к нам на родину и машинами вывозили продукт. Однажды поехали в Киев играть на Кубок. И наш врач Василий Максимыч Дмитраков заказал через меня мед для команды. Шестидесятилитровый бидон. Была покупка, да. Помню, как мы этот бидон тащили в самолет. По-моему, нас даже не хотели пропускать. Бидон-то не просвечивался. Каким-то образом договорились. Ой, долго ели тот мед… Оздоравливались, так сказать. Я-то сладкого практически не ем. А ребята хвалили. Просили даже добавки. Мол, будем в Одессе играть, пускай отец еще притащит. Но он тогда два ведра черешен привез. А еще вина домашнего. Всем тоже понравилось. Особенно Жене Кашенцеву. Отец тогда с нами даже в гостинице жил. Я просился у тренеров домой на побывку. Но сам папа в итоге и не захотел меня брать с собой. Поезжай, говорит, в команду, нечего тебе там делать. Видно, думал, что форму растеряю.

— Правда, что вас Байдачный крестил?
— Да. Анатолий Николаич мой крестный… А крестная — его жена. Сказали: чего мы будем кого-то искать? Байдачный узнал, что в “Динамо” трое некрещеных. Собрал нас перед какой-то игрой, посадил в автобус и повез. Потом в команде немножко подшучивали над этим. Мол, ну все, теперь точно в составе, папа крестный поставит. По-моему, тот матч мы выиграли.

— В какие еще истории попадали?
— Собирались как-то ехать на матч с “Динамо-93”. Кто на своих машинах, кто на клубном автобусе. Я — на своей. Это было мое первое авто. До игры — пару часов. Я выезжаю с базы, даю задний ход. И тут автобус разворачивается и как врежет мне в левое заднее крыло! По чьей вине? Да по обоюдной. Я почему не стал переживать и возмущаться? Машина-то у меня была подержанная. Даже слишком. Где-то в груди екнуло немножко — и все. Вмятина была большая, но не рваная. Я нажал на нее — и сразу же выдавил обратно. Но самое интересное, что я в том матче сделал пенальти и забил с игры. Вот и верь потом в приметы.

— В “Динамо” вы ведь селились в одном номере с Владимиром Журавлем?
— Да, с Владимиром Иванычем. Хороший парень. И тренерская карьера у него хорошая. А что говорят, не чемпион по натуре, вечно второй — все это разжигают журналисты. Вы иной раз так распишете… Журавель уже тогда был спокойный, рассудительный. Наша комната вообще была “режимная”. Он начинал крайним полузащитником, потом стал центральным, а карьеру заканчивал последним защитником. На этих позициях и должны играть люди спокойные. Виделся с ним на подведении итогов сезона в конце прошлого года. Он в хорошем расположении духа. Такой специалист всегда будет востребован.

— Говорят, с пятым местом в 1999-м ваш “Шахтер” поздравляли, как с чемпионством…
— На самом деле для Солигорска это и было чемпионство. Хотя вообще должны были в тройку попадать. Вручаемые нам подарки старались особо не афишировать. Потому что солигорцы относились к этому немножко неправильно. Хотя болели хорошо. Команда у нас была отличная. Второй состав минского “Динамо”! Если бы не гибель Ивана Щекина… Перспективы были прекрасные. В следующем сезоне мы точно боролись бы за золото. Очень тяжело переживали ту трагедию. Ведь из жизни ушел не только тренер, но и хороший, очень справедливый человек. А после смерти Ивана Григорьевича начали урезаться зарплаты, стали уходить игроки… Думаю, если бы не Щекин, сегодняшнего “Шахтера” не было бы.

— Правда, что во времена карьеры вы выкуривали пачку в день?
— Ха, провокационный вопрос. Ну, курил. У нас многие курили. Что такое для молодого натренированного организма эти сигареты? Если человек выходит и играет, к нему нет вопросов, курит он или пьет. В открытую мы, конечно, не пыхтели. Щекин никогда не прогуливался по номерам. Обходы делали обычно или помощники, или врачи. А с ними у нас были хорошие отношения. Вообще же сразу после игры выкуривание сигареты было как традиция. И тренеры знали об этом. Необходимо было снять напряжение.

— Может, из-за курения вы и закончили карьеру так рано — в 31?
— Рано я закончил из-за конфликта с вице-президентом “Белкалия”. Я попросил — не потребовал, попросил! — чуть большую зарплату в связи с тем, что жил в Минске. Лишние расходы на разъезды и все такое… Мне посоветовали перевезти семью в Солигорск. Некоторые люди два-три года лечились и получали больше меня. Не стало Щекина — не стало и справедливости.
Хотя недавно виделись с тем вице-президентом. Оказался хорошим мужиком. Возможно, в той ситуации он не мог поступить иначе. Потом я пытался попасть в Россию, подключал связи. Но говорили, что уже неперспективный. Из Беларуси тоже не было приглашений. Зная, что я поиграл в “Динамо”, “Шахтере” и не имея возможности предоставить те же условия, руководители, может, и боялись мне что-то предлагать. Вот поэтому и закончил.

