Егор Зубович. Однажды я разбил стекло

— Как работается после долгожданной победы?
— Тренировки проходят более позитивно. А раньше мы были морально убиты.

— Где тренируетесь?
— Под Слуцком есть военная часть — вот там и занимаемся. Кстати, на очень хорошем поле.

— Основное бережете перед матчем молодежных сборных Беларуси и России?
— Нет. Мы и на нем работаем. Только нечасто. Там проходят предыгровые занятия. Так что нашему газону ничего не грозит.

— Чемпионат прервался почти на две недели. Кстати?
— Не знаю. Наверное, как и для всех. Усталости точно нет.

— Почему начало сезона не задалось ни у “Слуцка”, ни лично у тебя?
— Как-то не пошло уже с первой встречи. Результата все не было, и с каждым туром это неприятное ощущение усугублялось. Психологически было очень тяжело. Тем более все оказалось непредсказуемо. Все же “Слуцк” хорошо укомплектован. Но не хватало везения.

— Часто?
— Постоянно! Играем с Брестом. Я не реализую великолепный момент, а Премудрову удается невероятный удар с 25 метров. Затем нелепое поражение от “Белшины”. Впрочем, всему этому можно найти немерено оправданий. А нужно просто показывать хороший футбол и добиваться результата.

— Раньше ты вроде спокойный был, а теперь злой какой-то. Из-за неудач “Слуцка”?
— Никакой я не злой! Это все преувеличение журналистов. С Кротом не ругался. У нас даже конфликта не было. Ну рассердился из-за того, что заменили. Но затем пожали друг другу руки. Все нормально.

— Что сказал наставнику?
— “Михалыч, зачем меняете? У меня полно сил!” Ну правда, обидно было. Да и первый тайм встречи с Брестом удавался.

— И все же не каждый отважится оспорить решение Крота.
— Просто вы делаете из него монстра какого-то! Да, человек предан футболу. Иногда, возможно, даже чересчур. Но побольше бы таких тренеров. А отношения с ним не у каждого ладятся. Однако это не про меня.

— Как тебе с ним работается?
— Спокойно. Привыкаю к любому тренеру.

— У тебя недавно еще одна история приключилась. На стадионе “Слуцка” — с разбитым дверным стеклом возле раздевалок. Новое уже купил?
— Вот собираюсь. И за тот проступок, и за этот оштрафован.

— Выплаты символические?
— Если бы…

— По стеклу крепко ударил?
— Еле коснулся! Просто с другой стороны дверь кто-то придерживал. Я стекло ладонью толкнул — оно и разбилось.

— Злился на арбитров, судивших поединок со “Славией”?
— На себя: такой момент не смог реализовать… Ну и на судей, конечно, тоже.

— Не зафиксировали взятие ворот соперника?
— Оно было очевидным! Защитники “Славии” и те признавали, что мяч пересек линию ворот. Ну и мне было все очень хорошо видно — отдавал пас Глебко с удобной для этого позиции. И никакого видео не требовалось.

— Тебя никто не называет Мистер Разбитое Стекло?
— Нет. Это я после встречи посмеялся: “Для победы нужна была кровь нападающего!”.

— Так ты еще и руку порезал?
— Ага. Сразу забинтовали, а после встречи зашили. Одиннадцать швов наложили — со стороны ладони. Рука левая, а я как раз левша. Поначалу не мог ею даже столовые предметы держать. Было неудобно. Теперь нормально. Швы через десять дней снимают.

— Может, весной тебе немногое удавалось из-за скомканной “предсезонки”?
— “Ягеллония” провела ее как раз очень мощно. Такие нагрузки, наверное, только у Юревича бывают. А “Слуцк” всего две первые недели без меня к чемпионату готовился. Так что предсезонку провели, можно сказать, вместе.

