Видная роль. Никола Манойлович: ни секунды не жалею

Он выступал за сборную Сербии, в составе которой завоевал серебро чемпионата Европы-2012 и принял участие в лондонской Олимпиаде. А на клубном уровне воспитанник белградской “Црвены Звезды” долгие годы играл в бундеслиге за “Геппинген” и “Райн Левен”, а также пробовал силы в Швейцарии, Румынии и Словении. На прошлой неделе БГК гостил в нашей столице, где сражался с минским СКА и “Беларусью-94”. В промежутке между этими поединками Манойлович выкроил полчаса для обстоятельного разговора с корреспондентом “ПБ”.

— Никола, для начала вопрос о матче со СКА. Что скажете о нем?
— Сильно распространяться не стану. Выступили плохо, армейцы выглядели лучше. Вот и все.

— К поединку были приурочены торжества, посвященные скорой годовщине победы в Великой Отечественной войне. Что ощущали, глядя на это зрелище?
— Не знаю, ничего особенного. Кажется, прошло семьдесят лет с тех пор, как русская армия взяла верх во Второй мировой? Конечно, приятно, что люди радуются. Это славный день для страны.

— Правда, что вы видели фильм “Брестская крепость”?
— Да. Кстати, он мне понравился. Когда приехал в Брест, заинтересовался его прошлым. Вот и решил посмотреть это кино. Здорово, что у города такая славная история. Есть чем гордиться.

— На Балканах не так давно тоже полыхала война…
— И не одна! В нашем регионе лет двадцать назад было очень неспокойно. К счастью, теперь обстановка гораздо лучше.

— В девяностых вы боялись?
— Хм, нет. Мы воспринимали это как нечто… ненормальное, но то, что просто надо пережить.

— Растко Стойкович в одном интервью говорил: сербы — сумасшедшие. Мол, Белград бомбили, а люди на улицах устраивали вечеринки, концерты…
— Верно, мы немного своеобразные люди. Даже во время сильных бомбежек продолжали жить абсолютно нормально. Общались, готовили барбекю как ни в чем не бывало.

— Правда, что Стойкович — ваш родственник?
— Нет. Но мы давно дружим. Я крестный его детей. И оказался в Бресте именно благодаря Растко. Он все организовал: поговорил с руководством БГК, несколько раз беседовал со мной. Убедило, что это очень хороший проект.

— И вы сменили чемпионат Германии — сильнейший в Европе — на клуб из Беларуси…
— Понимаете, в бундеслиге порой приходится тяжело. Много разъездов. А в моем возрасте уже надо больше думать о здоровье, о своем организме. БГК выступал в Лиге чемпионов — на высочайшем уровне. И в то же время здесь больше, чем в Германии, времени, чтобы заняться собой.

— Некоторые ваши одноклубники, напротив, жаловались на утомительные перелеты.
— Не скажу, что они меня напрягают. Вообще-то это часть нашей работы. Мы давно привыкли. Должен сказать, организация выездов в клубе проводится на высочайшем европейском уровне. Почти на каждый матч Лиги чемпионов летели чартерными рейсами. Отправлялись обычно или из Бреста, или из Варшавы прямиком до места назначения. Большой проблемы не вижу.

— Любо Вукич рассказывал: когда поведал знакомым, что едет играть в Беларусь, они хватались за голову: ты что, сумасшедший? Там же диктатура!
— Знаете, говорят много чего. И я раньше слышал подобное. Но здорово помогло, что в Бресте уже выступал Растко. Он объяснил, какая здесь обстановка на самом деле. В Европе, особенно в Германии, образ Беларуси действительно немного испорчен. Однако прилетел в вашу страну и за несколько дней понял: все, что я слышал раньше, — неправда. Здесь можно наслаждаться жизнью даже больше, чем в других странах.

— Почему же на Западе у Беларуси такой имидж?
— Вот не знаю. Но он абсолютно не соответствует действительности. Кстати, то же самое относится к Сербии. Когда приезжаешь домой, понимаешь, что моя страна совсем не такая, как о ней говорят в Европе. Так что эти ощущения уже были знакомы. И ехать в Беларусь совершенно не боялся.

— Кроме Стойковича, кого-то в БГК знали?
— Лично — нет. Хотя в бундеслиге пересекался с тем же Янко Божовичем, встречался на площадке и с Симоном Разгором. Но мы никогда не общались.

— В ходе сезона не пожалели хотя бы на минуту, что перебрались в Беларусь?
— Ни на секунду!

