Не обиделся и не сдался. Александр Сулима: Шуканову руки не подам никогда

Мы созвонились на днях — идея интервью на том конце была одобрена охотно и сразу. Уже назавтра экс-вратарь “Немана”, МТЗ-РИПО и “Динамо” встретил на пороге столичной гостиницы “Спорт-тайм”, кивнул на столики под зонтиками. Новенькая тренировочная форма фирмы “Адидас” с государственным гербом избавила от необходимости придумывать первый вопрос…

— Боялся не застать тебя в Минске, а ты, судя по гардеробу, весь в делах…
— Мы, кстати, собирались как раз в эти дни уехать семьей. За пределы Беларуси, на несколько дней. Памятные даты у нас. 24 июля — двадцать лет знакомства с женой. 29-го — 15 лет свадьбы. 1 августа у меня день рождения. Планы нарушил звонок Кирилла Альшевского — с предложением отработать тренировочный цикл со сборной ребят 2001 года рождения. Согласился с радостью. Поездку передвинули на более поздние сроки.

— Так легко пожертвовать памятными датами. Сильно рвется душа к футболу?
— Да, хочется работать. Для себя уже твердо решил: играть больше не буду. Когда после ухода из “Немана” возникла пауза, думал, желание появится. Не появилось. Четко сегодня понимаю, что футболистом быть не хочу. А вот тренировать нравится. Почувствовал это в “молодежке”, куда был приглашен Игорем Николаевичем Ковалевичем. Чуть- чуть поработал — здорово. Сейчас вот продолжили сотрудничество — уже с юношами. Мне интересно. Еще осенью записался на тренерские курсы категории “Б”. Пока у меня такой вахтовый метод, от сбора до сбора. Но к следующему году, надеюсь, найду постоянную работу.

— В чем кайф от занятий с вратарями?
— Здесь есть творческое начало. Когда задумываешься о тренировочном процессе, он в голове рождается сам. Рисуется план работы, комплекс упражнений различной направленности. Специфика импонирует — тренер вратарей имеет свободу, подготовка голкиперов полностью отдается ему на откуп. У меня были хорошие учителя: Рыбак, Ашихмин, Скакалин, Гришин… Сегодня это мои друзья-соратники, у которых всегда можно спросить совета.

— Ковалевич — веселый человек. Интересно быть в его штабе?
— Веселый, да. В “молодежке” классная атмосфера. Настолько дружеская, семейная, приятно просто находиться в команде. Мы играли с Ковалевичем в “Немане”, давно знакомы. Но обращаемся сейчас друг к другу по отчеству. Он Николаич, я Ричардович.

— В бизнес тебя не звали?
— Я сам себя звал. Привлекает дело, связанное с общепитом. Нравится записывать кулинарные рецепты, что-то готовить по ним. Итальянская кухня — спагетти с креветками и чесночным соусом, суп с белыми грибами. Тянется душа к этому, но… Идею пока отложил. Время сейчас не то для таких вложений. Люди, наоборот, закрываются. Читаешь объявления: продается кафе, продается ресторан.

— Верно говорят, что ты собирался уехать в Польшу на ПМЖ?
— Я планировал там поиграть. Договаривались с одним клубом — не договорились. Это не высшая лига. Вариант был интересен тем, чтобы плавно завершить карьеру и перейти в Польше на тренерскую. Ну и жить там остаться.

— У тебя карта поляка?
— Конечно. У меня и у сына. 365 дней в году могу находиться на территории соседней страны. У меня польские корни, язык знаю. Хотя в Беларуси сегодня мне комфортнее. Родина ментально ближе.

— Польский где выучил?
— Не учил, он просто “прилип”. У меня дедушки и бабушки по обеим линиям хорошо на польском говорили. Мама выросла на границе — деревня Сопоцкин, 26 километров от Гродно, оттуда родом, кстати, Ярослав Романчук, бывший кандидат в президенты. Там до сих пор многие по-польски общаются. Продавцы в магазине, покупатели.

— Когда последний раз плотно в футбол играл?
— В мае был в Турции — на ветеранском турнире, посвященном юбилеям Валерия Шмарова и Хорена Оганесяна. Ездили с ребятами. Команда “Факел” — Дима Ровнейко, Витя Сокол, Дима Молош, Артур Матвейчик, Виталя Леденев, Руслан Кондрашук… Нас друзья пригласили, бизнесмены. Все оплатили, только играй. Мы и играли — ворота два метра на пять, половинка поля. Взяли главный приз.

