Гамарджоба, генацвале. Реваз Челебадзе: от дружбы с Боровским до драки в “Мядухе”

Или экс-хавбеку солигорского “Шахтера” Саше Гурули, который пишет в “Фейсбуке”: “Интервью? Нету проблема, у моего папы все знакомы!” Или Дмитрию Беленькому? Ильич просто великолепен: “Старик, ну…” И приносит здоровый список телефонов футболистов тбилисского “Динамо” советских времен. Или самому Ревазу ЧЕЛЕБАДЗЕ — видному нападающему той великолепной грузинской команды и сборной СССР, проживающему аккурат в солнечной Аджарии?
Превентивный звонок из Минска оставался без ответа пару минут, после которых наша секретарь Ирина Дмитриевна заполошно оббегала редакцию с криком: “Кто звонил в Турцию?! Там мужик какой-то с акцентом на проводе!” Связь была плохая. Слова Реваза понял так: “Я сейчас в Турции на сборе у Гуцаева. В Кобулети буду только в августе. Вы приедете в Батуми? Интервью? Никакая проблема! Звоните, но только уже на грузинский номер”…
Хозяин нашего хостела Джамлет Пагава, который везет нас из аэропорта Кутаиси в Батуми по горному серпантину, совсем не болельщик. Ну или совсем чуть- чуть болельщик — смотрит только чемпионаты мира. Его логика проста: “А что, если даже наши Тбилиси и Батуми ничего не могут?” Но про Челебадзе знает все: “Это же мой родственник! Он в Кобулети в команде “Шукура” работает — и стадион там его именем назван. Знаешь?”. Вы уже поняли, что за последним сеансом предварительной связи дело не заржавело. Джек звонит Челебадзе: “Батоно Резо, Владимир уже у нас! Когда ему приехать?” Завтра в обед — здесь каких-то двадцать километров…
Еду. В маршрутке, где спрашиваю у пассажиров, как добраться до “Челе-Арены”. Степенный мужчина расплывается в улыбке: “Я покажу, дорогой! В футбол едешь играть? В гости к Челебадзе? О, это мой родственник!” Ну, это уже понятно — похоже, в Грузии все если не родственники, то как минимум друзья. А вот и красавец Кобулети. И — такое ощущение — в этом курортном городе каждый знает, где найти Реваза. Подъем по лестнице на второй этаж скромненького офиса внутри трибуны непритязательного шеститысячного стадиончика, вкусный кофе от большого человека, у которого через пару месяцев 60-летний юбилей — что еще нужно для беседы? Пока ковыряюсь с диктофоном, Челебадзе захватывает инициативу: “Скажи, дорогой, как там мой большой друг Серега Боровский?” Стало ясно: душевный разговор получится! А впрочем, с грузинами по-другому не бывает…

Саакашвили не любил футбол

— Как к вам лучше обращаться — Реваз или Резо?
— Да без разницы. Это же как Иван и Ваня. Покороче давай — Резо.

— Как поживаете, Резо?
— Нормально. Как видишь, я президент “Шукура” из Кобулети. Клуб государственный. Развиваем футбол в своем городе.

— Вы говорили, что находились на сборах в Турции у Гуцаева.
— Почему у Гуцаева? Это ты не дослышал, дорогой! Мы были с командой на сборах в Эрзуруме. А Володя никакого прикосновения к Турции не имеет. Он в Тбилиси живет. Своими делами занимается — они идут нормально. Но не в футболе сейчас, насколько знаю.

— Часто видитесь с одноклубниками из тбилисского “Динамо”?
— Мы все дружим, встречаемся. Отмечаем эти встречи как положено.

— Хорошо?
— Нет! Отлично! Только постарели — трудно уже праздновать, как раньше. Кому под шестьдесят лет, а кому и больше.

— Что вспоминаете?
— Молодость нашу. И думаем, как поднять грузинский футбол. Хотя ясно, что ничего не получится, если рядом не станет государство. Не будет финансирования, базы и всей необходимой “начинки” — не выберемся. Без денег ничего не сделаешь. Вот говорят: почему раньше все было? Так ведь Советский Союз — это и другая ситуация. А сейчас парень здесь один рубль получает, а может уехать за границу — и сто тысяч получать. Конечно, он пойдет туда!

