Знакомство. Даниэль Велитало: мишку жалко!

Велитало — уроженец Умео, большую часть карьеры отыгравший за тамошний “Бьеркловен”. Хотя в сезоне-2009/10 была легионерская отлучка в норвежский “Сторхамар”, а последний год хоккеист защищал цвета скромного “Вестервика” в третьем шведском дивизионе. Встретившись с Велитало после одного из матчей “Юности”, корреспондент “ПБ” взял у него интервью. Легионер оказался добродушным и улыбчивым парнем.

— Даниэль, как тебе в “Юности”?
— Хорошо! Я уже здесь больше месяца и чувствую себя почти как дома. Познакомился с новыми партнерами, немного узнал город. Мне все нравится.

— Запомнил одноклубников по фамилиям?
— Если честно, не всех. Русские имена такие сложные! Тем более я еще не освоил кириллицу и не могу их даже прочесть. Но слушаю и постепенно запоминаю, как кого зовут.

— Последнее русское слово, которое ты выучил?
— Э-э… Пожалуй, “привет”. Или “спасибо”. А первым, что я запомнил в Беларуси, была фраза “ноу понимаю”.

— “Не понимаю”. Год назад мог представить, что отправишься в Минск?
— Нет. Не думал, что появится такая возможность. У меня был непростой сезон, особенно его первая половина. Перешел тогда в новый клуб. Собирался поиграть где-нибудь за пределами Швеции, однако не ожидал, что это будет Беларусь.

— А почему так стремился за границу?
— Хотелось попробовать что-то новое. На родине я выступал на профессиональном уровне шесть или семь сезонов. Почувствовал, что пора менять обстановку. Подумал, что это поможет мне вырасти как игроку и личности.

— В “Юности” ты ведь на просмотре?
— Да, до 1 сентября. Ха, такой вот долгий просмотр! Но я рад уже самой возможности оказаться здесь и показать, на что способен.

— Тренеры довольны?
— Вроде бы да. Я несколько раз говорил с ними. Однако расслабляться нельзя. Нужно демонстрировать коучам каждый день, что хочу остаться в команде.

— Как думаешь, шансы высоки?
— Надеюсь! Наверное! Пока ничего плохого не слышал.

— Как вообще возник вариант с “Юностью”?
— Первым сюда приехал мой друг Патрик Невалайнен. Сейчас он уже вернулся домой — возникли проблемы со здоровьем. Патрик вышел на связь с минским клубом при помощи Игоря Матушкина. Позже оказалось, что “Юность” искала еще и вратаря. Матушкин поинтересовался, не хочу ли попробовать силы в Минске. Я согласился сразу же.

— Откуда ты знаком с Матушкиным?
— Я играл с его сыном Максимом, который сейчас выступает за “Карлскруну”. Он на два года моложе меня, тем не менее мы часто пересекались на юношеских турнирах. А Игорь все время приходил на матчи сына. Тогда и познакомились. Такая вот у меня связь с Минском.

— Раньше знал, что есть такая команда — “Юность”?
— Откровенно говоря, нет. Зато, само собой, слышал о минском “Динамо”, выступающем в КХЛ.

— В конце “нулевых” в “Юности” уже выступал шведский вратарь.
— Магнус Эрикссон? Мы с ним в свое время играли в “Бьеркловене”. Правда, это было давно, лет шесть назад. Сейчас не общались. Но вообще забавное совпадение.

— Когда получил предложение, сразу начал искать информацию о Беларуси в “гугле”?
— Конечно. Смотрел фотографии города в интернете. А еще получил электронное письмо от “Юности”, в котором тоже было много фото Минска, арены… Также меня интересовало, как команда выступала в прошлые сезоны. Мне сразу все понравилось, сплошной позитив.

— Какие-то ассоциации с нашей страной раньше были?
— Не особо. Разве что Максим Матушкин и его семья. И еще, может, тяжелое поражение сборной Швеции в Солт-Лейк-Сити. Помню, смотрел тот матч. Кажется, Матушкин-старший тогда играл? Было очень жалко Томми Сало. Он провел отличную карьеру, и вдруг такая ошибка…

— У тебя бывали подобные промахи?
— Да, но, к счастью, не в таких важных матчах. Самую дурацкую шайбу пропустил пару лет назад от красной линии. Пытался отбить ее, а она отскочила от меня и залетела в ворота. Тренер разозлился — но я на него старался не смотреть.

— Потом не мог уснуть?
— Нет, таких проблем у меня обычно не бывает. Тем более это случилось на старте сезона, и моя ошибка не стала критической.

