Остров Штанге. Огонь в сердце еще горит

Оказавшись в отпускную пору в Юго-Восточной Азии, решил заглянуть на пару дней в Сингапур, безвизовый для белорусов при условии 96-часового транзита. А уже очутившись там, написал эсэмэску Штанге, с которым у нас всегда были теплые отношения. Бернд живо откликнулся, сказав, правда, что прямо сейчас встретиться не может — мол, из-за Рамадана сборная тренируется в 9.30 вечера. Зато на следующее утро немец был свободен и заехал на своем кроссовере ко мне в отель. “О-о, Сергей! В Сингапуре! Что ты здесь делаешь?” — со знакомыми интонациями воскликнул коуч, заключив меня в дружеские объятия.
За несколько лет Бернд ничуть не состарился — такое чувство, что в свои 67 он еще более энергичен и позитивен, чем в белорусские времена. Угостив меня завтраком в кафе, Штанге предложил отправиться на… массаж ног. Видно, в этом специфическом заведении он гость частый. А потом отвез в аэропорт — нужно было двигаться дальше. Естественно, мы не упустили возможности поговорить “под диктофон”, результатом чего стало это интервью. Обстоятельное, информативное и в меру ностальгическое…

— Вы уже два года в Сингапуре…
— Для меня работа со здешней сборной — серьезный вызов. Когда стал у ее руля, команда занимала 165-е место в мировом рейтинге. Никогда раньше на таком уровне не работал. С другой стороны, Сингапур — это фантастическая жизнь в одном из лучших городов мира, хотя, увы, и в самом дорогом. Думаю, за эти годы я неплохо поработал. Раньше в сборной было много ветеранов, а сейчас костяку от 17 до 26 лет. Команда может преподнести сюрприз в ближайшие четыре-пять лет. Мы и сейчас уже начали удивлять: пару недель назад в стартовавшем отборочном турнире выиграли в Камбодже при 65 тысячах зрителей со счетом 4:0, а затем сыграли вничью 0:0 в Японии в присутствии 57 тысяч болельщиков. За японцев выступали звезды: Кагава, Окадзаки, Сакаи. Есть чем гордиться!

— В общем, не жалеете, что согласились на сингапурский вариант.
— Должен признать, что тренировать здешнюю сборную непросто. Сингапур — маленькая страна, 30 на 40 километров, и пять миллионов жителей. Элементарно не хватает места для футбольных полей. Гораздо выгоднее воздвигнуть небоскреб для какого-нибудь банка или страховой компании, которые принесут прибыль. Поэтому в стране всего шесть клубов, причем в каждом по пять легионеров. Выбор игроков у меня невелик. Хожу даже по школьным командам, ищу таланты. На таком фундаменте сложно что-то построить. Но мы добились удивительного прогресса, в том числе в рейтинге ФИФА. Попасть на чемпионат мира едва ли реально, однако на Кубок Азии в 2019-м эта сборная способна пробиться — впервые в истории. И я закладываю для этого основу.

— Вам ведь и в Сингапуре помогает Харальд Ирмшер?
— Пока да, но скоро он уезжает домой. Все-таки Харальду в феврале исполнится 70. Все когда-то заканчивается. Я тоже не молод, но Фабио Капелло на два года старше — и еще работает. Значит, и у меня есть время.

— В Сингапуре любят футбол?
— Да, хотя команды здесь слабые — уровня второй белорусской лиги. Тем не менее в стране это спорт номер один. Болельщиков, правда, на матчах местной S-лиги мало — от 500 до 1000 человек. Как на каком-нибудь поединке “Минска” с Жодино. Но стараюсь внести вклад в популяризацию. В прошлом году к нам приезжал “Ювентус”. Сборная уступила 0:5 без шансов, но это не главное. А в нынешнем июле организуем турнир с участием английских “Арсенала”, “Эвертона” и “Сток Сити”. Встречи с такими клубами — отличная возможность учиться для моих молодых ребят.

