Моментом в море. Кубанский казак. Сергей Гуренко: в Беларуси меня все боятся...

Борцам проигрывать нельзя

— Нас впечатлил один связанный с тобой случай. По окончании карьеры — примерно через год — ты пришел на легкоатлетический “Марафон для двоих” и прямо на старте неожиданно выбрал дистанцию 21,1 километра. Странное желание для профессионального спортсмена — обычно они не рвутся ставить рекорды в любительских соревнованиях. Да и погода тогда шептала — жара за 30…
— Об этом забеге можно долго вспоминать. Но я скажу, что подтолкнуло меня к такой дистанции. Это решение Владимира Япринцева. Когда услышал, что он заявился на 21 километр, понял, что выхода у меня нет. Не может футболист пробежать меньше, чем борец. Даже такой заслуженный, как неоднократный чемпион мира по самбо Владимир Геннадьевич.

— Какие впечатления остались от полумарафона? Вода в жару, помнится, закончилась на первых километрах…
— Ее отсутствие мне не мешало. Чисто функционально дистанцию я преодолел бы без проблем, просто где-то километре на 16-м или 17-м ноги стали спрашивать: что это? Не сердце, а именно суставы. Футболист за матч хорошего уровня пробегает порядка 11-12 километров. Если это кубковая игра с дополнительным временем — тогда 14-15. Когда я перекрыл эти показатели, организм изрядно озаботился новым видом нагрузки… И это действительно стало испытанием характера на прочность.

— Вообще-то спортсмены в обычной жизни не большие охотники так убиваться.
— Не знаю, какие ощущения испытывали другие, но я чувствовал в себе ответственность за всех футболистов. Так что соскочить было нельзя, даже если бы и захотел.

Мы умели терпеть

— Популярно мнение, что Сергей Гуренко одарен не так щедро, как другие, и в футболе всегда брал свое за счет бойцовского характера и нежелания уступать в любом единоборстве.
— Спорт — это ведь и есть борьба характеров. Зачем люди ходят на футбол, хоккей или какой-нибудь другой вид? Да даже и в театр, например. За эмоциями. Болельщик не обязан досконально разбираться, по какой системе играют команды, сколько защитников на поле и кто кого поменяет. Он должен получать удовольствие от того, что видит. А мы ему должны его доставлять — своей бескомпромиссной игрой. Так должно быть в профессиональном спорте, но у нас он, к сожалению, большей частью любительский. Именно из-за отношения людей к делу.

— Ты поиграл в сильных зарубежных клубах. Как в свое время Валик Белькевич, Саша Хацкевич, Саша Глеб. Почему для нынешнего поколения белорусских футболистов просто попадание в российскую премьер-лигу — уже грандиозное достижение? А по сути — предел мечтаний.
— Мне кажется, нашей молодежи не хватает как раз характера, умения сыграть через не могу. Вы правильно заметили, мы играли в лучших клубах и у каждого из нас были фирменные качества.
Скажем, я брал упертостью. Саша Глеб — сумасшедшим дриблингом, чувством ритма и умением разогнать атаку — именно поэтому он играл ключевые роли и в “Штутгарте”, и в “Арсенале”. Валик и Саша — это те же мозги на поле. Конечно, у них футбольная школа повыше, чем моя, и учителя посильнее моих, гродненских. Но всех нас объединяло одно — мы умели терпеть. А сейчас, считаю, многим ребятам не удается перейти эту планку и достать из себя максимум — когда тяжело, найти в себе силы и прибавить. Они доходят до определенного уровня и успокаиваются.

Лучший защитник Алдаир

— Может, людей портят деньги? Когда зарабатываешь несколько тысяч долларов, их вроде бы хватает и на жизнь, и на развлечения…
— Я постоянно задавался вопросом: почему если в Европе человек зарабатывает один миллион — он тут же начинает думать о втором? Для него работа уже как наркотик. И он не играет ради денег. Бразилец Алдаир закончил карьеру в 42 года, а последние два сезона выступал в чемпионате Сан-Марино. Для меня он самый сильный защитник из тех, с кем приходилось играть в одной команде. Даже Каннаваро — обладателя титула лучшего футболиста мира 2006 года — он превосходил во всех компонентах.
Я и сам в прошлом году пошел играть за “Партизан”. Многие удивились: мол, как это так? Но я люблю футбол, и какая мне разница, где играть? Я вон и с “Трайплом” бегаю, и в парламентской команде. Ну нравится мне сам процесс. Некоторые говорят: не буду я играть за какие-то копейки. Но давайте посмотрим вокруг — пол-Европы гоняет мяч и платит за это деньги. Просто чтобы получить удовольствие от футбола, от общения с людьми.