— В грузинском футболе маленькие деньги?
— Очень. Думаю, одни из самых маленьких на всем постсоветском пространстве. И что в итоге? Раньше мы играли со всеми, как хотели. А сейчас все с нами играют, как хотят.

— Государство уделяет футболу мало внимания?
— Понимаешь, самому государству трудно. Мы и так благодарны, что помогают, как могут. Например, у нас в Аджарии молодой премьер-министр Хабадзе — фантастический мужик, детьми клянусь! Не только в высшей лиге опекает батумское “Динамо” и “Шукуру”, но и наши команды в первой лиге. Если видит в тебе правоту и что ты действительно делаешь дело, приходит и поддерживает. А один раз соврешь — отвернется. Он очень нас уважает — как и футбол, и спорт вообще. Но ему нужна богатая страна, чтобы еще больше уделять внимания футболу, правильно?

— Успел заметить, что многие в Батуми чуть не боготворят Саакашвили за развитие города.
— Да. Он очень много сделал для Батуми. Но футбол не боготворил. Угробил.

— Почему?
— В Батуми на самом красивом месте в Европе стоял стадион на двадцать тысяч. Убрали и сделали гостиницу. Теперь негде играть. Скажи, это нормально? Это полная ерунда! Да, у Саакашвили своя политика. А мы не политики — поддерживаем того, кто за футбол. А кто наше дело не любит, того не поддерживаем. Между прочим, это Саакашвили назвал моим именем стадион, на котором ты сейчас находишься. Раньше я был президентом батумского “Динамо” — он меня назначил. А потом убрал мой стадион. Ну не любил футбол, что поделаешь?

— Что новая власть?
— Очень верю в нее. Возьми даже нас. Не стану равняться с тбилисским “Динамо”, но в Грузии батумское “Динамо” и “Шукура” по условиям в пятерке. Спасибо и руководству Кобулети.

— Мэру?
— Нет, не мэр он. Если как раньше говорить, первый секретарь райкома партии. Молодой парень, деятельный.

— Какой годовой бюджет “Шукуры”?
— Миллион долларов.

— Негусто.
— Представь себе! У меня есть футболист в “Рубине” — Квирквелия. Знаешь? Что он оказался там, фактически моя заслуга. Так вот, его бюджет примерно одинаков со всем нашим клубом. А если брать с премиальными, то он один выше стоит, чем “Шукура”. Больше миллиона евро получает, а мы — миллион долларов. Но мы счастливы. У многих других и этого нет — плюс-минус пятьсот тысяч. У Тбилиси только хорошие деньги, и у “Дилы” из Гори. Но у нас задача попасть в тройку.

— И в еврокубки?
— Конечно, дорогой!

Сели — курим…

— В Беларуси у вас много друзей?
— Один близкий с начала 80-х — Серега Боровский. Остальные приятели. С Юрой Пудышевым очень теплые отношения были в сборной. Да со всеми! Когда встречаемся, не имеем права не улыбнуться и не обняться. Ох, чуть Прокопа не забыл! Царство ему небесное… Слушай, на Олимпиаде-80 мы были выше всех на голову — думали, станем первыми. Не получилось — третье место. А еще, помню, Прокопенко рассказывал, как ваше “Динамо” стало чемпионом. Приезжаю, говорит, в Минск на поезде, выхожу — и меня двумя бутылками шампанского обливают! И золото, и Прокоп приехал!

— Пудышев у нас весельчак.
— Это да! Он когда понял, что не попадает в состав сборной, просто вышел из автобуса. Знаешь такую историю?

— Знаю.
— Останавливает автобус, берет сумку: ребята, извините, всего вам хорошего. Бесков: что ты делаешь? Пудышев: да ну вас на..! Понял, что не фиг ему там делать. А парень гордый. Вот так и ушел.

— Коль вспомнили о Бескове. Кто лучший тренер в вашей карьере?
— Я тройку могу сказать: Бесков, Лобановский, Ахалкаци.

— Матчи с минским “Динамо” для Тбилиси были принципиальными?
— Обязательно! Но наши игры никогда не проходили грубо — чистый футбол! В этом смысле Минск тоже очень серьезная команда — техничная, симпатичная, просто красавица! Боевые, как и мы. Но никакой грязи на поле.

— А с киевским “Динамо” дружили?
— Очень! Бессонов для меня как родной брат. А у Андрея Баля я крестил сына.

