Эксклюзив. Дэйв любит азартные игры

Вечер буднего дня мы скоротали за разговором о неудачном сезоне, травме, неожиданной поездке в Остраву, увлечениях отца трех дочерей и многом другом…

— Все еще тренируетесь с “Юностью”?
— Да. Прохожу предсезонную подготовку. Попросил Михал Михалыча покататься — форму-то надо поддерживать. Он великодушно согласился.

— Не прелагал сразу подписаться и не томиться в ожидании?
— Пока рано это обсуждать. Я все еще открыт для предложений. Конечно, прежде всего жду вариантов из КХЛ.

— Что-то есть?
— Пока ничего конкретного.

— Как долго готовы ждать?
— Не знаю, но я довольно терпеливый. Обсудили все детали с агентом, теперь он работает. А я спокойно тренируюсь.

— Но чемпионат КХЛ скоро начнется. Если предложений не будет, готовы пойти на уступки?
— Трудно сказать. Возможно, последую примеру Андрея Мезина, который в последние годы игровой карьеры все равно ждал, несмотря на старт сезона. Однако сейчас загадывать не хочу.

— Руководство гродненского “Немана” все то же, что и семь лет назад, когда вы там играли. У команды скоро старт в Лиге чемпионов. Не звали усилить состав?
— Разговаривал с руководством, в курсе клубных дел. Но давайте оставим за скобками все варианты. На сегодня имею то, о чем сказал.

— Но про “Динамо” не могу не спросить. Как отнеслись к подписанию Джеффа Гласса?
— Ну как, как… Да никак! Это дела клубных менеджеров — они выбирают, из кого формировать состав.

— Бережков с вами не общался?
— Нет. Виделись на чемпионате мира, здоровались. Но предложений не поступало.

— В “Юности” сложная предсезонка?
— Не сказал бы. Нагрузки поменьше — с КХЛ не сравнить. Но работаем продуктивно.

— А вообще для голкиперов в силу специфики амплуа существуют поблажки?
— Это нельзя назвать поблажками — просто работа совсем другая. Первые втягивающие недели занимаемся вместе со всеми, а потом отдаемся на откуп тренерам по вратарям, у которых своя программа.

— Если команда бежит кросс…
— …то бежим вместе со всеми. Но во многих клубах кроссы сейчас не в почете. Заменяют их велосипедом или другими аэробными нагрузками. Беспокоятся о здоровье спортсменов, ведь это нагрузка на колени, суставы.

— Летом была возможность проанализировать прошедший сезон и открыть что-то новое в его восприятии?
— Трудно анализировать, потому что сезона как такового не состоялось. Но на старте мы проделали отличную работу с тренером вратарей “Салавата” Вадиком Тарасовым, который очень много нового дал, подсказал какие-то нюансы. Счастлив, что встретил на своем пути этого человека. Приятная во всех смыслах личность и очень грамотный специалист. Конечно, после такого рассчитывал на большее, чем одиннадцать матчей… Тяжело весь чемпионат сидеть и смотреть, как играют партнеры. Но так уж получилось. Как любят говорить спортсмены, к этому надо относиться философски.

— В последние годы у вас немало травм. С чем это свяжете?
— В принципе начиная где-то с 25 лет у меня частенько случались повреждения. Не знаю, почему так. Каждое так или иначе делает тебя умнее. Начинаешь иначе готовиться, по-другому относиться к себе. Правда, последняя травма оказалась самой серьезной в карьере. Столько много еще никогда не пропускал.

— Ее ведь на тренировке получили?
— Причем в абсолютно безобидной ситуации. Занятие уже закончилось, а я по собственному желанию остался немного поработать дополнительно. Вот и поработал — разрыв крестообразных связок. Обычно это полугодовое восстановление, но хирург сделал свое дело на пять с плюсом, и через три с половиной месяца я играл на чемпионате мира. Суперкороткий срок.

— Вас прооперировали в январе, а “кресты” полетели, если не ошибаюсь, в октябре…
— Поначалу пытались вернуть в строй консервативными методами, но в итоге пришлось лечь под нож. Действительно упустил много времени. Потерял два месяца. Если бы отправился на операцию раньше, не исключено, зацепил бы концовку чемпионата КХЛ.

— Чем занимались, пока не играли?
— Каждый день шесть-восемь часов занимали реабилитационные процедуры. Так что скучать не приходилось. Восстанавливался в Уфе, каждый месяц летая в итальянскую клинику на консультацию. Честно говоря, это очень нудный процесс, но нельзя пропускать ни дня.

