Сергей Ковальчук. Киевское “Динамо” хотело купить меня за полмиллиона долларов

Суверенная гегемония минского “Динамо” почти два десятка лет назад. Далекий Хабаровск. Первое золото “Шахтера”. “Славия” на стыке дивизионов. И первая лига — “Сморгонь” и “Крумкачы”. При этом больших интервью с некогда атакующим хавбеком, а нынче центральным защитником не сыскать и днем с огнем.

— Вы сейчас заняты по утрам. Работаете?
— Учусь. Вождение осваиваю. У меня жена постоянно за рулем. Сам уже привык по городу своим ходом перемещаться.

— Долго вам еще на футбольном веку отмерено? Вон Игорь Трухов сказал, что, пожалуй, после этого сезона пора и на покой.
— Иногда возникают такие мысли. Но пока есть силы и желание, очень тяжело сказать самому себе: “Все, хватит!” Да и мотивации хватает.

— И какая она сейчас у Сергея Ковальчука, которому осенью стукнет 37?
— Во-первых, получение эмоций. Без них потом будет очень тяжело. Потому что нет ничего лучше, чем победа. Тем более если это не личный, а командный успех. От хорошо выполненной работы испытываешь огромное удовольствие. Во-вторых, доказать, что старая гвардия не так уж плоха. Смотришь на молодых ребят и понимаешь, что ты ничуть не хуже. Может, не такой резкий и быстрый, зато опытный. И передача этого опыта новому поколению — тоже, кстати, мотивирующий фактор.

— Некоторые игроки “Крумкачоў” работают. Кем?
— Кто-то водителем, кто-то грузчиком. У кого-то свой магазин. Обычные профессии.

— И каково грузчику после рабочего дня на вечерней тренировке?
— Люди уставшие. Из-за этого и тренеру тяжело. Ведь у человека просто не хватит сил, чтобы провести занятие с полной самоотдачей. Значит, каждому нужна особая нагрузка. Но тренер все понимает. Все-таки первая лига — не высшая, где многое по-другому. Некоторые наши ребята, бывает, не приходят на тренировку — потому что с работы не успевают. Хотя она и назначается специально на вечернее время.

— И некомплект на занятиях бывает?
— Конечно. Но нужно хотя бы довести это до сведения тренера. А молодежь нынче так устроена, что вместо звонка может сделать это как-нибудь иначе. Хотя по телефону проще, быстрее и надежнее. Вот и случается всякое. Тактическое занятие пятнадцать минут назад должно было начаться — нет одного человека!

— Под началом Олега Дулуба “Крумкачы” долго были непобедимы. Совпадение?
— Ну почему же? Понимали, что со временем будем набирать очки. Мы же собрались всего за пару месяцев до начала сезона. Отсюда несыгранность. Да и тренировки посещали, можно сказать, по желанию. Вечером, на синтетике, на полполя. Вторая половина занята, на нашей — двадцать восемь человек. Просто негде развернуться. Опять-таки освещение есть, но очень слабое. А тренировались, повторю, вечером — чуть ли не на ощупь. Так что готовы к чемпионату были так себе. Да и возможностей друг друга не знали. Результаты контрольных матчей — сплошь отрицательные. Потом стало получаться лучше. Но начали сезон домашним поражением от “Городеи” 0:3. Больновато, конечно. А затем взаимопонимание улучшилось. Тем более что состав почти не меняется. И тренер понял, на что мы способны.

— Как вам вообще этот проект?
— Надеюсь, будет жить. БАТЭ тоже с мелочи начинался. Да, финансовых проблем хватает. Но важно развиваться. Наш директор Денис Шунто — довольно грамотный специалист. Видно, что человек любит футбол. Он напоминает мне молодого Капского.

— А наставник Олег Дулуб — кого?
— Володю Журавля. Они даже внешне похожи. Еще — Олега Кубарева. Дулуб — это нечто среднее между ним и Журавлем. Не зря же они все вместе работали. Какой Олег Анатольевич тренер? Довольно требовательный. Тактически нас грамотно обучает. Вот и новая схема появилась.

— 4-3-3?
— Да. Впереди — Иванов, Кошель и Шикавка. Это наши Месси, Суарес и Неймар.