— Помнишь свою первую зарплату в гродненском “Химике”?
— Раньше все было очень строго. В команде имелось 14 ставок по 220 рублей и четыре — по 200, одна из которых была моей. Правда, вскоре я поступил в институт и начал получать стипендию — 50 рублей. Это дало повод ребятам в шутку называть меня самым высокооплачиваемым игроком клуба.

— На кого ты, кстати, решил учиться?
— В физкультурный пошел.

— Вот почему всегда так? Если футболист — обязательно спортивный вуз. Может, стоило замахнуться на какую-то другую специальность?
— Такого желания не было. Впрочем, возможно, из меня мог бы получиться неплохой математик. Ну, или экономист, или финансист. У меня больше математический склад ума, чем филологический. Поэтому, может, в банковской сфере что-нибудь и вышло бы.

— Еще не поздно выяснить это на практике.
— Это мне уже неинтересно. Только футбол.

Кубанские корни

— Расскажи-ка нам о Гродно. Город ведь непростой.
— Это да. Наверное, он самый западный из всех белорусских городов и один из самых старинных, там до сих пор чувствуется дух истории. Среди населения очень много поляков и соответственно много костелов. Особенно это заметно, когда выедешь из Гродно в сторону Литвы или Польши. Там же находится и Августовский канал, построенный в девятнадцатом веке и соединяющий Вислу и Неман.

— Часто удается выбраться на родину?
— Зовут постоянно, но меня боятся туда отпускать. Друзей много, можно и зависнуть. Тем более в молодости были такие грешки.

— Ты к чему больше привязан ментально — к Великому княжеству или Советскому Союзу?
— Дед у меня был из кубанских казаков, и мои корни там. Оттуда же, видимо, и характер: все или ничего. Я очень вспыльчивый, правда, быстро отхожу. Мы, белорусы, все такие спокойные, все у нас хорошо и, главное, чтобы никто не трогал. А мне всегда внутренне хотелось чего-то большего.

Глеб — парень со стержнем

— Анатолий Байдачный знает об этом лучше других.
— Та история в 2005 году была больше раздута, чем действительно заслуживала внимания. Я тогда просто высказал мнение ребят. И, насколько помню, лишь два человека встали и поддержали мои… пожелания, я их даже требованиями не назову.

— Напомни, в чем там было дело.
— Нас поселили в Молдове на спортивной базе. Было очень жарко — за 30 градусов, при том что в номерах отсутствовали кондиционеры. Я поднял вопрос: если нет кондиционеров, пусть поставят хотя бы вентиляторы. На следующий день появились вентиляторы. Аналогичным образом пробивали холодильник, чтобы ребята пили не теплую воду, а холодную. Пришлось решать вопрос и с телефонами — в итоге нам дали два на команду, и можно было нормально общаться с родными. Сейчас это кажется диким, но десять лет назад все именно так и обстояло. Я требовал не для себя — для команды. А поддержали меня тогда Андрей Лаврик и Саша Глеб. Он был еще молодым футболистом, но чувствовалось, что у парня есть стержень. Не смолчал, как другие.

— Нам кажется, ты с удовольствием остался бы жить в Италии, где отыграл несколько сезонов.
— Не смог бы. Там все распланировано. Утром встаешь и думаешь, в какой ресторан поехать покушать. А мне это не подходит, мне постоянно надо быть чем-то загруженным, какими-нибудь проблемами. Даже если их нет, я обязательно найду.

— У твоего любимого тренера Фабио Капелло сегодня хватает трудностей в России. Чего стоит только эпопея с выплатой зарплаты…
— Думаю, суть даже не в зарплате. Проблема в другом — нет “материала” для сборной. Хотя в России в футбол вкладывается в миллионы раз больше денег, чем в Беларуси. Впрочем, уверен, даже с аналогичными вливаниями мы и в нашем футбольном хозяйстве ничего бы не изменили. Все решают кадры. А вот с ними у нас как раз и проблема — такая же, как в России.

