Когорта Шевцова. Олег Астрашапкин: искать или остаться?

Впрочем, это совсем не повод махнуть на парня рукой в безнадеге. В январе ему исполнилось лишь 23. А это значит, впереди еще много важного и интересного не только в выступлениях за клуб, но и в игре за сборную. Туда Олег регулярно привлекается вот уже второй год и завтра готовится выйти на площадку “Чижовка-Арены” против звездных датчан.

— Про свое увлечение гандболом ты как-то сказал: чуть ли не силой заставила мама…
— До ручного мяча занимался конькобежным спортом. Нравилось, но было далеко добираться до места тренировок. А однажды — я тогда учился в четвертом классе — к нам в школу пришел гандбольный тренер Сергей Владимирович Богатырев. Предложил пойти к нему. Как потом рассказывал, обратил внимание, что я левша. Я ответил: нет-нет, не пойду. Но он все равно записал мой номер телефона. Позвонил маме и наговорил: спортивный класс, питание… Мама у меня проводница. Ей такой набор был за счастье. Сказала: пойдешь. Я в отказ. Но мать все-таки уговорила. Поначалу не нравилось. Много пропускал. Но потом интерес как-то сам собой появился. Втянулся. Может, повлияло то, что было много соревнований. Часто ездили играть из Могилева в Оршу.

— Мама ведь до сих пор внимательно следит за игрой сына?
— Да она настоящая фанатка. Смотрю, уже и комментарии начала делать в социальных сетях. Бывает, и критикует. Смотрит на мое настроение. Если оно хорошее, может что-то высказать. Если плохое, старается, наоборот, поддержать.

— Одно из главных твоих достоинств — бросковая левая. В детстве не хотели переучить в правшу?
— Мою тетю, левшу, в свое время переучили. А вот меня почему-то не стали. Сейчас это действительно плюс.

— Своего первого тренера в Могилеве навещаешь?
— Каждый раз, когда приезжаю домой. Созваниваемся, договариваемся о встрече. Обычно прихожу в зал, где тренируется “Машека”. Сергей Владимирович ведь до сих пор работает в клубе. Когда я был молодым, вроде и играли, и команда была более или менее. А немного подрос — и нет ее. Ослабел “Машека”. Но было очень интересно. Еще когда во второй команде играл, Леонид Иванович Бразинский стал привлекать в первую. Играли-играли, а потом бац — и все, скатились во вторую лигу. Считаю, все дело в деньгах. Перестали платить — и все разбежались.

— Из “Машеки” в 2013-м ты ведь мог перейти не в БГК, а в СКА…
— Мог. Звонил Игорь Папруга. Но выбрал Брест, потому что он ближе к международному гандболу. SEHA-лига, наставник из Европы… Тогда Бабич был помощником главного тренера в сборной Хорватии, теперь вообще главный. В принципе если бы БГК не позвал, пошел бы в СКА. Неплохая команда, мне всегда нравилась. Но в Брест хотел больше. Еще звали в Гомель, Гродно. Все эти предложения возникли приблизительно в одно время. Вроде и согласился уже на одно, как появлялось другое… Понял: здесь надо думать. Гомель, СКА, Гродно… Хотя у “Кронона”, знаешь, интерес был таким, непредметным. Тренер узнавал о моем настроении через игроков. Просил Кирилла Оржинского поговорить со мной. А потом был мемориал Мешкова в Бресте, после которого БГК и предложил контракт.

— В прошлом году Бабич отмечал твой мощный прогресс. Почему рост застопорился в этом сезоне?
— Думаю, все дело в нехватке игровой практики. Тренера-то я в принципе понимаю. Вышли в Лигу чемпионов, у него там свои задачи. Вот и играли ребята по- опытнее — Шилович и Божович. На позиции правого полусреднего я оказался только третьим номером.

— Здесь легко перепутать причину со следствием. Ты не растешь, потому что не играешь? Или не растешь, и поэтому не играешь?
— Даже не знаю, как объяснить… Возьмем прошлый сезон, отрезок до Нового года, когда я только пришел. На месте правого полусреднего были я и Роберт Маркотич. И Бабич давал мне очень много играть. Даже с сильными командами, с тем же “Берлином” в Кубке ЕГФ. Тогда был рост. А после Нового года пришли Серега Шилович, потом Деян Малинович, и нас вообще оказалось четверо. Игрового времени стало мало, и прогресс замедлился. А как я могу доказать, что сильнее кого-то, если не буду играть? Тренировка? Но там все совсем не так, как в матче. Общаемся с Бабичем. Он говорит: знаю, что тебе надо играть, но ничего поделать не могу.