— Зимний отъезд из “Немана” был неизбежен?
— Ну почему? Солодовников хотел, чтобы я продлил контракт. Мне же хотелось быть поближе к Минску, где и дом, и жена. А вариант со “Слуцком” оказался привлекательным. С точки зрения тех же условий для работы.

— У “Немана”, получается, на фоне невыплат и еврокубки прошли. Это сильно мешало?
— Это мешает всегда. Нужно же и семью кормить, и съемное жилье оплачивать. А денег не было не месяц или два — полгода.

— На самолет к “Хабнарфьордюру” собирали всем миром?
— Примерно так и было. Экс-директор “Немана” Сахаревич то ли свои деньги тратил, то ли брал взаймы. Но это, конечно, не оправдание нашему вылету из Лиги Европы. Скорее уж то, что соперник — постоянный участник еврокубков. Нам же такого опыта и не хватило. Может, оттого и побаивались исландцев.

— “Неман” тебе еще должен?
— Уже нет.

— Ты третий бомбардир чемпионата-2014. Это сильно связано с тем, что на втором этапе у тебя были матчи совсем не с теми соперниками, как, скажем, у Януша и Гордейчука?
— Многие говорят, что так и есть. Впрочем, довольно спорно. Безусловно, проще взламывать оборону условного Бреста, а не БАТЭ. Но мне интереснее и удобнее сражаться с оппонентами посильнее. С “Динамо”, БАТЭ, “Шахтером” матчи проходят на встречных курсах. Может, такую защиту прорвать и легче.

— Скольких тренеров сменила “Ягеллония” за эти три с половиной года, что ты связан с Белостоком контрактом?
— Дай-ка посчитаю. Четырех. Михневич, Хайто, Стоковец и Пробеж. Самые хорошие отношения были с первым из них. Вот только поработать толком вместе не удалось. Весной 2012-го Михневича сменил Хайто, который сразу же отказался от услуг легионеров. Не только от моих — литовца Скерлы, армянина Арзуманяна, черногорца Кашчелана. Между прочим, сплошь сборники. А приближалась Олимпиада. Связался с Кондратьевым. Петрович мне: “Нужна практика”. Я сам и попросил, чтобы меня арендовал “Нафтан”.

— Зимой ты мог пополнить состав “Ягеллонии” полноценно?
— Все к этому и шло. Пробеж был доволен тем, как провожу контрольные матчи. Еще один — и отправляемся на зарубежный сбор. Причем тренер обрадовал: “Едут все”. И вот установка перед этой товарищеской встречей: “Первые 15 минут — прессинг, вторые 15 минут — обороняемся, третьи 15 минут…” А этого я, к сожалению, по-польски и не понял. И на том самом отрезке бегу отнимать мяч на чужую половину. Оглядываюсь, а рядом — одни соперники. Пробеж негодует: “Что ты делаешь!? Почему не выполняешь установку?!” Объясняю, что не полностью ее понял. А спустя несколько часов тренер сообщает, что на сбор не еду. Вообще же Пробеж очень серьезно относится к тактике. И если на выезде были повержены оба других призера — и “Легия”, и “Лех”, значит, тренер сработал грамотно. К нему вообще никаких вопросов нет.

— Зимой “Ягеллонии” вроде нужны были форварды. Однако Пьянтковски стал вторым бомбардиром первого этапа, а Тушиньски — первым бомбардиром второго!
— Игроки примерно одного уровня. Помню, зимой Пьянтковски сильно удивился, что тренер от меня отказался: “Как так? Вообще непонятно…” Потому что Тушиньски по амплуа — полузащитник. Сам же Пьянтковски не собирался продлевать контракт с “Ягеллонией”. Ну и тренеры, как это часто бывает, ограничили ему доступ на поле.

— Каково почти четыре года быть игроком “Ягеллонии” сугубо формально?
— Разумеется, это озадачивает. Постоянно прошу расторгнуть контракт, да где там… Меня из Белостока не отпускают, хотя было куда. После прошлого сезона вариантов хватало. И польская “экстракляса”, и российская ФНЛ, и Казахстан с Азербайджаном. Напротив, руководство “Ягеллонии” потребовало продлить до следующего лета соглашение, которое изначально было рассчитано до будущей зимы. То есть еще на полгода.

