Мельбурн-56. Олимпиада венгерских событий

В 1936 году спустя двадцать дней после зимней Олимпиады в германском Гармиш-Партенкирхене вермахт вошел в демилитаризованную Рейнскую зону. Еще через четыре месяца Гитлер провел вышколенную летнюю Олимпиаду, предъявив миру рай идеальной Германии. С год-полтора он не без пользы эксплуатировал образ вежливой страны, а после как с цепи сорвался.
Бывало в истории и другое — танки в качестве олимпийского пролога, отличная бочка дегтя в мед проводящей стороны. Первое, что приходит на ум, — бойкотированная Западом за Афганистан московская Олимпиада. Но сегодня мало кто знает, что четвертью века раньше была другая олимпийская кон- фронтация. За месяц до открытия Игр в Мельбурне в 1956 году мир вздыбили венгерские события.
Старший тренер сборной СССР по метанию молота белорус Евгений Шукевич добирался в Мельбурн на теплоходе “Грузия”. Спортсмены, в ряде случаев разлученные с тренерами, проходили месячную акклиматизацию в Ташкенте, и красавец лайнер шел полупустым с таким расчетом, чтобы забрать всех обратным рейсом. В сравнении с авиалиниями выходила приличная экономия, тем более что на приколе в Мельбурне теплоход мог служить гостиницей для значительной части делегации.
Помимо советских представителей, на борту находились тренеры и функционеры из соцстран, чехословацкие журналисты… Шла на “Грузии” и группа венгров. С ними — тренерами, врачами, работниками федераций — всегда были хорошие отношения, а тут… Едва минули Суэцкий канал, венгры настойчиво попросили включить радио. Знали, наверное, предположил задним числом Шукевич, что в Будапеште что-то затевается…
Причина могла быть и в другом: канал проходили в канун Суэцкого кризиса. Рвануло через несколько суток. 29 октября Израиль атаковал позиции египтян на Синайском полуострове, а Британия и Франция ударили с воздуха по аэродромам и высадили десант. Это стало горячей новостью, параллельной венгерским событиям, закипевшим шестью днями раньше. Впрочем, ни того, ни другого советские пассажиры не знали. У венгров с языками получше, и когда включили радио, они поняли, что происходит дома. В тот день венгры напились и избили своего старшего, инвалида на протезе, вероятно, из органов госбезопасности.
С советскими коллегами и знакомыми венгры на судне не конфликтовали — просто перестали общаться, держались в стороне, тем более что продукты у них с самого начала были свои.
В двадцатом веке венграм фатально не везло: дважды подряд в мировых войнах они ставили не на того конька. Четверной союз и затем гитлеровский блок были биты, и оба раза входившие в число проигравших мадьяры лишались значительной части территории.
По итогам второго раздела Европы между победителями Венгрия попала в советскую зону. К власти пришли коммунисты, но у “лучшего ученика Сталина”, как называли Матьяша Ракоши, с экономикой ладилось хуже, чем с закручиванием гаек. Одно оставалось неизменно великим при всех властях — не позволявший пасть духом венгерский футбол.
После смерти Сталина подвергнутого критике венгерского лидера уравновесили новым главой правительства Имре Надем. Надь сделал акцент на улучшении жизни, направил вложения в легкую и пищевую промышленность, снизил продуктовые цены и тарифы, провел амнистию. Но сворачивание индустриализации и кооперирования в сельском хозяйстве сочли подрывом основ. Спустя неполных два года — в апреле пятьдесят пятого — реформатора сместили с поста и исключили из партии.
Стихийные призывы вернуть Надя к власти были, как водится, подхвачены и расширены до требований провести альтернативные выборы и выгнать советские войска.
С советским контингентом — Особым стрелковым корпусом — были вопросы. Согласно Парижскому мирному договору с Венгрией 1947 года, в числе подписантов которого со стороны стран-победительниц наряду с СССР выступали Белорусская и Украинская ССР, было оговорено “сохранение за Советским Союзом права держать на территории Венгрии такие вооруженные силы, какие будут ему необходимы для поддержания коммуникационных линий Советской армии с советской зоной оккупации в Австрии”. И когда в пятьдесят пятом из Австрии вывели все оккупационные войска, вроде как заканчивалась и наша венгерская миссия.