— Вы же выиграли еще золото чемпионата Беларуси-97!
— Осенью мне исполнилось девятнадцать, и уже назавтра стал основным игроком “Динамо”. Было как. Лаврик с Островским получили травмы. А впереди — матч на Кубок с минским “Торпедо”. Я на поле с первых минут. Так и пошло-поехало. До конца чемпионата оставалось, по-моему, девять матчей. Провел их от звонка до звонка. И мы завоевали титул. Хотя незадолго до этого у “Белшины” было на семь очков больше.
А затем Анатолий Байдачный “Динамо” покинул. И многие игроки — тоже. Состав сильно обновился. Его пополнили ребята из “Динамо-Юни”.

— Это ведь еще то, хвастовичское, “Динамо”.
— Хвастович, кроме того, был владельцем и “Динамо-93”, и “Молодечно”. Такой холдинг. Со всеми последствиями. Взаимопомощь та же — сами понимаете. “Молодечно” нам очень сильно помогло выиграть то золото — у “Белшины” дома очки отняло. На тот матч весь состав “Динамо” выбрался. После него мы и стали чемпионами.

— Володенков всегда был балагуром?
— Малый… Обзовет кого-нибудь — и наутек вокруг бильярдного стола.

— Старшие тянули на застолья?
— Как всегда. Но только мы особо не тянулись. Нас, самых молодых игроков “Динамо”, было трое: я, Паша Довгулевец и Дима Чалей. Тот же Володенков вроде бы всего на год старше меня. Но уже — ветеран “бело-голубых”.

— С Хвастовичем часто общались?
— Нет. Я же молодой был. Видел его всего-то пару раз. Однажды меня хотело купить киевское “Динамо”. Кстати, вскоре после того, как туда из Минска Маковские перебрались. А нашим спортивным директором был Михаил Вергеенко. И они с Хвастовичем решили, что мне еще год уезжать никуда не следует.

— Странно. Сколько был готов выложить за вас Киев?
— Насколько мне известно, что-то около полумиллиона долларов. А вскоре я впервые порвал мениск. Терпеть это было невозможно — требовалась операция. Это случилось летом 98-го. Помню, как начинался тот чемпионат. Домашнюю встречу с “Динамо-93” проводили почему- то на “Орбите”. Денег не было совершенно. На матч прибыло всего четырнадцать наших игроков. Андрей Шило потом рассказывал, что его на трое суток непонятно где закрыли бандиты.
А потом предметный интерес ко мне проявляли львовские “Карпаты”. Украинцы советовали: “Ты просто вещи перевези через границу, и все”. Но разве с родной армией так просто расстанешься?

— Ну а с Чижом могли поговорить?
— Мне кажется, он на меня обижен. Может, за длинный язык, не знаю. Просто хотелось попробовать себя на более высоком уровне. Увы, не получилось. Считаю, для этого не хватило характера. Злости, наглости. Умения разговаривать с людьми. Все белорусы такие — памяркоўныя. А будущее прочили большое…

— Вы довольно результативно провели сезоны -99 и -2000. Как так вышло?
— Все из-за действий ближе к чужим воротам. И опорником, и — после того как на этой позиции объявился Андрей Леончик — даже “под нападающими”. Так и сложились те мои “7 + 12”. Давно это было. Мы играли еще не с двумя центральными защитниками, а со стоппером и либеро. Хорошо помню еврокубковый матч с “Брондбю” летом 2002-го. Нас три нападающих соперника просто разорвали на части — 0:3. После этого и показалось, что пора переходить на другую схему.

— Вы же и со штрафных били постоянно?
— И угловые тоже были мои. Как-то осенью 97-го принимали Мозырь. И мне вдруг сказали пробить со штрафного. Почему, не знаю. Да, удар с левой ноги был. Но это могли сделать и Вова Маковский, и тот же Володенков. Пробил — получилось. И потом постоянно это делал. Но если с левой, разумеется. Я же вообще одноногий футболист. На правую только опирался, чтобы на поле не упасть.

— Вам самому больше нравится Ковальчук-опорник или Ковальчук-защитник?
— Первое. На этой позиции ты и мячом больше владеешь, и пас можешь сделать хороший. Впрочем, и у своих ворот чувствую себя комфортно. Меньше двигаешься, зато поле — как на ладони. И соперников рядом особо нет.