— С какими проблемами сталкиваетесь?
— Например, с армией. Она в Сингапуре очень важна. И получается так: академии готовят игроков, а в 18-19 лет ребята попадают под призыв — и исчезают из футбола на два года. Не могут ни играть, ни тренироваться. Сейчас мы здорово начали отборочный турнир, а двоих лидеров забирают служить.

— “Отмазаться” нельзя?
— Нет. Хотя я предлагал отправить их в специальные части, чтобы можно было тренироваться. Был готов сам поехать в армейские подразделения, чтобы заниматься с парнями. Не разрешили. Кроме армии, есть еще учеба. Мои игроки все очень умные. И для них университет важнее, чем футбол. Когда подписывал контракт, не знал этих нюансов. Скоро срок моего соглашения подходит к концу, и есть опция продлить его еще на два года. Но пока ничего не решил. Надо будет все обсудить с руководством федерации.

— Может, и уйдете?
— Если бы я гнался только за деньгами и красивой жизнью, то оставался бы здесь до конца карьеры, который уже не за горами. Но по-прежнему чувствую огонь в сердце. Хочется развивать игроков, добиваться прогресса. А когда они все время не могут тренироваться из-за учебы и службы в армии, то каждый вечер прихожу домой и спрашиваю себя: “Зачем я здесь?” Да, все в стране идеально организовано — но не в местном футболе. Бывает, сижу в своей прекрасной квартире, смотрю на завораживающий скайлайн Сингапура и не чувствую себя счастливым. Потому что не могу достичь, чего хочу.

— Даже райские условия не радуют?
— Сингапур, наверное, самая богатая страна в мире. Здесь вообще нет промышленности — только сервис, банки… Импортируется все, вплоть до яиц и огурцов. На острове нет ни одной курицы, ни одной коровы. Все очень дорого, и квартиры тоже. В доме у меня, наверное, самая дешевая машина — кругом сплошные “Бентли”… Так что денег здесь много, но мне всю жизнь хотелось не просто их зарабатывать, а чего-то добиваться. Для этого надо получать удовольствие от работы. А где мне брать позитивные эмоции, если игроки не являются на тренировки из-за службы в армии или еще из-за чего…

— Вы поняли, в чем вообще секрет процветания Сингапура?
— В первую очередь — в людях. В стране прекрасное руководство. И очень строгие правила. За ввоз наркотиков — смертная казнь. За вождение в пьяном виде — удары палкой по ногам. За незначительную провинность могут на долгие годы упечь в тюрьму. Зато у нас в Сингапуре нет преступности. Можешь сейчас оставить свой мобильник в кафе — тебе его вернут. Страна очень организованная, а люди гордые.

— Чем занимаетесь в свободное время?
— Его не так и много. Днем полно офисной работы. Тренироваться-то в это время нельзя: жара 33 градуса, высокая влажность, быстро потеешь. Поэтому проводим занятие утром. Правда, на него являются далеко не все игроки. Некоторые еще где-то работают и тренируются вечером. Так что я постоянно занят. А когда свободен, выбираюсь в какое-нибудь кафе или ресторан. Ко мне часто приезжают друзья. Кстати, я говорил о дороговизне Сингапура — так вот на еду она не распространяется. В Минске цены намного выше. Здесь можно полноценно пообедать за четыре евро. Поэтому сингапурцы не едят дома. Даже завтракают в кафе. А вечером все рестораны полны. Я не лучший повар, поэтому тоже предпочитаю питаться в городе.

— Левостороннее движение не напрягает?
— Я к нему привык еще в Австралии. Там же, кстати, выучил и английский. До этого не знал ни слова — в ГДР “инглиш” как-то был не в почете. В Сингапуре, к счастью, языкового барьера нет. Мои игроки — ребята образованные и хорошо знают язык. Правда, акцент иногда тяжеловато понять. Вообще в стране этническое большинство составляют китайцы, но в футбол в основном играют малайцы. Произношение у них своеобразное, надо привыкнуть.