— Баль умер в прошлом году…
— Царство ему небесное. Никак я не мог приехать к Андрюхе на похороны. Очень обидно… Еще близко дружил с Толиком Демьяненко. Грубо говоря, мы всегда все вместе за одним столом сидели, где бы ни играли — в Киеве или Тбилиси.

— Много веселого происходило?
— Хватало. Вот 1986 год, когда они взяли Кубок обладателей кубков. Встречались в Киеве 5 октября — я забил два гола, выиграли 3:1. А на второй день крестил ребенка Баля. Потом в следующем туре мы такие гордые приехали в Минск — что ты, Киев сделали! Ну, получили от ваших 4:0…
Правда, в Тбилиси в тот год победили минчан 2:1. Мы с Газзаевым — в запасе. Ахалкаци говорит: Челебадзе, Газзаев — в раздевалку, и чтобы через пять минут были готовы! Мы зашли, начали разминаться, туда-сюда, я в туалет, выхожу — вижу, Валерка прикурил “Мальборо”. Говорю: и мне дай. Ну, какая разминка? Сели — курим. Заходит массажист: что вы делаете? Пошел ты на..! Добили по сигаретке, вышли — выиграли. Я два голевых паса, Газзаев победный гол. И Сулаквелидзе забил тогда. А некоторое время назад в Анталье пересеклись с Газзаевым. Он такой: что ты там нарассказывал? Я говорю: Валера, а что, разве не было? Ну, было.

— Следите за делами Газзаева?
— Естественно. Он уже большим тренером стал. Далеко пошел и при этом остался хорошим парнем. Друзей не забывает. Очень его люблю и уважаю. Бывает, люди поднимаются — и улетают от тебя куда-то далеко. Валера не такой. Думаю, должны его пригласить тренировать сборную России. И он этого хочет. И я его поддерживаю — пусть мои друзья идут как можно выше

— Грузинская сборная выступает слабовато.
— Да просто плохо. И опять очень многое связано с финансированием. Молодежь должна расти на месте, чтобы была сборная. А у нас как? Скорее бы уехать. А если молодой парень выделяется, но не пошел куда-то — ему уже здесь становится неинтересно. И прогресс замедляется. При сильном чемпионате мы имели бы возможность приглашать сюда хороших футболистов. И молодежь бы росла и у них училась.

— Молодежь сейчас другая.
— Да ради бога! Значит, свой футбол еще больше должен ее привлекать! Смотри, что это такое? Разве это стадион? Это балаган! А для Грузии — один из хороших… Синтетика лежит, причем не новая. У нас такой город на море, красивые места. Надо строить комплекс полей — приедут другие клубы готовиться. Государство может это сделать, додуматься просто надо. Как в Анталье будет!

— Уже посчитали, сколько это будет стоить?
— Четыре миллиона долларов. Но потом это все выйдет в плюс. И к футболу интерес повысим. А у нас теперь как? На этой синтетике играют “Шукура”, наш дубль и молодежь — и те же три состава Батуми принимают своих соперников. За неделю по десять матчей бывает! Плюс тренировки: утром Батуми, вечером — мы.

— Люди ходят?
— Две-три тысячи. Что это за цифры, когда при Союзе на “Динамо” семьдесят тысяч ходило?

Конечно, выйдешь и попьешь!

— Кто из защитников был самым неприятным?
— Все! Какой защитник не бьет нападающего? В минском “Динамо” Курненин очень цепко играл. Боровский — тот не такой жесткий. Но тоже мог всадить. У нас тоже был один типа Курненина — Сулаквелидзе. А в остальном помягче ребята: Хинчагашвили, Чивадзе… Кого еще вспомнить? В “Спартаке” — Хидиятуллин. Очень серьезный футболист: и по ногам бил, и мягко с мячом работать умел. Киевское “Динамо” никого не щадило. Матвиенко там у них такой был — ой, мама… Фоменко чище играл. Решко — “убийца”. А в Донецке — ну все “убийцы”! Просто хоронили людей на поле. В московском “Динамо” — Никулин. И Новиков по кличке Автоген — мог просто разрезать тебя ногой! Вот его самым неприятным и назову. Сумасшедшим был: подкаты не в ноги делал, а прямо в талию! А с Никулиным знаешь историю? Сборная Москвы поехала на товарищескую встречу с “Барселоной”. Но под этой маркой туда отправили фактически московское “Динамо”. Так уже на третьей минуте Йохан Круифф снял майку, бросил ее в голову Никулину и ушел с поля! Он ему таких два подката сделал — двумя ногами вперед просто летал! Круифф еле спасся!