— Что вообще чувствуешь в этой ситуации? Сидишь ты на установке, оглашается состав — и тебя снова в нем нет…
— Расстраиваюсь. Хочется, конечно, поиграть. Не знаешь даже, на что или на кого обижаться. На тренера обид нет. Получается, вроде сам виноват. Переживаю сильно. Уже хорошо, когда дают хоть что-то сыграть, прокрутить пару комбинаций. Если они получаются, на душе сразу становится лучше: хоть что-то могу!

— Когда у тебя заканчивается контракт с БГК?
— Через год.

— То есть на следующий сезон остаешься?
— Даже не знаю. Будет видно. Никто ничего не говорит. Неизвестно даже, кто будет новым тренером. От этого ведь тоже многое зависит. Что делать, непонятно. Пребываю в растерянности. Думать, искать что-то… Или оставаться?

— В середине этого сезона не было желания попроситься в аренду?
— Было. Оно и сейчас есть. А куда проситься? Вопрос в том, кто будет платить за меня. Хотел бы поехать куда-нибудь на время. В ту же Польшу. Но, как понимаю, всем этим нужно самому заниматься. Чтобы прийти и сказать: вот есть клуб, может, вы отпустите в аренду?

— Летом в БГК придет еще один сильный левша — латвиец Криштопанс…
— Это было ожидаемо. Команда ведь играет в Лиге чемпионов. Будем думать, разговаривать. Спортивный директор у нас адекватный. Что-нибудь да решим.

— Готов ли ты ради практики пойти на существенное понижение зарплаты?
— Да. Об этом уже думал. Разговаривал с ребятами из команды. Готов поехать в ту же Польшу — в не самый сильный клуб, на меньшие деньги, но чтобы играть. Тем более польский чемпионат мне очень нравится.

— Говоря о своих конкурентах, ты называешь правых полусредних, а не крайних. Рассматриваешь себя в основном как игрока задней линии?
— Да. Больше нравится играть там, чем в углу. Интереснее. Больше вовлечен в игру.

— Есть мнение, что легионеры нужны и для того, чтобы у них учились молодые. Чему конкретно ты научился, скажем, у Божовича?
— Честно говоря, даже не знаю. Наверное, ничему особенному. Не сильно этот Божович мне что-то объясняет. Максимум даст оценку, хорошо или плохо сделал какое-нибудь действие. Разве что Шилович может подсказать. Ну и остальные белорусы. Дима Никуленков как разыгрывающий дает советы. Ну и Денис Рутенко, с которым рядом защищаемся.

— Говорят, раньше в Бресте было деление на группировки. Белорусы отдельно, иностранцы отдельно…
— Тоже слышал. А сюда приехал — и ни с чем подобным не столкнулся. Чтобы белорусы себе, легионеры себе. Вроде все вместе.

— Кто твои друзья в БГК?
— Как таковых друзей нет. А больше общаюсь с белорусами. Конечно, не так, чтобы каждый день собираться и по вечерам петь на лавочке. Но на кофе сходить, пообщаться — почему нет? С Шило, например, вместе рыбачим. Камыш мне ближе по возрасту. На выездах живем вместе. Но с большинством у нас разные возрастные категории. У них уже семьи.

— Твоя игровая практика в клубе важна еще и в проекции на сборную…
— Понимаю, что если все так и продолжится, попасть туда будет сложно. Это факт. Оставаться без игровой практики совсем не вариант. Сейчас мне двадцать три. Еще год не играть — это уже двадцать четыре. Потом еще потребуется время, чтобы втянуться, вспомнить все… Шевцову будет проще взять кого-нибудь другого.

— Юрий Анатольевич советует тебе что-нибудь?
— Всего раз общались на эту тему. Минуты две. Я ему говорю: хочу играть! Он отвечает: тебе нужно играть! Вот и весь разговор. Ничего в итоге и не выяснили. Это было уже после чемпионата мира в Катаре.

— Шевцов работает с тобой индивидуально?
— Ха, одного меня на тренировки не зовет. Но на мне он действительно часто заостряет внимание. Он ведь тоже левша. Подсказывает, куда бежать, когда мяч отдать. Это приятно. Радует, что он думает обо мне.

— Что чувствовал во время “круглого стола” в Катаре?
— Страх. Сидишь, Коноплев выступает, и ты думаешь, что сделал не так. Такое чувство, что снова стал школьником, которого отчитывают. Про меня там речь, правда, не заходила. Сидел в сторонке, никого не трогал. Знаешь, мне понравилось, как сказал один из твоих коллег. Мол, непонятно, почему набросились на команду, на самом деле все молодцы, спасибо за игру. Было приятно. А то как из ведра льется эта критика… Хотя глава федерации, пожалуй, был прав, когда говорил, что брестчанам, которые не играют в клубе, полезнее перейти в команды послабее. Мне кажется, он имел в виду меня, Камыша, Шумака. Ну, может, еще Баранова.