— Помните, как заключали контракт со СКА-“Энергией”?
— Это было после сезона-2003. До этого брали и серебро, и бронзу. А уехал из Минска — и “Динамо” стало чемпионом! Было и досадно, и радостно одновременно. Ну, так судьба сложилась.

— Тот сезон “Динамо” начинало с российским тренером Петром Шубиным…
— Зимой он решил сгонять у игроков вес. У меня перебора не было. Семьдесят кило — боевые показатели. Шубин: “Надо меньше”. Ну, это ж главный тренер. И тренировались так, что просто не было сил бежать. Помню, Корниленко тоже тяжело это переносил. То был первый сбор. После него “Динамо” хотело продлить со мной контракт. У меня уже двое детей, вторая дочка недавно родилась. Говорю: “Мне, наверное, уже надо поехать куда-нибудь за рубеж, там силы попробовать”. А контракта с минчанами оставался последний год. И вот возникает вариант с Хабаровском. Мы — СКА-“Энергия” и “Динамо” — на сборе на Кипре жили по соседству. Первые спарринги мне вроде бы удались. “Давай ты с нами на второй сбор съездишь”. — “Вы уж как-нибудь определитесь. Если не хотите контракт заключать, то…” — “Нет, хотим! Давай мы тебя у “Динамо” арендуем, а затем ты продлишь контракт еще на год”. А Минск — против.
Короче, поехал с Хабаровском на второй сбор. И там ко мне подходит Юревич — его запорожский “Металлург” жил рядом со СКА-“Энергией”. Анатолий Иваныч: “О, давно хотел тебя забрать. Мы тебя выкупим у “Динамо”. Давай контракт заключать. Забирай вещи и перевози сюда”. А личные условия контракта были обещаны заоблачные — пять тысяч долларов. По сравнению с Хабаровском — вдвое больше.
Честно говоря, Юревич с агентом Анатолием Сычевым чуть меня не уговорили — почти бумаги подписал. Пошел за вещами — и встретил нападающего “Металлурга” Юру Мархеля. Пообщались. “Ну, какой состав вырисовывается?” — “Непонятно. Очень много сербов. Белорусов под десяток”. Я еще посмотрел, как Запорожье убивается на тренировках. И вспомнил фразу Юревича: “Сейчас возьмем бронзу, а затем — золото”. Нет, понятно, что человек — максималист. Но как же киевское “Динамо” и донецкий “Шахтер”?
Подумал, да и пошел к тренеру Хабаровска: “Меня Запорожье забирает”. Сразу же началась паника, звонки. “Ты куда?! Мы с тобой уже контракт почти подписали!” — “Так вы же меня арендовать у “Динамо” хотели”. — “Нет-нет, выкупаем”. Главным тренером “Металлурга” был украинец Олег Смолянинов. Он ко мне с телефоном: “На, поговори”. Ну, я и говорю — оказывается, с Юрием Пунтусом. Он же до этого тоже на Дальнем Востоке работал — и со Смоляниновым был знаком: “Соглашайся, тебя не обманут”. Вот и уехал из Минска не за деньгами, а за человеческими отношениями. С Хабаровском к тому времени уже два сбора провел — понравилось.

— А знаменитые перелеты?
— Поразили, разумеется. Правда, было очень тяжело привыкнуть к иному часовому поясу. Но нас приучали к тамошнему режиму. С трапа — прямиком на тренировку, чтобы не спали. А перелеты? Их очень боялись Виталя Володенков, Макс Гукайло — у того аж руки мокрые были.

— Икру из Хабаровска банками возили?
— Она там и вправду недорогая. Очень вкусная! Но я домой с Дальнего Востока не выбирался вообще — только по окончании сезона. Да и то сумбурно, поскольку для меня это была полная неожиданность. Все случилось ближе к осени 2005-го. Мы были на сборах между кругами три недели. А отношения с тренером были, мягко говоря, не очень хорошие. Почему? Я взял себе подъемные. Как раз строил дом — нужны были оперативно деньги. Котел стоит десять тысяч долларов. А всего подъемных было двадцать.
Но это — одна из возможных причин недопонимания со Смоляниновым. Вторая была такова. Перед началом сезона-2005 на сборах получил травму. Надрыв связок голеностопа — парень из Брянска прыгнул на ногу. Я прибыл на второй сбор только-только после снятия гипса. А меня сразу под суровые нагрузки наравне со всеми. Тренировки были настоящим мучением.