Но отношения между державами-победительницами в сравнении с сорок пятым не просто охладели, а упали в преисподнюю. Бывшие союзники разорвали Берлин, столкнулись в Корейской войне, создали НАТО и Организацию Варшавского Договора. С возникновением восточного военного блока нахождение советских войск в Венгрии получало вроде как новое обоснование.
23 октября пятьдесят шестого, за месяц до мельбурнской Олимпиады, нарыв вскрылся. 200 тысяч будапештцев вышли на улицы под лозунгом восстановления национального суверенитета, вывода чужих войск и проведения выборов. Часть демонстрантов пошли на штурм радиовещательной студии, бой вокруг Дома радио продолжался всю ночь.
На помощь не справлявшимся силовикам были выдвинуты части Особого корпуса. К шести утра советские дивизии прибыли в Будапешт и вступили в бой. Но вмешательство только ожесточило повстанцев. Подавить вооруженное сопротивление не получалось, и вновь возглавивший правительство Надь и часть партийного руководства признали требования. 30-31 октября советские войска были отведены из Будапешта, а в Кремле заговорили о кризисе отношений со странами народной демократии и неизбежности вывода наших войск не только из Венгрии — такое предложение на заседании Президиума ЦК КПСС внес Хрущев.
Но тут произошло вторжение в дружественный СССР Египет. И советский лидер круто изменил позицию: “Пересмотреть оценку. Войска не выводить из Венгрии и Будапешта и проявить инициативу в наведении порядка. Если мы уйдем, это подбодрит американцев, англичан и французов — всех империалистов. Они поймут это как нашу слабость и будут наступать”.
Было принято решение создать “революционное рабоче-крестьянское правительство” во главе с Яношем Кадаром и провести военную операцию по свержению правительства Имре Надя. В операции “Вихрь”, разработанной под руководством министра обороны СССР Георгия Жукова, участвовало семнадцать дивизий, имевших на вооружении свыше трех тысяч танков — в основном самых современных на то время Т-54. Прибывший вслед за советскими войсками Кадар объявил о переходе к его правительству всей власти в стране.
Срочно созванная чрезвычайная сессия Генеральной Ассамблеи ООН потребовала от СССР прекратить “вооруженные нападения на народ Венгрии” и “всякую форму вмешательства во внутренние дела”, но факт свершился.
Через пару недель в Мельбурне открывались Олимпийские игры. НОК Швейцарии призвал все государства отказаться участвовать в знак протеста против действий Советского Союза. Но большинство стран не стали себя наказывать, посчитав конфликт внутренним делом соцблока, тем более что сами венгры от участия не отказались (на стрельбище в Мельбурне запечатлен легенда венгерского спорта однорукий чемпион двух Олимпиад Карой Такач, ставший в Австралии восьмым). К швейцарцам присоединились только Испания и Нидерланды, причем голландская команда была отозвана уже из Олимпийской деревни.
По собственным мотивам не поехали в Мельбурн китайцы, протестовавшие против включения в МОК отделившегося Тайваня, и египтяне, призвавшие арабский мир бойкотировать Игры из-за оккупации Синайского полуострова (инициативу поддержали только Ирак и Ливан). Дружба дружбой, но жертвовать главным спортивным событием четырехлетия страны не хотели.
В результате в Мельбурн прибыли делегации из 67 государств.
В расположении советских спортсменов в Ташкенте беспокойство росло. В последний момент олимпийская мечта повисла на волоске, и никто не знал, как повернется дело. Команду о вылете ждали ночь напролет, неизвестность угнетала, и шестовик Володя Булатов, не выдержав, произнес то, о чем все боялись думать: “Ребята, а мы ведь можем вообще не полететь…”
Была и другая причина для опасений: четыре года назад в Хельсинки СССР проиграл американцам по числу золотых медалей, и этот вопрос считался политическим. Председателя Комитета по физкультуре и спорту Николая Романова вызвали в Москву на заседание Президиума ЦК КПСС и спросили, гарантирует ли он победу на Олимпиаде в общекомандном зачете. Романов такую гарантию дал, положив голову на плаху.