Были и мы мудаками

— Вот про кадры заговорили — и на ум сразу пришла команда мечты времен того же Байдачного. Ну ты понимаешь, какой вопрос нам хочется задать…
— Почему мы так и не смогли никуда выйти? Я часто говорю в своих интервью, что, обладая таким сильным набором футболистов, белорусская сборная могла обыграть любую команду. Это не раз подтверждалось делом. И турок побеждали, и поляков, и венгров. У нас был сплав молодости и опыта. Мы набрали сок плюс подошли молодые ребята: Саша Глеб, Кутузов, Булыга неплохо вписывался, Корытько тот же. Единственное, у нас с Анатолием Николаевичем были личные беседы — и я, признавая, что у нас одна из сильнейших линий полузащиты в Европе, говорил, что мы не должны играть все время первым номером. Чтобы достигать результата, надо еще и хорошо обороняться. Мы играем, скажем, с шотландцами, создаем пять голевых моментов и ни одного не реализуем. Нам в атаке не хватало человека, который решал бы эпизод. Если взять всех наших ребят, то наблюдалась закономерность. Саша Глеб — это футболист, который может разогнать атаку и отдать последний пас. Валик Белькевич мог вести и строить игру, но опять же он не человек завершения. Так же как и Хацкевич. Конечно, дай нам Ибрагимовича, и была бы совсем другая команда.

— Не в укор Байдачному, может, нам был нужен тот же Капелло или какой-нибудь другой иностранный тренер хорошей квалификации?
— Здесь нет вины тренера. Скорее наша — в силу молодости и некоторой безбашенности. Жизнь идет, и ты думаешь, что так будет вечно. Мы тоже не всегда профессионально относились к делу, и сейчас можно сказать просто и по-русски: мудаки мы были, чего уж там…

Менталитет не победить

— Говорят, сборную невозможно было собрать на базе. Над Стайками не успевала подняться луна, а все уже куда-то уехали — по самым разным и довольно веским причинам. В краткие визиты домой нужно было переделать массу самых неотложных дел.
— У меня в свое время было предложение на этот счет. Давайте делать так: приезжаем, тренируемся, проводим восстановительные мероприятия, ужинаем, и в девять часов вечера все могут отправляться домой. Все официально, жены и девушки знают, что в понедельник, во вторник и в среду их вторые половины будут дома. Но в четверг и в пятницу все уже ночуют на базе. Тем самым мы убиваем двух зайцев. Вы понимаете, никто ведь из ребят не станет рассказывать женам сказки, что он такой великий профессионал и будет ночевать в Стайках. Ну смешно же. Конечно, он приедет. А двух оставшихся дней вполне достаточно, чтобы подойти к игре в состоянии полной готовности. Но если в четверг и пятницу кто-то уедет с базы — в сборной его уже не будет, кем бы он для нее ни был.

— Отличное предложение. Футболисты поддержали?
— Если бы такое предложение поступило от руководства, ребята, разумеется, были бы “за”. Но ведь все боятся брать на себя ответственность. Как это так: официально объявить, что команда три дня может находиться в свободном плавании? Нет, лучше пять дней втихаря, чем три официально. Вот это и есть наш менталитет.

— То есть ты пришел к тренеру и…
— Он меня выслушал, и все осталось так, как было. Мне кажется, если сейчас отнестись так к ребятам, это будет выход из положения. Вот есть у вас три дня — решайте свои проблемы. Но в оставшееся время забудьте обо всем, кроме предстоящей игры. У нас ведь раньше были ситуации, что игра в субботу, а кто-то мог позволить себе поехать в пятницу выбрать участок или какие-то другие вопросы решать.

В сборной трезвенников не было

— Главное, чтобы трезвым был к игре. Или мы слишком многого хотим от живых людей?
— Поколение у нас было уникальное, конечно… Помните отличный матч с итальянцами на выезде? 1:1 в 1999 году. Если бы вы увидели нашу команду за день-два до этого… Я постоянно задаюсь вопросом: как после такого можно было выдать один из лучших матчей в истории сборной? По движению, по самоотдаче… Как, за счет чего?!

— Кто для тебя был самым удивительным игроком?
— Вася Баранов. Если брать людей предыдущего поколения, то Сергей Горлукович. Это были люди с таким здоровьем, что просто поражаешься.