— Говорят, во всем надо искать позитив…
— Осенью у меня родилась третья дочь. В это время мог больше быть с семьей. Единственный, но немаленький плюс.

— Старшим удавалось уделять внимание в самом раннем их детстве?
— В принципе обе родились весной, в преддверии межсезонья. Так что вполне. Но воспитание — ежедневный процесс. Даже когда я нечасто появляюсь дома, то все равно стараюсь участвовать в становлении дочерей.

— Хотелось сына?
— Никогда не заморачивался по этому поводу. Дети есть дети. Был бы сын — ну нормально. Хотя для меня воспитывать пацана — это что-то неизведанное.

— Зато, видимо, с косичками ловко справляетесь?
— Вот как раз этого делать не умею. И даже не лезу, чтобы не оставить детей вообще без косичек.

— Чем увлекаются старшие дочери?
— Растут, врослеют, наверное, умнеют. Какие-то свои девичьи хобби — куклы и все такое. Гаджеты различные, игры. Старшая увлекается рукоделием: шьет куклам наряды, строит дома. Еще занималась стрит-дэнсом — уличными танцами. Получалось неплохо. Сейчас, правда, паузу взяли. Может, осенью опять пойдет.

— Семье нравилось в Уфе?
— Мы к любому месту приспосабливаемся довольно быстро. Как начали с молодого возраста вместе путешествовать — неважно, без детей или с детьми, так по сей день продолжаем. И не испытываем никаких проблем. Где семья, там и дом. Может, поэтому не могу сказать ничего плохого ни об одном городе, где доводилось выступать.

— Но каждое лето все равно приезжаете в Минск…
— Да. К сожалению, в прежние годы удавалось проводить здесь от силы месяца полтора. Сейчас побольше. Приехали еще в апреле — после вылета “Салавата” из плей-офф. А сейчас уже август.

— В апреле верили, что сыграете на чемпионате мира?
— Мой хирург сразу сказал: “Если восстановишь все мышечные функции, почему нет?” Я делал все возможное, но на девяносто пять процентов был уверен, что не поеду в Чехию. Перелом в сознании произвел тренер вратарей Ленер, который заставил поверить. Сказал: “Я знаю: ты сможешь и поедешь”. И оказался прав. Майкл — очень хороший мотиватор.

— Получается, он психологически настроил вас на хеппи-энд. Но главное ведь было — восстановиться физически…
— Работал самостоятельно по программе, расписанной в Италии. Где-то за десять дней до чемпионата мира присоединился к сборной, тренировался с командой в зале, но на лед еще не выходил. За два дня до отлета в Чехию была последняя консультация в Риме. Хирург сказал: “Все, ты полностью готов и больше не наш пациент”. Вернулся, вышел на лед, провел буквально пару занятий, и тренеры решили взять. Дэйв говорил: “Я знаю, что это риск…” Нет, даже не “риск”… Gambling — что переводится как “азартная игра”. “Но я, — сказал Льюис, — люблю азартные игры. Так что собирайся”.

— К чему этот азарт, если в расположении имелось три здоровых вратаря?
— До сих пор задаю себе аналогичный вопрос. Ребята месяц готовились, работали по полной. Но это сугубо тренерское решение.

— Многие могут сказать, что вашу поездку в Чехию пролоббировал помощник Ленера Андрей Мезин…
— Вряд ли. Думаю, решение принималось коллегиально. И, если честно, мне кажется, что Андрей был даже против.

— С отцепленным в последний момент Димой Мильчаковым поговорили?
— Общались в раздевалке, когда вместе тренировались. Но после — нет. Однако я прекрасно представляю себя на его месте и понимаю, насколько это неприятно.

— Игра стоила свеч?
— Не такой большой вклад я внес — сыграл всего матч, который особо ничего не решал. Хотя добыли ничью с финнами в основное время — неплохой результат. Вообще было прикольно наблюдать этот чемпионат, мне очень понравилось. Ребята здорово играли. Все проделали колоссальную работу: и хоккеисты, и тренеры, и персонал. Механизм действовал как часы. Такой слаженности не видел в сборной еще никогда. Каждый выложился на 110 процентов.

— Лучше, чем при Хэнлоне?
— Трудно сравнивать. По стилю это разные тренеры. Думаю, с Хэнлоном мы сделали один из шагов. При нем работа в команде и вокруг нее все улучшалась, чтобы прийти к тому, что имеем. Глен внес много позитивного и важного — его вклад трудно переоценить. При Льюисе же мы продолжили движение вперед. Теперь надо сохранить накопленное, чтобы оставаться на этом уровне или даже подняться еще выше.