— Но, наверное, выступление в Лиге чемпионов оставило горьковатое послевкусие?
— Да, потеряли несколько очков, которые должны были обязательно брать. Вспомним домашние матчи с “Килем” и “Пари Сен-Жермен” — в обоих случаях могли добиться ничьих, а может, и победить. Из того же ряда — брестская встреча с “Логроньо”, поединок с “Металургом” в Скопье… Впрочем, смотрю на это как на отличный опыт. Все-таки команда давно не играла в Лиге чемпионов. Надо время, чтобы приноровиться к европейскому стилю игры.

— А что скажете о результате в SEHA-лиге? Второе место порадовало?
— Вполне. Надо быть реалистами: выход в финал — уже неплохое достижение. Тем более в полуфинале удалось одолеть “Вардар” — клуб, имеющий сейчас, возможно, лучшие условия для развития во всем европейском гандболе.

— В преддверии турнира в Веспреме вы подхватили ангину. Температура была высокой?
— Не помню, да и не важно. Мне делали уколы, пять дней принимал антибиотики. Выход на площадку представлялся большим риском, но все же сыграл в решающих матчах. Старался по возможности помочь команде. Вот только в таком состоянии это непросто.

— Самое впечатляющее качество Желько Бабича?
— Характер. Это сильная личность. Бабич из тех тренеров, которые знают, как строить игру, работать с командой и выжимать из гандболистов максимум. Наша команда еще молода — имею в виду не возраст ребят, а стаж выступлений в той же Лиге чемпионов. И здорово, что у нее такой коуч, способный представить БГК в Европе в лучшем свете.

— Как думаете, Желько останется?
— Надеюсь. Я не в курсе, как продвигаются переговоры с Бабичем. Но хотелось бы, чтобы он продолжил работу.

— А вы точно не уйдете в межсезонье?
— Не собираюсь. В декабре продлил контракт с БГК еще на два сезона.

— Как вообще живется в Бресте? Как себя чувствует семья?
— К сожалению, родные остались в Белграде. Сын ходит там в школу. Без семьи тяжело, тем не менее в Бресте мне нравится. Даже не ожидал такого. Думал, город такой… коммунистический. Без хороших кафешек, ресторанов. Но я сильно ошибался. Здесь хватает мест, где можно отлично провести время — совсем как в Европе. Да, разница с Западом есть, но меня поразила чистота и аккуратность Бреста. Во многих других странах такого не встретишь. Быстро привык к городу. В команде много балканцев, и мы постоянно общаемся, наслаждаемся жизнью. Хватает и выездов.

— Как проходит ваш типичный брестский день?
— Идем на тренировку, а потом пьем кофе. Сейчас команда обедает вместе. Потом отдыхаю, а вечером ужинаю с кем-то из приятелей-одноклубников.

— Балканцы без кофе не могут жить.
— Ха, точно. Это наша особенность. Почему именно кофе? Наверное, корни этого пристрастия уходят в историю. Балканы же долго находились под властью турок, а те известные любители кофе. Турки давно ушли, а вот наша любовь к этому напитку никуда не делась.

— А с Минском познакомиться успели?
— Не очень. В основном находились в гостинице, хотя немного проехали по городу. Красиво…

— Стойкович говорил, что учил в школе русский язык. А вы?
— У меня был французский, потом английский. Прожил много лет в Германии и освоил немецкий. Этими тремя языками владею неплохо. А с русским раньше не сталкивался. Но он похож на сербский, так что многое можно понять. Правда, самому разговаривать сложнее. Сейчас в Сербии меньше учат русский, чем раньше. Несколько таких школ еще остались, но приоритет отдается английскому и французскому.

— В составе БГК много выходцев из бывшей Югославии. Отношения с белорусскими одноклубниками безоблачны, или же порой возникает недопонимание?
— Знаете, всегда возможны какие-то мелкие трения. Они случаются даже среди балканцев. В спорте это обычное дело, тем более на таком высоком уровне. Но часто эти проблемы можно решить буквально за секунды.

— После неудачного выступления сборной Беларуси на чемпионате мира в Катаре в адрес БГК раздавались упреки: мол, балканские легионеры оставляют без игровой практики кандидатов в нашу сборную. До вас доходили такие разговоры?
— Что-то слышал. Возможно, такие критики неверно оценивают ситуацию. Посмотрите на чемпионаты многих стран, чьи сборные выступают успешно в последние десять лет. Скажем, во французской лиге 30 или 40 процентов легионеров, в Испании это число доходит до 60, а в Германии в некоторых клубах — до 80! А теперь взгляните на их национальные команды. Сборники прогрессируют, выступая в клубах бок о бок с классными иностранцами. Конкуренция, много напряженных матчей дают возможность стать еще сильнее. А если ты застрял на задворках в своей песочнице и играешь только с друзьями, которых прекрасно знаешь, то не способен научиться чему-то новому, что пригодится на топ-турнирах.