— Каким был твой первый день в Минске?
— Для начала провел шесть часов в аэропорту! Прилетели вечером 30 июня — а виза действовала с 1 июля. Пришлось дожидаться полуночи. В 00.01 наконец прошли погранконтроль. Забавно, конечно. Никогда этого не забуду. Поспал в ту ночь мало, а утром уже начался мед- осмотр. Потом пообедал, отдохнул часик — и затем меня ждал тест по физподготовке на льду.

— Что тебя удивляет в Беларуси?
— Основное отличие от Швеции — еда. Не хватает привычной пищи. Здесь она другая. Для меня новым опытом стал борщ. Вообще, вы гораздо чаще, чем мы, едите супы. А в шведских блюдах намного больше соусов. Поэтому белорусская кухня порой кажется суховатой, пресноватой. Но в целом здесь хорошо. Люди приятные. И с первого дня обратил внимание, как чисто на минских улицах.

— Ну, это уже клише.
— Швеция — тоже чистая страна, но там можно найти на дороге какую-нибудь конфетную обертку. А здесь вообще никакого мусора! Потрясающая чистота. И знаешь, мне это по душе.

— Кроме шестичасового ожидания в аэропорту, с тобой здесь случались забавные истории?
— Бывает смешно, когда мы пытаемся выбраться на такси в центр города. Некоторые водители не знают английского, а мы — русского. И они не могут понять, чего хотим. Тогда возвращаемся в отель и просим на рецепции написать на бумажке, куда нам надо попасть. Берем эту записку и приносим таксистам.

— А где ты живешь?
— В отеле “Арена” неподалеку от нашей домашней арены. До центра — минут пятнадцать на такси. Так что я доволен, это удобное место. Поселились вместе с Александром Сундстремом — еще одним шведом, находящимся сейчас на просмотре в “Юности”. А когда тренируемся в парке Горького, за нами в гостиницу приезжает машина и везет на каток. Это тоже здорово. Поэтому такси берем в основном вечером, когда выбираемся в город перекусить.

— На “Минск-Арене” уже побывал?
— Внутри — нет. Только проезжал мимо. Красивое сооружение. И наша арена тоже хороша — как ее, “Сешовска?”

— “Чижовка”.
— Да. Там тоже все классно. Отличные раздевалки. В Минске два прекрасных хоккейных дворца. Город должен гордиться этим.

— Общение с одноклубниками проходит без проблем, или же языковой барьер — серьезная помеха?
— О, это, наверное, самое сложное для меня в Беларуси. Не все могут говорить по-английски — и не каждый хочет.

— То есть некоторые знают язык, однако не желают на нем общаться?
— Ну, вообще-то многие ребята стараются. Но для них это не так просто. Хорошо, что есть четыре-пять человек, с которыми можно без проблем общаться по-английски. Это облегчает жизнь. И еще есть Якуб Черны, который хорошо знает “инглиш” и понимает русский. В случае чего он всегда переведет. А вообще, думаю, я должен выучить русский.

— Правда?
— Не знаю, но было бы забавно. Посмотрим, насколько получится.

— Что тебе известно о чемпионате Беларуси?
— Да не так уж много. Посмотрел в интернете названия некоторых команд, но уже забыл большинство из них. Кажется, “Гомель”? Знаю лишь, что “Юность” на внутреннем фронте добилась немалых успехов.

— Вообще, это шаг вперед в твоей карьере? Или, может, шаг в сторону?
— Не думаю, что в сторону. Скорее вперед. Хотя второй шведский дивизион, где я выступал пару лет назад, тоже очень хорош. Всегда сложно сравнивать лиги. Но в любом случае считаю, что переезд в “Юность” — это шанс в моей карьере. Поиграть за границей полезно, да и просто интересно пожить на новом месте.

— Что делаешь в свободное время? Как проходит твой типичный белорусский день?
— После тренировки мы с Сундстремом едем в гостиницу, чтобы отдохнуть часик или два. А затем берем такси и отправляемся в центр Минска. Ходим по магазинам, можем выпить по чашечке кофе. Потом ужинаем в каком-нибудь ресторане и возвращаемся домой. Стараемся побольше гулять по городу, чтобы тупо не валяться на кровати в отеле. Уже побывали в зоопарке, он недалеко от гостиницы. В Минске есть парк “Дримлэнд”. Надо посмотреть, что там.