— Говорят, когда вы в матче с австрийцами в 1997-м пробили в перекладину, болельщики на “Эрнст Хаппеле” схватились за сердце…
— Бил головой. Справа исполняли “стандарт”. Я побежал в штрафную, и мяч просто попал мне в голову. Как футболисты говорят, ударил со страха. Услышал звон перекладины и облегченный выдох трибун. Хотя что здесь говорить… Если бы я забил, другое дело. А так… Тот матч был проигран в первые пятнадцать минут. Еще вспоминается выезд в Шотландию. Еврокубковое противостояние с Бременом, когда мы в ничего не значащей игре победили 2:1. Брат приехал, друг, супруга была на стадионе… Поединки с “Аустрией” — это вообще что-то! На выезде 2:1 выиграли. Журавель, кстати, забил — хороший такой гол. А дома 1:0 победили. Я играл после серьезного повреждения ключицы. В концовке сбросил повязку с руки и отдал голевую передачу Белькевичу. Это мало кто помнит. Но в архиве этот пас есть. Кстати, в прошлом году во время чествования лауреатов сезона его крутили на экране. Посмотрел на себя молодого. Видно было, что я отдавал. Подошел к человеку, который пускал это видео, поинтересоваться, где он его нашел. В интернете нигде нет. Он говорит: два месяца в архиве пыль глотал. До сих пор хочу этот ролик достать.

— За сборную вы сыграли семь матчей. Больше могли?
— Дело в том, что подсчитываются только непосредственные появления на поле. Но я-то вызывался в течение двух-трех лет. Был полноценным игроком национальной команды. На поле, правда, выходил не так часто. Даже на Украине, где я родился, меня представляют не только как игрока “Динамо”, но и как футболиста сборной.

— Вы ведь и в мини-футбол поиграть успели?
— Был промежуточный этап. После окончания карьеры в большом футболе попал в “Дорожник”. Знал Валерия Досько. Он живет в моем районе. Как-то встретились, он предложил: давай попробуем. Попробовали — не получилось. Не понял сути мини-футбола. Очень часто фолил, чего делать было нельзя. Хотя в чемпионате Беларуси провел какое-то количество матчей. Даже против Солигорска, помню, играл. Может, и перестроился бы. Но потом пропало желание. Мини — это вообще другой вид спорта. Но азы закладываются все равно в большом футболе. Школы мини-футбольной у нас не существует. Это все равно что управлять машиной с механической коробкой передач, а потом пересесть на “автомат”.

— Часто вспоминаете игровую карьеру?
— Очень редко. Разве что когда собираемся с ребятами, с которыми живем в одном районе. Это Саша Мищишин, Миша Маковский… Смеемся, вспоминаем, обсуждаем. В том числе и сегодняшний белорусский футбол. Во многих аспектах приходим к единому мнению.

— Какому?
— А мнение такое, что наш футбол деградирует. Кому не повезло уехать в ту же Россию, тот здесь просто умирает. Тихой смертью. Хотя прошлый год показал, что вроде как встрепенулся наш футбол. “Шахтер”, БАТЭ, “Динамо” далеко продвинулись в еврокубках… Однако руководителям тех же минчан это не помешало снять с должности людей, у которых команда играла в группе Лиги Европы. Что говорит об уровне этих самых руководителей, которые так переживают за белорусский футбол. Вот в сборную пришел Александр Хацкевич. Но игроки-то не поменялись. Это поколение — поколение ленивых. Мы были тоже ленивы, но хоть таких денег не получали. Зарплаты очень завышенные. Даже сейчас, когда они начали сокращаться. Я не имею права советовать руководителям в этом вопросе. Но уровень футбола должен соответствовать зарплатам. Человек приходит в команду и первым делом спрашивает: сколько я буду получать? Доходит до того, что говорят: за эти деньги я даже шнурки завязывать не буду… Самое интересное, что каждый из этих пацанов хочет уехать в более сильный чемпионат. Там с ним заключают контракт, потом видят, что он не соответствует, и отправляют по арендам. И он теряется! Но в то же время на родину возвращается состоятельным человеком.

— Вы с охотой откликались на просьбы прийти в студию “Прессбол-ТВ”, даже когда работали. Что за этим стоит — желание быть связанным с футболом хоть как-то?
— Да. Не могу смотреть спокойно на сегодняшний белорусский футбол. То, во что его превратили, — это не футбол. Это антифутбол. По той игре, что сейчас показывают наши клубы, некоторые позиции я вообще убрал бы. И многие со мной солидарны. Тот же Трухан. Он ближе к сборной, работает там администратором. Я спрашиваю: неужели вы не говорите? Говорим — отвечает. Я ему: надо не говорить, надо палкой бить.

— Какие позиции вы имеете в виду?
— Крайний полузащитник. Люди не выполняют свои непосредственные обязанности. Не прорываются, не простреливают, не нагнетают, не обостряют игру. Следил за недавним Кубком Африки. Так там точно так же играли — один в один. И в России так же. В Англии не так. Там футбол — зрелище. И команды играют в атаку. А здесь футболисты, боясь совершить ошибку, терроризируют свою команду. Хотя, может, это еще и с тем связано, что физически люди не готовы. У меня, у Михаила Маковского, у крайних игроков была непосредственная задача. Получаешь мяч рядом с чужими воротами — передача! Прострел! А как сегодня играют? Крайние полузащитники останавливают мяч у чужой штрафной и катят последнему защитнику, чтобы тот вприсядочку — не дай бог обрезать! — отдал вратарю. И это в лучшем случае. Иногда ведь фланговый хавбек сам пасует голкиперу. Зачем тогда он вообще на поле? Давайте оставим на краю одного защитника. Пусть он, как Дани Алвес в “Барселоне”, играет от бровки до бровки. Вы много помните в прошлом чемпионате мячей, забитых после проходов с бровки? Я — два-три. Объясните мне этот футбол! Хоть убейте, не понимаю! Если бы я в свое время делал так, меня бы сразу посадили на скамейку.