— То есть сегодня человек мог отдыхать по полной программе, удивляя окружающих объемами выпитого, а завтра выходил и играл так, будто ничего и не было?
— В том-то и дело, что они даже лучше играли…

— Слушай, ну это как допинг…
— Так это и считается одним из допинговых элементов. Еще в советские времена игроки принимали капелюшечку — и в бой. А сейчас уже нельзя. Запрещенная субстанция.

— Ты не употребляющих игроков встречал?
— В нашей сборной трезвенников точно не было. Не пробивались они почему-то в состав.

— Выходит, Бубнов один такой остался на постсоветской территории?
— Так он и сегодня продолжает в том же духе, и смотрите, до чего дошел. Вообще, если говорить о соблюдении режима, то вот что скажу. Нельзя все время находиться в состоянии агрессивной заряженности на достижение результата. Надо давать разрядку. От физической усталости избавиться легко: сходил в баньку, выпил бокальчик пива, и все. А вот если ты попал в психологическую яму… Оттуда можно месяцами выбираться.

Они думали, я их разлагаю

— Ну да. Главное, меру знать…
— Вот вам пример. Я тренировал в Жодино, и у меня было правило: после игры всей командой идем в бар. Он находился рядом со стадионом. Ребята брали жен, детей и мы вместе сидели, общались, выпивая по бокалу пива. Но с нашим менталитетом мне это вменялось в вину. Как так: они там пьют, Гуренко их разлагает, смотри, что творят — проиграли и пошли бухать… Люди не понимают элементарного. Для того чтобы достичь результата, на поле должна быть Команда. Почему московский “Локомотив” был лучшим? Мы вместе выигрывали, но вместе и проигрывали — и никто не выставлял никого крайним, мы все чувствовали одинаковую ответственность за результат.

— “Локомотиву” почему-то везло на белорусских президентов.
— Со Смородской я особо не общался, а вот Валерий Николаевич Филатов, считаю, — лучший президент футбольного клуба, которого я встречал в своей жизни. И очень странно, что он нигде сейчас не востребован.

— Может, стоит сходить к Юрию Чижу или Сергею Румасу и составить протекцию нашему земляку? Такой талант пропадает.
— Не знаю, интересно ли это самому Филатову. Он живет нынче спокойной жизнью, играет в хоккей в свое удовольствие, а это же пахота каждый день. В первую очередь у него должно быть желание. Но как организатор, конечно, он один из сильнейших в России. Ну, еще Евгений Гинер где-то рядом. С этими личностями никто рядом не стоит. Поднять “Локомотив”, пятую команду Москвы, до таких высот, чтобы за нее болели во всех концах бывшего СССР, — это, бесспорно, серьезная победа. У команды не было ни истории, ни болельщиков, но за десять лет ее вывели на уровень топ-клуба. И при том что бюджет “Локомотива” никогда не был самым большим, в команде мечтали играть все.

Евсеев — истребитель беспилотников

— Как много ты встречал харизматичных людей?
— Хватало. Если говорить об актерах, то, безусловно, это Валерий Александрович Баринов. Они земляки с Юрием Палычем Семиным, оба из Орла, с детства дружат. Баринов давно болеет за “Локомотив”, не изменяет ему ни при каких обстоятельствах, и это к нему очень располагает. А какой рассказчик!.. Можно слушать его истории 24 часа подряд и даже не устать.
Вадика Евсеева я бы тоже назвал харизматичным человеком — в своем плане, разумеется. Никогда не знаешь, что он сделает в следующий момент. Не все можно рассказывать, но одну историю, жодинскую, вспомню. Последний день сбора на юге. Утром отыграли, а после обеда я разрешил ребятам полежать на пляже. Вдруг все замечают мужика, который летит над морем метрах в тридцати на каком-то велосипеде с крыльями. В очках, в шлеме — натурально, как первые летчики в начале ХХ века. И тут Вадик, не долго думая, берет мяч и со всей дури запуливает в этот летательный аппарат. Промахнулся чуть-чуть, но этой попытки хватило, чтобы летчик немедленно скрылся из зоны предполагаемого поражения.

