Ирина Кривко. Не сгорел бы дом, вряд ли увлеклась бы биатлоном

Короткие весенние каникулы, выпадающие у стреляющих лыжников на апрель, Ирина проводит с пользой, о чем рассказала сразу же…
— Сейчас совсем не до отдыха: занята, сдаю сессию. Учусь в Полоцком государственном университете на спортивно-педагогическом факультете. Образовательный процесс уже близится к завершению — оканчиваю последний курс. Пока разбираюсь с зимними долгами, ведь все это время была на соревнованиях. На экзаменах особо не заваливают, наоборот, много помогают. Но часто приходится учить как положено. Мне не в тягость, даже интересно почитать что-то, набраться новых знаний.

— По вашему профилю “Вконтакте” можно понять, что всерьез принялись за английский…
— Ох, надо бы. Хочется наконец-то заговорить на инглише. Берусь за него, потом забрасываю и снова начинаю… Следует уже взяться так, чтобы появился результат.

— Общение в биатлонной среде часто требует использования языка?
— Мы с зарубежными командами общаемся не очень плотно, больше с украинцами, болгарами. С ними иностранный особо и не нужен.

— Спортсменки перед отпуском только и говорят, что о море. Собираетесь?
— Да, хотелось бы. Как только разберусь с университетскими делами, сразу уеду.

— Как появилась первоапрельская шутка про участие биатлонной команды в синхронном плавании?
— Это результат коллективного творчества в вынужденных условиях. Опоздал самолет, который должен был привезти нас в Минск. Делать нечего, уже наступило первое апреля, мы сидели, скучали, и тут полезли в голову разные мысли. Придумали шутку, добавили подробностей, а потом презентовали ее журналистам.

— Федерация или Министерство спорта устраивали вам пышное окончание сезона?
— Все чествования еще впереди. Как правило, такие мероприятия проводятся в мае, когда все вернутся после отпусков и отработают сбор.

— Давайте о приятном. Первая эстафета в карьере — и сразу второе место. Ожидали такой поворот?
— Тогда в Рупольдинге даже не думала, что меня включат в состав. А перед гонкой вдруг говорят: ты побежишь. Я первым делом обрадовалась: наконец-то сбылось, давно хотела попасть в эстафету на этапе Кубка мира. А потом накрыло таким чувством ответственности, волнением, даже сомнением — справлюсь ли? Но как-то удалось успокоить нервы и неплохо пробежать. Очень здорово поддержали девчонки, успокаивали, говорили, мол, это не страшно.

— Были готовы к последствиям успеха: вниманию, пресс-конференциям?
— Это первый для меня подиум на взрослом уровне. В юниорском биатлоне все не так, даже на чемпионате Европы в случае медалей все гораздо скромнее, ажиотажа нет. А на Кубке мира столько народу, пресс-конференция… Хотя всем задали лишь по паре вопросов, атмосфера все равно необычная.
В этой ситуации ощущала себя немного чужой. Не знала, как себя вести, что отвечать. Наверное, со временем и с опытом все происходит легко и просто, но для меня было весьма волнительно.

— Быстро освоились во взрослом спорте?
— В первые годы выступления в Кубке мира дела складывались не совсем успешно. Преследовали частые проблемы со здоровьем и лыжами. Только в этом сезоне сменила марку, перешла на Fisсher — они нравятся куда больше, сразу ощутила разницу.
Смена инвентаря напрашивалась давно, эта деталь к началу сезона превратилась в жизненную необходимость. Если бы не перешла на Fisсher и на этот раз, то с биатлоном можно было заканчивать. Считаю, лыжи — это до восьмидесяти процентов успеха. Если нет хорошей пары под ногами, то приличный результат показать очень сложно.

— Кто занимается подбором и закупкой инвентаря?
— Чаще всего помогает федерация. Покупай биатлонист лыжи сам, влетало бы в копеечку. Но в начале сезона ситуация для меня складывалась именно так: приобретала лыжи за свои деньги. Зато потом уже могла рассчитывать на поддержку федерации.