— Видно, что Сингапур очень чистый. Прямо как Минск…
— А что, я ничего не имею против белорусской столицы. Она в моем личном топе городов мира. Конечно, это в некотором роде потемкинская деревня — какой-нибудь Кличев выглядит совсем не так. Но мне нравилось ездить по Беларуси, наслаждаться природой, покупать овощи и фрукты у бабушек… У страны хороший туристический потенциал. Надо только научиться его продавать. Много ли в Минске указателей на те же Дудутки? А вечная проблема с визами? Мои друзья наслушались рассказов о Беларуси и захотели приехать. Но визы за пару сотен долларов быстро охладили их пыл. Немцы — народ богатый, но жадный.

— С какими чувствами вспоминаете сейчас работу в Беларуси?
— Как об одном из лучших периодов в жизни. Мне удалось поднять сборную на 36-е место в рейтинге ФИФА и добиться с ней ряда прекрасных результатов на международной арене. Это достижение. В свое время я поменял состав белорусской сборной — и большинство из тех футболистов выступают в ее рядах до сих пор. Значит, есть стабильность. К сожалению, в решающий момент не сумел найти общий язык с Максимом Ромащенко и Александром Глебом, который в ту пору являлся игроком мирового класса.

— Как произошла размолвка с Глебом?
— У нас не было настоящего конфликта. Но я не чувствовал, что страна Беларусь для Александра важнее, чем его клубные обязанности, не ощущал его самоотдачи. Ничего не имел против Глеба лично. Однако столько раз приватно встречался с ним, созванивался по телефону, старался убедить его пойти нашим путем. А когда отнял у Глеба капитанскую повязку и отдал ее Жевнову, в наших отношениях что-то сломалось.

— Он обиделся?
— Были нюансы, которые я не мог предусмотреть. Если ты кое-что позволяешь одному игроку, то потеряешь всю команду. А я был очень строг — с тем же Ромащенко… Сейчас, по прошествии лет, думаю так: если бы и игроки, и я сделали шаг навстречу друг другу… Если бы Ромащенко не оказался столь упрямым и сказал только одну фразу “Я был неправ”… Ведь в матче с немцами мы уступали — 0:2, Максим выглядел неважно. И я его заменил. В итоге сыграли 2:2 — и Ромащенко уехал. Признай он свою ошибку — мое сердце сразу смягчилось бы. Со здоровыми Ромащенко, Глебом, Кутузовым, Кульчием, всеми молодыми ребятами, уверен, команда пробилась бы на чемпионат Европы.

— Наверняка вы часто вспоминаете победу над французами в Сен-Дени. Кутузов позже рассказывал, что игроки перед матчем убедили вас использовать выбранную ими тактику…
— Все было совершенно не так. Действительно, в день игры, перед обедом, в мой номер явилась делегация футболистов: Глеб, Кутузов, Кульчий, Жевнов. Они с ходу заявили, что хотели бы видеть на острие атаки Корниленко, а не Родионова. Я сказал им: “Спасибо большое, мне очень нравится, когда игроки высказывают свое мнение. Но дайте поговорить с помощниками, и потом, в четыре часа, приму решение, к которому, надеюсь, вы отнесетесь с уважением”. В итоге так и сделал — обсудил вопрос с тренерским штабом и решил выставить Родионова. Вопреки желанию футболистов. Виталий вышел на поле, и мы победили. Значит, все было сделано правильно. Ребята что-то говорили о физической форме, о том, что у Кутузова лучше взаимопонимание с Корниленко. Но я пошел своим путем и выиграл.

— Вас удивляет, что костяк сборной Беларуси за пять лет не поменялся?
— Думаю, мы недостаточно поработали с “золотым” поколением, дважды попавшим на молодежные чемпионаты Европы и выступавшим на Олимпиаде. Все игроки других сборных, участвовавшие в тех турнирах, сейчас звезды. А наши не сумели сделать следующий шаг. Меня удивляет, что, по меньшей мере, четыре-пять футболистов из олимпийской команды так и не заиграли в Европе.