— Вы были заводным?
— Да, но по-другому. Если драка какая — лезли. А убивать футболиста… Игра — это же наш хлеб. Как можно? Хотя Сулаквелидзе было все по фиг. Он нас бил по ногам прямо на тренировках. Бей своих, чтоб чужие боялись!

— У вас было прозвище?
— Челе.

— А самое смешное в том тбилисском “Динамо”?
— Да все от фамилий: Кипиани — Кипо, Дараселия — Дарас, Чивадзе — Чива.

— В Грузии очень гостеприимный народ. В бытность игроком часто приходилось садиться за стол?
— Постоянно. А сейчас убегаю от застолий. Все болит — шестьдесят кило лишнего веса. Накрою стол — гуляйте, ваше дело. А сам уйду. Я если выпью стакана два — все, считай, два-три дня меня нету. Шестьдесят лет мне, сынок. Сколько тебе? Сорок будет? Ну, ты ж как сын мне! У меня дочка 1979 года рождения.

— Излишества кому-нибудь из вашего поколения помешали в футболе?
— Многим помешали. И мне тоже. Мог играть гораздо сильнее. Но после каждого матча — горный ресторан, море… Может, если бы платили по 50-100 тысяч долларов, задумались бы. А так имели оклад по 250 рублей в месяц. Что, в Союзе, выходит, только для патриотизма играть в футбол? Конечно, выйдешь и попьешь! И мы пили, и ребята из других команд. Только единицы — нет. Вот обыграли киевское “Динамо” — золото у них отобрали в 1979-м, когда “Спартак” стал чемпионом. И что? Получили официальную премию — по 56 рублей 40 копеек. Не попьешь?!

— В Минске по тем временам нормально платили.
— Какое нормально, б…?! Что они говорят? Большие деньги имели?

— По белорусским меркам.
— Ай, не верю! Если где что и было, то только “черные” деньги.

— У вас?
— Нет! Если бы хоть раз что такое — сразу тюрьма. Только Спорткомитет Грузии премировал за каждую победу — по 100 рублей дома, по 150 на выезде. Ну, при очень хорошем раскладе рублей 700 в месяц получалось.

— Нормально.
— Все познается в сравнении. Победили “Наполи” в Кубке УЕФА в 1978-м. Дома 2:0, там 1:1. За столом сидели — итальянцы накрыли. Мы по 80 долларов тогда получили за выход в следующую стадию. Спрашиваем у их начальства: сколько бы премиальных своим дали, если бы нас прошли? Отвечают: 30 миллионов лир. По тогдашнему курсу 35 тысяч долларов каждому! Мы им: так что вы? Сняли бы с них по пять тысяч нам — и мы отдали бы игру. Они в ужасе: да вы что? Вы же коммунисты! Как с вами можно договариваться? Короче, не поняли нашей шутки.
Но вообще было обидно. Обыгрываешь такие команды, как “Ливерпуль”, — и имеешь по 100 рублей. Вот и потому еще сборная СССР не пошла так далеко, как могла бы, — финансовый фактор тоже важен.

“Отключил” одним ударом

— Ваш самый памятный матч?
— Это когда был молодым — в 1976 году в Ереване против “Арарата”. Выиграли 3:0 — и тбилисское “Динамо” взяло первый Кубок СССР в своей истории. Я результативный пас отдал при первом голе, а третий сам забил. И в ту же ночь после матча написали песню “Динамо”! “Динамо”! Автор — Важа Азарашвили.

— Самый грустный момент карьеры?
— Когда не взяли на финал Кубка кубков в 1981-м против немецкого “Карл Цейсса”. Для меня это была катастрофа. Допустил огромную ошибку, что не покинул команду в тот же день. Константин Иванович Бесков часто говорил: переходи в “Спартак”, переходи в “Спартак”…

— Почему не перешли?
— Надо было ехать — для моей карьеры. Аргентинец Месси играет в “Барселоне” и радует испанцев. Что, грузин не мог поехать в “Спартак”? Но тогда было как-то так: тбилисское “Динамо” наша мечта — и все. А сейчас, когда вспоминаю, то жалею, что не ушел в Москву к Бескову. Да, между мной и Шенгелия тогда шла большая конкуренция. Но сколько брать людей на финал — шестнадцать или восемнадцать — разговор не возникал. Мне просто сказали: остаешься… Не знаю почему. Ночевал на базе — там меня и оставили.