— Пунтус — самый важный тренер в твоей карьере?
— Однозначно. До сих пор часто созваниваемся, очень здорово, тепло общаемся. МТЗ-РИПО… Это была настолько интересная команда — такая огромная семья. Финансовые проблемы бывали тяжелые, месяцами денег не видели, но все как-то спокойно переживали. Никаких судов, как сегодня. Заслуга Иосифовича. Он мог двумя-тремя словами разрядить обстановку, снять внутреннюю напряженность. Вроде только что ты был угнетен невыплатами, а Пунтус что-то сказал — и улыбаешься.
Человек создал такую атмосферу, которая до сих пор остается. Кого ни встретишь сегодня из того коллектива — от руководства до работников стадиона, сразу накатывает ностальгия: “А помнишь…” Был я недавно на “Тракторе”, на игре “Динамо”. Увиделись с Королем Виктором Санычем — бывшим администратором МТЗ. Поздоровались, стояли, смеялись. И это клуб, который был создан с нуля. К сожалению, по известным причинам его уже нет.

— У Пунтуса в то время было прозвище Банкомат…
— Так он и был нашим банкоматом. Если финансовый вопрос совсем уж припирал к стенке, ребята шли к тренеру. Подходишь: “Юр Иосифыч, нужно столько-то денег…” Обычно он отвечал коротко: дай мне два дня. И приносил. Одалживал — у него достаточно друзей, которые давали деньги под честное слово. Пунтус не боялся все брать на себя. Так и говорил: верьте мне, я ваш гарант, за все отвечаю. Этим и успокаивал. Мы ни о чем не думали, кроме футбола.
Еще, конечно, сплачивала общая цель. МТЗ-РИПО всегда боролся за максимум — медали в чемпионате плюс Кубок страны. Иосифович умел и это — объединить, увлечь идеей. Отличный мотиватор. Тогда все бытовые проблемы тем более отходили на второй план. У нас даже легионеры не ныли, не говоря про своих.

— Тебе Пунтус деньгами помогал?
— Помог купить квартиру в Минске. Я строил ее в одном месте, потом отказался и выбрал другой вариант. Нужно было добавить приличную сумму. В клубе не платили — пошел к тренеру. Он как всегда: дай пару дней. И нашел — сам приехал с деньгами в нужное место и нужное время. И все, документы на квартиру мы вместе забирали. Волшебник, что сказать.

— Через МТЗ прошла прорва легионеров. Самый удивительный?
— Камара, гвинеец. Все обещал Пунтусу крокодила. “Коуч, будет тебе крокодиль-крокодиль… Привезу, боюсь только проблем на границе”.

— Говорят, Камара приехал в Минск с какой-то малярией.
— Не слышал об этом. Он совсем слабый был. Три раза еле мог мячик набить. До ворот с 16 метров точно не добивал. Но Иосифовичу чем-то понравился, он дал ему шанс. Гонял по полной программе. Тот, бедный, через все поле прыгал, кувыркался, головой бил. И со временем вырос до игрока основного состава.

— Трудолюбивый африканец — редкость.
— Здесь все просто, мне кажется. Парень приехал из ниоткуда. У него ничего не было. Увидел в Минске благополучных людей — хорошо одетых, с машинами, телефонами. Тоже захотел. Начал пахать. Мы, кстати, общались недавно по скайпу. Камара играет в Тунисе. Хочет оттуда уехать. Русский язык до сих пор отлично помнит.

— Маевский тоже сырой пришел?
— С Иваном что интересно. Дебютировал в МТЗ сразу в еврокубках. Еще вчера играл во второй лиге, а здесь выходит в Донецке против “Металлурга” — и лучший на поле. После меня. Шучу.
Я подкалывал тогда Маевского: “Ванька, ну где ты до этого работал?” “На метизном, Саня, на метизном…” Он же действительно вкалывал в Речице на заводе. Но добился успеха в футболе. Работоспособный очень. Парень-трудяга. Я рад за него. Оказался в хорошем клубе, в сильном чемпионате.