— Белорусский футбол вам еще интересен?
— А как же?! Мы с Харальдом при любой возможности смотрим матчи сборной и БАТЭ в Лиге чемпионов. Видели встречи национальной команды с македонцами и испанцами. Команде Дель Боске должны были проигрывать, наверное, 2:7 — у гостей было столько моментов! Хацкевича хорошо знаю, для такого молодого тренера работа в сборной — шанс заявить о себе. А вообще остаюсь на связи с некоторыми видными фигурами вашего футбола. Например, с Гончаренко. Когда я работал в Беларуси, мы с Виктором общались очень тесно. Он всегда присутствовал на сборах моей команды. Ему было интересно учиться, а мне в молодых коллегах это очень импонирует.

— Ходили разговоры о вашем антагонизме с БАТЭ…
— Может, с Капским… На одном исполкоме БФФ он открыто меня атаковал. Сказал, мол, мы постоянно делегируем игроков в сборную, а как вы помогаете нам? Я ответил: “Господин Капский! Я беру восемь борисовчан на “Уэмбли” и даю им возможность сразиться с Руни и Краучем. Беру их во Францию и выпускаю против Малуда, Льориса, Санья. Беру их в Кайзерслаутерн и выпускаю против Баллака, Леманна и прочих. Полагаете, для игроков такой опыт не важен? А что еще я могу сделать? У меня в распоряжении только даты ФИФА. Передаю ребятам свое видение футбола: атакующая, комбинационная игра в одно касание”. Да, случались у нас с Капским такие столкновения. Но в Беларуси мне нравилось, что выпады почти никогда не были личными. Потом могли встретиться и вместе пообедать. Оставались открытыми друг для друга. Исключением оказался только Байдачный. Это единственный человек, при виде которого перейду на другую сторону улицы. Он говорил, что я иностранец и в Беларусь приехал только ради денег. Это уже персональная атака. Мы все в этом мире где-то оказываемся иностранцами. Тот же Байдачный, если отправится в какой-нибудь Кувейт, окажется в аналогичном статусе.

— Почему таким игрокам, как Филипенко и Кривец, не удается проявить себя в западных клубах?
— По-прежнему считаю их хорошими футболистами. У них есть потенциал. Может, мешает языковой барьер…

— Так ли уж он важен?
— Быстрая интеграция в новый коллектив имеет огромное значение. А ребята чувствуют себя комфортно только в привычном окружении, где рядом друзья. Филипенко и Кривец — спокойные, образованные парни. Может, им не хватает “локтей”, чтобы выживать в европейском футболе каждый день. Они слишком хорошие и приятные. Помнишь, Ирмшер в интервью белорусскому ТВ как-то сказал, что хотел бы себе таких зятьев? Могу лишь повторить его слова. Чтобы выжить в Испании, Франции, надо на полную мощь использовать локти. Доказывать: “Я лучше, чем вы!”

— Может, проблема всего белорусского народа кроется в отсутствии этих самых локтей?
— Не нужно обобщать. В каждой стране есть пробивные люди. Например, у вашего президента точно есть локти — и очень крепкие! Но в том, что касается футбола, Ирмшер прав.

— С кем еще, помимо Гончаренко, контактируете в Беларуси?
— Чуть ли не каждую неделю созваниваемся по скайпу с Сашей Рухлей и Леонидом Дмитраницей. Говорим обо всем: и о личном, и о шансах БАТЭ вновь пробиться в Лигу чемпионов, и о ситуации в Солигорске, и о финансовых проблемах белорусских клубов… Мне это все интересно. Взять “Шахтер” — Вергейчик всегда был хорошим другом, охотно помогал. Говорите, Боровский ушел в отставку? Ого, ничего себе! Но это хороший клуб. Помню, был там, когда начиналось строительство новой базы. Сейчас она, наверное, уже готова…

— Что думаете о скандале в ФИФА?
— Это позор. Надо что-то менять. Если есть рубашка, которая вся в дырах и заплатах, ее нужно выбросить. Больше она тебе не послужит. Больно узнавать обо всем этом, ведь мои личные отношения с Зеппом Блаттером всегда были прекрасными. Когда я тренировал сборную Ирака и оказался вовлечен в политические проблемы, глава ФИФА здорово помог. Он сказал, чтобы я занимался футболом, а не политикой.