— Как тебе наш зоопарк?
— Понравились кошачьи: леопарды, тигры, львы. Да, лев смотрелся внушительно! А вот одного медведя мне стало жалко. Он был в такой маленькой и тесной клетке…

— Покинувший “Юность” Патрик Невалайнен — тоже швед, но фамилия у него явно финская. А у тебя?
— Тоже! Мои родители — наполовину шведы, наполовину финны. Они родились в Швеции, но их родители — в Финляндии. К сожалению, я совсем не говорю по-фински. Мать с отцом знают язык, но они не подумали о том, чтобы научить ему меня и мою сестру в детстве. А жалко — было бы прикольно говорить на языке соседей.

— Твой отец Гете ведь тоже был голкипером, выступал за “Бьеркловен”. Его можно назвать легендой этого клуба?
— Пожалуй, да. “Бьеркловен” становился чемпионом Швеции всего один раз в истории, в 1987 году. И тогда его ворота защищал именно отец. Кроме того, он выступал за сборную страны, принимал участие в Кубке Канады, чемпионатах мира и Олимпиаде. У папы прекрасная игровая карьера.

— Чем он занимается сейчас?
— Долго работал в “Бьеркловене”. Как закончил выступать в конце восьмидесятых, так и остался в клубе, занимал должности то генерального менеджера, то тренера вратарей. Но пару лет назад отец оттуда ушел. Сейчас трудится в университете, руководит там уборкой помещений. К хоккею отношения не имеет.

— Почему?
— Ну… Так уж вышло, что дороги его и клуба разошлись. Зато сейчас у отца больше свободного времени. Он может чаще путешествовать и так далее.

— Ты ведь тоже долго выступал за “Бьеркловен”. По какой причине ушел оттуда прошлым летом?
— Мне там тоже не всегда было легко. Провел в родном клубе несколько замечательных сезонов, однако два года назад там все поменялось. Новый генеральный менеджер, новый главный тренер. Когда они пришли, мой контракт попросту не продлили.

— И где ты играл в минувшем сезоне?
— Пошел на понижение — в третий шведский дивизион. Защищал цвета команды “Вестервик”. Собственно, это лишь вторая моя команда в Швеции — прежде все время выступал за родной “Бьеркловен”. Сезон, кстати, получился успешным. Нам не хватило всего трех очков, чтобы завоевать путевку во второй дивизион. Меня часто выпускали на лед, в том числе в важных встречах. Было полезно выбраться из родного Умео, пожить в другом городе, получить игровую практику. Да, я сделал шаг назад, но третий дивизион в Швеции тоже довольно высокого уровня.

— В свое время ты провел год в норвежском “Сторхамаре”. Тоже полезный опыт?
— О, это было давно — в 20 или 21 год. Тогда я проводил лишь второй сезон во взрослом хоккее. Отправился в Норвегию — впервые жил не только за границей, но и вообще за пределами родного Умео. На самом деле это отличный опыт. Даже не столько хоккейный, сколько жизненный. Живя в другой стране, стал гораздо более взрослым. Да и лига в Норвегии неплохая. Но провел там всего один сезон. Потом “Бьеркловен” захотел, чтобы я вернулся.

— Уехать в Беларусь — совсем не то, что в Норвегию?
— Это точно. Норвегия — практически как Швеция. Самая большая разница — в соседней стране выше цены. Там дорого.

— А в Минске?
— О, здесь дешево. Еда в ресторанах и магазинах стоит гораздо меньше.

— На сколько?
— Бутылка кока-колы здесь стоит десять тысяч рублей? В Швеции она в три раза дороже. И обед в шведском ресторане стоит в два раза больше, чем в минском. Это здорово, что цены здесь низкие.

— 15 июля у тебя был день рождения. Отпраздновал его в Минске?
— Ну, вообще-то в тот день у нас было аж три тренировки…

— Это что, наказание?
— Ха-ха! Раньше никогда в жизни не тренировался столько в день рождения. Два занятия на льду и одно — в “тренажерке”. Но вечером я купил торт, и мы в гостинице съели его в честь праздника.

— Ты все время улыбаешься. Веселый характер?
— Надеюсь! В самом деле, стараюсь быть позитивным. Так лучше.

— Иностранцы часто говорят, что белорусы — народ хмурый. Тебе тоже так кажется?
— Могу согласиться. Действительно, ваши люди на улицах улыбаются не так уж часто. Все в себе, витают где-то в своих мыслях. Хотя в нашей команде подобрались веселые ребята. Зайдешь в раздевалку — парни смеются, шутят. Умеют веселиться. Правда, я толком не понимаю, о чем идет речь…

— Что это у тебя за татуировка на руке?
— Китайские иероглифы? Они обозначают мой знак зодиака — Рак. А на туловище, смотрите, у меня еще и даты рождения членов семьи — мамы, отца… Таким образом родные со мной в Беларуси!