— Как так-то?
— Ну, тренер же украинец. Поэтому меня могли, наоборот, после занятий оставить на дополнительную работу. Шесть рывков по пятьдесят метров. У ребят пульс повышенный, у меня показатели поменьше. Впрочем, как всегда. Нормальное для меня явление. А наставника на занятиях не было, и он полагал, будто недорабатываю. Хотя трудился по максимуму. Только Смолянинову было все равно: “Меня ты можешь обмануть, но не компьютер”.
На тех же сборах уже вроде и после травмы восстановился, а спарринги пропускаю один за другим. Затем начался сезон. А приходилось преодолевать еще и лимит на легионеров: одновременно на поле — только три иностранца. Из-за этого каждое твое действие рассматривалось под лупой. С Владивостоком матч для меня неудачно сложился — и все, ты уже на скамейке. Причем всерьез и надолго.
А после первого круга Хабаровск усилился несколькими легионерами. Я начал понимать, что к чему. И тут звонит Вергейчик: “Хочешь домой?” — “Не против”. Собрал вещи — с собой были только тренировочные — и прямиком из Анапы рванул заключать контракт с “Шахтером”. Все остальные из Хабаровска мне затем перевезли.
Это было 30 июля, а уже 1 августа начинался второй круг чемпионата Беларуси. Матч с БАТЭ. Помню, после Хабаровска на предыгровую тренировку, как всегда, щитки надел. Мне сразу сказали: “Ты это зря. Можно и так”. Победили на выезде 2:0. Я еще Клименко голевой пас отдал. А осенью взяли золото. Так что сезон завершился великолепно.

— Вергейчик сказал, что вы могли стать футболистом куда сильнее, если бы не травмы.
— Их действительно хватало. Менисков у меня, можно сказать, нет. Коленные хрящи стерты напрочь. Боковая связка колена повреждена, голеностоп. Основные проблемы связаны именно с коленями. Пока еще бегаю. Прихрамываю, конечно. Предпоследнюю операцию сделали лет девять назад. И врачи сказали, что пора шахматы осваивать.
Нога вообще не сгибалась. Не мог через барьер перепрыгнуть. Не знал, что делать. Очень сильно помогли гелевые инъекции. Курс лечения — пять уколов. После него полтора года себя нормально чувствуешь. А потом — опять… Вообще, к боли уже привык. Особенно она ощущается по утрам, как просыпаешься. И если не тренируешься хотя бы пару дней, просто невыносимо! А двигаешься — и намного легче все переносится.

— Самый необычный ваш тренер?
— Много их было. Вот, скажем, Гюров — болгарин, один из бывших наставников “Динамо”. У него как было? Сразу же после матчей — заезд на базу. Но это никогда и ни для кого не было препятствием. Вылезть через форточку, вызвать такси и уехать из Стаек — запросто. И эта ярко-желтая машина братьев Цыгалко — на такой тебя где угодно заметят. Не все игроки того “Динамо” относились к работе профессионально. Тем более после матчей. Несколько человек постоянно на ночь уезжали. Необязательно пить. Те же Цыгалко игровые автоматы любили. Пива наберут — и туда. Надеюсь, сейчас успокоились. А раньше были именно такие. Слишком азартные.

— Вы не такой?
— Казино не люблю. Вот карты — да. Игроки “Сморгони” получали три-четыре миллиона. Я у одного парня выиграл сразу два. Так он мне: “Одолжи миллион, чтобы было что тебе отдать”.

— Самая памятная установка?
— У Малофеева. Сборная как-то полетела на товарищеский матч с Узбекистаном. Эдуард Васильич был не вполне трезв. Прихожу на установку. Все сидят за длинным столом. Я — с краю. Главный тренер почему-то стал возле меня. И получилось, что установку — а это были, конечно же, стихи — говорил мне одному. Все вокруг давятся от смеха, один я — с серьезным каменным лицом.