— Ну а ты?
— Был против. Но ничего иного не оставалось. Мне было сказано: “Иначе на год останешься без футбола. И без денег”.

— Это как же?
— Уже за три зимы зарплату не получаю. Выходит как? Арендован, к примеру, “Нафтаном” до 1 декабря. А новая аренда, уже “Неманом”, действует с 1 марта. Но эти три месяца условия контракта с “Ягеллонией” выполняю, правда? Прошу на сборах: “Дайте деньги хотя бы за январь”. Но только слышу: “Ты не наш игрок”.

— “Слуцком” ты арендован до 30 июня. Что потом?
— Пока никаких разговоров на эту тему не было. Как настроен сам? Бежать с тонущего корабля не собираюсь. Вместе провалились — вместе с табличного дна и будем выбираться.

— Аренда за пределами Беларуси платная — такое условие “Ягеллонии”не удивляет?
— Так ведь поляки хотят с меня деньги поиметь. Но понимают, что наш чемпионат — бедный. Директор “Ягеллонии” Кулеша такой интересный, конечно. Говорит: “Ты хороший игрок, ликвидный. Вот станешь плохим — контракт и расторгнем”. Так что же мне специально для этого дурака на поле валять?! Понятно, что футбол — это рынок. А человеческий фактор?

— Почему “Слуцк” арендовал тебя только на полгода?
— Это опять-таки условие “Ягеллонии”. Меня всегда на полгода и арендуют. Поляки все ждут одного из двух вариантов: или заработать на мне, или к себе забрать. Ну а вдруг? Только не получается — ни так, ни этак.

— Почему долго регулировались детали зимней сделки?
— Ждал, что расторгнем контракт. Что стану свободным агентом. И что подпишу со “Слуцком” нормальное соглашение. Надо будет сейчас снова попросить разорвать договор.

— Повернись время вспять, заключил бы тот контракт с “Ягеллонией”?
— Несомненно. Все-таки Польша — это Европа. Мне очень хотелось попробовать силы за рубежом. Тамошний чемпионат, как оказалось, не намного сильнее нашего. Но что касается инфраструктуры, болельщиков и прочего, то это небо и земля. Легионеры “Ягеллонии” Тарасов, Джаламидзе, Романчук недавно фото показывали. Это маленькая сказка. Вроде бы и страна соседняя, а 17-тысячный стадион заполняется до отказа. А перфомансы на трибунах? Настоящая “Боруссия”!

— Кому, как не тебе, оценить сотрудничество с “Ягеллонией” Савицкого?
— Пашу знаю очень хорошо. Все с ним произошло не просто так. Я же видел, как зимой он готовился к чемпионату Польши. Обнадеживающая была “предсезонка” — результативные матчи, голевые пасы, дриблинг. Нами поляки были довольны. И вот возобновляется сезон. А Савицкий или на скамейке, или вообще вне заявки. При этом на тренировках — лучший. Терпишь это неделю, две, три. Но понимаешь, что вся работа на занятиях напрасна. Начинаешь злиться, тренироваться спустя рукава. С Пашей именно это и произошло.
Да, у него была травма голеностопа. Причем такая, что какое- то время толком не мог по мячу ударить. Вроде и операция требовалась. Но врачи “Ягеллонии” сказали: “Все нормально”. Хотя какие они врачи? Два массажиста с образованием. Впрочем, отнюдь не это стало основной причиной того, что Савицкий покинул Белосток. Просто там выращивают игроков с целью продажи. Неспроста “Ягеллония” хотела Пашу у “Немана” именно выкупить. Но не удалось, и вместо него на поле появлялись молодые непонятные поляки. Так что Саве сейчас — много-много терпения.