— Вот она, реакция российского человека.
— Надо сбить! Беспилотник же…

Культурки не хватает

— Стал Сергей Гуренко другим человеком с тех пор, как начал работать тренером?
— В жизни, думаю, не изменился. Но когда выхожу на поле, то становлюсь другим. Возможно, это кого-то удивляет, но если мы пришли тренироваться, значит, будем работать на максимуме своих возможностей. Почему всегда вспоминаю Капелло? Потому что методы, которые он использовал в “Роме”, мне больше всего были по душе. Капелло требовал предельной самоотдачи. Были моменты, когда он мог ослабить вожжи и пошутить, но через минуту мы снова включали полные обороты. А у наших тренеров две крайности: или абсолютный бардак, или солдафонщина.
Приведу маленький пример. Так как я сейчас без работы, то начал ходить на тренировки ФК “Минск”, где занимается младший сын. Тренер там знакомый, да и самому было интересно посмотреть на ребят в процессе занятий, узнать, чем они дышат. Так вот первое, что бросилось в глаза, — отсутствие дисциплины. Где фишки, где манишки? Никто не знает. Потом ворота — трое несут, пятеро бьют. Пришлось сказать пару слов и выполнить пару действий. Приехал через две недели на тренировку — другие дети. Все понимают с полуслова. Значит, можно? Любая команда начинается с дисциплины.
Для меня было удивительно столкнуться в той же Италии с тем, что никто не встанет из-за стола, если хотя бы один человек еще кушает. Это культура и уважение к своему партнеру. У нас же человек прибежал, быстро порубал и снова куда-то понесся. Ну, посиди ты с ребятами, пообщайся… Повторюсь: не хватает нам культуры. Но это все должно закладываться с детства.
Меня многие спрашивают, куда отдать ребенка в четыре-пять лет, имея в виду, конечно же, футбол. Это смешно слышать. А почему тогда не в два-три года отдавать? Можно и пораньше — пусть в памперсах и с соской тренируется. Всем советую записывать детей на футбол в пять-шесть лет — и параллельно отдавать его на гимнастику, пары часов в неделю вполне хватит. У ребенка тогда будет развиваться не только координация, но и дисциплина. А ведь в этом и состоит залог будущих побед.

Результат сейчас хуже некуда

— Какой совет дашь своему товарищу Александру Хацкевичу, возглавившему сборную, прямо скажем, в нелегкое время.
— Это точно, в нелегкое. С другой стороны, наверное, результат над ним уже не довлеет.

— Какие-то микроскопические шансы на выход еще есть…
— Если только очень микроскопические. Но сейчас о них думать не надо. Бывает, лучше сделать полшага назад, чтобы потом совершить три шага вперед. Правда, когда мне говорят, мол, мы сейчас будем обкатывать сборную, я поражаюсь. Потому что в сборной никого обкатывать нельзя. Играть должны те, кто сильнее здесь и сейчас. Если сегодня Саша Глеб готов — он должен выходить на поле. Если по каким-то причинам он не играет в клубе или получил травму, то вместо него должен выйти какой-то другой Саша. Хотя знаю, что если даже Глеб не будет готов функционально, то 25-30 минут выдаст в любом состоянии. А нам это очень пригодится, особенно в матчах с командами уровня Люксембурга, когда можно на одного игрока оттянуть троих соперников.
С другой стороны, результат у сборной сейчас хуже некуда. Мы проиграли всем, кому только могли, и лишь один матч свели к ничьей. Поэтому любой другой результат уже будет лучше.

— Слушай, может, ты не туда пошел? С таким мышлением надо в спортивные руководители двигать.
— Хватило работы спортивным директором в минском “Динамо”, чтобы понять: не мое. Нравится обучать и видеть, что у ребят получается. Теперь, по прошествии времени, могу сказать, что никто из футболистов, игравших у меня в Минске или Жодино, впоследствии не прибавил. Да, задача тренера — победить, но еще одна — достать из игроков максимум. При таком стиле работы ребята должны прогрессировать. Но где сегодня Соловей, о котором раньше все говорили? Никто не знает. Это касается и других ребят, и мне обидно за них…

— Скажи нам, руководителей какого белорусского клуба ты будешь душить своим бескомпромиссным подходом к делу в ближайшем будущем?
— В Беларуси меня все боятся. Кому хочется иметь дело с тренером, у которого есть свое мнение? Знаете, мне из всех руководителей больше всего понравился Сергей Николаевич Галицкий — именно тем, что постоянно задает вопросы и требует от оппонента аргументов для обоснования своей позиции. И мне это очень импонирует, потому что люблю общаться с умными людьми. В литовском “Тракае”, где играет мой старший сын, тоже руководитель такого плана. Уровень, конечно, разный, но мне интересно, как будет развиваться этот проект.