— Самая веселая футбольная поездка?
— На тридцать пять дней на край земли. Это было еще раньше. Есть такие остров и страна Пуэрто-Рико — недалеко от Кубы. Вот туда готовившееся к сезону “Динамо” с покойным Юрием Курнениным и рвануло на коммерческой основе. Ох, и путешествие! Питались ужасно — сухими завтраками с молоком, бутербродами с маслом. По вечерам жара под сорок градусов. Дышать невозможно! На тренировках заматывали руки бинтами, чтобы не сгорели. У светленьких ребят кожа на лице облазила.
Тренировочное поле было похоже на пустыню. Знаете, такая потрескавшаяся от засухи почва. Очень жесткое покрытие! У меня с собой было две пары бутс. Первая, обычная, порвалась. А вторая — с металлическими шипами. Ну и я по полю — цок-цок, как на каблуках. Проживание? Это было что-то наподобие кемпинга. Длинные низкие домики. Удобства — на улице. И двухъярусные кровати. Типичный детский лагерь.
Еще мы с Андрюхой Разиным набивали мяч перед посетителями гипермаркета. Такая была акция. Реклама то ли просто футбола, то ли наших товарищеских матчей. Короче, условие организаторов. Надели динамовскую экипировку и давай показывать трюки. А народ напротив кушает. Так и зарабатывали себе на бутерброды.
Помню, наш международный турнир завершался решающим для “Динамо” матчем против американской “Тампы Бэй”. На своем участке поля сражался со всемирно известным Карлосом Вальдеррамой. Но мяч у него не отнять — за пышной шевелюрой колумбийца не видно ничего!

— Мотивы последовательных расставаний с вами “Шахтера”, “Славии”, “Сморгони” были одинаковы? Ковальчук — старый и медленный?
— С “Шахтером” разошлись неприятно для меня. Володя Журавель стал меньше выпускать на поле. Мы с ним толком даже не обсуждали, почему так. Мог уехать из Солигорска и чуть раньше, но Вергейчик сказал: “Съезди с нами на “Кубок Содружества”. Там уж точно появишься на поле”. Какое! Даже не заявляли на матчи, ничего не объясняя. Вергейчик всегда хорошо ко мне относился. Главный тренер, видно, иначе. Хотя мы с Журавлем бывшие одноклубники. Впрочем, может, он и не обязан был мне ничего объяснять. Просто чисто по-человечески хотелось понять, почему так.
“Славия”? Все было хорошо, пока за шесть туров до конца чемпионата не получил травму. На обычной тренировке возникли проблемы с мениском. Причем на правой ноге, где никогда не было повреждений. Успел восстановиться до завершения сезона. А затем началась зима — и наставнику мозырян Юрию Малееву я оказался не нужен. А потом вышел на связь Коля Рындюк. Он как раз принял “Сморгонь”.

— Вы ведь с ним ровесники.
— Знакомы еще с детства. Он выпускник “Смены”, я — СДЮШОР-5. С девяти лет играли друг против друга.

— А прошлой зимой — разошлись?
— Как раз таки нет. От Рындюка это вообще не зависело. Просто новым руководством “Сморгони” был взят курс на омоложение. Я же заключил контракт с “Крумкачамi”. Теперь всю зиму провел дома. А раньше — постоянно на сборах. И детей особо не видел.

— Вас часто путали с другими Сергеями Ковальчуками? Тренером брестского “Динамо”? Молдавским футболистом?
— Вроде нет. Только знакомые смеялись: “Ты что, Брест принял?”

— Фантастическая история напоследок?
— Связана с Хабаровском. Выезд к “Анжи”. У нас были тренер вратарей и начком — экс-игрок СКА-“Энергии”. Второй не пил, но уж если срывался, это было страшно. Каждое утро заходил к нам — так пить хотелось. К обеду ему снова хорошо. А комната его была напротив нашей, где я жил с Вовой Свижуком — бывшим нападающим “Витебска”. И вот под утро накануне встречи просыпаюсь от шума. Моя кровать — возле окна, Свижука — у двери. Слышу от Вовы: “Подвинься”. Вдруг он на пол лег. И, как обычно, заходит начком — попить. А здесь — такая картина. Оказывается, тренер вратарей тоже нагулялся, перепутал комнаты, выгнал Свижука с его кровати и сам на нее завалился спать! Вот такой случай. Ну, это же Россия…