Громкая фамилия. Самый любимый человек — брат

Однако несколько лет назад Ксения внезапно исчезла со спортивных радаров. А сейчас обнаружилась в столичном теннисном центре на улице Жудро, где с удовольствием тренирует маленьких детей. Учит Ксения и взрослых. Как раз после очередного занятия она согласилась поговорить.

— Нигде не встречала информацию, что вы завершили карьеру…
— Закончила еще в декабре 2012 года. В сентябре сыграла последний матч, вернулась домой и почувствовала боль в пятке. Несмотря на дискомфорт, уехала в Испанию на предсезонку, отработала там полтора месяца. А потом в голове что-то переклинило… Поняла, что слишком устала. Да и теннис сейчас совсем другой. Пять-семь лет назад надо было играть головой. А сейчас все девушки накачанные, атлетичные. При подготовке ключевую роль играет физическая нагрузка. Мне стало трудно в таких условиях, надо было много заниматься фитнесом.

— Не справлялись с нагрузками?
— Да. У меня и травма была. В 20 лет сделали операцию на кисти, год после нее восстанавливалась, потом вернулась в теннис. По сути, с этого повреждения все и началось. Ведь до него я быстро прогрессировала, показывала хорошие результаты.

— Каков этот щелчок, после которого принимаются важные решения?
— Зимой приехала домой просто погостить и… задержалась. Даже не возникло желания лететь в Испанию за вещами, они там и остались. Родители были потрясены. Представьте: ребенок всю жизнь играет в теннис и вдруг заканчивает. Что случилось? Разумеется, они отговаривали, но по мне было видно, что продолжать не собираюсь. Папа говорил: мол, пройдет полгода и посмотришь — потянет обратно. Отвечала: это ты посмотришь! Иногда до сих пор спрашивает, не хочу ли вернуться в теннис, хотя понял мои мотивы. Сейчас работаю, тренирую маленьких детей, поэтому он больше работой интересуется. Хотя тогда папа быстрее свыкся с моим решением, маме оно далось сложнее. Она же ездила со мной повсюду, была рядом в Европе, в Австралии, Колумбии и Мексике.

— Не было желания остыть, отдохнуть и через год вернуться?
— К тому времени у меня уже сформировался страх перед физическими нагрузками. Наелась перелетами, баулами, жизнью в гостиницах. Для теннисистов это обычная форма существования. Виделась недавно с девчонками, которые приезжали к нам на “Saleo Cup”. С некоторыми вместе играла. Спрашивают, не хочу ли я вернуться? Я им в ответ: а вам играть не надоело? Считаю, в 25 лет ты должен выступать на уровне хотя бы топ-100 или не делать этого вообще. Никого не осуждаю, каждый сам решает, как ему жить. Но если ты чем-то занимаешься, то в этом деле надо быть первым. Должен же быть какой-то интерес.

— Когда находились в топе юниорского рейтинга, подбирались ко второй сотне взрослого, вы мечтали же о радужном будущем?
— Так все было рядом. Если бы не та травма, до сих пор играла бы. Талант, спортивное мышление, любовь к теннису — все при мне. Разве что по физическим качествам отставала от сверстниц. В 17 занимала второе место в рейтинге до 18 лет. Понятно, что у Азаренко, например, результаты были лучше. Но она сама по себе ранняя. В 12 Вика показывала результаты уровня 14-летних. В таком возрасте это очень ощутимо.

— Приходилось тренироваться с Викторией?
— Не доводилось пересекаться. Встречались, когда играли “Большие шлемы”. У нас с ней год разницы, но так получалось, что я выступала в юниорском разряде, а она уже во взрослом. Но Вика молодец! Пусть у нее сейчас с результатами не очень, но это проходящий момент. Недавно видела ее в Минске.

— Поддерживаете теннисные связи?
— Всегда находились бок о бок с Имой Богуш, выиграли с ней два чемпионата мира. Мы родились с разницей в неделю, после окончания карьеры работали вместе в Ростове. Бывало, мой день рождения встречаем в аэропорту, когда летим на турнир, а ее — когда возвращаемся. Вот с ней поддерживаем отношения.