— На оба топ-турнира ты отправлялся запасным. И не рассчитывал выйти?
— Почему, рассчитывал. По крайней мере надеялся. Перед Данией в 2014-м в меньшей степени. Ехал на турнир, отработав с командой всего один сбор. Даже Шевцова хорошо не знал, не общались прежде. Но он все равно выпустил. Было приятно. Даже бросал семиметровые в ворота французов и россиян. А на “мир” улетал уже с намерением поиграть. Как и предполагал, вышел против бразильцев. Почему-то казалось до старта, что эта команда намного слабее нашей. А видишь, как получилось. Очень неожиданно.

— В сборной до сих пор таскаешь сетку с мячами?
— Когда выезд, тогда да. Ну, можем на пару с Зайцевым — если его приглашают. Я Витю, кстати, еще с детства знаю. Было рубилово между моим Могилевом и его Бобруйском. Потом стали вместе выступать за сборную области. А на домашние сборы национальной команды вызываются уже и ребята моложе. Например, Андрей Юринок 1996 года рождения. Мне уже за два года в БГК надоело таскать эти баулы. Ничего не поделаешь, самый молодой. В прошлом-то году еще были ровесники. А в этом я один на мячах.

— Когда только попал в сборную, глядел на Сергея Рутенко, открыв рот?
— Так и было. Смотрел и думал: надо бы то же самое сделать, только на другой стороне площадки. Он, кстати, много подсказывает. Играем, допустим, в одной тройке. Он поправляет, говорит: давай сделаем так или так. Может, конечно, и напихать. Хотя при этом нет такого, чтобы он прямо орал на тебя.

— В футбольной сборной при Бернде Штанге новички пели песни. В гандбольной есть подобные традиции?
— Нет. Приехал на тренировку, “привет — привет”, взял мячи как молодой и пошел работать вместе со всеми. А в “Машеке”, да, была интересная традиция. На мягком месте новичкам кроссовками выбивался игровой номер. Это давно было, еще тренер Жиркевич нас проверял. В том числе меня. Играл тогда под “десяткой”. Хорошо было тем, у кого номер состоял из одной цифры…

— Видел в соцсетях фотографии твоих рыбных уловов. Заядлый рыбак?
— Шило подсадил. Я раньше не рыбачил. А однажды он позвал поехать с ним и просто понаблюдать. Взял у Камыша спиннинг. Сергей говорит: тебе надо почувствовать рыбу. Забрасывал-забрасывал — ничего не ловится. А потом раз — и есть что-то! Маленькая щучка там оказалась. Вытянул ее — интерес проснулся. Так и завертелось. Поначалу вообще везло. Как ни поеду — щука. Появился азарт. Купил себе удочку. Начал забивать морозилки. Вот недавно тоже были на рыбалке. Мешок щук насобирали. Повезли отдавать родителям, друзьям. Шило однажды вытянул щуку весом 4250 граммов. Вообще монстр! Мой самый большой улов — на глаз 2500. Иногда к нам Камышик присоединяется, Никуленков, Рутенко. Но самые заядлые рыбаки — мы с Серегой. У нас все с рыбой связано. Поднял ее — и настроение поднял.

— Чем увлекаешься, помимо рыбалки?
— Особо ничем. Разве что в кино могу сходить, в Брестскую крепость съездить. За этот год был там уже четыре раза. Друзья приезжали. Один раз в Беловежскую пущу наведался. А вообще в Бресте скучновато.

— Ты еще учишься в могилевском университете имени Кулешова?
— Последний курс. В июне госы. Придешь в этот университет и начинаешь клянчить: ну поставьте, поставьте, пожалуйста. Хотя не всегда так. Иногда преподаватели требуют что-то выучить, рассказать. Есть и такие, кто любит гандбол. Увидят — и сразу: Олег, заходи! На сессию ведь из Бреста просто так не отлучишься. Не то что в “Машеке”. Дадут пару дней в середине недели — уже здорово. В Могилеве у меня программа простая: друзья, универ, первый тренер… Могу еще на стройку заехать. Возводим новый дом. Когда в “Машеке” играл, помогал. Сейчас уже, конечно, не получается.

— Из твоих ровесников, с которыми ты играл за юношеские и молодежные сборные, многие уже ушли из гандбола?
— Многие. Проще перечислить тех, кто остался. Я, Заяц да из “Гомеля” ребята: Марченко, Волынцев, Ященко, Зинченко, Мороз. Вроде все. А, еще Хапаль. Но это все основные игроки той команды. По большей части завязали те, кто много и не играл.

— Кто из левшей в мировом гандболе твой кумир?
— Кристиан Цайтц. Он, как и я, мелкий, невысокий. Сейчас в “Веспреме” играет. Это если брать полусредних. А среди крайних — Люк Абало.