Возвращение. Виталий Трубило: “Сокол” ясный

Он регулярно выходит на поле, периодически раздавая голевые передачи и интервью любопытным корреспондентам.

— То, что происходит сейчас в вашей карьере, можно назвать “маленьким ренессансом”?
— В принципе можно. После минувшего сезона, когда я практически не выходил на поле, игровая практика для меня как глоток свежего воздуха. Очень ей рад. Получаю от футбола удовольствие.

— Есть ведь и приятный бонус — три голевые передачи…
— Ну да. Стараюсь больше играть на атаку. Это тот футбол, к которому привык. Тренер Игорь Чугайнов его только приветствует. Очень важной была голевая в матче с “Анжи”. Подавал угловой — и с моего паса забили первый мяч. Махачкалинцы ведь команда поинтереснее, посильнее нашей. Идет на первом месте. Эта передача помогла нам взять три очка. Думаю, победа над “Анжи” — лучшее, что случилось со мной в Саратове.

— Задачу остаться в ФНЛ уже можно считать решенной?
— Ну, у нас в клубе ее еще не считают таковой. “Сахалин”, который идет третьим с конца, мы за два тура до финиша опережаем на пять очков. Но всякое может произойти. Чудеса случаются. Пока никто не радуется, не празднует.

— На последнюю игру Чугайнов вас не поставил. Сказал, что многое позволяли сопернику в предыдущем матче…
— Ха, ну, я с ним немножко не согласен. Хотя ему виднее. Я, конечно, игрок больше атакующего плана, чем защитного. Тренер же решил обезопасить оборону, поставить другого человека. Мне ничего не оставалось, как с этим согласиться. С другой стороны, я даже рад. Все матчи до этого отыграл от звонка до звонка. Подустал, если честно. Вот передохнул.

— От Чугайнова часто можно услышать: “Вот мы в свое время…”?
— Бывает, проскакивает. Тренер на своем примере хочет что-то показать, рассказать. Но это происходит не очень часто. Я помню его еще игроком. Выступал за московский “Локомотив”, сборную России. Давно, я еще маленьким был.

— В “Соколе” играете крайнего защитника?
— Да. Но в атаку тоже бегаю. Иногда хав освобождает мне бровку, уходит в центр. Часто прохожу, подаю… В защите выступаю уже давно. Если тренер дает подключаться, играть там очень удобно.

— В январе вам стукнул тридцатник. Как зажилось на четвертом десятке?
— Как-то сразу взгрустнулось… Все-таки понимаешь, что карьера не вечна и конец ее все ближе. Радуюсь тому, что это только начало четвертого десятка. Юбилей отметил не пышно. Дома отпраздновал, с семьей, с родителями. Пару друзей хороших пришло. Посидели, покушали… Вот и все. В Чехии у меня никогда не получалось отметить день рождения. Постоянно сборы на это время попадали. А возраст… Если честно, на поле он уже стал ощущаться. Такое состояние, когда и там заболит, и там заколет. Здоровье уходит. Но пока еще есть порох. Кстати, из-за возраста и взял тридцатый номер. Хотя он и сам по себе симпатичный.

— В “Соколе” играет еще один белорус — вратарь Михаил Барановский, который долго не выступал из-за травмы. Как сейчас его дела?
— Уже восстановился, пару недель тренируется. Но его конкурент пока хорошо выглядит в воротах. Миша ждет своего шанса. А так мы здорово общаемся, живем рядом. Отличный парень. Думаю, если бы не та травма, он определенно играл бы. Просто не повезло.

— С Андреем Яковлевым сдружились?
— Я со всеми дружу. Не скажу, что созваниваемся. Но на тренировках общаемся. Мы ведь оба из белорусского чемпионата пришли. Вот теперь и обсуждаем высшую лигу — тяжелые времена, конкуренцию БАТЭ и “Динамо”… Периодически даже на одном фланге играем. Андрей то справа выходит, то слева. С тем же “Анжи”, например, вместе за бровку отвечали. В принципе с ним удобно. Но он специфический игрок, любит обводить, финтить. Иногда заигрывается. Надо привыкать друг к другу. Взаимопонимания не всегда хватает.

— Обнаружил, что тренер вратарей “Сокола” — белорус Валерий Шанталосов…
— Мы с ним вместе пришли зимой. Познакомились. Какие впечатления? Обычные, нормальные. Он работает с вратарями. На тренировках пересекаемся лишь отчасти. Хороший человек, положительный. Вносит свою лепту в командные действия.

— В курсе, что в Беларуси этот “положительный человек” был замешан в истории с “договорняками”?
— Что-то такое помню. Но особо не вникал. Естественно, на эту тему я ни с кем не общался — в том числе и с ним. Я от этого далек. И лезть не хочу.