— Как вы попали в теннис?
— Мама привела. Они с папой решили, что мне стоит заниматься спортом. Но не бегом каким-нибудь или художественной гимнастикой, а игровым видом. Я с детства была непоседой, все время носилась со старшим братом, с двоюродным — рядом с ними росла пацанкой. Мальчики меня окружали, они же меня и вырастили.
С первых дней тренировалась под началом Виталия Ивановича Пушнякова. Он взял меня в семилетнем возрасте и с нуля на- учил технике, тактике, теннисному мышлению. Так получилось, что в 15 лет с ним расстались и во время “US Open” меня пригласили тренироваться в американскую академию. В Минске нам ловить было уже нечего, но и одну отпускать в США мама не стала. Нам предложили хорошие условия: я тренировалась бесплатно, но мою анкету с фотографией и всеми результатами разместили на сайте. Своеобразная реклама.
Академия находится в городе Охай, недалеко от Лос-Анджелеса. Рядом Санта-Моника, Сан-Диего, Лас-Вегас! Калифорнийский климат, круглый год тепло — там очень здорово. Хотя менталитет и мышление местных людей совсем не нравятся. Как ни крути, славяне это славяне, а американцы… Допустим, идешь по парку, а встречные так себя ведут, словно тебя знают — каждый поздоровается. В городе совершенно незнакомые люди улыбаются и приветствуют. И вот это вроде так прекрасно, но мы же привыкли к другому. В общем, не нравятся мне американцы, они неискренние, какие-то поверхностные, если не сказать жестче. Даже если у них все плохо, они все равно будут смотреть тебе в глаза и улыбаться. Думают о тебе лишь бы что, но в лицо улыбаются. Как так можно?

— Долго пробыли в Калифорнии?
— В общей сложности полтора года. Эта академия тесно сотрудничает с университетами. Туда приходят еще школьниками и готовятся к поступлению в колледж. Если ты хорошо играешь и выступаешь за университет, то учишься бесплатно. А это 20 тысяч долларов в год. Но занимаются там полулюбители. Они хорошо играют, однако не хотят добиваться результатов в профессиональном спорте, им выгоднее выступать за колледж и не платить за обучение. Помню, мне было 15 лет и я соревновалась с девочкой, которая возглавляла всеамериканский университетский рейтинг, ей было где-то 20. И я ее обыграла! Довольно быстро переросла калифорнийский уровень, и через какое-то время уехали с тренером во Францию в академию Патрика Муратоглу — тренера Серены Уильямс. После занятий в этом месте результаты резко пошли в гору.

— В 2007 голу вы привлекались к матчам Кубка федерации. Помните те эмоции?
— Я еще маленькая была. А в команде играли Азаренко, Екимова, Пучек — для меня это теннисистки серьезного уровня. Поэтому боялась даже голову поднять. Уважаю старших игроков, отдаю им должное, вот и ходила тише воды, ниже травы. Страшилась новых обстоятельств, но какого-либо давления не испытывала. Меня ставили на матчи, что-то играла, уже с трудом вспоминаю. Против Люксембурга тогда сражались, что ли. Не отношусь к вызову в сборную серьезно, потому что была запасной. На свободное место взяли перспективную малую — именно так к этому относилась, без трепета.

— В теннисной среде важно быть принятым в тусовку?
— Общей тусовки как таковой нет. В туре все потенциальные соперницы. Дружить с кем-то, чтобы потом против нее выходить на корт… Ты ведь стремишься победить, можешь кричать на ее ошибках, не справляешься с эмоциями, слово обидное обронишь. Во время матча иногда себя не контролируешь, и как после этого дружить? Девочки стараются держать дистанцию. Все, конечно, знакомы, но дружить лучше не с теннисистами.
Я всегда пыталась вести себя на корте порядочно. Вы же видите, какое поведение у Федерера и, например, у Маррея. На первого смотреть приятно, второй ведет себя раздражающе.

— Недавно австралиец Ник Киргиос заявил, что предпочитает не связываться с “теннисными цыпами”. Романы внутри туров — издержки профессии?
— В теннисе отдельный мир. Многие турниры, особенно на юниорском уровне, у мальчиков и девочек проводятся параллельно. Все живут в одной гостинице, игрокам по 15-16 лет, им все неймется, носятся друг за другом, по номерам бегают. Там какие-то отношения неизбежны. А у теннисистов постарше уже есть своя жизнь, личная. Многие стараются отдыхать дома, на родине завязываются какие-то отношения. После этого на турниры многие приезжают парами: кто супругу привезет, кто девушку.
Но в теннисе существует такая особенность, что девочки любят… девочек. Не могу точно сказать, почему это происходит, но предположения у меня есть. Понимаете, мы очень много ездим, и на турнирах играют одни и те же люди. Первые в рейтинге 200-300 человек участвуют в одинаковых соревнованиях. Видимся каждую неделю или через одну. То есть полгода постоянно пересекаешься с одними и теми же людьми. А у теннисистов личной жизни вне спорта нет. Дома бываешь редко — и где будешь знакомиться? Еще обратите внимание на внешний вид. Теннисистки крупненькие, плотные. Некоторые все же что-то принимают: вспомогательные напитки и таблетки все равно отражаются на внешности. Девчонки становятся такими… мужиковатыми. При этом их амбиции зашкаливают! Человек многого добился и, естественно, хочет, чтобы партнер был хорошим и тоже чего-то стоил. У нас ведь какое общество? Успешные мужчины с хорошим заработком ищут красивую женщину, желательно глупую, которая будет делать то, что он пожелает. Поэтому спортсменки вынуждены как-то лавировать в этих обстоятельствах. Но опять же это все мои предположения, хотя я знакома с такими девчонками. Они хорошие, мы здорово общаемся, не буду же я их за это осуждать.