— Минское “Динамо” в твоей карьере — это…
— …клуб, в котором до поры до времени мне было очень комфортно. Где хорошие условия для футболистов — во всех отношениях. Где можно заниматься только своей профессией, не думая больше ни о чем.

— Есть стереотип, что команда в “Динамо” постоянно находится под давлением, что обстановка там не семейная, а какая-то нервозная, что ли…
— Есть такое, согласен. Не знаю почему. Если сравнивать атмосферу в МТЗ-РИПО и в “Динамо”, то это две большие разницы. Не потому, что кто-то кого-то подсиживает или нечто в этом роде. Но если что-то не так — собрание. Проиграли — собрание. И вот так — собрания, собрания, собрания… Все спокойно только в предсезонке. Начинается чемпионат, и… Хотя за последние годы говорить не буду, меня там нет. Со стороны сегодняшнее “Динамо” кажется сильнее, чем то, в котором играл я.

— Чувствуешь, что потихоньку подходим к истории твоего скандального расставания с клубом?
— Я могу об этом рассказать.

— С чего начнем?
— В одном интервью Чиж сказал, что я обиделся. А Шуканов, тоже в интервью, — что сдался. Так вот прежде всего хочу заметить, что не обиделся и не сдался. Просто посчитал, что в той ситуации не могу больше оставаться в “Динамо”. Понимаете, когда тебя обвиняют в сдаче игры… Это то же самое, что назвать человека вором. Я очень уважаю своих родителей, считаю, получил от них хорошее воспитание, для меня честь и достоинство не пустой звук. И услышав такие обвинения — как можно дальше быть в команде? И что там делать — доказывать, что не украл? Глупо же… Тогда просто не смог бы смотреть родителям в глаза.
Шуканов в том интервью сказал и другое. Мол, Сулима выглядел в матче с “Неманом” катастрофически слабо, и его за такую игру любой тренер сослал бы в дубль. Но послушайте, после Гродно тогда у “Динамо” была игра с “Гомелем”. Через две недели — там была пауза в календаре. Мы выиграли 3:1, и на тот матч я вывел команду с капитанской повязкой. Так что все это неправда про несоответствие уровню и слабую игру. Как угодно могут Шуканов и Павлюкович вуалировать причины. Было конкретное обвинение в сдаче матча.

— Когда и от кого оно прозвучало?
— После победы над “Гомелем” очередное собрание на базе. Приходим, нам начинают показывать пропущенные в Гродно голы. Первый гол — я иду на выход, Зубович меня блокирует, Садовничий забивает. Вопрос ко мне: что скажешь по этому эпизоду? Говорю, с моей точки зрения, был фол со стороны Зубовича, он играл не в мяч, а в тело. В ответ: так, ты свободен, в твоих услугах “Динамо” больше не нуждается.

— Кто это говорил?
— Шуканов. Павлюкович сидел и молчал. Говорю, на каком основании я свободен? Твой уровень не соответствует “Динамо”. Ладно, ушел. Потом узнал, что следом влетело Политевичу. Он поскользнулся, пенальти сделал. Ну и все. Затем пришли ребята в комнату, начали это обсуждать. Я не выдержал, пошел к Павлюковичу, вызвал его на улицу. Говорю, смотри мне в глаза, в чем вы меня подозреваете? Повторил: смотри в глаза. Он с третьего раза взгляд поднял: “Ходят слухи, что игра была нечестной…” Я завелся: “Знаешь что? Если бы мне сказали, что Павлюкович сдал матч, в жизни бы не поверил. А у тебя ходят слухи…”
Здесь тоже, наверное, уровень воспитания. Люди, которые верят сплетням… Их, видимо, в детстве чем-то обделили. Ты работаешь с человеком не один год, общаешься, а потом проходит слух — и этого хватает, чтобы принять решение? Мне это абсолютно непонятно. Я никогда на кривотолки внимания не обращаю. Привык доверять людям. Потому сплетни кто разносит? Тот, у кого нехватка серого вещества в голове.

— С Чижом в те дни не общался?
— Он не присутствовал на собрании. Его команда редко видит. Иногда приезжает на базу, интересуется делами команды, может к кому-то подойти, поговорить. Мое общение с Чижом было минимальным. По большому счету, он и не должен вникать в подробности. У него достаточно советчиков по футбольным вопросам. Возможно, в этом звене и все проблемы.