— Самый знаменитый игрок “Сокола” — Денис Колодин?
— Ну да, Денис… Некогда футболист сборной России. Видно, что человек поиграл. Хороший парень. Жаль только, травму получил. Сейчас лечится в Москве. Рассказывал о случаях из своего прошлого. Но я многие уже знал раньше. С тем же Димой Сычевым играл в минском “Динамо”. Взять хотя бы знаменитую кальянную историю. Про то, как перед матчем со Словенией игроки сборной России сидели, кальян курили. Так вот, говорят, это не совсем правда. Немножко перевернули. На самом деле они сидели и развлекались за игрой в мафию. А кальян неподалеку курили их жены. Пресса умеет сделать из мухи слона.

— В курсе, что за “Сокол” поиграло немало белорусов: Качуро, Близнюк, Володенков, Храпковский, Челядинский?
— Разумеется. Я и сам помню. Плюс в команде с тех времен еще остался массажист. Разговаривали, он вспоминал ребят. Говорил, хорошие парни.

— Контракт у вас заканчивается 30 мая. Что дальше?
— Пока вопрос стоит так, что для начала нам надо остаться в ФНЛ. Хотя бы потому, что я легионер, а в третьем дивизионе играть им не разрешается. Если честно, у “Сокола”, как и у других клубов ФНЛ, есть финансовые проблемы. Зарплаты порой задерживаются. У тренеров, насколько знаю, тоже контракты до конца сезона. Так что будет видно. Жду турнирной определенности.

— Допустим, “Сокол” остается. Что тогда?
— Тогда будем конкретно разговаривать. Я-то в принципе не против. Но есть некоторые нюансы. Будет ли у клуба интерес? Будут ли финансы? Возможно, останусь: не так-то и плохо здесь. Возможно, уйду — если будут варианты получше.

— На “Сокол” в среднем тысяч пять зрителей ходит?
— Где-то так. Бывает, и больше. После Беларуси кажется, что очень много людей собирается. И атмосфера отличная. Такое чувство, что каждый матч — дерби. Интересно и приятно. Несмотря на не первую свежесть стадиона, синтетику, беговые дорожки. Поля — проблема ФНЛ. Хотя они разные. Кстати, много арен с искусственным покрытием. Где-то оно последнего поколения, в том числе в Саратове. Летом вдобавок обещают перестелить поле. Недавно играли в Астрахани — тоже ковер, причем отличный. Скоро там будет проходить финал Кубка России. А вот были в Калининграде — кочкодром. Но, помню, приедешь в Беларуси в Новополоцк, в Мозырь — то же.

— От “Гомеля” денег вы так и не дождались?
— Нет. “Гомель” как был должен, так и остается. Продолжаются судебные процессы. Все это очень печально на самом деле. Все пущено на самотек. Надеюсь, те деньги нам все-таки вернут. Потому что это несерьезно. Наше поражение в суде разрушит белорусский футбол, его имидж. К клубам не будет никакого доверия.

— По-прежнему считаете, что “Гомель” вас надул?
— Конечно. В суде вопрос ставился так: вы, мол, не выполнили задачи. И поэтому деньги не положены. Но мы в глаза не видели документа, где прописывались эти задачи. Его и в природе не было. Однако в суде он почему-то появился. Оказывается, так можно — написать задним числом бумагу, найти каких-то свидетелей, подтверждающих, что было собрание. Хотя те врут. Все прекрасно понимаю. “Гомель” надо спасти. Это областная команда, очень важная, со стадионом. Да, у нее финансовые проблемы. Но мы-то здесь при чем? Темная история.

— Есть и такое мнение: клубные патриоты никогда не стали бы судиться с “Гомелем” в такой тяжелой для него ситуации…
— А я, например, не патриот клуба. Меня пригласили в “Гомель” работать. Но работать не дали. Поэтому я и требую деньги, которые должен был заработать. Они были обещаны. Мы сидели и жали руки. И я ничего не нарушал.

— Давайте о хорошем. Может, уже и о возвращении в сборную стали задумываться?
— Как говорится, я всегда с удовольствием. Но от меня только полдела зависит. Я пытаюсь играть хорошо и, надеюсь, обо мне не забыли. Если надо будет, всегда помогу.

— Насколько реально попасть в сборную из Саратова?
— Главному тренеру виднее. Думаю, можно попасть из любой команды, если человек будет полезен. В том же прошлом сезоне в сборную приезжали ребята без практики. Год люди сидят — и их все равно зовут. А я вам скажу, уровень ФНЛ довольно-таки неплохой.

— Чем можно заняться в Саратове в свободное время?
— Вы знаете, его не так и много. Два дня в неделю — по две тренировки. После них дома “отмачиваемся”. Если есть минутка, можно в парк сходить или в кинотеатр. Супруга тоже со мной. Она россиянка, поэтому себя здесь хорошо чувствует. Еще в Праге познакомились. Вообще Саратов — город, который не изобилует достопримечательностями. Хотя вот Волга — красивая река. Набережная — очень атмосферное место.

