Юрий Васютин. Витязь на распутье

Более того, появилась информация, что 36-летний голкипер и вовсе собирается завершить карьеру, вернуться в родную Оршу и влиться в штаб одноименной команды в качестве тренера вратарей. Корреспондент “ПБ” и позвонил Юрию с просьбой об интервью в стиле “прощальный аккорд”, однако в ответ прозвучало: “Погодите пока, я еще не принял окончательное решение. Может, поиграю. Но поговорить можно”. Почему бы и нет?

— Вы, получается, сейчас находитесь на распутье?
— Ну да. Нелегкий выбор. После стольких лет в футболе, тем более в одной команде, сложно решиться на серьезный шаг. К тому же еще нет определенности с будущим местом работы.

— То есть надежды, что останетесь в “Витебске”, уже нет?
— Похоже, что так. Не вижу особой заинтересованности в моих услугах. Да и конкретных предложений о продлении контракта не поступало. Видимо, и не поступит.

— Возникает вопрос о взаимоотношениях с руководством и тренерским штабом.
— Все в порядке, они рабочие. Проблем в коллективе вообще не было. В противном случае, думаю, команда не выиграла бы переходные игры и не вернулась бы в высшую лигу. Хотя, конечно, рассчитывали на выход в элиту с первого-второго места. Понимали, что для этого созданы все условия. Что до нашего с “Витебском” расставания, это, судя по всему, инициатива тренерского штаба.

— После завершения минувшего сезона было странно слышать, что вы против расширения высшей лиги, хотя только что сами туда вернулись.
— Таково мое мнение. Понятно, что это делается для молодежи. Но с экономической точки зрения оптимальный вариант — десять команд, зато финансово стабильных. А то читаешь, что творится в Бобруйске, Бресте, Гродно, Гомеле… Везде не платят зарплату. Да, может, у нас завышенная планка по деньгам, но ведь каждый директор, который подписывает смету перед сезоном, как-то рассчитывает суммы. Бесспорно, нужна популяризация футбола, однако для этого есть и первая лига, и вторая. Было бы неплохо, чтобы для команд низших дивизионов была какая-то помощь и со стороны федерации.
Разумеется, меня радует возвращение “Витебска” в элиту. Все-таки областной центр должен быть представлен в сильнейшем дивизионе. А тут целых три года провели во втором. Раньше что-то не получалось с финансированием, но в минувшем году наконец-то власти повернулись к клубу лицом — приятно это отмечать.

— Валерий Исаев говорил, что “Витебск” скорее “вернули” в высшую лигу.
— Ой, давайте это оставим без комментариев. А все, что думаю по этому поводу, Валерию скажу при встрече. Повторюсь, мы должны были выходить напрямую. К сожалению, не выиграли ключевые матчи с командами первой пятерки. Зато стабильно выступали против тех, кто был ниже. Хотя при этом заметил, что первая лига стала сильнее — намного меньше проходных матчей.

— В прошлом интервью вы сказали, что Сергей Вехтев, скорее всего, “Витебск” покинет…
— Меня неправильно поняли. Имел в виду, что на тот момент у Сергея Александровича не было нужной лицензии. Я же игрок, тренеров не выбираю и не назначаю. Сейчас, как понимаю, лицензия будет. А вы, может, подумали, что из-за того интервью меня из команды убрали? Нет, это же смешно.

— Главный тренер, кстати, говорил, что, если будете уходить из команды, нужно устроить вам проводы. Сами чувствуете себя легендой клуба?
— Да вы что?! Какая легенда, перестаньте! Я ж ничего не выиграл с “Витебском”. Взяли бронзу в 1997-м, но тогда совсем малой еще был. А Кубок без меня завоевали. Действительно, провел в клубе много лет. Очень много, в то время как состав практически каждый год наполовину обновлялся. Столько людей прошло через команду! И тренеров, кстати, тоже. Кстати, успел поработать с тремя специалистами, в разное время возглавлявшими сборную Беларуси: Кондратьев, Хацкевич, Боровский. И, кроме них, с другими известными специалистами. Очень повезло в этом плане — у каждого было чему поучиться. Богатый опыт.

— А не жалеете, что не попробовали чего-то нового?
— Ха! Лучше жалеть о том, что сделал, чем о том, чего не сделал. В данном случае наоборот. Можно долго рассуждать, но сожаления точно нет. В принципе никуда особо и не звали. Пару раз были разговоры, однако ничего конкретного. Кроме того, какой смысл менять клуб, который стал уже родным, на приблизительно такой же по уровню? Да я и звездой особенной никогда не был. Хотя, откровенно говоря, не ожидал, что задержусь в Витебске на 17 лет, учитывая, что контракты заключал в основном на год. Бывали времена, когда, казалось, все. Новое руководство, новый тренерский штаб, новая команда. Но год за годом оставался. Ну и вот, так получилось.

— А как перебирались из Орши в Витебск?
— Играли товарищеский матч с витебской СДЮШОР. Уступили — 0:2, но тренеру я почему-то понравился. Наверное, кричал больше всех. Меня пригласили в Витебск. Мне было 16, уже нормальный возраст. А какие тогда интернаты были… Помню, впервые зашел в комнату: армейская кровать, тумбочка и… все. Но время очень веселое было. Знаю, в Минске футболистов поддушивали — борцы там, боксеры, а в Витебске был дружный коллектив, нормально со всеми общались. Приятно вспомнить. Правда, из тех ребят в большой футбол почти никто не вышел.