— Хозяина “Динамо” в этой истории удивила отстраненная позиция Маасканта. Почему главный тренер не вступился за тебя и Политевича?
— Не знаю. Хотя был один момент незадолго до этого. Дублеров “Динамо” тогда возглавил помощник Маасканта — голландец Либрегтс. Я так понял, что ему нужен был быстрый результат. И мне однажды сказали: будешь играть за дубль. Это было перед матчем с Жодино. А дублеры в том году еще играли на следующий день после основы. Спрашиваю Маасканта: вы уже со стартовым составом определились? Ответ: нет. “Так как вы можете меня заранее отцеплять?” — “Ты должен…” Я не согласился с этим, отказался. Сказал, не в моем возрасте играть за дубль — там нужны молодые.
Жодинцам мы проиграли в итоге, я просидел в запасе. Сразу после матча в раздевалке разбор полетов. Приходят Шуканов и Павлюкович. Пихают всем подряд. Павлюкович трясет футболкой: “Майку “Динамо” надо заработать!" И на меня: “Если завтра не выйдешь за дубль, за зарплатой можешь не приходить!” Ну, я посчитал, что вправе ответить. Сказал, что я эту майку заработал, а вы ее кому-то просто подарили.

— Гутора имел в виду?
— Пусть это будет не для печати. Потом спрашивал у Павлюковича один на один: тебе не к кому было прицепиться? Я, говорит, специально затронул человека сильного, который бы мне ответил. Слабый промолчит. Хотел создать конфликт, чтобы была буря, встряска команды.

— Конфликт — это метод.
— Метод. Но почему-то это преподнесли так, будто у меня к кому-то есть неприязнь. Все это ерунда. Просто возникла конкретная ситуация, исходя из которой произошел диалог.

— Говорили, с Гутором ты был не в ладах…
— Неправда. Уверен, с Саней сегодня, если встретимся, нормально пообщаемся. Как я могу быть с ним не в ладах, если в столовой сидели за одним столом?

— Тебя назвали вором — ты ушел. Политевича назвали — он остался. Одобряешь?
— Серега молодой парень. Будь я на его месте, может, тоже не рубил бы сплеча. Не хочу это обсуждать. Главное, что Политевич сегодня капитан “Динамо”. Я за него счастлив. Значит, у людей разум возобладал, раз так.

— Шуканов и Павлюкович — это люди, с которыми ты не поздороваешься при встрече?
— Шуканову точно руки не подам. Никогда. Он до конца вел себя некрасиво. Павлюкович… Как директор он впоследствии повел себя достойно. Мы с ним цивилизованно решили все вопросы по расторжению контракта. Мне выплатили зарплату до конца года. Контракт действовал еще и следующий сезон, однако здесь я не стал ничего требовать. Потом получил и премиальные. Хотя, считаю, не все, но это ладно — легко закрыл глаза. В общем, расстались полюбовно. Потом Павлюкович звонил, поздравлял с днем рождения. Я как хорошо воспитанный человек поступил аналогично — тоже набрал и тоже поздравил. Думаю, если встретимся, руку друг другу пожмем. Без проблем. Мне кажется, Сергей был ведомым в том конфликте. Не хватило ему руководящего опыта, чтобы занять твердую позицию. Метался — то так, то сяк.

— Ты был в “Динамо” вместе с Горбуновым. Как он “съедает” конкурентов?
— Работоспособный парень. Видите, в Греции играет, за сборную дебютировал. С испанцами ошибся при голе, но в целом качественно сыграл. Рад за него. А по поводу нашей конкуренции… Если кому-то угодно думать, что я ее проиграл, — пусть думает. Там не все было так однозначно. Но распространяться не хочется. Я всегда был уверен в своих силах, у меня определенный уровень, считаю, довольно высокий. И когда получал шанс, то использовал его. А кого там ставили в состав в то или иное время и исходя из каких критериев — это прерогатива тренеров.