— Вы говорили, что после “Гомеля” у вас были варианты вернуться в Чехию.
— Были. Но смутили финансовые условия. То, что предлагалось, меня не устроило. Речь о клубах из нижней части таблицы высшей лиги. Чего лукавить? Я игрок неперспективный. Я готовый футболист, которому надо играть и получать финансовую поддержку. Скоро карьера подойдет к концу. Денежная сторона вопроса стоит не на последнем месте.

— Кто-то из тех, с кем вы играли в Чехии, построил хорошую карьеру?
— Таких хатает. В основном это чехи. Но им проще: как-никак Евросоюз. Многие из тех, с кем пересекались, сейчас в немецкой бундеслиге — первой или второй. Челюстка, Пекхарт, Петрак… С Мареком Сухим, который играл в “Спартаке”, а сейчас в “Базеле”, тоже вместе выступали.

— В топ-чемпионат в свое время вы могли уехать?
— Ходили такие слухи. Имелся интерес из бундеслиги. А еще из Скандинавии. Но до конкретики не дошло. Возможно, если бы я остался в пражской “Славии”, все бы получилось. Оборачиваясь назад, надо признать, что тот мой уход стал ошибкой. Период в “Динамо” немножко подпортил карьеру.

— Так придавила белорусская действительность?
— На первых порах я играл. При Протасове выходил на поле. Потом поменялись генеральный директор, тренерский штаб. Контракт подходил к концу, я перестал попадать в состав. Хотя, насколько знаю, тому же Маасканту нравился. Здесь много нюансов. А “Гомель” — это вообще без комментариев.

— Вспоминаю, как вы приезжали в сборную из “Славии”. Летали по полю, были лучшим в плане “физики”. В Беларуси такой готовности не было даже в “Динамо”.
— Это легко объяснимо. Есть такое понятие, как тренировочный процесс. Есть тренер, который говорит тебе действовать так или этак. В “Славии” мне позволяли играть вперед. Я располагался очень высоко. Меня хорошо готовили. Приезжал в сборную — и мне хватало здоровья. В “Славии” “физуху” ставили лучше, чем в “Динамо”.

— В чем разница — в уровне специалистов?
— Наверное. Есть разные методы подготовки. В “Мосте”, например, у меня был тренер, который устраивал в пятницу выходной. В субботу — тренировка вечером, и все по домам. В воскресенье утром пробежались, покушали, поспали — и пошли на игру. Некоторые видят тренировочный процесс так. И я не скажу, что люди стояли. Очень даже бегали. Выходной шел на пользу. Другие, наоборот, за день до матча могут нагрузить так, что язык на плечах. Расскажу про предсезонку в “Славии”. Она там совсем другая, чем у нас. Короче по времени. Первый выездной сбор занимал дней шесть. Он был направлен именно на закладку физических кондиций. Три тренировки в день, работа на максимуме. Следующий сбор — игровой. Девять дней. Проводили спарринги. И после этого сразу начинался сезон. По его ходу тоже тренировки. Не скажу, что мы сильно бегали. Но у нас был тренер по физподготовке, тренер, специализирующийся на растяжке. На стадионе имелся хороший восстановительный центр: джакузи, сауна прямо в раздевалке. Все было на высоком уровне. Физически я чувствовал себя в “Славии” очень хорошо. И поэтому, когда приезжал в сборную, люди говорили, что ношусь по полю. Просто меня так подготовили. И в этом не только моя заслуга.

— В “Славии” были упражнения, кардинально отличающиеся от наших?
— Были. Но работа, которую давали в “Динамо” Протасов и Мааскант, с пражской разнилась не суперкардинально. А вот в сравнении с тренировками в “Гомеле” отличия разительные. Например, в “Славии” мы часто бегали по ступенькам трибун. Бегали по полю с подвешенным грузом. Прыжковая работа проводилась — прыгали на тумбы. Много упражнений было завязано на мяче.

— Квартира в Праге у вас еще осталась?
— Осталась. Но пока не знаю, где буду жить после завершения карьеры. Сейчас там расположился мой друг.

— Чешский язык не забыли?
— Отлично помню. Вот недавно был в Праге. Как говорил, так и говорю. Даже удивительно. В Чехию всегда приятно съездить.

— С высоты легионерского опыта что посоветуете Кривцу и Филипенко, которые не играют в “Малаге” и “Меце”?
— Знаю, что такое быть легионером. Это очень непросто. Особенно поначалу. Сережа Кривец, думаю, уже в курсе, что нужно делать. Как-никак не первый зарубежный опыт. А Егор… Надо держаться, доказывать. И самое важное — выучиться языку. Не испанскому, так хотя бы английскому. Ну и футбол надо местный постичь. Потому что различия есть.

— Думал, скажете: главное — ни в коем случае не возвращаться в Беларусь…
— Ха, почему? Дома тоже хорошо. Есть свои плюсы. Но если ребята уже попали в Испанию и Францию, надо цепляться за них зубами.