— Вы говорите, в прошлом году власти повернулись лицом к команде. При вас сменилось много начальников. Вспомним?
— Сразу приходит на ум середина “нулевых”, когда мэром Витебска был Петр Дроздов. Видно, что человек был заинтересован в команде. На тренировки к нам даже приезжал. В команде футболисты сборной Армении играли, Эдуард Мор из России. Очень сильный состав, и финансирование соответствующее. Затем Дроздов ушел, пришел Николайкин. Понятно, кризис, сложная ситуация. Но бывали и светлые времена. Когда директором клуба был Столбицкий, приглашали же Боровского, Дулуб в тренерском штабе работал, сборы хорошие проводили. Это потом уже, при Комиссарове, не очень красивая ситуация нарисовалась.

— Вы в “Витебске” и вратарей немало “пережили”. Со всеми остались в хороших отношениях?
— Конечно. Может, не со всеми общаюсь постоянно, но при встрече обязательно здороваемся. Футбольное сообщество в Беларуси небольшое, все друг друга знают. Со многими вратарями поиграли вместе — с Селькиным, Поге, Варивончиком, Ковалевским, Чесновским. Помню, как еще в детстве ходил на Вову Селькина смотреть, мячи ему подавал. Это все стереотипы, что вратари в одной команде враждуют. Не обязательно, что они дружат, но всегда остаются профессионалами. Естественно, каждый хочет играть. Так что, сидеть на скамейке и думать: ну-ка, ошибись, а я потом выйду? Это неправильно. Да и нет такого.

— С Вехтевым вы также поиграли в одной команде. Каким вам вспоминается Сергей Александрович в бытность футболистом?
— Не скажу, что мы тесно общались, разве что во время общекомандных мероприятий. А как игрок — высокий, сильный, таранного типа нападающий. Помню, когда из Германии приехал, каждый раз, промазав, по-немецки ругался. Сейчас, конечно, он намного спокойнее. Должность обязывает: ступая на тренерскую стезю, надо становиться более ответственным. Теперь все зависит от него. И, безусловно, от результата — смотрят в первую очередь на это, и не важно, что и сколько ты говоришь.

— Кого еще из партнеров в первую очередь вспоминаете?
— Из моего класса в интернате только Денис Щербаков вышел, который сейчас судит. Вообще же в первую очередь Макса Разумова хочется отметить. Здоровье и профессионализм у него зашкаливают. Мы его давно уже по отчеству внутри коллектива величаем. Заслуживает уважения: чемпион Беларуси, Кубок выиграл, отличная карьера за плечами. Да много кого можно вспомнить! Слава Гормаш, например, по таланту даже превосходил Разумова, но не реализовал его. Почему? Ну-у… Травмы, наверное.

— Молодого Родионова помните?
— Конечно. В том возрасте у нас было два таланта — Родионов и Дейкало. Первому мы сразу дали прозвище Медведь. Он, малой, с лишним весом немного был. Но техника на уровне, сразу стал выделяться на общем фоне. Все понимали, что при должном отношении к делу далеко пойдет. Ведь есть у нас много перспективных футболистов, которые почему-то такими остаются навсегда. А Виталик, видите, добился, хотя, может, и были люди талантливее его. Теперь Профессор. Хотя он всегда был таким спокойным.

— Самая неординарная личность среди партнеров?
— Ой, много интересных персонажей встречал. Легионеры прежде всего: армяне, ливанец Донабедян, нигериец Ихеджиене. Приезжал на просмотр однажды испанец (уже и имени не вспомню). Маленький, юркий такой, но не атлетичный. А с ним — несколько украинцев. Тренировка. Поле — “бетон”. Украинцы сразу начали доказывать — стараются, стелются в подкатах. Испанец постоял, посмотрел на это, запричитал: “Crazy football!” — и ушел.
Помню еще, как приехали в команду серб Лакич и нигериец Огар. Показательный момент. Два легионера: один полностью оторван от коллектива, а другой пытается влиться, усиленно учит язык. Верон после этого и остался в Беларуси. И жену себе в Витебске нашел…

— Вы ведь и в третьем дивизионе за “Локомотив” успели поиграть в 1998-м. Какой тогда третья лига была?
— Ух! Да приблизительно такой же, как сейчас вторая лига. Все те же разъезды, маленькие города: Ивацевичи, Столбцы. Поля, конечно, похуже были, много “огородов”. Сборы в Пинске, куда добирались на ПАЗике — что-то около двенадцати часов. Команды любительские в основном, у нас же дубль был, фактически аналог нынешнего “Витебска-2”.

— Свой гол “Химику” в Кубке Беларуси не забыли?
— Напоминают о нем периодически. Хотя тот матч больше запомнился травмой Димки Чалея. На полтора года выбыл. Пусть бы лучше проиграли тогда, но он здоров был. Рад, что Дима все-таки сумел вернуться в футбол. А гол… Забил и забил, ничего особенного.

— Вы готовитесь стать тренером — общего профиля или сугубо по вратарям специализироваться будете?
— Хотелось бы, конечно, работать с вратарями. Мне это ближе и интереснее. Сейчас учусь на тренерских курсах категории “В”.

— По слухам, вы можете вернуться домой в Оршу…
— А я оттуда и не уезжал — все время жил дома. Была возможность переехать в Витебск, но она особо не прельщала. Да и расстояние небольшое — 80 километров.

— “Орша” вышла в первую лигу. Тамошний футбол возрождается?
— Не знаю, однако хотелось бы на это надеяться. По крайней мере команда в городе популярна. Был несколько раз на домашних играх. Радует, что народ ходит. Иногда по тысяче-полторы собирается. А это больше, чем кое-где в “вышке”.