— Расставание с “Динамо” — самое скверное, что происходило с тобой в футболе?
— Ну да. Может, я вижу мир сквозь розовые очки, но в честность и порядочность верю. Верю, что люди не подсиживают друг друга, не говорят гадости за спиной. Стараюсь не замечать плохое. Уход из “Динамо”, видимо, был послан мне свыше. Говорят, бог дает людям такие испытания, какие они могут выдержать. Я свое перенес с честью. Были слезы, расстройство, желание все бросить. Наверное, это ненормально, когда 35-летний мужчина сидит и рыдает. Но я стал сильнее. Вообще, на судьбу мне жаловаться грех. Бог дал здоровье. Была только одна серьезная травма — черепно-мозговая в Тольятти, когда играли со “Спартаком”. Она надолго выбила из колеи, до сих пор при смене погоды голова побаливает, мигрень. А больше ничего ужасного со мной не происходило. Прошел свой путь без переломов и мышечных проблем.

— Простой вопрос: приметы у тебя в футболе были?
— Перед матчами все время Экклезиаста читал. Там очень интересные вещи. У меня есть Библия, из Киева привезли. Очень удобная, такой дорожный вариант, на замочке. Вставляется в специальную обложку, всегда беру ее с собой.

— Твой истовый католицизм от тех же польских корней?
— Многие поляки, особенно те, которые живут в Беларуси, сильно верующие. Мои родители, бабушки-дедушки — не исключение. С раннего детства ходил в костел. Сейчас сына вожу. Первая коммуния, первая исповедь. Для меня это очень важно. К вере серьезно отношусь.

— Католики проповедуют на белорусском.
— Когда на белорусском, когда на польском. В Красном костеле в Минске используются два языка. Мне ближе польский — на нем молитвы в детстве учил. Сына приобщаю к белорусскому, для него он роднее. Правоверный католик должен ходить в храм каждое воскресенье. Но у меня не всегда получается.

— Скоро тебе искать работу. Как Хомутовский, сможешь позвонить куда-то и предложить свои услуги?
— Мне как раз это и импонирует — когда человек сам все решает, а не кто-то за него. Моя жена в университет культуры пришла без всякой протекции. Поговорила с деканом, показала три диплома — и ее взяли на работу. Все думали, что она блатная. Ничего подобного. Уже четыре года там преподает.

— Она ж вроде режиссер.
— И режиссер тоже — в театре при Республиканском центре национальных культур. Она там единственный профессионал. Но прогрессируют. Со спектаклем о Холокосте были в Милане — три показа на сцене профессионального театра. Сейчас тоже готовятся к гастролям за границей — серьезные выступления в больших городах Европы. Сын, кстати, там же, у мамы играет.

— Почему не в футбол?
— Ну вот так получилось. Футбол ему нравится, но не в качестве серьезных занятий. Были небольшие проблемы со здоровьем, в секцию не пошел. Уже несколько лет как маленький актер. В октябре ему исполнится 14.

— За МТЗ ты играл на “Тракторе”, за “Динамо” — тоже, в 2002-м там же был “золотой” матч с БАТЭ. “Трактор” — любимый стадион?
— Больше люблю старый стадион в Гродно. Именно старый — не теперешний после реконструкции. 2000-2002 годы — много народу на футбол приходило, болели за “Неман”, белые ленты на поле бросали. После игр интересно получалось. Нас всех встречали жены, дети, девушки. Собирались и шли всей командой по пешеходной улице Советской. А там бар “Виленский” — большие шатры. Присаживались шумной компанией. Кто-то пиво заказывал, кто-то “кока-колу”, кто-то еще что. Болельщики подтягивались, начиналось общение. И никто слова плохого не говорил, мол, пьете за наши деньги. Мы играли хорошо и красиво, давали результат.

— Солодовников к вам присоединялся?
— По-разному происходило. Я Витальича еще игроком застал — его и брата Валеру. Были в команде такие матерые поигравшие дядьки. Но молодыми они мало занимались, переросли этот этап. Гоняли нас другие — Жилюк, Сысоев. Советский режим — хорошая школа, закалка.

— Про Солодовникова есть байка для концовки?
— Машину однажды потерял. Хватился — нету. Пошел на стадион — пусто. На стоянку рядом — аналогично. Всполошился: украли! Время как раз такое было, что могли и угнать. В итоге подняли весь город — искать автомобиль уважаемого человека. Все перерыли — без толку. Оказалось, Витальич припарковал машину у друзей на фирме. Оставил и забыл.