— Кто-нибудь сдвинет Серену Уильямс с первого места?
— Ох, не знаю! Думаю, пока она в состоянии двигаться, никто не сможет. Теннис очень изменился. Сейчас, чтобы стать успешным, надо быть здоровым, сильно бить по мячу и хорошо перемещаться по корту. Раньше играли за счет мозгов, как моя любимая теннисистка Мартина Хингис. У нее интеллектуальная игра. А сейчас надо обладать крепкой “физухой”. Поэтому Серену будет трудно кому-то обыграть.

— За теннисной жизнью следите?
— Стараюсь, но не очень подробно. Больше футбол смотрю. У нас это семейное.

— В футболе есть любимые команды, сборные?
— Я за брата болею. Поддерживаю каждый клуб, в котором играет Артем.

— Пропускаете через себя его неудачи?
— Естественно, мы же постоянно общаемся. Знаю, он всегда расстраивается. Если брат не очень огорчился, то и я не буду. Он знает, что всегда может рассчитывать на мою поддержку. Впрочем, как и я на его помощь. У нас классические отношения старшего брата и младшей сестры. Хотя в детстве, конечно, много дрались. Но он меня не бил, нет, просто дрались. Даже когда маленькой была, а разницы у нас пять с половиной лет, всегда отпор давала.

— Как поддерживать отношения, когда оба в разъездах?
— Раньше вообще редко виделись. Бывало, только раз в год встретимся. Представляете? Понятно, что мы стараемся чаще собираться всей семьей, но как распланируешь и что-то наметишь, если все привязаны к спорту?

— Бывали с ним случаи спортивного соперничества: на слабо взять, пари заключить?
— С ним — никогда. Футбол невозможно сравнивать с теннисом. Там же команда. Как спорить, если, кроме тебя, еще десять человек бегает? Это в теннисе ты знаешь, что можешь, а чего нет. И понимаешь: если хорошо сыграешь, то победишь. А в футболе можешь выдать лучший матч в жизни, но твоя команда уступит. Палка о двух концах.

— Вас не ранит, когда о близком человеке нелестно отзываются в среде белорусских болельщиков?
— Нисколько! Они завидуют. Я обожаю Артема, поэтому мне важно, чтобы он не расстраивался. Бывает ведь в жизни один самый любимый человек, правда? У кого-то это мама или лучший друг. А у меня — брат.

— Родители хотели, чтобы оба ребенка выросли спортсменами?
— Папа очень любит футбол, все время играл с друзьями и в молодости, и сейчас. Помню, маленькой часто засыпала под Лигу чемпионов. А мама все шипела на него: Ксюша спит! И он мечтал, что его сын тоже будет играть. Родился Артем — естественно, пошел в футбол. А я малой все время бежала куда-то, активная была, в коляске никогда не сидела — выпрыгивала и вперед! В три года пошла в Карпаты пешком. Мама пыталась брать меня на руки — но я упорно топала сама. Было много энергии, и я выплеснула ее в теннисе. Хорошо, что меня не отдали в какие-то неигровые виды. Мне нравится мяч, мыслительный процесс во время игры.

— Ведете активный общественный образ жизни?
— Сейчас много работаю. Начался летний сезон — открытые корты стали дешевле, дел прибавилось. Работаю в теннисном центре на Жудро, помогаю Диме Клименко с детьми 10-11 лет. Активно занимаюсь с ними с февраля. Была сначала в роли спарринг-партнера, сейчас больше тренирую. Где-то пять-шесть часов в день занята. Хочется детям много отдать, но если заниматься больше пяти часов, ничего не сможешь предложить ребенку, будешь пустым, выхолощенным. Все работающие на результат тренеры говорят, что лучше сделать меньше, но качественнее. На мне такая нагрузка — на другое времени не остается. Даже не знала, что по субботам в Минске на улице играют джаз. Какие уж здесь тусовки!