— Самый веселый эпизод?
— Он связан с матчем, про который уже вспоминал — с киевским “Динамо”. Ахалкаци еще говорил: там же твои родственники — завтра сына крестишь у кого-то… И вот накануне дублеры играли. Заходим, а там Бессонов с Балем сидят. Я говорю: ребята, давай вничью. Бессонов: ты что, с ума сошел? Нас убьют! Мы чемпионами должны стать! Тогда я сказал: давайте так. Если 1:0 — играем. Если 2:0 — вы останавливаетесь. И в концовке вы меня поздравите как крестного отца. Сделаете пенальти, я с него забью — и вы победите 2:1. Договорились. Но я сказал: стоп! Только Кузнецову скажите, чтобы меня не бил — в церковь калекой не зайду… Помнишь защитника Кузнецова?

— Рыжий.
— Ну вот, его Бессонов подзывает: Кузя, тронешь Челебадзе — убью! В шутку, конечно. Олег вообще был красавец парень на поле! Очень хороший футболист и человек. А как все вышло, ты уже знаешь — мы выиграли 3:1, я забил два. Меня было не остановить, так игра шла! Меня они потом уже и били — ничего не помогло. А на второй день заходим в церковь. Святой отец говорит: что-то знакомое лицо. Это он нам вчера два забил? Почему его сюда запустили? Оказывается, он был их другом — и болельщиком!

— Памятный случай, связанный с Беларусью?
— У меня самые теплые воспоминания о вашей стране. Правда, была одна очень плохая история. В Минске с Чивадзе выходим возле стадиона “Динамо” из гостиницы прогуляться — видим, написано… “Мядуха”. Саша говорит: о, мед! Давай зайдем, попробуем. Ну зашли. Какой мед? Бар! Сидели там две девушки, мы у них просто что-то спросили. И тут какой-то человек — видно, знал их — подбежал и сильно и очень грубо схватил Чивадзе за руку. Саша даже побледнел. Я говорю: отпусти, ты че? Не хочет. Ну, один удар ему сделал — и все, “отключил” на месте. Он заслужил. Нам были благодарны и посетители, и бармен, что успокоили ненормального. А другой там еще с ножом выбегал. Но когда увидел футболистов, ушел.

БАТЭ? Молодцы ребята!

— Давно у нас бывали?
— Лет пять назад. Молодежная сборная с вашей играла товарищескую — и пацан мой тоже. Сын.

— Сейчас он где?
— Капитан “Шукуры”. В прошлом сезоне вошли в высшую лигу Грузии — и он в 22 года стал лучшим дебютантом чемпионата. Лидер команды. Есть такой разговор, что один кипрский клуб хочет его забрать. Если не получится, еще поиграет у меня.

— Раньше вы работали агентом. Продолжаете?
— Закрыл это дело. Нет времени — в своем клубе забот хватает. Жано Ананидзе отпустил в “Спартак”, сейчас вот Квирквелия в “Рубин”… Очень хорошие ребята! А у меня играет брат Ананидзе — молодой парень. Я всем хочу помочь, но уже как руководитель клуба, а не агент. И они меня поддерживают — мы все друг за друга!

— Ваш чемпионат…
— …совсем не сильный. И в еврокубках уже вылетели Батуми, Тбилиси, Гори, Цхинвали — все.

— А за белорусским следите?
— За БАТЭ. Он, конечно, выделяется. Молодцы ребята: столько раз в группе Лиги чемпионов! “Баварию” 3:1 обыграть — ты че? От этих денег потом и живут. Пусть и сейчас проходят — удачи им!

— Назовете кого-то из нынешних белорусских футболистов?
— Нет. Просто сильно ничего не смотрю. Сейчас даже на матч “Барселоны” с “Севильей” за Суперкубок УЕФА в Тбилиси не поеду. Постараюсь дать билеты тем, кто нам помогает, — если они, конечно, будут. А я уж лучше по телевизору спокойно. За матчами своей команды живьем наблюдаю, а на другие уже и нервов не хватает, и никакого интереса нет. Устал.

