ПРИПЛЫЛИ

“Неужели журналисты, как и финансисты, маркизы, лекари, прокуроры, не были бы достойны пера Мольера и его театра?” — вопрошает маститый классик в предисловии к своему роману “Утраченные иллюзии” о жизни и непростых взаимоотношениях французских акробатов и гимнастов пера с финансовыми воротилами. Как все-таки прав был Бальзак почти два столетия тому назад, устами одного из своих героев именуя журналистику настоящим адом и пропастью беззакония. Минули годы, но пропасть никуда не исчезла. Тяжела и неказиста жизнь нашего брата журналиста. И горе тому, кого столкнут в эту пропасть! “Центростремительная сила сутяжничества подхватит его, втягивая в канцелярии юрисконсультов, пронося через прокуренные судебные коридоры и вталкивая в камеры товарищеских и народных судов”, — такую участь сулили знаменитые журналисты-бытописатели Ильф и Петров тем, кто неугоден станет обитателям коммунальной “Вороньей слободки”. К их услугам всегда найдется вЕСЬМА незатейливое правосудие, беззастенчиво отравляемое теми служителями Фемиды, которые повязку на глазах своей патронессы рассматривают лишь как оправдание собственной “кротовьей слепоты”. Посредством нормативного дышла и судебной дубины домогаясь от гимнастов пера гуттаперчевости, состоятельные кроты оставляют скромных тружеников печатного слова перед обескураживающей циничной альтернативой: либо кроткость, либо банкротство. “Вороньи слободки” и “кротовьи норы” — явления одного порядка, ибо их обитатели лишают нас основополагающего принципа справедливости — состязательности — и, значит, честной игры. А свобода печати по их понятиям является правом не печатать, а опечатывать.

Еще и тем они опасны для общества, что благодаря их злокипучей подземной деятельности представления о женской чести, мужском достоинстве, безупречной репутации мундира и мантии перевираются, обретая скабрезно пошлую смысловую нагрузку. Вот почему, не питая иллюзий и особенно не обольщаясь надеждами, мы тем не менее готовы пройти все дороги (какими бы долгими и трудными они ни были) на пути к достижению справедливости. Мы сделаем это хотя бы для того, чтобы внести свой посильный вклад в дело очищения и восстановления истинного смысла понятий “честь, достоинство и деловая репутация”. Уж извините за некоторую высокопарность “штиля”.

В заключение позвольте еще одну цитатку. Вспомнилось, как потомок янычар некто Остап Ибрагимович вышел из здания черноморского почтамта, сдуру добровольно отправив ценной посылкой народному комиссару финансов в Москву свой чемодан с миллионом. “Заседание продолжается, — сказал великий комбинатор, — на этот раз без участия депутата сумасшедших аграриев О.Бендера”. (Ильф И.А., Петров Е.П. Золотой теленок. М.: Экономика, 1982. -619 с.). Заседание продолжается, господа присяжные заседатели!..