— Когда вы узнали, что сыграете с финнами?
— Если честно, не особо представлял, в какой роли еду в Остраву: вторым, третьим… Хотя, естественно, готовился сыграть, чтобы банально проверить себя, иначе какой вообще смысл в этой затее? А о том, что выйду против Финляндии, узнал за день до поединка.

— Спали хорошо?
— Вообще отлично. И аппетит был великолепный. Уже в таком возрасте, когда не особо заморачиваешься.

— Мезин в день матча ни с кем не разговаривает. А вы как настраиваетесь?
— Я не такой серьезный. Вполне могу посмеяться, расслабиться. Об игре начинаю думать за пару часов до начала.

— Лаланд такой же.
— Так это типичный североамериканский подход.

— Хорошо поладили с канадцем?
— Никаких проблем. И на прошлогоднем “мире” были нормальные отношения, и на недавнем поддерживали друг друга. Вообще в коллективе хорошая атмосфера сложилась. Кстати, с Андреем и Кешей еще перед минским чемпионатом ездили играть в гольф. Лаланд и в гости один раз приходил.

— Перед встречей с Финляндией мне вспоминался Сергей Шабанов, который через несколько месяцев после завершения карьеры без всякой подготовки вышел в матче чемпионата Беларуси и отработал “на ноль”. Верно ли, что вратарь с богатым опытом, в какой бы форме ни находился, всегда может здорово провести одну-две игры?
— Так и есть, опыт помогает. Ты знаешь, чего ожидать, поэтому какое-то количество поединков — два-три — можешь вытянуть. Больше, конечно, нереально.

— Некогда вы признавались, что любите пребывать в тонусе, поэтому порой доходило до маразма — нравилось играть “четыре на пять” и даже “три на пять”. С возрастом азарт не прошел?
— Нет-нет. Думаю, любому вратарю нравится быть в тонусе. Это нелегко, когда следуют перепады: сначала несколько смен партнеры атакуют, а потом команду надолго запирают в зоне. При равномерной нагрузке играется намного легче.

— С финнами сложно пришлось?
— Ребята здорово помогали. После тяжелого поражения от России вышли и смогли сделать все, что требовали тренеры. Я чувствовал себя довольно комфортно. Вошел в ритм уже после нескольких бросков. Правда, с учетом семи месяцев без хоккея в концовке физически было непросто.

— Поэтому и на буллиты вас не хватило?
— Да. Ну и еще, когда вратарь столько вне игры, пропадают тонкости некоторых навыков: как правильно дистанцию сократить, как выждать бросок… Чутье теряется. Это нарабатывается через тренировки и матчи.

— Наверное, после предыдущего сезона и отдыхать особо не хотелось?
— Довольно рано начал тренироваться вне льда, совершать пробежки. Как только появилась возможность покататься с “Юностью” — сразу ею воспользовался.

— Чья была идея съездить с четой Мезиных в США?
— Это жены затеяли. Причем планировали еще с прошлого года. Я в Америке ни разу не был, только в Канаде дважды — на чемпионате мира и на Олимпиаде. Разница чувствуется. Тем более мы путешествовали по юго-западной части страны, недалеко от границы с Мексикой. Это свой колорит. Очень яркие впечатления получили. Я вообще люблю увидеть что-то новое. А в мире еще столько интересных мест — на тысячу лет хватит.

— Что поразило в Штатах?
— Размах. Огромная территория, невероятное количество людей, небоскребы, хайвеи… Гранд Каньон — это вообще сумасшедшее природное явление. Лас-Вегас впечатляет. Хотя мне больше всего понравился Сан-Франциско — колоритный город. Короче, за несколько минут всего не описать.

— Если никуда не едете, как отпуск проводите?
— С семьей. Банальные прогулки, кино… Из личных хобби — гольф. Сейчас с Андреем регулярно играем. Хотя он, конечно, намного чаще. Интересное занятие. Нужно колоссальное терпение.

— Вратарю, наверное, полезно.
— Да любому не повредит. Природа, свежий воздух. Около десяти километров пешком — хорошая физическая нагрузка.

— Вы с женой пермяки — окончательно пустили корни в Минске?
— Скорее всего. По крайней мере пока после окончания карьеры вижу себя здесь. Хотя так далеко (во всяком случае, надеюсь, что далеко) загадывать не люблю.

— Вопрос напоследок: почему вы всю жизнь играете в белом шлеме?
— Если честно, никогда не было желания разрисовывать. Просто надевал маску и шел играть. Хотя дети как-то порывались творчеством заняться. Может, когда-то доверю. Они что-нибудь набросают, а художник поверх раскрасит…