— Ваша динамика в Кубке мира: 98-я позиция, 73-я и 55-я в этом году. Место во второй полусотне — справедливое отражение возможностей?
— Этой зимой получилось далеко не все. Стартовые гонки в прошедшем Кубке мира выдались провальными, потому что накануне провела неделю в бесснежных условиях. Все неудачно сложилось: я не очень хорошо готова, с лыжами беда. Анализировала результаты и понимала, что это совершенно не мой уровень. Ведь могу попадать хотя бы в гонку преследования! А потом провели хороший сбор в Рамзау, отдохнули, потренировались и в новом году дела пошли в гору.

— Во время лучшей личной гонки — преследования в Нове-Место — десятое место было вашим потолком или чувствовали резерв обойти еще пару соперниц?
— В тот момент думала, что могу больше. Лыжи работали столь хорошо, что тогда-то и поняла про восемьдесят процентов успеха. Конечно, было не угнаться за самыми быстрыми биатлонистками, но подержаться за Валей Семеренко могла. Ехала и думала: боже мой, ведь могу держаться, могу!

— Как перестраивались от работы с Клаусом Зибертом на сотрудничество с Альфредом Эдером?
— Очень нравится работать с Альфредом. С ним даже приятнее и комфортнее, чем с Клаусом. Он на меня смотрит не как на ребенка, которого просто долго возили с командой, а как на спортсменку, способную показать результат. Это отношение как к взрослой очень помогло.
Возможно, раньше ощущала, что ко мне относятся не всерьез, а как к надежде на будущее, и не ждут никаких свершений. Сейчас меня воспринимают как взрослую спортсменку, которая может что-то показать. Это приятно. И очень рада, что Эдер продолжит работу с нами.

— Когда перед глазами живой пример легенды Домрачевой, это подстегивает или прибивает к земле мыслью “мне такой никогда не быть”?
— Стать такой, как Домрачева, невероятно сложно. Я никогда не стремилась ее копировать, перенимать технику. Всегда хочется чего-то достичь самой. Ведь Даша — это Даша. Всем, глядя на нее, хочется расти, тянуться и добиваться результатов.

— Самое яркое впечатление этого сезона?
— Подиум. Так приятно стоять на пьедестале, принимать овации болельщиков… Очень запоминающийся момент, ведь в Рупольдинге всегда ощущается большая поддержка.

— Что назовете самым большим провалом?
— Эстафету в Антхольце, когда на моем этапе задувал ужасный ветер. После этого момента казалось, что уже никогда больше бегать не буду. Потом анализировала ситуацию и так и не придумала, кто бы справился с теми погодными условиями. Такой ветер невозможный! Меня с коврика чуть не унесло, а палки приходилось держать, потому что их сдувало. Я пережидала порыв, началось восстановление и вдруг поняла, что справиться со всем этим кошмаром невозможно. Почти не стояла на ногах.
Та ситуация очень трудно далась психологически. Потом несколько гонок подряд ноги тряслись на стойке. Только к концу сезона немного успокоилась.

— Спорным получился и момент передачи эстафеты вам от Надежды Писаревой на чемпионате мира. До сих пор по записи не понять, было касание или нет. Что скажете?
— Касание не почувствовала, поэтому и вышла заминка. Но был контакт палками, и по правилам этого хватает для продолжения гонки. Когда разбирали ситуацию, обнаружили, что некоторые девчонки передают эстафету именно касанием палки, и им все засчитывают.
Неудача на старте эстафеты взбодрила. Резко подскочила и поняла, что надо быстрее догонять. Моментально прошло волнение — хотелось всех достать.
Эстафета — особая гонка в эмоциональном плане. Там изведешься, пока дождешься своего старта. Ведь на стадионе все видно и понятно, как дела у твоей команды, как она идет и стреляет, какое место занимает. Волнение при этом захлестывает. А здесь получила стресс уже с самого начала. Решила: сантименты в сторону — и за дело.