— Не верите в коррумпированность Блаттера?
— Что я могу сказать? Идет следствие. Это уже не мой уровень, а намного выше… Не люблю говорить о ситуациях, в которых толком не разбираюсь.

— А понимаете, почему именно американцы раздули весь этот скандал?
— Потому что в их файлах есть все. Любая информация. Вот ты сейчас записываешь это интервью на свой телефон. Айфон, да?

— “Самсунг”.
— Ну, все равно все детали нашего разговора окажутся где-то в штате Невада. Конечно, прямо сейчас нас никто не подслушивает, но запись беседы попадет в архив американцев, и при желании по кодовым словам они найдут все, что им необходимо. Америка — единственная страна в мире, имеющая доступ ко всем телефонным переговорам и банковским деталям. Если ты перешлешь 20 тысяч долларов из Сингапура в Германию, в США об этом станет известно, знаю точно. Ангелу Меркель сейчас стало прослушивать труднее, но недавно же выяснилось, что американцы имели доступ ко всем разговорам французских президентов — Олланда, Саркози, Ширака. Думаю, прослушать Путина для них тоже не проблема.

— Кстати, вам нравится президент России?
— Не скрою, да. Россией только так и надо управлять — твердой рукой. Страна не готова к такой демократии, как во Франции, Бельгии или Великобритании. Хотя я не понимаю всего, что происходит на Украине. Что там за сепаратисты такие…

— Америка двести лет назад была готова к демократии, а Россия не дозрела до сих пор?
— Я не считаю США хорошим примером. Страна, где в каждой аптеке можно купить оружие, а потом в новостях мы то и дело слышим о перестрелках… Возвращаясь же к возможностям американцев — это все недостатки интернета. То, что они делают, — нелегально, позор. Знаешь, после своего иракского периода боюсь ехать в США. Не уверен, что меня туда вообще пустят. В 2003-м я много критиковал развязанную Штатами войну. До сих пор храню выпуск “Guardian”, в котором сказал, что если Буш полезет в Ирак, в следующие десять лет в этой части света будет пожар.

— Не любите вы, Бернд, Америку…
— Мне не нравятся страны, которые хотят господствовать над всем миром. Хотя бы потому, что в свое время к этому стремилась моя родная Германия…

— В одном интервью вы сказали, что работа в Сингапуре точно станет последней в вашей карьере. Огонь в сердце еще горит — значит, изменили решение?
— Не хочу, чтобы последним местом моей работы была сборная, занимающая 130-е место в мировом рейтинге. Тьфу-тьфу-тьфу, со здоровьем все в порядке. Дети выросли, финансово я независим — можно просто наслаждаться жизнью. Уже не чувствую давления, которое мешало на ранних этапах карьеры. Просто делаю свою работу и стараюсь отдать сингапурскому футболу все, что могу.

— Вы здесь популярны среди болельщиков и журналистов?
— Иногда просят сфотографироваться, но редко. В стране пять миллионов человек, и все куда-то бегут. Кстати, твои коллеги в Сингапуре немного агрессивнее, чем даже в Германии, хотя в футболе они толком не разбираются. Но мне все равно. Давно понял: если ты дружишь с прессой, но не показываешь результаты, тебя могут уволить на четыре недели позже, чем если отказываешься давать интервью. Так или иначе укажут на дверь. Потому что прежде всего за тебя говорят твои достижения. Я не сижу в социальных сетях, меня не найдешь ни в “фейсбуке”, ни в “твиттере”. Благодаря этому спокойнее сплю…