— Сборная Сербии в Катар вообще не попала. На родине вас сильно критиковали?
— Ну, я-то уже не выступаю за национальную команду. Принял решение уйти. А вообще — да, упреков хватало. Это было трудное время. Но сейчас дела идут на лад. Думаю, путевка на чемпионат Европы будет завоевана. А может, и на Олимпиаду в Рио-де-Жанейро удастся попасть.

— Почему вы ушли из сборной?
— После чемпионата Европы в Дании принял такое решение вместе с семьей. Хочется посвящать ей больше времени. А мировое первенство в Катаре, конечно, смотрел. Почти все матчи.

— Что-то удивило?
— Плохое судейство. В гандболе вообще каждые несколько лет корректируют правила, и тяжело приспосабливаться. Уже стартовые поединки в Катаре просто шокировали. А потом уровень арбитража только снижался. По-моему, это худший чемпионат за много лет.

— За белорусских одноклубников переживали?
— Конечно. Вашей сборной немного не везло. Думаю, белорусы способны играть гораздо лучше.

— Как вам серебряная команда Катара, более чем наполовину составленная из натурализованных гандболистов?
— Считаю, это нормальное явление. В других видах спорта — баскетболе, волейболе — хватает сборных, цвета которых защищают сменившие гражданство игроки. Ничего нового мы не увидели. Может, это непривычно в гандболе, хотя, скажем, в Австрии или Германии тоже натурализуют легионеров. Немцы в свое время привлекли Андрея Климовца, Олега Великого, Богдана Венту. А теперь они плачутся, что то же самое делают в Катаре. Мне это кажется лицемерием. Катарская сборная показывала отличный гандбол, у нее прекрасный тренер Валеро Ривера. Она оставила хороший след. Я только порадовался ее взлету. Ведь он означает, что гандбол распространяется по планете. Успеха могут добиваться не только команды Германии, Франции и Испании. Наш вид спорта продвигается в России, Украине, Беларуси, Китае, Корее, Америке — в общем, становится более глобальным.

— А если бы сменить гражданство и выступать за другую сборную предложили вам?
— Так мне и предлагали, причем не раз. Правда, не Катар — европейские страны. Какие именно, говорить не буду. Но я хотел играть только за родную Сербию. Поэтому всякий раз отказывался.

— На чемпионате Европы 2012 года вы завоевали серебро. Где храните медаль?
— Ха, понятия не имею. Но вроде бы ее не терял. Просто за три года после того турнира пришлось довольно часто переезжать. Вообще отдал все медали сыну — пусть играет. Наверное, и та награда сейчас в моей квартире в Сербии.

— Участие в Олимпиаде — действительно нечто особенное?
— Конечно. Наверное, каждый спортсмен мечтает хотя бы однажды выступить на Играх. Не знаю даже, как описать свои эмоции. Мечта сбылась! В Лондоне сборная Сербии выступила неудачно, показала плохую игру. Но все равно позитивные эмоции преобладали. И они останутся со мной до конца жизни.

— Вы родом из Белграда. Столичные сербы отличаются от жителей провинции?
— О да, разница велика. Хотя в последнее время она стирается. Дело в том, что после войны многие люди из маленьких городов и сел переехали в столицу в поисках лучшей жизни.

— Белград похож на белорусские города?
— Хм, там две части — старая и новая. Новая в самом деле напоминает Минск или Брест. Коммунистические многоэтажки с большим количеством окон. Разница есть, но она невелика.

— Правда, что в детстве вы занимались баскетболом?
— Да, и мечтал стать профессионалом. Но в итоге оказался в гандболе. Хотя баскетбол полностью не забросил, продолжал выступать на любительском уровне. И сейчас, когда приезжаю домой в межсезонье, регулярно беру в руки оранжевый мяч. Играем с друзьями.

— Ваш отец ведь связан с гандболом?
— Верно. В течение тридцати пяти лет он был президентом маленького клуба в Белграде. Именно благодаря отцу я и начал заниматься этим видом спорта…

— Наверное, любите и футбол?
— Как раз нет. Практически не смотрю его. Предпочитаю гандбол, баскетбол, волейбол. Да вообще все игры с мячом, кроме футбола!

— Чем же он вам так не угодил?
— Мне не нравится, что много людей зарабатывают в футболе такие большие деньги. Это убивает другие виды спорта. Футбол в наши дни — больше религия, чем спорт.

— Много лет вы прожили в Германии. По менталитету не стали немного немцем?
— Нет-нет. С чего вы взяли? Когда закончу карьеру, обязательно вернусь домой — в Сербию.