— Какую дисциплину любите больше всего?
— Очень интересна гонка преследования. Мне нравится, что стартуют все вместе и не надо долго ждать. Ведь в спринте или индивидуалке пока дождешься своей очереди, особенно если стартуешь в поздних номерах, пройдет минут сорок, а то и больше. Получается, приезжаю на стадион за три с лишним часа до своего старта. Долгое ожидание, томление — кому оно понравится? А в преследовании все дружно, быстро, весело.

— Увлекает контактная борьба?
— Да, безусловно. В гонке с раздельным стартом, особенно начав в последней группе, можно всю дистанцию проехать в одиночестве. А я такой человек… Еще не умею бегать одна. Вот за кем-то подержаться могу. Это легко, у меня получается, конечно, если впереди не Кайса и не Даша. Могу сидеть за спиной биатлонисток, превосходящих меня по уровню, — буду терпеть, держаться. А в спринте никого не вижу и, бывает, даю себе слабину. И только потом понимаю, что отработала не до конца.

— Пример для подражания в биатлоне?
— Кумиров никогда не было, хотя есть люди, которые заставляют восхищаться. Даша в этом списке. Но мне нравятся не только безусловные чемпионы, а те, кто постоянно работает, год от года прибавляет и может выступать наравне с лидерами. Хороши примеры Вероники Витковой и Доротеи Вирер.

— Есть мнение, что сборная Беларуси — самая красивая биатлонная команда. Часто сталкиваетесь с мужским интересом в свой адрес?
— Так и не скажешь. Мы особо ни с кем не общаемся, в основном с белорусскими парнями. Получается, живем рядышком, а другие отдельно, вот и не выходит завязать дружбу.

— Биатлоном занимается и ваш младший брат Виктор. Фамильная традиция?
— В семье спортсменов не было. Мы с братом первые, кто решил попробовать на себе все спортивные радости. Пришли с ним в биатлон в один год: я весной, он осенью.
Начала заниматься довольно поздно, в 12 лет, и ощутила неудобства от этой запоздалости. Все девчонки моего года уже катались довольно уверенно, а я падала через каждые десять метров. Но у меня была мотивация, чтобы стать хотя бы как они. Когда подтянулась, захотелось их превзойти.

— Как юную девчонку увлек спорт, где есть лыжи и винтовка?
— К этому вела цепочка событий. У нас сгорел дом, и мы с семьей были вынуждены переехать в общежитие. Рядом с ним находилась спортивная база, там занимались биатлоном. Год наблюдала за спортсменами, однако пополнять их ряды не спешила. А потом учитель физкультуры обратил внимание на девочку, которая хорошо на лыжах бегала, и ее отправили в секцию. И я пошла вместе с ней. Думаю, почему нет, рядом ведь живу. До сих пор не отпускает.

— Получается, обязаны несчастному случаю?
— Да. Если бы семья не переехала, мы вряд ли увлеклись бы биатлоном. Жили очень далеко от тренировочной базы, а ходить туда надо было через кладбище…

— Многие биатлонистки на сборах и соревнованиях проводят время за вязанием. Вам такой досуг по душе?
— Это совершенно не для меня! Еще до биатлона, пока искала себя, неделю ходила на вязание. Бросила. Потом отправилась на танцы. Они оказались народными, и меня опять не увлекло. Может, будь они современными, то все получилось бы. После этого несколько раз сходила на соломку — опять мимо. И здесь поняла, что сидячая работа, требующая монотонного труда, совсем не для меня. Гораздо интереснее находиться на свежем воздухе: побегать, попрыгать. Такой темперамент. Кого-то успокаивает вязание, а я, когда психую, должна выплеснуть негатив через физическую активность.

— Признайтесь, Дарья давала глобус подержать?
— Все держали! Мы на него смотрели, и всем хотелось такой же.