— Довольны главным тренером “Шукуры”?
— Будет хорошо работать — будет дальше работать. А нет — пойдет домой. Вот не попадет сейчас в тройку — нового приведу.

— Есть у вас игрок, который выбивается из ряда в национальном чемпионате?
— Молодежь интересная. Но особо никого не выделю. А как выделишь? Был Папунашвили — “Вердер” взял. Был Хочолава — “Черноморец” взял. Я же говорю, другая ситуация теперь: это мы не уезжали…

— Родом из ваших мест в той тбилисской команде еще был только Гия Гурули из Батуми?
— Ну ты сказал! Кто такой Гурули по сравнению с теми батумскими, кто играл в Тбилиси? Вахтанг Коридзе — сумасшедший полузащитник! Нодар Хизанишвили, владелец Кубка кубков, родился здесь, в Чакви. А Коридзе в 26 лет уехал из Батуми в Тбилиси — и до тридцати двух прочно сидел в основном составе. А Гурули пришел, когда команда уже ослабела — опустилась она после 1982-го. Но ты же правильно пойми: Гия хороший человек и футболист. И мой близкий друг — мы с ним в одном номере жили! Золотой парень, и юмор у него великолепный. Но как его сравнить с Коридзе?

— Расскажете грузинский анекдот?
— Умер Джемал. Пришли друзья к нему в дом ночевать — у нас так отдают почтение покойным. Один из друзей — наркоман. Сидит, кемарит. Потом открывает глаза: пусть кто-нибудь включит телевизор! Ему в ответ: слушай, Джемал умер! А, извини, — и продолжает кемарить. Через пять минут открывает глаза: пусть кто-нибудь включит телевизор! Ему опять: слушай, Джемал умер! А, извини… Через десять минут снова: пусть кто-нибудь включит телевизор! Джемал умер! А что, кроме Джемала, в этом доме никто не может включить телевизор?

Друг воров, ментов и политиков

— Ваш Кобулети — небольшой город?
— Двадцать тысяч живет, которые голосуют. А так — тридцать пять.

— Что значит “которые голосуют”?
— Ну, есть же возрастной ценз — избирательное право можно выражать с восемнадцати лет. Ой, у нас эти выборы каждый год! Я уже устал голосовать! Того убираем, этого выбираем… Наконец-то выбрали. И дай бог, чтобы они долго находились у власти, потому что любят футбол. Вот я тебе говорил — и все равно повторю: раньше стадион в центре Батуми угробили, бассейн рядом с ним тоже. Красавец-место! Уничтожили стадион — дома построили. Можно было куклу сделать!

— Чем живет Кобулети? Туризмом?
— Сейчас дело как-то плохо идет. Плачет народ — отдыхающих мало. А это ведь их сезон: считай, за два-три месяца потом целый год живут. Вот в прошлом году много гостей приезжало — и было хорошо. А теперь… Наверное, денег у людей из бывшего Советского Союза стало меньше.

— Налоги как?
— Не сказать что большие. Но когда ты голодный, а тебе еще и налог, тогда каждая копейка на счету.

— А у вас?
— А мне все равно — я Челебадзе! Меня все уважают — президент лично несколько раз встречал и обнимал.

— Какой?
— Да хоть Саакашвили, хоть тот, хоть этот… Лично для меня все они хорошие. Нас никто не трогал, но не в этом дело. Просто раньше смехотворно было, что для футбола… Ай, не имею права разговаривать о политике! У меня же со всеми — и с ворами, и с ментами, и с политиками, и с оппозиционерами — охренительные отношения! Потому что для них я любимец, игрок той команды! А сейчас у меня так: кто обращает больше внимания на футбол, на тех я и стороне.

— Спасибо за беседу, батоно Резо.
— Давай, дорогой, удачи тебе! Братский привет Сереге Боровскому! И остальным — общий привет!

Ну что ж, пора домой. На маршрутку в Махинджаури. Возле “Челе-Арены” стоят пятеро грузин. Сразу видно: мимо не пропустят. Дорогой, откуда приехал? Из Беларуси? Минск? Борисов? Как там ваши “Динамо” и БАТЭ? Нравится у нас? С Резо говорил? О, это наш друг! Хорошо напишешь, да? Я обещал очень постараться.